Джим МОРРИСОН
Перевод Льва Гунина
ПАРИЖСКИЙ ДНЕВНИК

Так много уже позабыто
Так много забыто
Так много надо забыть

Как только мысль о чистоте
зародилась - все потерялось
бесповоротно

Черный Музыкант
в доме на холме

Скелет в чулане
Тайное обстоятельство

Прости. Не тебя имел в виду

Старик, чья-то
дочь

Поднимается
и видит нас все в той же комнате
бесклавишного рояля и бездарной
живописи

его отбывшего работать
и новую жену в момент ее прибытия

(Леса свечей
Нотр-Дама)

попрошайки монахини с подвижными
улыбками, бархатными мешочками
каталептическими глазами

тяготеющие к аляповатости
Мозаичные календарные
Окна

Я пишу так,
чтобы пленить тебя

дай мне свою любовь, свои
усталые глаза, опечаленные
тем, что несут во взгляде

Небольшой и запущенный
парк - где слонялись

И афиши громко подстрекавшие
к безопасному бунту

стены обессилено валились
от усталости, их граффити -
в цементный песок

пережравший удав пылесоса
пылевые часы

Помню дороги

Лето, подле тебя
Брат-океан

Налетавшие штормы

и в ночи электрические огни

"дождь, ночь, заброшенность -
унылые закутки вагонов"

Встряхни им! Ванда,
трясина подрагивающего жира
Баба

Ты нам все еще нужна

Потряси своими жирами
Бедрами внутри той
Южной палатки

Ну и что.

Это было и правда дико
Она начинала голой - потом облачалась
в одежды

Старый дешевый отель
с бродягами в холле
благородными рыцарями умеренной
нищеты

Через дорогу -
знаменитая бильярдная
место встречи актеров

бывшая тусовка асов
бит-музыкантов
бит-поэтов и бит-
паломников

в традицию Дзена
от Китая до
Подземки
за 4 беззаботные жизни

Рыдая, он покинул "войлочную" конуру студии
по приказу полиции,
и обстановку увезли
в колымаге, и все диски и
кассеты, и репортеры
подсчитывали слезы и
проклятья для сводок:

"Надеюсь, что китайские наркоты
вас "замочат"

и они это сделают
ибо мак
правит миром

Этот красивенький нежный
цветочек

Дружище Билли!

Помнишь ли
змею
любовницу

такую нежную в дремучих
кустах
кактусах и песке

Я - да.

Я помню - звезды
в той распоротой
ночи

жевали вагину
покуда в голове
не прояснялось

Как это - клево, Бог

в Персидской Ночи?

"Там есть дворец
в каньоне
где ты и я
произошли на свет

Теперь я одинокий Человек
Впусти меня назад
В свой Сад

Сиреневые Тени
Каньона
я с вами встретился
теперь мы разделились

и вот - моя мечта ушла
Пусти меня назад в твой Сад

Ищущий
потерянный Эдем
Покажется наивным
тем кто никогда
других миров-сокровищ не искал

Где все друзья лежат-плывут
Безумием объяты
Все - в собственные частные сады"


Расцвело влагалище
картонные стены
Задрожали

Чудовище явилось
отраженьем
Над комнатой поизгаляться
и над ее шутом
наивным одиноким

Дай же мне песни -
петь
И жемчужные сны -
грезить

и я подарю тебе любовь
без края

Солнце

под водой мгновенно
стало странно
и знакомо

черный парень
с катера, ласты и маска

Ноздри кровавили жидко
кристальной кровью
когда они всплывали на поверхность

Всплыли и двинулись мощно
в своем влажном мире

Под ними лежало Царство
Империя застывшего песка
и да, частично разноцветных
рыб -
они последними
уходят
Ребята моря

Я ем вас
избегая ваших умерших
костей

выплевывая жемчужины

Девчушка малая издала
вскрик удивления
когда в нее попали
с двух сторон

Я был там
Подле перестрелки в
Будке телефонной

Я видел их стрелявших
индейцев слышал
воинственные крики

чувствовал адреналин
летящего их страха

хмель возбуждения испугом
что хлюпал пьяно
в кровавых вспышках битвы

Нагие мы пришли
и в синяках ушли
нагое лакомство
для мягкотелых медленных червей
в земле

Моя поэма
для тебя
Великий отвратительный дракон

Великое исчадье ада что смердяще

Великая зараза
и чума

Великое проклятое дерьмо
Проклятый сукин сын урод

Ты лжешь, мошенник,
вор, ты убиваешь

ты хлещешь Южное
Безумие - как от помоев
от жадности раздутый

ты сдохнешь совершенно - и один

Встань на своих залитых грязью лапах
Вот новый кто-то здесь в твоих
портках

кто это мог бы быть?

Ты знаешь

Ты знаешь больше
чем позволишь знать

Больше чем ты выдал

Великий мерзкий ангел-блядь
ты был ко мне неравнодушен

Ты все еще ко мне

благоволишь

Скажи им - ты пришел увидел
взглянул в мои глаза
узрел в них тень
отрекшегося стражника
Мысли во времени
они не по сезону
И Хитчикер встал у дороги
рычажно пальцем взвешивая
в разумном созерцании
расчеты взвеси
смысла