J_A_P_A_N все записи автора

Жаба

1

- Потрясающе! - Хиромаса уже некоторое время сидел, вздыхал и издавал возгласы нескрываемого восхищения: - Какая замечательная история! - сложив руки на груди, он кивал сам себе.
Сидел он на веранде в доме Абэ но Сэймея. Сидел, скрестив ноги, спрятав толстые руки в рукава своего одеяния из плотного шелка. И, похоже, был чем-то сильно восхищен.
Высокочтимый Минамото-но Хиромаса пришел в дом Абэ-но Сэймея около часа назад. Он появился как обычно, неожиданно, с мечом на боку и без сопровождающих. Пройдя через заросший сад, он вошел в дверь:
- Эй, Сэймей! Ты дома? - позвал он.
- Да, - раздалось из глубины погруженного в тишину дома. Это был женский голос. Наружу тихими шагами вышла белокожая длинноволосая девушка лет двадцати трех - двадцати четырех. Она была с ног до головы закутана в тяжелое каракоромо - двенадцатислойное кимоно с накидкой и шлейфом. Но, несмотря на облачение из тяжелого шелка, в ее походке не было тяжести, только воздушность. Казалось, ее может унести даже легкий ветерок.

- Господин Хиромаса, - алыми губами девушка произнесла имя гостя. Удивительно: они видят друг друга первый раз, а девушка уже заранее знает имя Хиромасы. - Мой господин Сэймей уже ожидает Вас, - и девушка провела Хиромасу на веранду.
Веранда - это коридор, пристроенный вдоль наружной стены дома. Крыша над ним была, а ставней не было, так что он был открыт всем ветрам и дождям. Сэймей сидел там, беспечно скрестив ноги, сложив руки на груди, он опирался спиной на стену и смотрел в сад. В саду привольно росли полевые травы.
Когда Хиромаса обернулся к девушке, проводившей его сюда, она уже исчезла. Но его взгляд упал на стену в противоположном конце комнаты: там стояла складная ширма с изображением девушки. Если присмотреться, то девушка на картине была похожа на ту, что только что стояла здесь, а может быть, и не похожа. Хиромаса вздохнул, засмотревшись на изображение девушки.
Месяц Нагацуки, седьмой день девятой луны по солнечно-лунному календарю, по солнечному - начало октября.
Лицо Хиромасы было слегка красно, глаза сияли - он был немного возбужден.
- Что с тобой, Хиромаса? - переведя на него взгляд из сада, спросил Сэймей. Хиромаса, приходя в себя, открыл рот, желая что-то сказать про картину на ширме, но передумал и начал с главного:
- Сэймей! Сегодня я услышал во дворце Сэйрёдэн воистину изящную историю, и так захотел ее тебе рассказать, что вот, пришел.
- Изящную историю?
- Да! - ответил Хиромаса.
- И какую же?
- О почтенном лютнисте, монахе Сэмимару!
- О! Неужели, о самом Сэмимару? - переспросил Сэймей. Он тоже был знаком с Сэмимару, и прошлым вечером они встречались втроем с Хиромасой. Сэмимару - это слепой лютнист, человек, которого можно назвать наставником Хиромасы в игре на бива. Хиромаса хоть и простой воин, но играет на бива, причем чрезвычайно хорошо. Три года он ходил к Сэмимару, и даже научился у того тайной мелодии Рюсэн Такубоку. А в прошлом году они вместе забирали у иноземного демона похищенную из дворца Сисиндэн бива по имени Гэндзе, тогда же и познакомились Сэймей и Сэмимару.
- И что же случилось с почтенным Сэмимару?
- Ничего, просто удивительно, насколько же почтенный Сэмимару все-таки великий лютнист!
- Ты о прошлогоднем случае с Гэндзё?
- Нет, нет! Я о том, что произошло всего то месяц назад!
- Да?
- Почтенного монаха Сэмимару позвали в усадьбу, что находится в местечке Оуми.
- Наверное, позвали поиграть на бива?
- Нет, не за этим. Хотя играть-то он играл. Вероучитель, хозяин той усадьбы, знакомец почтенного Сэмимару, придумал какой-то повод и пригласил его к себе.
- А, понятно.
- Однако на самом деле, хозяин усадьбы позвал Сэмимару вовсе не ради того дела, истинная цель у него была другая.
- И какая же цель?
- У хозяина усадьбы был знакомый по имени Нанигаси, виртуозный лютнист. И вот хозяин вознамерился дать Сэмимару оценить, насколько же хорошо играет на бива Нанигаси.
- Хм.
- Дело в том, что сам Нанигаси просил об этом хозяина. Однако ж, Сэймей! Сколько там не проси, а почтенный Сэмимару - не тот человек, которого можно специально заставить сделать такое.
- Потому то они и позвали Сэмимару по другой причине?
- Вот именно!
- И?
- Ну, и, когда основное дело они обсудили, вдруг из соседней комнаты послышались звуки бива.
- Понятно. Вот, значит, как они сделали.
- Да, и вот, Сэмимару на какое-то время приклонил свой слух к звукам этой бива, и вскоре неспешно протянул руку к лежавшему рядом собственному инструменту и начал играть.
- Хм.
- Ах, как бы я хотел это послушать, Сэймей! Он ведь сыграл в тот раз тайную мелодию "Холодная сакура"! - простодушный Хиромаса закатил в восхищении глаза.
- Ну, так что же вышло, - спросил Сэймей.
- Так вот, почти сразу, как Сэмимару начал играть, звук бива из соседней комнаты прекратился!
- Так-так, я так и думал.
- Хозяин послал человека в соседнюю комнату проверить, что случилось, и оказалось, что Нанигаси, который должен был там сидеть и музицировать, исчез. Явился страж от ворот и доложил, что только что пришел игравший до сих пор на бива Нанигаси, сказал, что просьба исполнена, и ушел из дома.
- О!
- Никто ничего не понял. Вернулись в комнату, спрашивают, что случилось, а почтенный Сэмимару только улыбается и не отвечает. Послали догнать Нанигаси и спросить, но он тоже ничего не ответил. А причину поняли через некоторое время после этого.
- И какова же причина?
- А вот слушай, Сэймей! Сэмимару, наконец, пришла пора возвращаться, но за день до отъезда…
- Да?
- В тот день хозяин усадьбы и Сэмимару пошли в гости в соседнюю усадьбу, где жил знакомый хозяина, происходивший из аристократического рода. И там произошло почти то же самое!
- Этот, сосед из аристократического рода, позвал какого-то лютниста и посадил играть в соседней комнате?
- Именно так и произошло, Сэймей! Этот тип, из аристократов, слышал о том, что случилось несколько дней назад, и сделал необходимые приготовления.
- Хм.
- Сначала они поговорили о том, о сем, и вот, когда наступила ночь, наконец послышался звук лютни. Однако почтенный монах Сэмимару лишь слегка нагнул голову, показав, что слушает, и ничего про ту бива не говорил, и явно не собирался играть на лежащей рядом собственной лютне.
- Хм.
- И вот, этот, сосед из аристократического рода, потерял терпение и обратился к Сэмимару.
- Что спросил?
- Спросил: "Почтенный вероучитель, как Вы находите эту музыку?"
- Хм.
- А Сэмимару сказал в ответ: "Такой, какой она слышится".
- И?
- Наследник аристократического рода его спрашивает опять: "Если Вы, почтенный монах, сейчас сыграете на бива, что произойдет?"
- …
- "Ничего не произойдет", - ответил Сэмимару.
- ….
- "Бива замолкнет?" - спросили его, "нет, не замолкнет" - ответил Сэмимару.
- Ого! -блеск в глазах Сэймея выдавал глубокую заинтересованность.
- И когда его настойчиво упросили все же сыграть, наконец-то Сэмимару сыграл на бива, но…
- Что произошло?
- Музыка из соседней комнаты не умолкала, и только по окончании третьей мелодии, наконец, смолкла.
- Я так и думал.
- Хозяин усадьбы в Оуми, который пригласил к себе Сэмимару, никак не мог смириться с таким результатом. Возвратившись домой, он спросил Сэмимару, какая же игра на бива была лучше, та, которую он слышал несколько ночей назад, или сегодня?
- Хм.
- А Сэмимару улыбнулся, покачал головой - и не ответил. Так он и уехал домой. Сэймей, а вот ты что про это думаешь? - закончил вопросом Хиромаса.
- Ты что это, проверяешь меня, Хиромаса?
- Ага. А то все время ты всякие сложные разговоры ведешь про сю и все такое, - улыбнулся Хиромаса.
- Как я думаю… Ты хочешь, чтобы я решил, кто из двоих, Нанигаси, который играл сначала, или тот, который играл вторым, кто из них лучше играет на бива?
- Ну, в общем, да.
- Спрошу одно, Хиромаса. Есть ли люди, которые играли бы на бива лучше, чем почтенный Сэмимару?
- Нет, - не колеблясь ответил Хиромаса.
- Раз так, тогда легко понять, кто из двоих лучше.
- Так кто же?
- Тот, первый, который оборвал свою игру на середине.
- Потрясающе, Сэймей! Так и есть!
- Я так и думал…
- Так и думал? А как ты догадался? Объясни!
- Ведь оба они хуже играют, чем Сэмимару?
- Да.
- Тогда ответ прост.
- Как прост?
- Первый лютнист, услышав бива Сэмимару, перестал играть. Это значит, что он, услышав великого лютниста, устыдился своей неумелости.
- Угу.
- Иначе говоря, у него есть способности понимать музыку почтенного Сэмимару. А второй музыкант, он даже не понял, насколько же хороша бива Сэмимару, он, скорее всего, просто бесстыдно продолжал играть на своем инструменте.
- Точно, Сэймей! На самом деле все точно так и было!
- Хиромаса, а ты-то вот откуда это знаешь?
- Да так, был один человек, который ездил вместе с почтенным Сэмимару в Оуми. И он на обратном пути случайно услышал слова, что Сэмимару обронил про этих двоих. А я сегодня днем слышал рассказ этого человека во дворце Сэйрёдэн.
- Вот как.
- Слушай, - Хиромаса, сложив руки на груди, взглянул на Сэймея, - Какой же утонченный человек почтенный Сэмимару!
Вот по этому и сидит сейчас Хиромаса на веранде, и сам себе кивает, и испускает проникновенные вздохи.
- Я хотел тебе об этом рассказать, выбрал сегодня вечером время и вот, пришел, - пояснил Хиромаса.
- Ты, наверное, хотел бы вместе выпить саке? - Хиромаса утвердительно хмыкнул, но Сэймей легонько покачал головой, - И я бы этого хотел, но сегодня не получится, увы.
- Почему?
- Есть дело. Вообще-то, я уже должен был уйти, но понял, что, скорее всего, ты придешь, и потому ждал тебя.
- Тебе сказал дух из под моста Ичидзё-модори-баси? - все уже знали слух, что Сэймей поселил под мостом Ичидзё-модори-баси служебного духа - сикигами, и по мере надобности вызывал его и пользовался им.
- Ну что, пойдешь со мной?
- Вместе?
- Да, туда, куда я сейчас направляюсь.
- А можно?
- Тебе - да.
- А что ты идешь делать?
- Да вот, жаба…
- Жаба?
- Это долго рассказывать. Если ты идешь, я расскажу по дороге. - Сэймей говорил, обращаясь к Хиромасе, но его взгляд был направлен не на Хиромасу, а обращен в ночную тьму заросшего сада. Глаза у этого человека холодные. Губы слегка окрашены алым, и на них застыла мягкая, словно наполненная сладким медом, улыбка. Кожа белая.
Сэймей перевел взгляд из сада на Хиромасу:
- Если ты пойдешь, есть пара дел, с которыми ты бы мне помог…
- Раз так, пойти, что ли?
- Да.
- Пойдем.
- Пойдем.
Так они и сделали.

2

Они ехали в повозке. В бычьей упряжке. Повозку тянул большой черный бык. Стояла сентябрьская ночь. Тонкий месяц, как кошачий коготь, вцепился в небо.
Пока ехали мимо храмового комплекса Судзакуин, что у Большой дороги Феникса, и до поворота на запад Большой Четвертой улицы Хиромаса дорогу еще узнавал, но затем они еще несколько раз повернули, и он перестал понимать, куда они едут. Похоже, что много раз поворачивали то туда, то сюда.
Слабый свет от народившегося месяца лился с неба, но месяц слишком тонок, и вокруг - почти тьма. Лишь небо тихо распространяет синее сияние. Правда "синее сияние" - это если сравнивать с тьмой на земле, вообще же, это не тот цвет неба, который можно назвать сиянием. Воздух холодный и влажный, беспричинно ощущается холод, но при этом на коже проступает пот. Всего лишь сентябрь, потому ночью еще не должно быть холодно, но ветер, проникающий через бамбуковую занавесь повозки, заставляет кожу почувствовать прохладу. И при этом - пот. Хиромаса никак не мог разобрать, какое из этих ощущений - настоящее.
Звук колес, с тихим шорохом едущих по земле и камням, чувствовался седалищем.
Сэймей уже некоторое время молчал, перекрестив руки на груди.
"Странный человек", - думал о нем Хиромаса. Когда они вдвоем вышли из дома Сэймея, перед воротами стояла эта повозка, а слуг ни души не было. Повозка была, а быка - не было. "Кто же повезет эту повозку?" - подумал было Хиромаса, и сразу же заметил: в оглобли повозки уже запряжен бык. Огромный черный бык. "Этот огромный бык внезапно возник здесь!" - удивился Хиромаса, но это было не так. Из-за того, что бык был черного цвета, он растворялся во тьме, и Хиромаса просто на секунду не понял, что он там стоит. И еще стояла одна женщина, облаченная в пышное каракоромо, та самая, что выходила встречать Хиромасу.
Хиромаса и Сэймей сели в повозку, и тяжело, протяжно скрипнув, повозка двинулась с места. С тех пор прошел уже час. Хиромаса, подняв переднюю бамбуковую занавесь, смотрел наружу. Запах свежих и сочных листьев, растворенный в ночном воздухе, проникал в повозку. Одиноко виднелась черная выгнутая спина быка. А перед ним сквозь тьму шла и вела быка девушка в шелках двенадцатислойных одеяний. Казалось, что ее силуэт, порхая, плывет в воздухе. Невесомая, как ветер. Во тьме видно, что шелк одежд девушки призрачно светится, словно горит, фосфоресцируя. Она была подобна прекрасной демонице.
- Слушай, Сэймей! - обратился Хиромаса к Сэймею.
- Чего?
- Вот если нас кто-нибудь сейчас увидит, что он подумает?
- И что же?
- Он, наверное, подумает, что это живущее в столице чудище возвращается в свой призрачный мир. - Так сказал Хиромаса, а Сэймей вроде бы тонко улыбнулся одними губами. Темно, поэтому, конечно, улыбки не видно, но Хиромаса ее почувствовал.
- А что ты будешь делать, если это окажется правдой, Хиромаса? - вдруг низким голосом сказал Сэймей.
- Эй! Не пугай меня, Сэймей!
- Ты же знаешь слухи при дворе, что моя матушка - лиса… - мягкий голос.
- Э-эй!
- Ну же, Хиромаса, ты знаешь, какое у меня сейчас лицо?
Хиромасе показалось, что во тьме нос у Сэймея заострился как у лисицы.
- Прекрати врать, Сэймей!
Сэймей в ответ рассмеялся своим обычным голосом. Сильно выдохнув, Хиромаса напряженным голосом выпалил:
- Дурак! Опасно же, я уже собрался руку на меч положить! - Хиромаса сердился.
- Правда?
- Да! - прямо кивнул Хиромаса.
- Как страшно!
- Страшно было мне!
- Да ну?
- Ты же знаешь, да? У меня слишком серьезный характер. Если бы я понял, что ты - чудовище, я бы, наверное, вытащил бы клинок!
- Хм…
- Ну?
- Однако ж, если я - чудовище, зачем вынимать меч?
- Что зачем? - Хиромаса переспросил, затрудняясь с ответом. - Потому что чудовище же!
- Но ведь чудовища разные бывают.
- Да.
- Есть такие, кто людям приносит беды, и не такие.
- Угу, - Хиромаса покрутил шеей, затем кивнул. - Но, Сэймей, почему-то мне кажется, что я бы вынул меч на самом деле. - Хиромаса говорил очень серьезно.
- Да, ты бы сделал.
- Поэтому, Сэймей! Прошу тебя. Больше со мной не шути так. У меня бывают иногда моменты. Я не понимаю шуток. Я становлюсь прямым. Я тебя, Сэймей, люблю. Пусть даже ты и чудовище, понимаешь? Поэтому, я не хочу направлять на тебя меч. Но если ты сделаешь как сейчас, я растеряюсь. Не буду знать, что делать. И рука сама потянется к мечу!
- Хм.
- Поэтому, Сэймей. Даже если ты и чудовище, понимаешь? Когда будешь показывать мне свое истинное лицо, вот. Прошу, делай медленно. Чтоб не испугать меня. Если ты так сделаешь. Со мной будет все в порядке, - Хиромаса говорил запинаясь, но очень серьезно и прямо.
- Я понял, Хиромаса. Извини, я был не прав, - сказал Сэймей. Некоторое время они молчали. Тихо доносился звук колес, катящихся по земле. И вдруг замолчавший было Хиромаса снова открыл рот:
- Слушай, Сэймей, - ясный и решительный голос. - Даже если ты - чудовище, я - за тебя. - Сказано коротко и просто.
- Хороший ты человек, Хиромаса, - только и буркнул Сэймей. И снова лишь звук повозки. Повозка в темноте все еще куда-то движется. Уже не понятно, едут ли они на запад или на восток.
- Сэймей, в конце концов, куда мы едем? - спросил Хиромаса.
- В такое место, о котором даже если я расскажу, ты не поймешь.
- Не может быть! Мы же не едем в призрачный мир, о котором я тут говорил?
- В широком смысле, туда и едем, - сказал Сэймей.
- Эй, эй!
- Не клади руку на меч, Хиромаса. Это будет уместно немного погодя. Для тебя есть твоя роль.
- Ты только загадками можешь изъясняться? Ладно, хотя бы что мы едем делать, это то может можно сказать?
- Пожалуй.
- Что мы едем делать?
- Четыре дня назад в воротах Отэнмон (1) появилось чудовище.
- Что?
- Ты не слышал?
- Нет.
- Протекают они в дождь, те ворота, - странную фразу вдруг произнес Сэймей.
- В дождь?
- Издавна так повелось. Особенно в ночь, когда дождь идет при западном ветре - обязательно протекают. И сколько не проверяй, на крыше нет повреждений. Ну, такое вообще часто случается.
- Ты, вроде, собирался про чудовище рассказать?
- Ну, подожди, Хиромаса. Повреждений нет, а протекать протекает. Поэтому, буквально несколько дней назад их решили ремонтировать. Один мастер забрался на ворота и все там осмотрел.
- Да?
- Во время своей проверки он обнаружил, что одна из досок под крышей - в каком-то странном состоянии.
- Что там было?
- Эта доска выглядела как одна, а на самом деле состояла из двух досок, наложенных одна на другую, половинной толщины. Это и заметил мастер.
- Ну, и?
- Сняли эту доску, разъединили половинки, а между ними оказался заложен листок.
- Какой листок?
- Листок с написанными на нем священными словами. С Заклятием Павлиньего Царя.
- Это что еще такое?
- В древности, в Индии, стране Небесного Бамбука, знали, что павлин ест ядовитых насекомых и ядовитых змей. Павлиний Царь - почитаемое божество магического усмирения духов.
- …
- Короче, скорее всего какой-то бонза из Коя (2), а может из Тэндая (3), написал заклятие и спрятал, чтобы успокоить магический дух.
- О!
- Так вот, а мастеровой, когда отдирал доски, порвал листок. Когда доску вернули на прежнее место, на следующий день пошел дождь с западным ветром, но крыша не протекла. Однако в тот вечер появилось чудовище.
- Да ты что!?
- Получается такое дело: вместо того, чтобы протекать в дождь, теперь появляется чудовище.
- Что, между дождем и чудовищем есть связь?
- Не то, чтобы совсем нет. Положив бумажку с заклятием связать духа - это кто угодно может, но тут страшна "отдача".
- Отдача?
- Например, связать чудовище с помощью сю, это похоже на то, как связать тебя, Хиромаса, веревкой, да так, чтобы ты не двигался.
- Меня?
- Да. Если тебя связать, ты же рассердишься?
- Рассержусь.
- И, наверное, чем крепче будешь связан, тем сильнее разозлишься?
- Угу.
- А если потом веревка из-за чего-нибудь развяжется?
- Я, наверное, пойду и зарублю того, кто меня связал.
- Вот оно!
- Что?
- Дело в том, что есть существа, которые проявят еще более злобный характер, если их слишком сильно опутать заклятиями-сю.
- Ты словно про меня говоришь…
- Про тебя - это был пример. Злобный характер - это, конечно же, не про тебя, Хиромаса!
- Ладно, ладно. Продолжай дальше.
- Вот, и поэтому сю специально немножечко ослабляют.
- …
- Не связывают накрепко, а так, чтобы оставалась небольшая возможность свободно двигаться.
- Вот как! - Однако по Хиромасе видно, что он все еще не понял.
- И вот, на этот кусочек свободы на том месте, где заключили зло, случается какая-нибудь маленькая неприятность. Если говорить о том, что произошло в этот раз, то она проявилось в том, что крыша протекала от дождя.
Хиромаса хмыкнул, словно бы кое-как понял.
- Ну, а что случилось с чудовищем?
- Да, вот, в вечер следующего дня…
- В тот вечер, когда был дождь и ветер с запада?
- Да. Мастер с двумя подмастерьями пошел к воротам Отемон посмотреть, в каком состоянии находится место, где протекает. И вот тогда-то протека не оказалось, а видели чудовище.
- А какое чудовище?
- Ребенок.
- Ребенок?
- Да. Ребенок висел вниз головой, вцепившись в столб, и сверлил взглядом мастера и его подмастерьев.
- Что, вот так, руками и ногами?
- Да, Коленями и двумя руками. Работники собирались поднялись наверх, на ворота, и подняли в верх фонарь, а тут оно: висит на столбе и глядит вниз страшными глазами. И белым облачком сверху дохнуло, вдобавок.
- Ничего себе!
- И, похоже, этот ребенок переполз со столба на потолок, а потом как перышко пролетел по воздуху больше 6 сяку (4).
- Маленький ребенок?
- Да. В общем-то, ребенок как ребенок, а голова, говорят, у него была жабья.
- Так ты потому и говорил тут "жаба"?
- Да. И с тех пор - каждый вечер! Каждый вечер является этот ребенок.
- А мастер?
- Мастер как уснул, так до сих пор и не просыпается. У одного из подмастерьев началась лихорадка, и он умер прошлой ночью.
- И тебя вызвали?
- Да.
- И что получилось?
- Если снова наклеить там листок с заклятием, наверное, что-нибудь бы получилось. Но это временная мера. Даже если все получится, одним протеканием крыши от дождя на этот раз не отделаемся.
- И?
- И я провел расследование. Выяснил кое-что об этих воротах. Похоже, что когда-то давно там уже являлось нечто подобное.
- Хм…
- Так вот, я узнал, что в прошлом на месте ворот умер ребенок. Это я в Архивном ведомстве выяснил.
- Ребенок?
- Угу, - коротко буркнул Сэймей.
- Какое запутанное дело… - сказал Хиромаса. Сказал, и вдруг закрутил головой по сторонам в темноте. Ощущение катящихся по земле колес, которое было до сих пор, исчезло.
- Ой, Сэймей! - сказал Хиромаса.
- Заметил, что ли?
- Заметил? Это же! Ты! - нет ни звука повозки, ни ощущения движения.
- Хиромаса! - словно уговаривая, сказал Сэймей, - Все, что ты теперь увидишь, услышишь - считай, что это - сон. Я даже не уверен, что смогу тебе все объяснить.
Хиромаса потянулся поднять бамбуковую занавесь повозки, но тут из темноты вытянулась рука Сэймея и задержала его руку.
- Хиромаса! Ты можешь открыть занавесь, но: что бы ты там не увидел, пока занавесь поднята - ни в коем случае не произноси ни звука. А если произнесешь, то я не только не смогу тебя защитить, я сам окажусь в смертельной опасности. - И рука Сэймея разжалась.
- Понял, - громко сглотнув, Хиромаса поднял занавесь.
Тьма - была. Тьма, где нет ничего. И месяца - нет. Нет земли, нет неба. И только спина черного быка ясно виднелась во тьме. А перед быком, слегка покачивая полами шелковых одеяний, шла, показывая дорогу, девушка. Она испускала красивое слабо фосфоресцирующее сияние.
- О… - безотчетно издал грудной звук Хиромаса. Во тьме, впереди по движению, зажглось бело-голубое пламя. И вдруг оно сделалось огромным и превратилось в демона. Пока он смотрел, пламя стало женщиной со спутанными волосами. Женщина вглядывалась в пустоту и клацала зубами. Хиромаса разглядывал дальше, и пламя, свернувшись, превратилось в толстую змею с синей чешуей, которая исчезла во тьме. Он продолжал вглядываться: во тьме копошились мириады невидимых глазу существ. Невидимых - и вдруг становящихся видимыми. Вдруг покажется человеческая голова, а волосы у нее окажутся из звериных голов, костей, кишок, каких-то непонятных вещей. Нечто, как письменный стол. Губы. Демон странной формы. Глаз. Пестик растения. Вагина. И среди этих странных предметов, куда-то направляясь, движется бычья упряжка. Из-за слегка приподнятой занавеси прилетал слабый тошнотворный ветер. Запах тлена.
Хиромаса опустил занавесь. Он был мертвенно бледен.
- Ты видел, Хиромаса? - спросил Сэймей, и Хиромаса резко кивнул.
- Я видел чертов огонь, - сказал Хиромаса, - Он стал демоном, потом женщиной, потом змеей, - и исчез…
- Да? - тихо отвечал Сэймей.
- Слушай, Сэймей. Это вот - ночное шествие ста демонов?
- Именно.
- Я, когда демона увидел, я чуть не крикнул.
- Хорошо, что не крикнул.
- А если бы крикнул, тогда что?
- Они бы все накинулись и мгновенно сожрали бы всю повозку, даже костей бы не оставили.
- И как же мы попали в такое место?
- Есть много способов. Я использовал самый простой.
- Какой же способ?
- Ну, ты же знаешь про "перемену направлений"?
- Конечно знаю, - ответил Хиромаса.
Суть "перемены направлений" в том, чтобы поехать в другом направлении, если в день, когда вы отправляетесь из дома, то направление, куда вам нужно идти, оказывается стороной света, где пребывает в это время бог направлений Накагами (5), затем остановиться на ночь где-нибудь, но не в том месте, которое является целью вашего путешествия, а на следующий день ехать туда, куда нужно. Этот способ Искусства Инь-Ян применяется для того, чтобы предотвращать беды от вредоносных духов.
- Много раз повторяешь такое по большим и малым улицам столицы, и пока кружишься - можешь попасть сюда.
- Вот как…
- Вот так, - ответил Сэймей. - И еще, у меня есть к тебе одна просьба.
- Что, Сэймей?
- Эта повозка - так сказать, граница, которую я сделал, и редко что может пробраться внутрь, но есть и такие существа, которые могут внутрь проникнуть. Давай подумаем: сегодня - пятый по счету день со дня Петуха в стихии Земли-Инь (6), то есть сегодня Накагами меняет сторону света своего пребывания. Чтобы сюда добраться, мы пять раз переехали его дорогу, поэтому скоро кто-нибудь явится поглядеть на нас.
- Сюда?
- Да.
- Не пугай меня, Сэймей!
- А я не пугаю.
- Придет демон?
- Нет, не демон, но и демон одновременно.
- Тогда, человек?
- Нет, не человек. Но так как ты, Хиромаса, человек, то, если, конечно, у них там не будет какого-то особого плана, он появится в человеческом обличие и будет говорить человеческими словами.
- Что делать, когда он придет?
- Меня он не увидит.
- А меня?
- А тебя очень ясно увидит.
- И что тогда со мной будет?
- Ничего не будет. Делай так, как я тебе скажу.
- Что делать?
- Скорее всего, придет Досэй, потому что стихия Земли сейчас в состоянии Инь.
- Это ты так духа земли называешь?
- Объяснять сложно, поэтому думай так.
- Ну, и?
- Скорее всего, он спросит тебя так: "Ты, с человеческим телом, по какой такой причине ты находишься в подобном месте?"
- Угум.
- Когда он тебя так спросит, ответь следующее.
- Как ответить?
- "Понимаете ли, с позавчерашнего дня страдал я болезненным беспокойством. И спросил знакомого своего, нет ли какого-нибудь хорошего лекарства. А сегодня от этого знакомца получил микстуру, которая хороша против червя беспокойства".
- Хм.
- "Это была сушеные листья травы хасиридокоро (7), я ее запарил и выпил три чашки вот такой вот величины. После этого как будто что-то случилось с моим сердцем, и вот я тут растерянный стою" - вот это ответь.
- И это поможет?
- Да.
- А если он еще о чем-нибудь спросит?
- Что бы он тебе ни сказал, повторяй на все вопросы то, что я тебе только что сказал.
- И все будет в порядке? Точно?
- Да, - ответил Сэймей.
- Ладно, понял, - коротко кивнул Хиромаса. И тут вдруг раздался звук: кто-то снаружи стучался в повозку.
- Сэймей? - Хиромаса перешел на шепот.
- Делай все как я сказал! - сказал Сэймей, и тут быстро поднялась вверх бамбуковая занавесь повозки, и снаружи заглянуло лицо беловолосого старика.
- Эгей! - сказал старик, - Что это ты с человеческим телом поделываешь в таком месте? - спросил он. Хиромаса сдержался от того, чтобы испуганно не перевести взгляд в сторону Сэймея, и сказал:
- Понимаете ли, с позавчерашнего дня страдал я болезненным беспокойством. И спросил знакомого своего, нет ли какого-нибудь хорошего лекарства. А сегодня от этого знакомца получил микстуру, которая хороша против червя беспокойства, - он повторил слово в слово сказанное Сэймеем. Старик, повращав большими глазными яблоками, посмотрел на Хиромасу.
- Это была сушеные листья травы хасиридокоро, я ее запарил и выпил три чашки вот такой вот величины. После этого как будто что-то случилось с моим сердцем, и вот я тут растерянный стою …
- Хм… - старик немного покачал головой. - Хасиридокоро, что ли? - он всмотрелся в лицо Хиромасы. - И что, дух твой здесь заигрался? - Снова вращаются огромные глаза. - А ведь сегодня был кто-то, кто пять раз пересек дорогу Накагами, но ведь это не ты, да? - рот сказавшего так старика широко раскрылся и показались острые желтые зубы.
- Я отведал травы хасиридокоро, и что-то случилось с сердцем, я ничего не понимаю.. - ответил Хиромаса.
Старик хмыкнул, вытянул губы трубочкой и дохнул на Хиромасу. В лицо Хиромасе пахнуло землей.
- Ого! А ты не улетаешь от этого? - старик оскалился, - Повезло тебе, что выпил всего три чашки. Выпил бы четыре, и уже никогда бы не вернулся… Раз ты от моего дыхания не улетаешь, значит не пройдет и часа, как твой дух возвратится домой, - сказал старик. И после этих слов мгновенно исчез. Поднятая занавесь вернулась на место, и в повозке остались только Сэймей и Хиромаса.

 

http://hikari.narod.ru/onmyoji