Странник_Су все записи автора От Редактора. Благодарю Автора за разрешение использовать его пост. http://vaga-land.livejournal.com/profile

Автор - vaga-land

Давно это было. При советской власти.
Архангельская область, Малые Корелы. Ранняя весна 1981 года.

Солдат из Средней Азии и Закавказья в этом полку не было, а солдат, имевших высшее образование, наоборот, было очень много. Мало того, среди солдат было много знавших английский язык.
Однажды вечером в одной из рот эти высокообразованные солдаты решили посмотреть по телевизору фильм «Воскресение», снятый по роману великого русского писателя Льва Толстого. Нет, это были обычные солдаты и, как миллионы других солдат Советской Армии, они с удовольствием, при случае, пили водку или портвейн, играли в карты и ходили в самоволку. Но высшее образование есть высшее образование, и кроме распития водки и игры в карты, они любили читать книги (да-да, в это трудно поверить, но они читали книги!) и смотреть хорошие фильмы, которые в те времена иногда показывали по ТВ.

Телевизор стоял в том же помещении, где спали солдаты, но проблема была в том, что первая часть фильма шла до, а вторая часть после программы «Время». В чём проблема? В том, что в Советской Армии, после просмотра программы «Время», солдатам полагалось ложиться спать и засыпать.

После того, как прозвучала команда «отбой», к окну в коридоре был поставлен молодой солдат, главной задачей которого было наблюдать за входом в казарму и своевременно доложить о приближении дежурного по полку или иного офицера.
Часть солдат лежала в своих кроватях, несколько человек сидели на тумбочках перед телевизором, так как их кровати стояли далеко от телевизора, и все сопереживали трагической судьбе Катюши Масловой.

Главной ошибкой было то, что все думали, что опасность в виде офицера может появиться только снизу, с улицы, а выпивший майор, появился сверху. Закончив распивать водку со знакомым прапорщиком, он спускался с верхнего этажа, когда его внимание привлек звук работающего телевизора. Майор появился перед увлеченными телезрителями также неожиданно и тревожно, как тема рока появляется в Шестой симфонии Чайковского. Телевизор был немедленно выключен, бойцы разогнаны по кроватям, и всем была прочитана краткая лекция о необходимости полноценного отдыха. К сожалению, лекция была прервана тем, что кто-то из раздосадованных телезрителей из темной глубины казармы назвал майора (извиняюсь за мат!) «ёбаным мухомором». Потрясенный неслыханным оскорблением, майор пошёл к дежурному по полку, который нехотя («Ну и что, что тебя, Петрович обозвали… Шёл бы ты домой, ей-Богу…), но всё-таки пошел в казарму.

Придя в казарму, дежурный по полку услышал в свой адрес то же самое оскорбление. Но это было уже другое дело! Это же бунт, мятеж и восстание на броненосце «Потёмкин» одновременно!
Меня?.. Дежурного?.. При исполнении?..
-Р-р-рота! Па-а-адъем!

И начался великий армейский трах…
Подняли из дома командира роты, который к тому времени успел поужинать и сидел перед телевизором в тапочках и с бутылочкой пива. Придя в казарму, командир менее всего готов был принять христианский постулат о прощении грехов, и трах усилился…

В это время расположение части готовился покинуть командир полка. Привлеченный светом, горящим в нескольких окнах казармы, он решил проверить, что там происходит. Поняв, какой ужасный проступок совершен солдатами его полка, он скомандовал:
-Р-р-рота! Взять противогазы! Марш-бросок на пять километров! Вперед!

В сиреневых сумерках, когда хочется обнимать за плечи девушку и говорить ей о любви, раздавался только грохот сапог по асфальту. Буц-буц-буц-буц…
Солдаты бегут, полковник и несколько офицеров на «уазиках» сзади едут. Сразу за воротами части раздалась команда «Газы!» и дальше солдаты побежали уже в противогазах, как стадо слоников. Не бегали пять километров в противогазе? И радуйтесь, что не бегали. Пренеприятнейшее занятие!

Пробежали пять километров. Никто не упал, никто не умер. (Эх, молодость!)
Сняли противогазы, и строем, в ногу пошли обратно. Хр-р-рум… хр-р-рум…
Что такое?
-Р-р-рота! Бе-е-егом!
Ну, это уже наглость… Но побежали. А куда денешься? Офицеры, по-прежнему, сзади в машине едут.
Тут кто-то из солдат со злости взвыл… Или запел… Нет, скорее взвыл.
-Встава-а-ай, проклятьем заклейменный!
И все как один подхватили:
-Весь мир голодных и рабов,
Кипи-и-ит наш разум возмущенный
И в смертный бой вести готов!...

Это сейчас девятнадцатилетний парень и слова-то такого, «Интернационал», не знает. «Муси-Пуси» знает, а «Интернационал» нет. А тогда в армии песням хорошо учили. Выучили, на свою голову!

Офицеры, во главе с полковником, всполошились.
-Р-р-рота, стой!
Полковник самолично перед строем встал.
-Какая б… запела «Интернационал»?

Напоминаю. Архангельская область. 1981 год. Ранняя весна. Сиреневые сумерки. Перед строем солдат Советской Армии стоит полковник этой же самой Советской Армии и спрашивает:
-Какая б… запела «Интернационал»?
Почему я не Дюма-отец или не Лев Толстой? Моё перо не в силах описать этот сюрреалистический маразм…

Солдаты держались стойко, смотрели бодро, и зачинщика не выдали. Ах, так!..
-Р-р-рота! Бе-е-егом!
-Это есть наш последний и решительный бо-о-ой!...
-Р-р-рота, стой!
-Какая б…?
…
-Р-р-рота! Бе-е-егом!

Когда рота прибежала обратно в часть, у солдат не только белье, шинели все насквозь мокрые были, хоть выжимай. Но у всех духовный подъем, глаза горят, как у Багратиона на Бородинском поле, и энергии столько, что, кажется, встреться им батальон НАТОвских «Леопардов», руками разорвут!

Короче говоря, офицеры эту роту потом три ночи подряд после отбоя поднимали и каждую ночь они 5 километров в противогазах бегали. И каждую ночь бойцы «Интернационал» пели. Потом офицеры рукой махнули, отступились.

Одно слово, герои! Солдаты из других рот им даже немного завидовали.