Le_Cadavre_Exquis (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Если же кто считает, что смерть Эдгара По не повод для праздника, а трагедия, то - о! - как он ошибается. Трагедия была бы, если бы Эдгар По до сих пор не умер.

Le_noir (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Набросок дома, в правом крыле которого жил По в Балтиморе.

Так выглядит этот дом в реальности.

Комната Эдгара :))))

Адрес дома-музея - The Baltimore Poe House and Museum is located at 203 Amity Street in West Baltimore, MD.

Le_Cadavre_Exquis (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Каков был процент спирта в продаваемой во времена По в аптеках настойке опия? Сколько нужно было выпить, чтобы получить приход?

В смысле, количество какое - капли, ложка или стакан?

И еще - чем передознулся По в Балтиморе? Лауданумом?

Le_noir (Edgar_Allan_Poe) все записи автора В колонках играет - L'ame Immortelle - stumme schreie
Настроение сейчас - на лирику потянуло....я же реалист

С тех пор пролетели года и года;
У моря,где край земли,
вы, может быть, девушку знали тогда
По имени Аннабель Ли,
Друг другу сердца отдав навсегда,
Мы растаться на миг не могли.

Мы были как дети, она и я,
У моря , где край земли,
В то давнее, давнее время , когда
Жила здесь аннабель Ли,
И ангелы неба смотреть на нас
Без зависти не могли

и вот почему из тучи тогда,
У моря , где край земли,
Ветер холодный смертью дохнул
На прекрасную Аннабель ли.
И богатый сородич пришел за ней,
И ее схоронили вдали,
В пышной гробнице ее схоронили,
У моря, где край земли.

Да! Ангелы неба сотреть на нас
Без зависти не могли -
И вот ( все это знали тогда
У моря , где край земли)
Ветер дунул из туч ночных,
сгубил и убил Аннабель Ли.

Но самые мудрые никогда
Любить так, как мы, не могли,
сильнее любить не могли.
И ангелы неба не смели тогда
и демоны недр земли
разделить, разлучить душу мою
и душу аннабель Ли.

И сиянье луны навевает мне сны
О прекрасной аннабель Ли.
Если всходит звезда, в ней мерцает всегда
Взор прекрасной Аннабель Ли.
Бьет ночной прибой - ия рядом с тобой, -
Там в гробнице, где край земли,
там, уморя, где край земли!




Oригинал

Annabel Lee

It was many and many of years ago
in a kingdom by the sea.
that a maiden there lived whom you may know -
by the name of Annabel Lee
and this maiden she lived with no other thought
than to love and be loved by me.

She was a child and I wasa child
In this kingdom by the sea?
but we loved with a love that was more than love -
i and my annabel lee -
With a love that the winged seraphs of Heaven
coveted her and me.

and this was the reason that long ago?
in this kingdom by the sea?
A wind blew out of a cloud by night
chilling my annabel lee;
so that her high born kingsmen came
and bore her away from me,
to shut her up in a sepulchre
in this kingdom by the sea

the angels? not half so happy in heaven -
went envying her and me -
Yes!that was the reason( as all men know
In the wind came out of the cloud,
chilling and killing my annabel lee.
but our love it was stronger by far than the love
Of those who were older than we -
of many far wiser than we.

and neither the angels in heaven above
Nor the deamons down under the sea,
can ever dissever my soul from the soul
of the beautiful annabel lee
for the moon never beams without
Bringing me dreams
Of the beautiful annabel lee

and the stars never rise but i see
the bright eyes
of the beautiful annabel lee;
and so, all the night-tide, I lie down by the side.
of my darling, my darling, my life and my bride,
In the sepulchre there by the sea -
In her tomb by the side of the sea

1849

Перевод не сравнится с оригиналом...оспаривать бесполезно...

Le_noir (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Мне показался довольно интересным взгляд последователя По, Говарда Лавкрафта, на творчество писателя, изложенную в « Ужас и сверхъестественное в литературе»( VII Эдгар Алан По)

До Эдгара по целый сонм работающих в жанре сверхъестественного писателей продвигался в темноте, без понимания психологических основ притягательности ужаса для читателя; им в различной степени мешала склонность к пустым литературным условностям типа счастливого конца, торжества справедливости и , в целом, ложного морализаторства; следование общепринятым стандартам и ценностями старание вложить собственные эмоции автора в рассказ, приняв сторону идей в исскустве, поддерживаемых большинством .По знал, что функция беллетристики – просто выражать и интерпретировать события и ощущения, вне зависимости, куда они ведут и что удостоверяют: добрые они или злые.,. привлекательные и отталкивающие, стимулирующие или повергающие в депрессию; дело автора – лишь быть внимательным и умелым рассказчиком, а не наставником, благожелателем или продавцом мнений. Он явно видел, что все фазы жизни и мысли в равной степени подходят на роль объекта творчество артиста, и в силу своего характера, будучи склонному к странному и мрачному, решил стать интерпретатором тех мощных чувств и событий, что вызывают скорее боль, нежели удовольствие, разрушение, а не развитие и расцвет, ужас, а не спокойствие и которые по сути своей враждебны или нейтральны по отношении ко вкусам и традиционным чувствам человечества, а также к здоровью, душевному равновесию и благополучию общества.
Призраки По, таким образом, приобрели убедительную злонравность, которой не обладали их предшественники, и установили новые стандарты реализма в анналах литературы ужаса. Безличный подход и артистизм, помноженные на научное отношение, нечасто встречаемое ранее, а также тот факт, что По в большей степени изучал человеческий разум, чем готические каноны, и работал с аналитическим знанием истинных источников страха, удваивали силу его рассказов и освобождали от всевозможных нелепостей, свойственных обычной « страшилке».Как только появился подобный пример, остальные авторы, естественно, были вынуждены перенять его, чтобы иметь возможность хоть как-то соперничать с ним, с этой точки начались определенные изменения, повлиявшие на основной поток литературы в жанре кошмара.
Возвышенные им до уровня высокой литературы болезни, пороки, распад – тоже были далеко идущими достижениями, жадно схваченная, присвоенная и усиленная его знаменитым французским поклонником Шарлем Пьером Бодлером, эта тема стала основой своеобразных эстетических движений во Франции, сделав По в каком-то смысле духовным отцом декадентов и символистов.
Поражает видение мастером ужаса, который существует вокруг и внутри нас, и червяка, который корчится и пускает слюни в страхе от жуткой близости бездны.
Проникая в бесконечный гложущий ужас причудливо размалеванной пародии, называемой жизнью, и напыщенного маскарада, называемого мыслью и чувством, его взгляд обретал силу и фокусировался на черных колдовских кристаллизациях и трансмутациях, пока в стерильныой Америке тридцатых и сороковых годов не расцвел этакий подлунный сад гигантских ядовитых грибов, которыми не может похвастаться сам Сатурн в своих подземных владениях. Космический ужас заполняет и стихи, и рассказы По. Ворон, отвратительным крючковатым клювом вырывающий кусочки сердца, склеп Улялюм черной октябрьской ночью, безумные шпили и купала на морском дне – все это и многое другое хищно взирают на нас из маниакальных страхов в бурлящем поэтическом кошмаре. А в прозе – перед нами разверзаются челюсти бездны - мы видим непостижимые аномалии, которые со страхом осознаем благодаря ловким полунамекам, в невинности которых едва ли можно усомниться, пока напряженный глухой голос говорящего не внушит нам трепет перед неведомым6 демонические сущности и существа, которые болезненно чутко дремлют. Пока не просыпаются на одно жуткое апокалиптическое мгновение. Хороводы страхов, словно кружащиеся в шабаш ведьмы, предстают перед нами непреукрашенными. ( соотношение с известными кошмарами материального мира)
Рассказы по , естественно, распадаются на несколько типов; и не во всех них в равной мере представлена чистая эссенция потусторонней жути. Логические и рационалистические рассказы, предвестники современных детективных историй , не имеют никакого отношения к литературе ужаса, тогда как иные произведения, вероятно, написанные под сильным влиянием Гофмана( ^^), обладают экстравагантностью на грани гротеска. Третья имеет дело с анормальной психикой и мономанией, представляя их таким образом, что они выражают страх, но не сверхъестественное. И наконец, остались рассказы, которые представляют литературу сверхъестественного ужаса в ее самом чистом виде и обеспечивают автору вечное положение отца и основателя всей современной дьяволиады.
Разум По был всегда устремлен на ужас и разрушение, в каждом рассказе, стихотворении, философском диалоге мы видим острое желание познать нераспечатанные колодцы ночи, проникнуть за завесу смерти, царить в фантазии в качестве повелителя ужасных мистерий времени и пространства.

Некоторые рассказы По обладают почти абсолютным совершенством художественной формы, что делает их подлинными маяками в жанре краткой прозы. По мог при желании придать своей прозе истинно поэтический оттенок, используя тот архаичный и ориенталистский стиль, с фразами, сверкающими драгоценностями слов, почти библейскими повторами и рефренами, которые столь удачно перешли к писателям более позднего времени, как например к Оскару Уайлду( ^^). В тех случаях, когда он пользовался этими приемами, получался эффект лирической фантазии, почти наркотической по своей сути – опиумные видения на языке сна, в котором все неестественные оттенки и гротескные образы воплощаются в симфонию сплетающихся звуков.
Рассказы По о сверхъестественном живут той жизнью, о которой мало кто может мечтать.
Подобно большинству фантастов По наиболее силен в развитии сюжета и описаниях, чем в вырисовывании характера. Его типичный герой – темноволосый, красивый, гордый, меланхоличный, умный, чувствительный, капризный, предпочитающий размышления и одиночество, иногда слегка безумный господин из древней и богатой семьи, обычно он начитан в литературе о сверхъестественном и довольно амбициозен в том, что касается проникновения в запретные тайны вселенной. Помимо зучного имени этот персонаж ничего не взял из раннего готического романа; и он, что очевидно, не пустоголовый герой и не дьявольский злодей из романов Радклиф. Не прямые, но все-таки некие связи у него заметны, поскольку его мрачный, амбициозный и антисоциальный характер очень напоминает типичного героя Байрона, который в свою очередь, есть порождение готических Манфредов, Монтони, Амбросио. Более частные характеристики можно найти в психологии По, который был подверженным депрессии и моментам безумия, чувствительным, немного сумасшедшим, одиноким и экстравагантным, подобно своим одновременно надменным и экстравагантным жертвам судьбы.

N_i_M_i (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Биография

Эдгар По родился 19 января 1809 г. в Бостоне, в семье актёров. Рано потерял родителей и был усыновлён зажиточным купцом Джоном Алланом. Вначале воспитывался в Англии; в 1826 г. поступил в аристократический Виргинский университет в Шарлоттенсвилле, где его невротическая наследственность проявилась в кутежах и карточной игре.

В 1830 г. По поступил в Военную академию в Уэст-Пойнте, но вскоре уволился, что привело к разрыву с приёмным отцом. Молодой человек остался без средств к существованию; в это время он становится профессиональным литератором и журналистом и далее ведёт крайне тяжёлую жизнь, трагически закончившуюся смертью на больничной койке. Писатель скончался 7 октября 1849 г. в Балтиморе, по версии врача от бешенства, возможно, его укусила больная кошка — известно, что По был неравнодушен к этим животным.

Литературное творчество

По начал свою литературную деятельность с поэзии, опубликовав ещё в 1827 в Бостоне томик стихов «Tamerlane and other poems» (Тамерлан и другие поэмы). Как прозаик По выступил в 1833, написав A manuscript found in a bottle (Рукопись, найденная в бутылке).

Творчество По находилось под влиянием романтизма, уже завершавшего свой путь на Западе. «Мрачная фантастика, постепенно исчезавшая из европейской литературы, вспыхнула ещё раз оригинально и ярко в „страшных рассказах“ По — то был эпилог романтизма» (Фриче). На творчество По оказали сильное влияние английские и немецкие романтики, особенно Гофман (недаром По увлекался немецкой литературой и идеалистической философией); ему родственен зловеще-мрачный оттенок гофмановских фантазий, хотя он и заявил о себе: «Ужас моих рассказов не от Германии, а от души». Слова Гофмана: «жизнь безумный кошмар, который преследует нас до тех пор, пока не бросит наконец в объятия смерти», выражают собой основную идею «страшных рассказов» По — идею, которая вместе со своеобразным стилем её выражения родилась уже в первых рассказах По и только углублялась, обрабатывалась с большим мастерством в его дальнейшем художественном творчестве.

Жизненные Страхи

Безысходный ужас жизни, безраздельно господствующий над человеком, мир как царство безумия, гибель и распад как предопределённый жестокой верховной силой удел человека — таково содержание «страшных рассказов» По. Смерть как проявление сверхъестественного (смерть прекрасной женщины в таинственной обстановке) — вот тема рассказа «Ligeia» (Лигейя, 1838), одного из лучших рассказов По.

В нём поставлена проблема преодоления смерти, чудесного, загадочного воскресения Лигейи. В рассказе «Berenice» (Береника) отшельник-созерцатель Эгей проникся маниакальной идеей, что он должен обладать прекрасными зубами своей умирающей невесты Береники, и выламывает их, совершая это кощунство над ещё живым, ещё трепещущим телом. В других рассказах дана тема утраты возлюбленной («Eleonora», «Morella» и др.), возникшая задолго до смерти любимой жены По — Виргинии (ум. в 1847).

Проблема борьбы добра со злом, раздвоения психики, тяги человека к злу поставлена в рассказе о двойнике «William Wilson» (Вильям Вильсон), та же тяга к преступлению, злу и уничтожению характеризует героев рассказов «The Imp of the perverse» (Демон извращённости, 1845), «Metzengersteinn» (Метценгерштейн), «The black cat» (Чёрный кот, 1843), «The tell-tale heart» (Сердце-обличитель, 1843) и другие. Метампсихоз, передача мыслей на расстоянии, является темой рассказа «Сказка скалистых гор» и существенным компонентом одного из наиболее впечатляющих рассказов По — «The fall of the house of Usher» (Падение дома Эшер). В древнем, мрачном, полном какой-то особой гнетущей атмосферы замке живёт последний его владелец — Родерик Эшер; с болезненно-нервной, изощрённой восприимчивостью он сквозь шум грозы слышит, как пытается вырваться из гроба заживо похороненная им в фамильном склепе сестра, но не в силах пойти и помочь ей — у него маниакальная «боязнь» ужаса. Сестра появляется в окровавленном саване, ужас убивает её брата, они оба умирают, и замок Эшер падает, разрушенный грозой.

Родерик — по сути основной и единственный герой По, по-разному повторенный в других рассказах: это — нервный, болезненно-восприимчивый созерцатель, любяший редкие книги, отшельник, боящийся жизни; он так же условен, как и излюбленная героиня По — загадочная, таинственно-мудрая, угасающая прекрасная женщина. Герои По — во власти рока, предопределившего их гибель; они безвольны, в них нет силы для протеста против жизни, ощущаемой как кошмар и зло. Каждый из них — жертва какой-нибудь навязчивой идеи, они не живые люди с реальными чувствами и страстями, а отвлечённые фигуры, почти схемы, которым только исключительное мастерство художника придаёт жизненность.

По пытается преодолеть безволие своих героев: наделяя их силой мысли, он прославляет волю. Слова Джозефа Гленвилля: «Человек не уступил бы ангелам, ни самой смерти, если бы не слабость его воли», он поставил эпиграфом к «Лигейе». Но если самое неестественное и непостижимое, развиваясь со строгой логической последовательностью в рассказах По, заставляет читателя поверить в невероятное, то здесь мастерство По не помогло — герои его остались безвольны. По невнимателен к среднему человеческому характеру, к психологии и быту обыкновенного человека, его интересует только необычное, анормальное. С первой же строки произведения все элементы стиля — композиция, подбор слов, логика повествования — направлены на достижение определённого, заранее рассчитанного эффекта, поражающего читателя в кульминационном пункте рассказа, — недаром избираются такие ужасные моменты, как преждевременное погребение, замуравление живьём и т. д.

Сверхъестественное у По — это рассудочно избранный путь для достижения эффекта. Эффектами же определено условное изображение героев у По, которое соответствует условному реализму его диких и безлюдных пейзажей («Свидание», «Лигейя», «Падение дома Эшер» и другие). Гофман например в отличие от По не избирает нарочито неестественного антуража средневековья — у него самые невероятные события совершаются в обычной обывательски-бюргерской обстановке. Характерна также любовь По к показу мира через вещи, драгоценности и т. д. — черта, которую унаследовал Уайльд.

Научно-фантастические рассказы По — «Приключение Ганса Пфалля», «Приключение Артура Гордона Пима» (The narrative of Arthur Gordon Pym of Nantuchet, 1838), «Небывалый аэростат», «Спуск в Мальмстрем» (A descent into the Maelström) и другие, — в которых писатель обращается к науке столь ненавистного ему мира, обнаруживают чрезвычайно большую изобретательность и обычное мастерство стиля; но фантазия По слишком слаба и бледна по сравнению с развитием реальной техники — она иногда сводится просто к логическому развёртыванию уже известных изобретений («Небывалый аэростат») или перечислению фактов («1002 сказка Шехерезады», 1845).

Наука для По — лишь средство проявления непостижимого, помогающее придать этому непостижимому (корабль, растущий, как тело, пучина, поглощающая корабли на Южном полюсе, и пр.) большую долю вероятности благодаря использованию точных географических данных, химических рецептов, сведений о морском деле и т. д. Наука здесь играет декоративную роль, поскольку По стремится лишь к наукообразности и мистифицированию читателя, причём в научно-фантастических рассказах развёртывается та же тема неизбежной гибели героев. По, будучи в «страшных рассказах» и поэзии завершителем романтизма, оказал в области фантастики влияние на ряд западноевропейских писателей. От «Золотого жука» с поисками клада и криптограммами литература приходит к «Острову сокровищ» Стивенсона, от «Ганса Пфалля» — к «Путешествию на луну» Ж. Верна, к географической декоративности ряда романов и пр.

Склонность По к умозрительному анализу, к последовательно-логическому развёртыванию событий, далее невероятных, ярко проявилась в его так называемые детективных рассказах — «Убийство в ул. Морг» (The murders in the Rue Morgue, 1841), «Тайна Мари Роже» (The mystery of Marie Roget) и «Украденное письмо» (The purloined letter, 1845). Как и в научной фантастике, По старается придать своим детективным рассказам характер фактов, имевших место в действительности, вводя в повествование полицейские протоколы, точные даты, ссылки на периодическую прессу и т. д. Клубок противоречий, противоположных друг другу, запутанных фактов постепенно развязывается благодаря стройной системе логического анализа, перед которой бессильны любые загадки. Характерно, что мотив частной собственности, безраздельно доминирующий в буржуазном детективном жанре, не находит себе места в рассказах По. Также не занимают его вопросы морали, психологии преступника и преступления — его интересует лишь техническая сторона дела (один из его рассказов так и назван «Жульничество как одна из точных наук»), сюжетный узел загадки и подведение читателя к моменту разгадки, который выполняет роль кульминационного пункта «страшных рассказов». По в своих детективных рассказах пытался приблизиться к действительности, но вместо этого получилось бегство в область аналитической мысли. Его Дюпен — литературный отец и конан-дойлевского Шерлока Холмса и честертоновского патера Брауна, причём характерно, что во всех этих произведениях рассказ ведётся от лица друга детектива, ему помогающего.

Поэзия По не оторвана от всего остального творчества; недаром несколько его стихотворений включены в его же рассказы. Любимый герой По ощутимо присутствует в этой лирике тонких чувств и переживаний, окрашенных в мрачные тона, внося раздвоение чувства и сознания, пожирающую сердце скорбь и бессилие познать таинственное. Как и в прозе, По стремится достигнуть своими стихами определённого эффекта. В своей статье «The poetic principle» (Принцип поэзии) он проводит разграничение между поэзией и наукой, считая, что истина не является сущностью поэзии и противоречит ей, что сущностью поэзии является красота — и прежде всего красота формы, передающая красоту чувств. В другой статье — «The philosophy of composition» (Философия творчества, 1846) — По рассказывает о рассудочных, чисто логических путях, которыми он пришёл к созданию своей лучшей поэмы «The Raven» (Ворон, 1845): он предварительно определил размер поэмы, рефрен и строфу и затем уже тему, которая должна была сочетать скорбь и красоту —, например, смерть прекрасной женщины. В этой статье конечно много журналистской выдумки, но то, что эффект поэмы строго рассчитан, что творческая интуиция подчинена рассудку, сказывается во всех деталях поэмы. «Ворон» — это отображение страшного в естественном, это поэма о безысходности скорби, о безнадёжности горя, с повторяющимся всё с большей силой рефреном — карканьем ворона, загнанного в бурю к одинокому мечтателю, тоскующему о том, что он больше никогда не увидит свою умершую возлюбленную Ленору — «Nevermore!» — «Больше никогда!»:Там, над входом, ворон чёрный с белым бюстом слит всегда,
Светом лампы озарённый, смотрит, словно демон сонный.
Тень ложится удлинённо — на полу лежат года,
И душе не встать из тени — пусть идут, идут года,
Знаю — Больше никогда!

(перев. Брюсова)


Тема любви и смерти, в которой любовь подчёркивает ужас смерти, а смерть — силу и непобедимость любви, развёртывается в ряде стихов По. Мрачная подавленность и раздвоение сознания, идущего к безумию, в поэме «Ulalume» перекликаются с безнадёжной скорбью «Ворона».

Как в прозе, так и в поэзии для По характерен искусный отбор слов, сжатость и яркость образов, создающих своеобразное настроение, исключительная гармония частей, стройность композиции. В поэзии это доведено до высшего совершенства. По воспринял в этом отношении лучшее от английской романтической поэзии — от Байрона, влияние которого чувствуется особенно сильно в юношеских стихах, от Шелли и главным образом от Кольриджа. Мрачный тон «Старого моряка» с его потрясающей сердца людей предопределённостью, простотой и в то же время грандиозностью образов, условным реализмом непостижимого, фантастические образы «Кубля-хан» — всё это оказало большое влияние на творчество По.

По сознательно стремился найти в технике английского стиха новые средства — он вводит новые сочетания размеров и строф, он тщательно разрабатывает внутреннюю рифму, аллитерации, звукоподражание, достигая неумирающей, по выражению Брюсова, ритмичности и музыкальности. Эта поэтическая техника достигает своей вершины в стихотворении «The bells» (Колокола), в котором переданы все оттенки колокольного звона.

Особняком в творчестве По стоит его «Eureka» (Эврика, 1848), в которой он дал мистико-пантеистическую систему, изложив основы своей философии. Следует отметить ряд критических статей По, боровшегося против буржуазной литературы Севера — против Лоуэлля, Лонгфелло и другие.

Оригинальность стиля По не нашла себе последователей в Америке. В то же время творчество По нашло отражение в поэзии французского символиста Бодлера, который переводит По, знакомит с ним Европу, и отсюда начинается влияние По на литературу декаданса и символизма — на Вилье де Лиль Адана, Малларме, Метерлинка, Уайльда и т. п., вплоть до русских символистов.

Особенно много внимания По уделяли русские декаденты («Ворон», перев. Д. Мережковского, в «Северном вестнике», 1890, Ї 11; «Баллады и фантазии», «Таинственные рассказы», перев. К. Бальмонта, 1895; «Ворон», перев. В. Брюсова, в «Вопросах жизни», 1905, Ї 2). Особенно популярен был у декадентов размер «Ворона» (Бальмонт, Брюсов, «Алтея» В. Голикова).[/more]

По, Эдгар Аллан в библиотеке Максима Мошкова

-_Morphine_- (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Прошу прощения за повторы некоторых стихов.

Вложение: 3639840_po_stihi.rar

-_Morphine_- (Edgar_Allan_Poe) все записи автора From childhood's hour I have not been
As others were; I have not seen
As others saw; I could not bring
My passions from a common spring.
From the same source I have not taken
My sorrow; I could not awaken
My heart to joy at the same tone;
And all I loved, I loved alone.
Then - in my childhood, in the dawn
Of a most stormy life - was drawn
From every depth of good and ill
The mystery which binds me still:
From the torrent, or the fountain,
From the red cliff of the mountain,
From the sun that round me rolled
In its autumn tint of gold,
From the lightning in the sky
As it passed me flying by,
From the thunder and the storm,
And the cloud that took the form
(When the rest of Heaven was blue)
Of a demon in my view.

-_Morphine_- (Edgar_Allan_Poe) все записи автора ~ Die Bruderschaft des Schmerzes ~
Братство боли
("Dreamland" by Edgar Allan Poe, перевод В. Брюсова)

Тропой темной, одинокой,
Где лишь духов блещет око.
Там, где ночью черный трон
(Этим Идолом) взнесен,
Я достиг, недавно, сонный,
Граней Фуле, отдаленной,
И божественной, и странной, дикой области взнесенной
Вне Пространств и вне Времен.

Бездонный дол, безмерности потока,
Пещеры, бездны, странные леса;
На облики, каких не знало око,
Что миг, то каплет едкая роса.
Горы рушатся всечасно
В океан без берегов,
Что валы вздымает властно
До горящих облаков.
Озер просторы, странно полноводных
Безмерность вод - и мертвых, и холодных,
Недвижность вод, - застывших в мгле бессилий
Под снегом наклоненных лилий.

Там близ озер, безмерно полноводных,
Близ мертвых вод, - и мертвых, и холодных, -
Близ тихих вод, застывших в мгле бессилий
Под снегом наклоненных лилий, -
Там близ гор, - близ рек, бегущих,
Тихо льющих, век поющих; -
Близ лесов и близ болот,
Где лишь водный гад живет;
Близ прудов и близ озер,
Где колдуний блещет взор;
В каждом месте погребальном,
Встретит, в ужасе немом,
Путник - Думы о былом, -
Формы, в саванах унылых,
Формы в белом, тени милых
Что идут со стоном там,
В агонии, предаваясь и Земле и Небесам!

Для сердец, чья скорбь безмерна,
Это - край услады верной,
Для умов, что сумрак Ада
Знают, это - Эль-Дорадо!
Но, в стране теней скользя,
Обозреть ее - нельзя!
Тайн ее вовек, вовек
Не познает человек;
Царь ее не разрешит,
Чтоб был смертный взор открыт;
Чье б скорбное Сознанье там не шло,
Оно все видит в дымное стекло.

Тропкой темной, одинокой,
Где лишь духов блещет око,
Из страны, где Ночью - трон
(Этим Идолом) взнесен,
Я вернулся, утомленный,
С граней Фуле отдаленной.

Hissenrail (Edgar_Allan_Poe) все записи автора (перевод К.Бальмонта)

Дорогой темной, нелюдимой,
Лишь злыми духами хранимой,
Где некий черный трон стоит,
Где некий Идол, Ночь царит,
До этих мест, в недавний миг,
Из крайней Фуле я достиг,
Из той страны,где вечно сны,где чар высоких
постоянство,
Вне Времени- и вне Пространства.

Бездонные долины,безбрежные потоки,
Провалы и пещеры.Гигантские леса,
Их сумрачные формы- как смутные намеки,
Никто не различит их, на всем дрожит роса.
Возвышенные горы, стремящиеся вечно
Обрушиться, сквозь воздух, в моря без берегов,
Течения морские ,что жаждут бесконечно
Взметнуться ввысь, к пожару горящих облаков.
Озера, беспредельность просторов полноводных,
Немая бесконечность пустынных мертвых вод,
Затишье вод пустынных, безмолвных и холодных,
Со снегом спящих лилий, сомкнутых в хоровод.
Близ гор озерных затонов, меж далей полноводных,
Близ этих одиноких печальных мертвых вод,
Близ этих вод пустынных, печальных и холодных,
Со снегом спящих лилий, сомкнутых в хоровод,-
Близ гор,- близ рек,что вьются, как водные аллеи,
И ропщут еле слышно, журчат -журчат всегда,-
Вблизи седого леса,- вблизи болот,где змеи,
Где только змеи, жабы да ржавая вода,-
Вблизи прудков зловещих и темных ям с водою,
Где притаились Ведьмы,что возлюбили мглу,-
Вблизи всех мест проклятых, насыщенных бедою,
О, в самом нечестивом и горестном углу,-
Там путник, ужаснувшись, встречает пред собою
Закутанные в саван видения теней,
Встающие внезапно воздушною толпою,
Воспоминанья бывших невозвратимых Дней.
Все в белое одеты ,они проходят мимо,
И вздрогнут и, вздохнувши, спешат к седым лесам,
Видения отошедших,что стали тенью дыма,
И преданы, с рыданьем, Земле -и небесам.

Для сердца, чьи страданья- столикая громада,
Для духа, что печалью и мглою окружен,
Здесь тихая обитель,- услада,- Эльдорадо,-
Лишь здесь изнеможденный с собою примерен.
Но путник,проходящий по этим дивным странам,
Не может- и не смеет открыто видеть их,
Их таинства навеки окутаны туманом,
Они полусокрыты от слабых глаз людских.
Так хочет их Властитель, навеки возбранивший
Приоткрывать ресницы и поднимать чело,
И каждый дух печальный, в пределы их вступивший,
Их может только видеть сквозь дымное стекло.

Дорогой темной,нелюдимой,
Лишь злыми духами хранимой,
Где некий черный трон стоит,
Где некий Идол,Ночь царит,
Из крайних мест, в недавний миг,
Я дома своего достиг.

great_KtulWHO (Edgar_Allan_Poe) все записи автора "Момент, когда я стал Эдгаром, я неожиданно понял что был в аду"

Дорте (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Эдгар Аллан По



Линор


перевод © В.Брюсова


Расколот золотой сосуд, и даль душе открыта!
Лишь тело тут, а дух несут, несут струи Коцита.
А! Ги де Вир! рыдай теперь, теперь иль никогда!
Твоя Линор смежила взор, - в гробу, и навсегда!
Обряд творите похорон, запойте гимн святой,
Печальный гимн былых времен о жертве молодой,
О той, что дважды умерла, скончавшись молодой!

"Лжецы! вы в ней любили прах, но гордость кляли в ней!
Когда в ней стебель жизни чах, вы были с ней нежней.
Так как же вам творить обряд, как петь вам гимн святой?
Не ваш ли взгляд, недобрый взгляд, не вы ли клеветой
Невинность в гроб свели навек, - о! слишком молодой!"

Peccavimus. Но наших уз не отягчай! звучит
Пусть грустный звон, но пусть и он ее не огорчит.
Линор идет, - "ушла вперед", - с Надеждой навсегда.
Душа темна, с тобой она не будет никогда, -
Она, дитя прекрасных грез, что ныне тихий прах.
Жизнь веет в золоте волос, но смерть в ее очах...
Еще есть жизнь в руне волос, но только смерть в очах.

"Прочь! в эту ночь светла душа! Не плакать мне о ней!
Меж ангелов пою, спеша, пэан далеких дней.
Пусть звон молчит, пусть не смутит, в ее мечтах, вдали,
Ту, что плывет к лучам высот от прóклятой земли,
К друзьям на зов, от всех врагов (и сон земной исчез)!
Из ада в высь несись, несись - к сиянию небес,
Из мглы, где стон, туда, где трон властителя небес

Hissenrail (Edgar_Allan_Poe) все записи автора В колонках играет - Blutengel
Эдгар Аллан По



Червь-Победитель
перевод © В.Брюсова





Смотри! огни во мраке блещут

(О, ночь последних лет!)

В театре ангелы трепещут,

Глядя из тьмы на свет,

Следя в слезах за пантомимой

Надежд и вечных бед.

Как стон, звучит оркестр незримый:

То - музыка планет,



Актеров сонм, - подобье Бога, -

Бормочет, говорит,

Туда, сюда летит с тревогой, -

Мир кукольный, спешит.

Безликий некто правит ими,

Меняет сцены вид,

И с кондоровых крыл, незримый,

Проклятие струит.



Нелепый Фарс! - но невозможно

Не помнить мимов тех,

Что гонятся за Тенью, с ложной

Надеждой на успех,

Что, обегая круг напрасный,

Идут назад, под смех!

В нем ужас царствует, в нем властны

Безумие и Грех.



Но что за образ, весь кровавый,

Меж мимами ползет?

За сцену тянутся суставы,

Он движется вперед,

Все дальше, - дальше, - пожирая

Играющих, и вот

Театр рыдает, созерцая

В крови ужасный рот.



Но гаснет, гаснет свет упорный!

Над трепетной толпой

Вниз занавес спадает черный,

Как буря роковой.

И ангелы, бледны и прямы,

Кричат, плащ скинув свой,

Что "Человек" - названье драмы,

Что "Червь" - ее герой!

Hissenrail (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Песня

Дарил мне свет
Немало бед,
И чахла душа в тишине,
Но Евлалия, нежная, юная, стала супругою мне
Но Евлалия светлокудрая стала супругою мне.

О, блеск свети.
Тусклее был,
Чем свет ее очей!
Никакой дымок
Так завиться б не мог
В переливах лунных лучей,
Чтоб сравниться с ничтожнейшим локоном Евлалии
скромной моей -
С самым малым, развившимся локоном ясноокой
супруги моей.

Сомненье, Беда
Ушли навсегда:
Милой дух - мне опора опор!
Весь день напролет
Астарта льет
Лучи сквозь небесный простор,
И к ней дорогая Евлалия устремляет царственный
взор -
И к ней молодая Евлалия устремляет фиалковый взор.

Перевод В. Рогова

Hissenrail (Edgar_Allan_Poe) все записи автора В колонках играет - Sopor Aeternus-Across the Bridge
Украла у Alisa_Kafka

перевод © В.Топорова


В уединенье темных дум

Душа окажется... Угрюм

Здесь камень, мертвенна могила -

И празднословье отступило.



В молчанье здешней тишины

Нет одиночества... Ты знаешь:

Здесь мертвые погребены,

Которых ты не забываешь.

Здесь души их, здесь духи их,

Здесь их завет: будь строг и тих.



Ночь - хоть ясная - ненастна.

Россыпь ярких звезд - ужасна;

Помертвели ореолы,

Пали светлые престолы;

Не надеждою полны,

А кровавы и мрачны

Их лучи - чума и пламя,

Вечно властные над нами.



Дум неизгладимых бремя

И видений вещих время -

Ими дух твой напоен,

Как росой омытый склон.



Ветер - вздох Господен - тих.

Холм, обитель неживых, -

Тень, лишь тень в ночном тумане;

А туман - напоминанье,

Образ, символ и покров

Тайны Тайн во тьме миров!

lo_baraxlo (Edgar_Allan_Poe) все записи автора

Хотелось бы узнать,какие рассказы По Вам импонируют в наибольшей степени?Я,например,люблю следующие:"Черный кот","Береника","Вильям Вильсон","Очки","Продолговатый ящик" и "Разговор с мумией"

great_KtulWHO (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Edgar Allan Poe в исполнении Барандаша
http://barandash81.livejournal.com/

Alice_Hates_You (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Эдгар По. 1809-1849

Он был страстный и причудливый безумный человек.
"Овальный портрет"

Некоторые считали его сумасшедшим. Его приближенные
знали достоверно, что это не так.
"Маска красной смерти"

Есть удивительное напряженное состояние ума, когда человек сильнее,
умнее, красивее самого себя. Это состояние можно назвать праздником
умственной жизни. Мысль воспринимает тогда все в необычных очертаниях,
открываются неожиданные перспективы, возникают поразительные сочетания,
обостренные чувства во всем улавливают новизну, предчувствие и воспоминание
усиливают личность двойным внушением, и крылатая душа видит себя в мире
расширенном и углубленном. Такие состояния, приближающие нас к мирам
запредельным, бывают у каждого, как бы в подтверждение великого принципа
конечной равноправности всех душ. Но одних они посещают, быть может, только
раз в жизни, над другими, то сильнее, то слабее, они простирают почти
беспрерывное влияние, и есть избранники, которым дано в каждую полночь
видеть привидения и с каждым рассветом слышать биение новых жизней.
продолжение

Моя самая любимая рецензия на творчество По

Bustum_Gelidus (Edgar_Allan_Poe) все записи автора



(Antony And The Johnsons - "The Lake")

In youth's spring, it was my lot
To haunt of the wide earth a spot
To which I could not love the less
So lovely was the loneliness
Of a wild lake, with black rock bound
And the tall trees that towered around

But when the night had thrown her pall
Upon that spot as upon all
And the wind would pass me by
In its stilly melody

My infant spirit would awake
To the terror of the lone lake
My infant spirit would awake
To the terror of the lone lake

Yet that terror was not fright
But a tremulous delight
And a feeling undefined
Springing from a darkened mind
Death was in that poisoned wave
And in its gulf a fitting grave
For him who thence could solace bring
To his dark imagining
Whose wildering thought could even make
An Eden of that dim lake

But when the night had thrown her pall
Upon that spot as upon all
And the wind would pass me by
In its stilly melody

My infant spirit would awake
To the terror of the lone lake
My infant spirit would awake
To the terror of the lone lake

Springing from a darkened mind
So lovely was the loneliness
In youth's spring, it was my lot
In its stilly melody
An Eden of that dim lake
An Eden of that dim lake
Lone, lone, lonely...

Для сравнения, оригинальное стихотворение "The Lake" - Edgar Allan Poe

Ещё один музыкальный вариант, песня написанная по стихотворению Эдгара По. Композиция Энтони немного отличается от оригинального стихотворения, но это придаёт песне свой особенных характер. Можно сказать что это не особо заметно, но это вам судить. Песня от изменений в лирике стала более мелодичной, так что советую послушать. К сожалению у меня не получилось выставить её в плеер, но её не сложно скачать здесь, сам выставил эту EPшку.
(Картинка - это естественно ссылка на флэш мультфильм с музыкой Antony And The Johnsons "The Lake", сделанный фанатом, тоже советую посмотреть.)

http://www.alwaysontherun.net/antony.htm#n5
http://www.liveinternet.ru/users/nihuehue_mictlanmati/post50091103/

Hissenrail (Edgar_Allan_Poe) все записи автора В колонках играет - Sopor Aeternus-Across the Bridge

Ворон

Одна из моих любимых повестей
читать далее

Le_Cadavre_Exquis (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Из туманной запpедельности, по доpоге уединенной и стpанной.
Лишь ангелы Зла были моими случайными спутниками. Из миpа,
лежащего вне гpаниц вpемен и пpостpанств. Снова в эти кpая,
во владения Hочной Госпожи, Леди, восседающей на тpоне из мpака.

Медленные pазлившиеся pеки, дpевние леса, в котоpых никогда
еще не звучала человеческая pечь - все здесь покpыто pосой,
тяжелые капли падают с зеленых листьев в чеpную болотную воду -
чеpные остpоконечные скалы, возвышаюшиеся над ультpамаpином
безбpежных моpей - спокойные моpя, моpя, где вечный штиль, они
спят под желтым небом, жидкое золото pастекается в небе -
в небе, пpопитанном жаpом далеких солнц - озеpа... Эти озеpа,
их безжизненные воды - одинокие и меpтвые - их неподвижные
воды - неподвижные и холодные - покpытые, словно снегом, белым
ковpом кувшинок - эти воды - still and chilly - with the snows
of the lolling lily...

Видения. Тени обступают меня. Сгустки тьмы кpужатся в зеленом
полумpаке. Обpазы, танцующие на свободе. Деpевья, чьи узловатые
ветви похожи на pуки. Женщины, чьи изломанные pуки похожи на
ветви. Пучеглазые pыбы, меpтвые лошади, золото сpеди цветов.
Зеленые акpиловые поляны, поляны, где гоpят свечи, где pазбpосаны
детали велосипедов, акpиловое зеленое небо,акpиловая синева
океана. Меч, являющийся в светящемся облаке, паpящий над башнями
стаpого гоpода, сpеди звезд. Мы наблюдаем его в pайоне Геспеpа.

Косматая лапа с длинными моpщинистыми пальцами опускает
чеpный занавес, каpнавал кpасок гаснет. Последнее, что еще
можно успеть увидеть - неуловимо знакомое лицо, бледное и
пpекpасное, с огpомными чеpными глазами, сияющими подобно
звездам Эльдоpадо. Лицо девушки, имеющей тысячу имен. Лицо
девушки, отмеченной печатью смеpти. Почему она всегда
умиpает такой молодой? Hет, я ошибся. Hе надо. Эти чеpные
пустые глаза, глаза с pасшиpенными зpачками. Это глаза звеpя.

Белая обезьяна, ты говоpишь по-испански? Туман за окном
начинает светится потустоpонним светом. Молния пpочеpчивает
чеpный холст неба небpежным мазком безумного импpессиониста.
Замок над озеpом, замок обpеченных. И звеpь pядом, гоpаздо
ближе, чем это казалось pаньше. Обезьяна, белый седой
оpангутанг, смотpит на меня. Рука вытянута впеpед, пальцы
шевелятся... Азбука глухонемых - я не понимаю. Белая обезьяна,
говоpи по-испански. Глаза звеpя наливаются багpовой мутью.
Поднимает втоpую pуку, в ней зажата бpитва. Hе надо. Обезьяна
пpистально смотpит на свои шевелящиеся пальцы, потом,
вопpосительно, на меня. Hет, не надо. Hачинает медленно
отpезать пальцы, один за дpугим. Падают с глухим стуком. Hе
надо. Поговоpи со мной по-испански. Смеется, отpезанный палец
зажат в зубах.

Я не знаю испанского. Я засыпаю, чтобы веpнуться в обыденность.

Аноним (Edgar_Allan_Poe) все записи автора
Хм...Думаю,выкладывать такое фото не совсем эстетично,и все же рискну

mladenec-v-mikrovolnovke (Edgar_Allan_Poe) все записи автора эдгар алан по, уильям шекспир, альберт эйнштейн, зигмунд фрэйд и многие другие.
просто забавно что такое делают...

great_KtulWHO (Edgar_Allan_Poe) все записи автора

great_KtulWHO (Edgar_Allan_Poe) все записи автора From childhood's hour I have not been
As others were – I have not seen
As others saw – I could not bring
My passions from a common spring.
From the same source I have not taken
My sorrow; I could not awaken
My heart to joy at the same tone;
And all I lov'd, I loved alone.
Then – in my childhood – in the dawn
Of a most stormy life – was drawn
From ev'ry depth of good and ill
The mystery which binds me still:
From the torrent, or the fountain,
From the red cliff of the mountain,
From the sun that 'round me roll'd
In its autumn tint of gold –
From the lightning in the sky
As it pass'd me flying by –
From the thunder and the storm,
And the cloud that took the form
When the rest of Heaven was blue
Of a demon in my view.

Alice_Hates_You (Edgar_Allan_Poe) все записи автора Одно из моих самых любимых стихотворений Эдгара По

It was many and many a year ago,
In a kingdom by the sea,
That a maiden there lived whom you may know
By the name of ANNABEL LEE;
And this maiden she lived with no other thought
Than to love and be loved by me.

I was a child and she was a child,
In this kingdom by the sea;
But we loved with a love that was more than love
I and my Annabel Lee;
With a love that the winged seraphs of heaven
Coveted her and me.

And this was the reason that, long ago,
In this kingdom by the sea,
A wind blew out of a cloud, chilling
My beautiful Annabel Lee;
So that her highborn kinsman came
And bore her away from me,
To shut her up in a sepulchre
In this kingdom by the sea.

The angels, not half so happy in heaven,
Went envying her and me
Yes! that was the reason (as all men know,
In this kingdom by the sea)
That the wind came out of the cloud by night,
Chilling and killing my Annabel Lee.

But our love it was stronger by far than the love
Of those who were older than we
Of many far wiser than we
And neither the angels in heaven above,
Nor the demons down under the sea,
Can ever dissever my soul from the soul
Of the beautiful Annabel Lee.

For the moon never beams without bringing me dreams
Of the beautiful Annabel Lee;
And the stars never rise but I feel the bright eyes
Of the beautiful Annabel Lee;
And so, all the night-tide, I lie down by the side
Of my darling - my darling - my life and my bride,
In the sepulchre there by the sea,
In her tomb by the sounding sea.

Аноним (Edgar_Allan_Poe) все записи автора The Raven

Once upon a midnight dreary, while I pondered,
weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten
lore -
While I nodded, nearly napping, suddenly there came
a tapping,
As of some one gently rapping, rapping at my
chamber door -
'"Tis some visiter", I muttered, "tapping at my chamber
door -
Only this and nothing more."

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December;
And each separate dying ember wrought its ghost
upon the floor.
Eagerly I wished the morrow; - vainly I had sought
to borrow
From my books surcease of sorrow - sorrow for
the lost Lenore -
For the rare and radiant maiden whom the angels
name Lenore -
Nameless _here_ for evermore.

And the silken, sad, uncertain rustling of each purple
curtain
Thrilled me - filled me with fantastic terrors never
felt before;
So that now, to still the beating of my heart, I stood
repeating
"Tis some visiter entreating entrance at my chamber
door -
Some late visiter entreating entrance at my chamber
door; -
This it is and nothing more."

Presently my soul grew stronger; hesitating then no
longer,
"Sir", said I, "or Madam, truly your forgiveness
I implore;
But the fact is I was napping, and so gently you came
rapping,
And so faintly you came tapping, tapping at my
chamber door,
That I scarce was sure I heard you" - here I opened
wide the door; -
Darkness there and nothing more.

Deep into that darkness peering, long I stood there
wondering, fearing,
Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared
to dream before;
But the silence was unbroken, and the stillness gave
no token,
And the only word there spoken was the whispered
word, "Lenore?"
This I whispered, and an echo murmured back the
word, "Lenore!"
Merely this and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul within me
burning,
Soon again I heard a tapping somewhat louder than
before.
"Surely", said I, "surely that is something at my
window lattice;
Let me see, then, what thereat is, and this mystery
explore -
Let my heart be still a moment and this mystery
explore; -
'Tis the wind and nothing more!"

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt
and flutter,
In there stepped a stately Raven of the saintly days
of yore;
Not the least obeisance made he; not a minute stopped
or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my
chamber door -
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber
door -
Perched, and sat, and nothing more.

Then this ebony bird beguiling my sad fancy into
smiling,
By the grave and stern decorum of the countenance
it wore,
"Though thy crest be shorn and shaven, thou", I said,
"art sure no craven,
Ghastly grim and ancient Raven wandering from
the Nightly shore -
Tell me what thy lordly name is on the Night's
Plutonian shore!"
Quoth the Raven "Nevermore."

Much I marvelled this ungainly fowl to hear discourse
so plainly,
Though its answer little meaning - little relevancy
bore;
For we cannot help agreeing that no living human
being
Ever yet was blessed with seeing bird above his
chamber door -
Bird or beast upon the sculptured bust above his
chamber door,
With such name as "Nevermore."


But the Raven, sitting lonely on the placid bust, spoke
only
That one word, as if his soul in that one word he did
outpour.
Nothing farther then he uttered - not a feather then
he fluttered -
Till I scarcely more than muttered "Other friends have
flown before -
On the morrow _he_ will leave me, as my Hopes have
flown before."
Then the bird said "Nevermore."

Startled at the stillness broken by reply so aptly
spoken,
"Doubtless", said I, "what it utters is its only stock
and store
Caught from some unhappy master whom unmerciful
Disaster
Followed fast and followed faster till his songs one
burden bore -
Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore
Of 'Never - nevermore.'"

But the Raven still beguiling my sad fancy into
smiling,
Straight I wheeled a cushioned seat in front of bird,
and bust and door;
Then, upon the velvet sinking, I betook myself
to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird
of yore -
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt, and ominous
bird of yore
Meant in croaking "Nevermore."

Thus I sat engaged in guessing, but no syllable
expressing
To the fowl whose fiery eyes now burned into my
bosom's core;
This and more I sat divining, with my head at ease
reclining
On the cushion's velvet lining that the lamp-light
gloated o'er,
But whose velvet-violet lining with the lamp-light
gloating o'er,
_She_ shall press, ah, nevermore!

Then, methought, the air grew denser, perfumed from
an unseen censer
Swung by seraphim whose foot-falls tinkled on the
tufted floor.
"Wretch", I cried, "thy God hath lent thee - by these
angels he hath sent thee
Respite - respite and nepenthe from thy memories
of Lenore;
Quaff, oh quaff this kind nepenthe and forget this lost
Lenore!"
Quoth the Raven "Nevermore."

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still,
if bird or devil! -
Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee
here ashore
Desolate yet all undaunted, on this desert land
enchanted -
On this home by Horror haunted - tell me truly, I
implore -
Is there - is there balm in Gilead? - tell me -
tell me, I implore!"
Quoth the Raven "Nevermore."

"Prophet!" said I, "thing of evil! - prophet still, if bird
or devil!
By that Heaven that bends above us - by that
God we both adore -
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant
Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels
name Lenore -
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels
name Lenore."
Quoth the Raven "Nevermore."

"Be that word our sign of parting, bird or fiend!"
I shrieked, upstarting -
"Get thee back into the tempest and the Night's
Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul
hath spoken!
Leave my loneliness unbroken! - quit the bust above
my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form
from off my door!"
Quoth the Raven "Nevermore."

And the Raven, never flitting, still is sitting, still is
sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber
door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that
is dreaming,
And the lamp-light o'er him streaming throws his
shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating
on the floor
Shall be lifted - nevermore!

(1844-1849)

Edgar Allan Poe
США
19.01.1809 - 07.10.1849



Биографическая справка



Родился в Бостоне, в семье странствующих актеров. После смерти матери в 1811 г. Эдгара разлучили с братом и сестрой - его взяла на воспитание семья табачного торговца Джона Аллана. Учился в Виргинском университете, но из-за скупости отчима и карточных долгов вынужден был оставить университет, а впоследствии и военную академию.

Как поэт дебютировал сборником "Тамерлан и другие стихотворения" (1827). После того как его рассказ "Рукопись, найденная в бутылке" (1836) выиграл конкурс на лучшую новеллу, По в 1835 г. стал редактором журнала "Южный литературный вестник"; он также возглавлял и другие литературные издания.

В 1836 г. женился на своей 14-летней кузине Виргинии. В 1838 г. вышла в свет "Повесть о приключениях Артура Гордона Пима", а в 1840 г. в двух томах был издан сборник "Гротески и арабески".

После смерти Виргинии в 1847 г. По впал в депрессию, пытался покончить с собой, пристрастился к алкоголю и умер два года спустя.