Пианист, музыковед, педагог, продюсер, пропагандист классической музыки, ведущий музыкальной программы на радио «Серебряный дождь» – деятельность Алексея Сканави многогранна, но вся она принадлежит классической музыке. И всё же главное в этой деятельности – исполнительство. Алексей Сканави задумал и воплотил уникальный проект – реабилитировать самые популярные и любимые народом шедевры музыкальной классики. Казалось бы, звучит нелепо, но подобная реабилитация нужна – эти произведения практически не исполняются. Мы встретились с Алексеем в клубе «Союз композиторов» на Тверской, в Москве, после исполненной им программы «Золотые мелодии Серебряного века».

Евгений Бойко: Алексей, расскажите нашим читателям о себе.

Алексей Сканави: Я окончил Центральную музыкальную школу по классу фортепиано, где вначале занимался у своего дяди, Бакулова Александра Алексеевича, потом у Тамары Колосс. Затем учился в Московской консерватории, на музыковедческом отделении. Тогда мне не очень интересно было играть, потому что у меня это слишком легко получалось, а я хотел ставить сложные задачи. Общее фортепиано преподавал Григорий Михайлович Динор, уже в то время очень пожилой. Он был патриарх, представитель старой школы. Был знаком с Владимиром Горовицем ещё по Киеву и Житомиру. Он и заронил эту идею – хорошо бы к той школе присмотреться. Потом-то я учился у многих больших мастеров, и даже аспирантуру окончил как пианист… А в какой-то момент я прочитал книжечку Иосифа (в разных транскрипциях – Йозефа, Юзефа, – ред.) Гофмана, вы знаете, наверное – «Ответы на вопросы о фортепианной игре».

Евгений Бойко: Да, читал. У меня ведь тоже образование музыковеда, причём, как и Вы, получил его сознательно, что редкость, польщу Вам. Чаще ведь в теоретики идут те, кто не поступил на исполнительский факультет. По крайней мере, так было в Сибири.

Алексей Сканави: Это везде так. Я-то думал, что мне удастся взять второй факультет, а выяснилось, что это невозможно. Пианист может взять вторым факультетом теорию, а теоретик не может.

Евгений Бойко: Такая дискриминация есть, и довольно глупая. Видимо, она и идёт от нелепого штампа, что теоретик – неудавшийся исполнитель. Я, кстати, скорее допускаю, что хороший музыковед может быть блестящим исполнителем, а вот обратных примеров не встречал. И тому есть объяснение, – вы наверняка знаете о прохладном, мягко говоря, отношении исполнителей к теории и истории музыки //

Полный текст: Classica.FM