J_A_P_A_N все записи автора

Сэнгоку Дзидай (Эпохa «Воюющих Провинций») 1467-1603гг – времени бесконечных междоусобных войн, окончившемуся установлением сёгуната Токугава и изоляцией Японии от остального мира на долгие 250 лет.

 

В течение XVI - XVII вв. Японию сотрясали междоусобные войны. Война «годов Онин» положила начало периоду раздробленности и повсеместной смуты, затянувшейся более чем на целое столетие и не закончившейся с ликвидацией сёгуната Асикага (Муромати 1333 – 1568 гг.) . Затянувшаяся агония сёгуната Асикага, которя продолжалась с 1467 по 1568 г., получила название «Сэнгоку Дзидай» (эпоха «Воюющих провинций») . Коллизии последующего периода Адзути-Момояма. стали продолжением и естественной развязкой кровавой драмы Сэнгоку Дзидай. Смута и безвластие окончательно завершились лишь к 1600 г., когда у кормила власти в Японии утвердился новый сёгунат Токугава .

Само названии «Сэнгоку Дзидай» было заимствовано из китайской традиции: с 403 по 222 г. до. н. э. Китай был раздроблен на множество мелких и семь крупных независимых государств, постоянно воевавших друг с другом, пока самое сильное государство – Цинь - не поглотило их, объединив всю страну.
 

 

Поскольку во времена Сэнгоку Дзидай власть сёгуна не распространялась далее его дворца, провинции Японии оказались предоставлены собственной судьбе. На местах началась борьба за передел владений. В этой борьбе прежние хозяева обширных земель, разбросанных по разным провинциям и даже островам, часто теряли все, ибо владения, богатство и авторитет их зиждились на силе центральной власти – сёгуната. Поскольку сёгунат реальной поддержки оказать уже не мог, то и старая система землевладения рухнула.

Новыми хозяевами в провинциях стали так называемые Сэнгоку даймё, удельные князья, возвысившиеся благодаря смуте. Большинство этих Сэнгоку даймё выдвинулись на первые роли благодаря своим личным качествам – уму, отваге, энергии, удачливости, а также беспредельной жестокости, порою – подлости и, конечно, благодаря исключительному властолюбию. Многие из этих даймё имели высокое происхождение – они восходили нередко к Фудзивара, Тайра и Минамото. Однако большинство из них начинали карьеру с довольно низкой ступени самурайской иерархии, например с поста управителя небольшого поместья, чьи хозяева, аристократы букэ (в средневековой Японии аристократы были 2-х видов: кугэ – придворные аристократы, составлявшие окружение императора, и букэ – военные аристократы, состоявшие при дворе сёгуна), постоянно жили в Киото, а их владениями в провинциях управляли доверенные лица из числа вассалов.

Управляющие становились рачительными хозяевами, умевшими практично и экономно вести дело, превращая вверенные им владения в доходные предприятия, в то время как их столичные господа, привыкшие пожинать плоды чужих трудов, все больше и больше отрывались от реального положения вещей. Поэтому управляющие постепенно прибирали к рукам то, что должны были охранять от чужого посягательства; остановить их было практически невозможно. Прежние вассалы-управляющие отбирали у своего господина уезд за уездом, а иногда даже захватывали целые провинции и вышвыривали своих бывших сюзеренов из их родовых замков. Те же могли лишь возмущаться в столице и жаловаться сёгуну, который в ответ разводил руками – мол, в мрачные, мрачные времена живем… Следует заметить, что подобный поворот событий происходил в Японии не первый раз, но люди категорически не желают учиться на ошибках прошлого…)(

Эти перемены в феодальной иерархии были настолько серьёзными, что для их обозначения появился даже новый термин гэкудзё (низкие побеждают высоких). Так возникло новое поколение уездных князей, прозванных сэнгоку даймё. Многие из удачливых даймё с благословения сёгуна получали официальный титул сюго – военного правителя провинции.

В результате к концу XVI в. Япония оказалась раздробленной на множество независимых владений, во главе каждого из которых стоял воинственный даймё, вождь влиятельного самурайского клана, сумевшего военной силой подчинить себе более менее значительную территорию – от нескольких уездов, до нескольких провинций. Наиболее могущественными военными домами эпохи Сэнгоку стали кланы Мори, Симадзу, Сиба, Такэда, Го-Ходзё, Имагава, Датэ, Уэсуги, Хосокава, Асаи, Асакура и др. Каждый из этих могущественных кланов владел несколькими провинциями, был совершенно независим в военном, экономическом и политическом смысле. Основу этой независимости создавали доходы, которые приносили князю его земельные владения и торговля. На эти доходы князь содержал крепкую самурайскую гвардию и мог поставить «под копье» огромное число пехотинцев асигару, рекрутировавшихся из местного простонародья. Асигару постепенно становились профессиональными солдатами, пушечным мясом; Самураи же были офицерами, командовавшими отрядами асигару и элитными частями, использовавшимися как ударная сила.

Сэнгоку даймё превращали свои владения в небольшие тоталитарные государства с собственной столицей, двором, войском, с независимой экономикой и со своими собственными законами. Эти законы функциональностью, строгость и целесообразностью скорее напоминали воинский устав, нежели конституцию.

Времена Сэнгоку Дзидай были действительно мрачными: в стране непрерывно полыхали междоусобные войны, в которых гибло большое количество народа. Никто – ни убогий крестьянин, ни лихой самурай, ни знатный даймё – не мог быть уверен в завтрашнем дне. Военное счастье изменчиво, а перипетии судьбы непредсказуемы; непреступные замки с каменными стенами и высокими башнями, казавшиеся символами надежности и долговечности, гибли в огне, обитавшие в них гордые и всевластные князья в какие-то дни теряли все – и жизнь и богатство, а их непобедимые самурайские дружины устилали своими костями живописные долины.

Тем не менее разрухи и экономического упадка (характерных признаков российской Великой смуты) в Японии не было. Более того, во времена Сэнгоку Дзидай в Японии наблюдался определенный экономический подъем: каждый даймё стремился находить такие методы управления своими владениями, которые обеспечивали бы ему наивысший доход. В противном случае его очень быстро лишили бы и земель, и головы ближайшие соседи. Поэтому князья старались расширять обрабатываемые земли не только за счет завоеваний, но и за счет расчистки новых полей. Процветали ремесла и торговля. Каждый феодальный замок обрастал целым городом, где селились торговцы, приносившие доход в казну князя, и ремесленники, ковавшие оружие и доспехи его дружине. Каждый князь старался призвать на свою службу лучших специалистов во всех областях: опытных фехтовальщиков, обучавших дружину князя искусству меча и копья; кузнецов-оружейников, знавших секреты смертоносной стали; людей, сведущих в горном деле, для поиска железной или медной руды, золота или подземных источников; архитекторов, умевших сооружать непреступные замки и строить военные укрепления; мастеров дзэн, знатоков самурайской психологии; учителей чайных церемоний, музыкантов, артистов, художников и прекрасных гейш, благодаря которым короткая и суровая жизнь самурая становилась насыщенной и интересной.

Сэнгоку даймё были настроены не столько на удержание собственных владений, сколько на их расширение и захват соседних земель, уездов и провинций. Япония превратилась в гигантскую шахматную доску с большим числом игроков, каждый из которых мечтал выйти из игры победителем. Воюя со своими ближними и дальними соседями, объединяясь в союзы, заключая временный мир, многие крупные даймё мечтали о «главном призе» - захвате Киото, установлении собственного сёгуната и объединении всей Японии под своей властью. Подобный исход должен был стать – и действительно стал – логическим завершением военных конфликтов Сэнгоку Дзидай.

 

Первым из пепла войны Онин поднялись Ходзё. Этот род, основанный Ходзё Соуном, вначале владел всего двумя провинциями – Идзу и Сагами. На пути к завоеванию области Канто стояли все еще могучие кланы Уэсуги и Асикага. Разбив их в нескольких битвах, к 1540 г. Ходзё овладели большей частью этой равнины – рисовой житницы страны. Позиции Уэсуги, однако, оставались сильны. Они решили вернуть себе форт Кавагоэ, занимавший ключевую позицию на границе земель Уэсуги и Ходзё. Осенью 1544 г. объединенная армия Уэсуги и Асикага в несколько десятков тыс. чел. осадила Кавагоэ, который защищало 3 000 чел. Положение Ходзё еще больше осложнялось тем, что против них выступили западные соседи – кланы Имагава и Такэда. Их войска вошли в провинцию Сагами и угрожали замку Одавара. Целая зима ушла на переговоры с Такэда и Имагава, пока наконец летом Сингэн не увел свою армию в Синано. Глава рода Ходзё Удзиясу (1515-1571) немедленно двинулся с 8 000 самураев на выручку крепости Кавагоэ. В отчаянной ночной атаке он обрушился на лагерь осаждавших. Расслабленные долгой осадой, ошарашенные неожиданным нападением воины Уэсуги побежали. Эта блестящая операция принесла Удзиясу славу великого воина. Остатки клана Уэсуги он добил в 1551 г. в битве при Хараи. Главный восточный противник был повержен. На западе Ходзё не раз пришлось воевать с Имагавой Ёсимото и Такэдой Сингэном, пока три полководца не заключили союз, чтобы развязать себе руки в войнах с другими противниками. Триумвират, правда, был непрочным – например, в 1568 гг. на Удзиясу напал Сингэн и после нескольких сражений осадил Одавара, но затем враги снова помирились, и в 1572 г., когда Сингэн отправился в поход на Киото, в его войске уже был экспедиционный корпус Ходзё. Удзиясу скончался за год до этого, передав восемь провинций сыну Удзимасе. Хотя тот не отличался талантами отца, современникам казалось, что Ходзё будут стоять вечно.

На западе страны события развивались по-другому. Правившая в областях Суо и Нагато еще с конца XIV в. семья Оути не утратила своей силы. Более того, после смерти «Красного монаха» влияние Оути Масахиров Киото возросло настолько, что еще его сын Ёсиоки (1477-1528) оставался властителем столицы. Удаленный от своих владений, он не заметил, как под боком вырос новый, сильный род – Амако из Идзумо.




Амако Цунэхиса (1458-1541), талантливый воин и администратор, возвысился во время войны Онин, как многие другие даймё. В 1518 г. он начал войну с Оути, которая продолжалась два года, и только возвращение Ёсиоки в свою столицу Ямагути привело к примирению. В 1522 г. Цунэхиса снова двинул войска на земли Оути. Его путь пролегал через провинцию Аки, которой владела семья Мори.




Мори Мотонари (1497-1571) присоединился к Амако и даже взял замок Кагамияма, но кампания провалилась. Союзники отступили, прекратив военные действия на несколько лет. Когда после смерти Оути Ёсиоки ему унаследовал сын Ёситака, Мори Мотонари решил еще раз попытать удачу и переметнулся к Оути. За это в 1540 г.




Амако Харухиса (1514-1562), сын Цунэхисы, осадил замок Корияма – столицу Мори. 8 000 защитников Кориямы не смогли бы долго противостоять 30 тыс. войску противника, если бы на выручку не пришел вассал Оути Суэ Харуката . Армия Амако была разбита. Через два года Оути и Мори с 30 тыс. вступили в Идзумо и осадили столицу Амако, замок Гассан-Тода, но из-за плохого снабжения и массового дезертирства вынуждены были отступить. Новому главе Оути война вскоре надоела, и он с головой ушел в развлечения, благо положение его княжества казалось прочным – европейцы, тогда же прибывшие в Японию, называли Оути Ёситака «королем Ямагути», и были отчасти правы – Оути получили от императоров китайской династии Мин титул вана (“короля”) Японии, который раньше имели только сёгуны Асикага, и фактически единственные вели всю торговлю с Китаем. Однако нет ничего неизменного – в 1551 г. праздный Ёситака был свергнут своим же вассалом Суэ Харукатой. Другим сильнейшим вассалом Оути оставался Мори Мотонари. Столкновение между бывшими друзьями стало неизбежным. Так и случилось – в 1555 г. Мотонари заманил 20 тыс. армию Суэ на маленький островок Миядзима во Внутреннем море, затем дождливой и ветреной ночью окружил его вдвое меньшим войском и нанес смертельный удар. Так, только в 58 лет, он стал повелителем западной Японии.
Остров Кюсю, располагавшийся к югу от владений Мори, к середине XVI в. был поделен между тремя могущественными кланами – Рюдзодзи на северо-западе, Отомо на северо-востоке и Симадзу на юге. Последние начали кампанию по завоеванию всего острова в 1556 г., захватив провинцию Осуми и в Хюга столкнувшись с кланом Ито. Столица Ито, замок Садовара, был взят в 1578 г., и Симадзу вплотную придвинулись к границам Бунго. Правителями Бунго с XII в. были Отомо.




Глава рода, Отомо Сорин (1530-1587) присоединил к своим владениям север провинции Хюга и Будзэн и с 1558г. по 1561г. провел несколько кампаний против Мори, владевших замком Модзи на северной оконечности Кюсю. Однако Сорин не смог добиться спокойствия в своих владениях – вассалы семьи Отомо были ненадежны и много раз изменяли ему. В 1578 г. армии Симадзу (30 тыс.чел.) и Отомо (более 50 тыс.чел.) встретились на реке Мимигава. Тавара Тикатака, командующий войском Отомо, атаковал Симадзу столь решительно, что те, потеряв множество командиров, дрогнули и отступили, но хладнокровный Симадзу Ёсихиса (1533-1611) остановил своих самураев и ударил во фланг Отомо. Те были разбиты и бежали. Отомо Сорин вернулся в родную провинцию Бунго.

Еще одним врагом Симадзу оставался Рюдзодзи Таканобу. Он приложил руку к падению дома Отомо, отобрав у них в 1579 г. провинцию Тикуго, и расправлялся с мелкими самурайскими кланами северо-запада Кюсю. Когда угроза нависла над Арима Харунобу, тот призвал на помощь Симадзу. Всего 3 000 войско союзников окопалось на песчаной косе Окита-наватэ. 25 тыс. воинов Рюдзодзи наступали на них тремя колоннами, когда неожиданно были атакованы с фланга судами Арима, вооруженными португальскими пушками. Одна из колонн была смята, но другие продолжили наступление. Внезапно кучка меченосцев Симадзу ворвалась во вражеский лагерь и взяла голову Таканобу. Началась паника, солдаты Рюдзодзи побежали, а Симадзу стали владыками почти всего Кюсю.
Остров Сикоку завоевала семья Тёсокабэ, мелких землевладельцев из Тоса. Тёсокабэ Мототика (1539-1599) к 1573 г. захватил всю провинцию Тоса, в 1579 г. разбил армию клана Дои, а в следующем году – Ко-но, знаменитых еще с эпохи Намбоку-тё, присоединив к своим владениям область Иё. В 1582 г. Мототика присоединил Ава, а в 1583 г. последнюю провинцию, Сануки, став единоличным правителем острова.

В центральных провинциях Японии, где не было свободных земель, даймё обладали примерно одинаковыми силами, и усиление кого-то из них мгновенно пресекалось слабым, но все-таки функционирующим сёгунатом. Поэтому местные князья не стремились расширить свои земли, а пошли по пути укрепления уже имеющихся владений. Характерный пример – провинция Этидзэн, которой владел дом Асакура.




Асакура Тосикагэ настолько хорошо держал власть в своих руках, что почти 100 лет границы Этидзэн были неприступны. Он, кстати, оставил своим сыновьям ряд поучений, среди которых в частности говорилось, что не следует домогаться дорогих и известных мечей, поскольку меч ценой в десять тысяч монет может быть побежден сотней копий по цене лишь в сто монет за каждое.
В соседней провинции Мино после войны Онин укрепился бывший торговец маслом Сайто Тосимаса (1494-1556), принявший на старости лет монашество и сменивший имя на Досан. Человек крайне жестокий, прозванный мамуси – «гадюкой», он правил провинцией твердой рукой и Мино подчинилась Оде Нобунаге только после его смерти.
Наконец, тремя провинциями на восточном берегу Японии, Суруга, Тотоми и Микава, владел Имагава Ёсимото (1519-1560). Близкий родственник рода Асикага, он не был талантливым воином и администратором, но хороший урожай риса, который собирали его крестьяне, служил гарантией стабильности владений Имагава.



К середине XVI в. кризис центральной власти был очевиден. Сёгуны из дома Асикага, полвека бывшие игрушками в руках своих бывших вассалов Оути, Хосокава, а под конец и совсем безвестных Миёси и Мацунага, потеряли контроль над событиями в стране. Тем не менее титул сёгуна и близость к императору оставались в глазах населения мандатом на управление Японией. Феодал, первым занявший столицу, автоматически становился властелином всей страны, естественно, если бы у него хватило ума и силы удержать эту власть. Оставался только один вопрос – кто рискнет первым двинуться на Киото?

В 1560г. на Киото двинулось войско Имагава Ёсимото. Он хорошо подготовился к войне – 25 тыс. армия была отлично вооружена и дисциплинирована, а тылы прикрыты: Ходзё и Такэда воевали с Уэсуги Кэнсином. Ёсимото не хватало военного опыта, но и Киото казался не слишком далеким – от него отделяло всего три провинции. Ближайшей, Овари, владел молодой Ода Нобунага.
С армией всего в несколько тысяч, он совсем не выглядел серьезным противником. Ёсимото легко взял два пограничных форта Оды, и наслаждался победой, осматривая отрубленные головы. Посреди летнего дня внезапно разыгралась гроза, и под проливным дождем и ураганным ветром в ставку Ёсимото близ деревни Окэхадзама ворвались 2 000 самураев Нобунаги. Сам Ёсимото был заколот копьеносцем, а его армия бежала.




Ода Нобунага, всю свою жизнь проведший в жестокой борьбе с соседями, был рад смерти опасного врага. Но еще больше радости принес ему новый союзник. Мирный договор с Нобунага заключил Токугава Иэясу, ранее служивший под знаменами Ёсимото и имевший права на провинцию Микава.




Оставив Иэясу разбираться с восточными противниками, Нобунага обратил свой взгляд на запад – в конце концов, его от Киото отделяли только две провинции, Мино и Оми. Пока был жив Сайто Тосимаса, о покорении Мино было нечего и думать, однако он скончался в 1556г. В 1564г. Нобунага штурмом взял Инабадзё, родовой замок семьи Сайто. При этом прославился один из военачальников Нобунаги, Хасиба Хидэёси, переправившись с отрядом через широкий ров с водой и атаковав задние ворота. Этому триумвирату, Нобунаге, Хидэёси и Токугаве, суждено было покорить всю Японию.


В ноябре 1568г. Нобунага триумфально вошел в Киото. У него был хороший повод – за помощью к нему обратился Асикага Ёсиаки, сын злодейски убитого в 1565г. сёгуна Ёситэру. Победитель выстроил два роскошных дворца, для сёгуна и для императора, продемонстрировав свою преданность трону. В глазах большинства феодалов, однако, он был не более чем выскочкой, временщиком, которого следовало приструнить. Врагов у Нобунаги было множество – воинствующие сектанты Икко к югу от Киото, Такэда и Уэсуги на востоке и Мори на западе. Первыми же выступили северные соседи Нобунаги – семьи Асаи и Асакура.

В 1570г. союзная армия Асакуры Ёсикагэ и Асаи Нагамаса в 20 тыс. чел. встала напротив войск Нобунаги и Иэясу, у которых было 28 тыс. чел. Противники сошлись в водах мелкой и широкой реки Анэгава. Отряд Асаи чуть не прорвался к ставке самого Нобунаги, но был вовремя отбит силами Иэясу. Отступив с поля боя, Асаи и Асакура укрылись в своих провинциях. Разгромив северян, Нобунага кинулся на юг, против последнего «кукловода» сёгунов Асикага – Миёси Токэйа, которого поддержали Икко-икки. Ода Нобунага метался, зажатый врагами со всех сторон, когда у него в тылу поднялись монахи Энрякудзи. Разъяренный диктатор окружил эту обитель веры 30 тыс. солдат и началась бойня. Самураи поднимались по склонам горы, сжигая все на своем пути и не щадя ни единой жизни. Так в 1571г. был разрушен один из старейших и наиболее почитаемых в Японии монастырей.

Следующая опасность пришла с востока. В октябре 1572 г. на столицу двинулся Такэда Сингэн.



Осадив несколько крепостей Токугавы Иэясу, Сингэн встретился с ним на равнине Миката-га-хара. Маленькое войско Токугавы было разбито, сам Иэясу, чудом избежав смерти, бежал в свой замок Хамамацу. От штурма и верной гибели его спасла военная хитрость – приказав зажечь все огни и распахнув ворота, он привел противника в замешательство. Генералы Такэды, опасаясь засады, остановили наступление. Но это принесло только временную передышку. Весной Сингэн снова начал наступление, но внезапно заболел и скончался.

Воодушевленный его гибелью, Нобунага уничтожил Асаи и Асакура, взял укрепленный монастырь Нагасима секты Икко и осадил их главную крепость Исияма Хонгандзи.



Осада была неудачной. Блокировать крепость с моря не удалось – осажденным подвозили продовольствие суда Мори, имевших лучший флот из всех княжеств. Нобунага выстроил несколько тяжелых, покрытых листовым железом и вооруженных крупнокалиберными аркебузами кораблей, но все-таки организовать полную блокаду монастыря не смог. Исияма Хонгандзи пал только в 1580г.

Но до этого состоялась одна из самых примечательных битв не только в японской, но и мировой истории. В 1575г. против Нобунага выступил сын покойного Сингэна, Такэда Кацуёри (1546-1582).



Две армии сошлись на равнине близ замка Нагасино. Нобунага в полной мере продемонстрировал свой военный талант, сделав ставку на мощь огнестрельного оружия. Великолепная кавалерия Такэды была уничтожена аркебузным огнем почти полностью. Единственным противником на востоке остался Уэсуги Кэнсин,

и после его смерти Нобунага двинул войска на запад, против могущественных Мори. Но его планам не суждено было осуществиться. В 1582г. он погиб от руки своего военачальника Акэти Мицухидэ.



Мицухидэ правил недолго – узнав о смерти Нобунага, Хасиба Хидэёси, воевавший на западе страны с Мори, тут же заключил мирный договор и кинулся к столице. Собрав около 40 тыс. человек, он разбил 16 тыс. солдат Акэти Мицухидэ в битве при Ямадзаки. Мицухидэ бежал с поля битвы, но был пойман крестьянами и забит насмерть. Посмертно он получил прозвище «тринадцатидневный сёгун».
Итак, снова встал вопрос более чем двадцатилетней давности – кто будет править Японией? Хидэёси, может быть, самый умелый полководец Нобунаги, не был самым популярным. Кроме того, у Нобунаги оставались несколько сыновей, и один из них, Нобутака, был очень привязан к другому полководцу отца, Сибате Кацуиэ. Они объявили войну Хидэёси. В начале 1583 г. авангарды обеих армий, каждый в 6-7 тыс. чел., сошлись на узком перешейке между озерами Бива и Ёго, у форта Сидзугатакэ. Шел снег, фитили аркебуз гасли, и завязалась кровавая схватка копейщиков. Хидэёси победил, и его самураи осадили замок Кацуиэ. Закатив предсмертную пирушку, тот покончил с собой, и его примеру последовали около 80 домочадцев.

Тем временем Токугава Иэясу, укрывшись в своих владениях, размышлял, не примерить ли корону и ему. В следующем году он выступил против 80 тыс. солдат Хидэёси всего с 20 тыс. человек. Противники укрылись за линиями фортов и две недели наблюдали друг за другом, пока отряд Хидэёси под командой Икэды Нобутэру не отправился пограбить родную провинцию Иэясу Микава. Токугава немедленно выступил всеми силами и разбил Нобутэру у деревни Нагакутэ. Но против всего войска Хидэёси он был бессилен. Следуя благоразумию, Иэясу подчинился Хидэёси.

Так в 1585 г. Хасиба Хидэёси овладел всей центральной Японией. На западе у него был мирный договор с Мори, на востоке – с Токугава. С такими союзниками можно было замахнуться на большее. Первым пал о.Сикоку. Три корпуса Хидэёси, в 20 тыс., 15 тыс., и 25 тыс. чел. высадились на остров с трех разных направлений. Тёсокабэ Мототика был окружен и отступил в свои владения. Хидэёси щедро оставил ему родную провинцию Тоса, а остальные поделил между своими соратниками.

Следующим был о.Кюсю. Симадзу казались грозными противниками. За два десятилетия они подчинили весь остров и не собирались его отдавать. Кроме того, жители Кюсю традиционно видели в центральной власти непримиримого врага и в случае необходимости могли встать против завоевателя как один человек. Но Хидэёси нашел лазейку – его попросили о защите загнанные в свои земли Отомо. Хидэёси собрал огромную армию в 300 тыс. человек, и, как и в предыдущем случае, высадился с нескольких направлений. После кровопролитных сражений у замков Фунай, Такасиро и Садовара армия Симадзу в 100 тыс. человек отступила в провинцию Сацума на юге острова. Мудрый Хидэёси привлек на свою сторону всех союзников Симадзу, и те, оставшись с диктатором один на один, сдались. Симадзу Ёсихиса постригся в монахи. Провинции острова опять были поделены между полководцами Хидэёси.

Теперь он обратился на восток. Восемь провинций Канто еще держали в своих руках Ходзё, засевшие в неприступном Одавара. Хидэёси, впрочем, и не собирался его брать. Собрав около 210 тыс. воинов, против которых Ходзё едва могли выставить 44 тыс., Хидэёси осадил Одавара. Три месяца осаждавшие пили сакэ, устраивали чайные церемонии и играли в шашки, пока отчаявшийся Ходзё Удзимаса не покончил с собой. Канто подчинилось Хидэёси. В том же году власть Хидэёси признал последний противник, даймё северной провинции Муцу Датэ Масамунэ, самоуверенный и жестокий – после того, как на его земли вступило 200 тыс. войско. Так, через восемь лет после смерти Оды Нобунаги, овладевшего Киото и центральными провинциями, Хидэёси стал правителем всей Японии. Он получил от императора аристократическую фамилию Тоётоми, но сёгуном никогда не был – не позволяло низкое происхождение. Хидэёси скончался в 1598 г., оставив малолетнего наследника и совет из пяти регентов, которому поручил присматривать за сыном – и друг за другом.

К моменту смерти Хидэёси самым богатым даймё был Токугава Иэясу. Последний из великой троицы, он решил изменить завещанию Хидэёси. В 1600 г. Япония разделилась на два лагеря. За Иэясу, старого солдата и соратника великих Нобунаги и Хидэёси, стояли опытные, верные командиры Ии Наомаса, Хонда Тадакацу, и молодые, но не менее опытные Като Киёмаса, Курода Нагамаса, Хосокава Тадаоки. В тылу у него оставался Уэсуги Кагэкацу, сохранивший верность наследнику Хидэёси. Западный лагерь возглавлял придворный Хидэёси, Исида Мицунари. У него не было такого военного опыта, как у Иэясу, но его поддержали ветераны Корейской войны – Мори Тэрумото, его лучшие полководцы Кобаякава Хидэаки и Киккава Хироиэ, Тёсокабэ Моритика, сын Мототика, Симадзу Ёсихира и Кониси Юкинага. Решающее сражение произошло 21 октября 1600 г. у деревушки Сэкигахара. Численность Западной армии составляла 80 тыс.чел., Восточной – 74 тыс. чел. Оба войска бились не на жизнь, а на смерть. Исход сражения решил стоявший на правом фланге Западной армии Кобаякава Хидэаки. Он заключил тайное соглашение с Иэясу и во время сражения нанес удар во фланг армии Мицунари. Битва завершилась победой Иэясу. Теперь, после многих лет ожидания, у его ног лежала вся Япония.
 

 

http://archive.diary.ru/~sengoku-bakumatsu/