-
Запись понравилась
-
0
Процитировали
-
0
Сохранили
-
Название: Ах, если бы только...
Автор:
Бета: сам себе бета.
Персонажи (Пейринг): L
Рейтинг: G
Жанр: аngst
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказываюсь от всех прав на персонажей.
Размещение: желательно перед этим предупредить автора.)
Предупреждение: сумбурно, депрессивно, возможно ООС... да и вообще бред, если посудить.
От автора: очень приветствуется критика "по делу". На йад у автора иммунитет, а против тапок выучен специальный скилл "месть таракана".
Все, что у него было здесь – целый океан одиночества, щедро приправленный тоннами соленой памяти.
Все, что он мог делать здесь – все отпущенное ему, бесконечное время смотреть на светящийся монитор ноутбука.
Единственное желание, что у него осталось – уснуть и никогда не просыпаться. Но это было невозможно. Сон никогда не приходил ему на помощь.
Пустая комната, серые стены, каменный пол. Здесь должно было быть холодно, но он давно ничего не чувствовал. С тех самых пор, как в его прошлом его сердце остановилось.
Иногда он вставал и ходил по комнате – просто не желая забывать, как это – ходить. Иногда он писал на стенах никак не заканчивающимся белым мелом. Писал единственное слово – Кира. Потому что боялся когда-нибудь забыть имя своего главного врага и своего единственного друга.
Но чаще всего он сидел на корточках перед экраном монитора и смотрел, смотрел, смотрел на белый квадрат, иногда забывая, что такое – моргать. В эти моменты он не видел ни света, льющегося с экрана, ни серых стен, исписанных белым мелом, ничего. Он полностью погружался в себя, представляя, вспоминая, размышляя…
Ах, если бы только они с Лайтом оказались на одной стороне. Ах, если бы только он ошибся, и Кира оказался бы вовсе не Кирой. Ах, как было бы здорово. Они бы вместе расследовали преступления, они очистили бы этот мир – как и хотел Лайт – только по-другому. Они были бы неразлучны – и никакой цепи не понадобилось бы. Были бы замечательные прогулки втроем – он, Лайт и, конечно же, Миса, - обеды в уютных кафе, шутки и смех. Им было бы так хорошо втроем. Разве нет?
Нет…?
Нет.
Зачем лицемерить самому себе? Лайт был интересен ему именно как Кира, никак иначе. Рюдзаки заводила игра в кошки-мышки. Причем, ради интереса, роли в этой игре были не распределены, и каждый участник игры считал себя именно кошкой. Запутанные ходы, хитроумные планы, опасность ловушки, а, главное – возможность умереть в любой момент – будоражили кровь детектива, приносили ему наслаждение, с которым не сравнится ни одно удовольствие мира. Азарт, риск, адреналин, непоколебимая уверенность в победе…
И проигрыш.
И целый океан одиночества, заточенный в серых стенах, исписанных белым именем.
И внутренняя пустота, которая с каждой пройденной секундой несуществующего здесь времени поглощала его все больше…
***
Все, что у него еще осталось – вот это вот подобие жизни, вот в этом вот подобие комнаты из его прошлого.
Он всегда считал, что после смерти нет ничего. Что он просто… уснет. Исчезнет. Растворится в безвременье. Он боялся этого. Возможно, именно поэтому он оказался в этом холодном месте, мечтая о том – вот ирония – чего так сильно страшился. Уснуть и не видеть сны. Но он не мог спать. Наверно, потому что глубоко внутри он все еще боялся исчезнуть окончательно…
Ах, если бы только он мог гоняться за Кирой вечно. Ах, как было бы здорово. Вечная схватка. Вечная игра. Вечная дружба. Вечность – вдвоем…
***
Все, что у него еще осталось – сладкие сахарные воспоминания, постепенно тающие в холодном океане одиночества. Целый ворох картинок, все быстрее теряющих связность и четкость. Он цеплялся за них, заставлял себя погружаться в прошлое снова и снова…
Но они таяли. Таяли, оставляя лишь горькое воспоминание о сладости.
Он пытался вспомнить голос Киры. Он пытался вспомнить его глаза. Но помнил только усмешку. Торжествующую усмешку Киры, когда тот понял, что победил.
Ах, если бы только тогда победил он. Он бы не убил Киру, нет. Он бы запер его в самой крепкой камере и не выпустил бы никогда. Он бы поселился в этой же камере, чтобы Кира всегда был под наблюдением. Он бы…
***
Все, что у него еще оставалось – белый экран ноутбука и исписанные серые стены.
Все, что он еще помнил – болезненно отзывающееся в груди имя "Кира"…
Ах, если бы только Кира был здесь. Он бы высушил одним своим присутствием этот соленый океан, в котором растаяли сладкие воспоминания. Он бы многое рассказал. Он бы вернул Рюдзаки его прошлое. Он бы увел его из этого места, пропитанного холодным одиночеством. И они бы…
***
Но все, что у него уже оставалось – лишь серо-белая пустота, поглотившая почти все его мысли и чувства…
Ах, если бы только он мог уснуть и не видеть эти стены, исписанные белым именем, тупой болью отзывающимся у него в груди…
Что это имя значило для него?
Это имя что-то значило для него…?
Последнее воспоминание медленно тает в серо-белой пустоте.
Главный враг… единственный друг… Кира…
Ах, если бы только он…
