J_A_P_A_N все записи автора

Жаба

 

3

- И все-таки, Сэймей, это потрясающе! - сказал Хиромаса.
- Что именно?
- Я все сделал как ты сказал, и он ушел!
- Так и должно было быть.
- Этот старик - дух земли?
- Подобное божество.
- Однако ж, жуткий он, Сэймей!
- Не радуйся. Нам ведь еще возвращаться…
- Обратная дорога? - сказал Хиромаса, и вдруг с открытым ртом прислушался к чему-то. Вернулось ощущение, что повозка едет по земле и камням, и даже раздавался легкий шорох.
- Сэймей? - сказал Хиромаса.
- А, и ты тоже понял? - сказал Сэймей.
- Понял, конечно, - ответил Хиромаса. Пока они обменивались этими репликами, повозка, дернувшись вперед, остановилась.

- Судя по всему, мы приехали, - сказал Сэймей.
- Приехали?
- На западную оконечность Шестой улицы (8).
- То есть мы вернулись?
- Нет, мы не вернулись. Мы пока находимся в состоянии теней.
- В состоянии теней?
- Думай, что это иной мир.
- Где мы?
- Перед домом человека по имени Овари но Норитака.
- Кто этот Овари но Норитака?
- Это имя отца того чудовищного ребенка.
- Что ты говоришь?
- Слушай, Хиромаса. Мы сейчас пойдем наружу, и тогда ты не должен спрашивать и слова! Если хоть что-нибудь скажешь, то мы, возможно, прямо на месте лишимся жизни. Если ты не сможешь молчать, жди меня в повозке.
- Раз уж мы сюда приехали, я не останусь, Сэймей. Если ты говоришь, чтобы я молчал, я буду молчать, даже если мне кишки будут грызть собаки, - вид у Хиромасы очень решительный, похоже что он будет молчать даже в собачьих зубах.
- Ладно.
- Ладно, - и Хиромаса вместе с Сэймеем вышел из повозки.
Когда они вышли, они оказались перед большой усадьбой. В зените висела молодая луна. Женщина в двенадцатислойном шелке каригину тихо стояла перед быком и смотрела на двоих друзей.
- Я скоро вернусь, Аямэ, - сказал Сэймей девушке, и названная именем Аямэ девушка тихо склонила голову.

4

Сад был прямо как в усадьбе Сэймея - весь заполонен сорной травой. И когда дул ветер, трава легонько шевелилась, шелестела и терлась стебель о стебель. В отличие от сада Сэймея, за воротами была только трава, и не было никакого дома. Лишь только валялось обожженное и обуглившееся дерево на том месте, где по некоторым признакам когда-то был дом.
Хиромаса шел и удивлялся: он шел в траве, но траву можно было не разводить в стороны. Наступаешь, а трава не гнется. В его собственных коленях колышется под ветром трава. Словно кто-то пуст, то ли сам Хиромаса, то ли трава. Пока он подходил, шедший впереди Сэймей остановился. Причину Хиромаса сразу понял. В темноте впереди виднеются какие-то человеческие фигуры. Действительно, человеческие. Двое, мужчина и женщина. Однако, разглядев их повнимательнее, Хиромаса чуть было снова не закричал. У этих двоих не было голов. Свои головы они держали обеими руками перед грудью, и как заведенные повторяли бесконечный диалог.
- Ах, горе-то.
- Ах, горе-то, - эти слова они повторяли раз за разом, раз за разом.
- Только из-за того, что мы нашли такую жабу…
- Только из-за того, что мы нашли такую жабу…
- Мы стали вот такими….
- Мы стали вот такими….
- Ох, горе то!
- Ох, горе то!
- Если бы он не заколол этим бамбуком…
- Если бы он не заколол этим бамбуком… - Один из говоривших - мужчина, второй - женщина. Тонкие голоса.
- Ах, если б Тамон не сделал этого, он был бы жив…
- Ах, если бы Тамон не сделал этого, он был бы жив…
Головы в руках заскрипели зубами. Похоже, Тамон, о котором они ведут речь, это был ребенок двоих безголовых. Сэймей незаметно встал сбоку от этой пары.
- И когда же это было то? - спросил Сэймей.
- О!
- О! - воскликнули двое.
- Это было больше ста лет назад!
- Это было во времена императора Сэйва (9) - сказали двое.
- А вот в восьмой год эпохи Дзёган (10) сгорели ворота Отэнмон… - сказал Сэймей, и тут же:
- Точно!
- Точно! - несчастно воскликнули двое.
- Именно в тот год и случилось!
- Именно в тот век и произошло! - из глаз голов, что двое держали в руках, потекли кровавые слезы.
- Что случилось? - спросил Сэймей.
- Сыночек Тамон!
- Шестилетний Тамон!
- Вон на том месте, вон там жабу нашел!
- Большую, старую жабу!
- Тамон бамбуковой палкой, что была у него в руках, пригвоздил жабу к земле!
- А мы то об этом-то только потом узнали!
- Большая-то жаба не умерла.
- Как он ее пригвоздил, так и корчилась.
- И когда ночь настала.
- И на следующий день еще жила.
- Страшная жаба!
- Жаба издавна - опасное животное. Потому мы ничего не смогли сделать!
- А когда ночь наступает, пригвожденная жаба в темном саду стонет.
- И с каждым стоном вокруг нее загорается голубое пламя.
- Горит!
- Страшно!
- Страшно было!
- Жаба стонет, пламя вспыхивает, и с каждым разом у спящего сыночка, у Тамона поднимается жар, и стонет он от боли.
- Если убить ее, жаба нам отомстит.
- Если выдернуть бамбук и оставить ее жить, жаба еще больше принесет бед, и ни чем мы себе не поможем…
- Ворота Отэнмон сгорели!
- Ворота Отэнмон обвалились!
- И нас в этом обвинили!
- Оговорили, что мы колдовством спалили ворота Отэнмон.
- Кто-то увидел, что в нашем саду пригвожденная к земле жаба живет и спускает сияние.
- И он всем-всем растрезвонил, что мы занимаемся колдовством.
- Что колдовством сожгли ворота Отэнмон.
- Нам и сказать, и спросить-то времени не было. Тамон умер в лихорадке и бреду.
- О…
- О…
- Как было больно!
- Как было больно!
- От горя-то мы эту жабу убили! Огнем ее спалили…
- И Тамона сожгли.
- И похоронили пепел от жабы с пеплом Тамона.
- В такой вот большой кувшин положили. В земле под сгоревшими и обвалившимися воротами Отэнмон выкопали яму на 3 сяку вглубь, и там закопали…
- Закопали…
- А схватили нас и убили через три дня после этого.
- Головы отрубили через три дня.
- Мы знали, что так будет.
- Знали, поэтому и похоронили Тамона вместе с жабой.
- Чтобы пока стоят ворота Отэнмон, они мстили всем.
- Ха-ха!
- Хи-хи! - когда двое засмеялись, Хиромаса, забывшись, сказал:
- Несчастные… - голос был тих, но слова он прошептал внятно. И тут же смех оборвался.
- Кто?
- Кто? - резко обратился к Хиромасе страшный взгляд голов в руках фигур. Лица голов превратились в демонские рожи.
- Бежим, Хиромаса! - в этот миг Сэймей схватил Хиромасу за руку и сильно потащил за собой.
- А! Вот вы где!
- Не уйдешь! - слушая крики за спиной, бежал Хиромаса. Оборачиваясь назад, он видел, что двое бегут следом. Головы, что они держали в руках, превратились в демонские, а настигающие тела словно бы летели по воздуху. Расстояние между ними становилось все меньше.
- Прости, Сэймей, - сказал Хиромаса, хватаясь рукой за меч, - Я постараюсь что-нибудь с ними сделать, а ты убегай, прошу!
- Все в порядке. Прежде полезай в повозку. - Оказалось, что бычья упряжка уже прямо перед ними. - Иди сюда, Хиромаса! - Они ввалились в повозку. Повозка со скрипом тронулась.
Незаметно вокруг наступила та самая полная темнота. Хиромаса поднял бамбуковую занавесь повозки и посмотрел назад. Демоны всех мастей гнались за ними.
- Что будем делать, Сэймей?
- Я предполагал, что нечто подобное возможно, поэтому привел с собою Аямэ. Не волнуйся, - сказал Сэймей и про себя коротко пропел заклятие. И тут Аямэ, шедшая перед повозкой, взлетела в пространстве, словно поддуваемая ветром. С шумом толпа демонов погналась за Аямэ. Они начали ее рвать на куски. Пока демоны пожирали Аямэ, повозка успела уехать.

5

Хиромаса очнулся. Он был в доме Сэймея. Сам Сэймей заглядывал сверху ему в лицо.
- Где госпожа Аямэ? - как только очнулся, сразу спросил Хиромаса.
- Там она, - сказал Сэймей. Проследив глазами за взглядом Сэймея, Хиромаса увидел складную ширму. Ту самую складную ширму, на которой была нарисована девушка. Только вот силуэт девушки, которая должна была быть там, на картине, начисто осыпался. В том месте, где она должна была стоять, рисунок исчез.
- Это?
- Аямэ.
- Аямэ была картиной? - потрясенно прошептал Хиромаса.
- Да, - сказал Сэймей. - Кстати, Хиромаса, есть у тебя силы сходить сегодня еще в одно место?
- Да. Куда идем?
- К воротам Отэнмон.
- Ну, пошли, - сказал Хиромаса. И в тот же самый вечер Сэймей и Хиромаса пошли к воротам Отэнмон.
В черной темноте ночи ворота Отэнмон выделялись еще более темным силуэтом. Свет от факела в руке Сэймея раскачивал тени и добавлял страху.
- Страшно, - прошептал Хиромаса.
- Что, даже тебе страшно?
- Само собой!
- А сам-то тогда, с бивой Гэндзё, на Расёмон взбирался.
- А мне и тогда было страшно.
- Да?
- Страх - такая вещь, от нее никуда не деться. Но я же воин, а значит должен идти даже если страшно. Потому я и взбирался, - сказал Хиромаса. Он нес в руке заступ.
- Наверное, где-то здесь? - Хиромаса воткнул заступ в землю.
- Да, - ответил Сэймей.
- Ладно, - и Хиромаса начал там копать. И, наконец, из-под земли, с глубины в 3 сяку под вортами Отэнмон появился старый сосуд. - Вот он, Сэймей!
Сэймей протянул руку и достал тяжелый кувшин из ямы. Факел в это время перешел в руки Хиромасы. В свете факела дрожала отбрасываемая сосудом тень.
- Открываю! - сказал Сэймей.
- А ничего не будет? - громко сглотнул слюну Хиромаса.
- Ну, наверное, ничего, - Сэймей снял крышку с сосуда, и вдруг оттуда выпрыгнула гигантская жаба. Сэймей ловко поймал ее. В его руках жаба билась, сучила лапами и кричала противным голосом.
- У нее человеческие глаза! - сказал Хиромаса. И действительно, глаза у жабы были не жабьи, а человеческие. - Выброси ее!
- Нет. В ней смешался дух человека и дух старой жабы! Когда еще я смогу заполучить такую редкость!
- Что ты будешь с ней делать?
- Когда-нибудь использую как служебного духа, сикигами, - сказал Сэймей.
Они перевернули сосуд, и оттуда высыпался пепел от человеческих костей.
- Ну что, пойдем домой, Хиромаса? - держа жабу в руке, сказал Сэймей. Жабу они отпустили в сад возле дома Сэймея.
- Ну вот, теперь чудовище больше не появится, - сказал Сэймей.
И действительно, стало как он сказал.

Примечания:
1) Отэнмон - ворота, Поддерживающие Небо, находились в Большом Дворе, прямо напротив Ворот Феникса, Судзакумон, и вели ко дворцу Дайгокутэн, где проводились крупнейшие церемонии и молебны.
2) Коя - гора и монастырь на горе Коя, принадлежащий буддийской секте Сингон, основанной монахом-проповедником Кукаем в 816 году.
3) Тэндай - "Небесная опора", буддийская школа, во главе которой стоял монах Сайтё. Монастырь этой школы находился на горе Хиэйдзан.
4) сяку - мера длины, равная приблизительно 30,3 см.
5) Накагами - или Тэничидзин, божество синтоистского пантеона, которое в день Цучи-но-то - тори спускается с неба на землю. Сначала он 6 дней проводит в своем доме на северо-востоке, затем перемещается на восток, и там проводит 5 дней. Далее, таким же образом, по переменно 6 и 5 дней он проводит в 8 точках, соответствующих сторонам света. За 44 дня он проходит круг восток, юг, запад, север, и в день Мидзу-но то ми, из точки, соответствующей северу, восходит на небо. На небе он проводит 16 дней, и снова, в день Цучи-но Тотори сходит на землю. Старались избегать движения в том направлении, в котором в этот период находится бог Накагами.
6) Цучиното - 6-й знак десятиричного цикла, означающий нахождение стихии Земли в состоянии Инь. Тори - Петух. Иначе говоря, День, когда "Знак Петуха находится в стихии Земли в состоянии Инь", 46-й день по порядку от начала цикла.
7) трава ХАСИРИДОКОРО - скополия японика, ядовитая трава семейства пасленовых, похожая на мандрагору или красавку. Обладает галлюциногенным эффектом. Японское название "хасиридокоро" - "бег" происходит от побочного эффекта травы: человек, съевший молодые побеги скополии, временно терял рассудок и безостановочно бегал в бессознательном состоянии.
8) Шестая большая улица - в столице Хэйан улицы с порядковым номером в названии тянулись только с востока на запад, а улицы с именами собственными, например "Дорога Феникса" - имели направление с севера на юг. Правда были и дороги с собственными именами, тянущиеся с востока на запад, например Цутимикадо.
9) Сэйва - Сэйва Тэнно (850 - 880), 56-й император, правил с 858 по 876 гг. Четвертый сын императора Фумитоку, находился полностью под влиянием своего деда Фудзивара Ёсифуса, реальной власти практически не имел.
10) Восьмой год эпохи Дзёган - 866 г. Эпоха Дзёган началась в 859 году, после того, как в 858 году на трон взошел император Сэйва. 859 год считается первым годом эпохи.

 

http://hikari.narod.ru/onmyoji.html