portgas все записи автора И сегодня они снова пошли играть в футбол. Парень среднего роста, боксер с восточными корнями. Его вечный друг, тоже боксер, высокий, широкоплечий. Некогда занимавшийся борьбой низенький пацан, постоянно с сигаретой в зубах. Тощий, похожий на хорька мальчик, яро зависящий от чужого мнения. Заучка, метр с кепкой, некогда пристававший к одноклассникам. Несколько томный юноша с пушистыми темными ресницами. И в дополнение ко всему, весьма невысокий гибкий парнишка с пытливыми серыми глазами. Не хватало лишь двоих – высокого мощного почти уже мужчины и умницы-дзюдоиста, мечты некоторых девочек, которых оказывалось много в силу его незаурядных внешних и умственных данных.
В том году зима была снежной. Настолько, что в марте плотный наст на футбольном поле отказывался подтаивать. Чуть проскальзывая подошвами по ледяной корке, к футболистам подошел неопрятно одетый киргиз. Кажется, у него были серьезные вопросы к тем, кто находились на поле. Тот самый парень, у которого от происхождения остались лишь миндалевидный разрез глаз и горбинка на носу, долго пытался выяснить, что же нужно этому до отвращения неприятному юноше, и какие претензии он предъявляет конкретно к нему, когда тот вскоре оставил свои обвинения и, по всей видимости, успокоился, немного отойдя в сторону…

Хруст ледяных осколков заставил мальчика-хорька поднять глаза. По направлению к ним шла горстка тошнотворно-одинаковых киргизов – намерения у них, судя по виду были не самые дружелюбные. Это заставило его вздрогнуть. Он, в приступе нарастающей паники, оглядывал своих приятелей, инстинктивно сомкнувших свои, незавидные по количеству, ряды… Его глаза метались с кучки друзей на толпу клонов, приехавших откуда-то с Ближнего Зарубежья. Их больше. Нас побьют. Они победят. Страшные мысли неслись в его голове со скоростью света. Нет-нет, он не хочет ходить с синяками под глазами или еще чем-нибудь. А если ему что-нибудь сломают? Что скажут родители? Или друзья, что они скажут, когда увидят, что его угораздило сломать себе, скажем, запястье?.. Нет-нет, он не будет драться. Это стыдно и больно. Интуиция его била во все колокола, он оглянулся назад, оценивая расстояние до подъезда типичного для того района серого высотного дома. Метров пятьдесят, не больше, а уж бегать он умеет быстро. Он снова окинул взглядом своих напряженных, внутренне сгруппировавшихся друзей. Он что-то искал. И он это нашел. Он увидел глаза мальчика-заучки, тщетно рыскавшие по полю и лицам одноклассников, в поиске поддержки.… И тогда он понял, что струсил не один. В его голове созрел план к отступлению. Дождавшись, пока он встретится с приятелем глазами, он подал ему знак. Заучка судорожно сглотнул и нервно-паралитически кивнул. Они очень медленно стали отступать назад, подальше от поля боя, напряженно провожая взглядом своего восточного друга, в котором не осталось ни следа от его привычной небрежной развязности. Как он в одиночку, по-восточному гордо, шагает навстречу толпе своих противников.
«Один на один» - с диковинным акцентом сказал задиристый киргиз. «Давай» - сказал боксер, небеспричинно уверенный в своей победе. Сосредоточенный взгляд направлен на противника, легкие боксерские прыжки, прямой точный удар прямо в грудь. Противник пошатнулся и чуть с замедлением упал. Развернувшись, боксер увидел лишь чей-то локоть, с силой ударивший его в скулу. Через сотую долю секунды он почувствовал невыносимую боль в затылке и, падая, он увидел восемь точно таких же киргизов, окруживших его. Удар. Еще удар. Он попытался встать, но град толчков и пинков окончательно свалил его на землю. Перестав адекватно ощущать действительность, он лишь смутно чувствовал, что кто-то сильный оттащил его туда, где не было никого и был чистый, белый до сумасшествия снег. Он закрыл глаза, залитые какой-то теплой густой жидкостью, подобно слезам, стекающей по щекам на снег. Больше он не помнил ничего, кроме слабого ощущения холода и как будто падения в черную, бездонную пропасть.

Внизу экрана уже пятнадцать минут мигает свернутое окно ICQ. На хозяина аськи посыпались сообщения, вот только он их не видит. Он сидит в соседней комнате с маленьким братом, дожидаясь спасительного звука поворачивающегося в двери ключа. Совсем скоро, буквально три минуты. И пора уже собираться на курсы английского, из-за которых он пожертвовал футболом.
Из подъезда сломя голову вылетел не то юноша, не то взрослый мужчина с загипсованным запястьем. Бежать, быстрее бежать.… До поля каких-то пятьдесят метров. Пятьдесят метров и около семи бесценных секунд...

Бежать, быстрее бежать… Кровь стучала в жилах заучки и хорька. Их гнал дикий страх, какой-то звериный инстинкт. Хорек лишь успел заметить, как его плечо столкнулось с чем-то твердым, тем, чего на пути не было. Козырек подъезда казался крепостью, оплотом двух мальчиков, которые просто не желали портить свои шкуры.


Перекрестный удар, еще один. Минус два. А осталось одиннадцать. Короткое дыхание. Киргизская братва начала отступать, с трудом понимая, что хозяева поля сильнее. Азиаты пятились, не решаясь вступить в поединок с коренастым, но высоким боксером, не простившим им крови своего друга. Он бросил короткий взгляд туда, где лежал его товарищ – рядом с его головой медленно расползалось алое пятно. Перед взглядом боксера мелькнула пепельно-русая прядь вьющихся волос гибкого, гуттаперчевого, но совершенно не сильного мальчика. В руке нападавшего на него азиата блеснул металл, через секунду этот металл с силой врезался в нижнюю губу дернувшегося в этот момент юноши. На блестящую корку льда брызнула темная теплая кровь. Боксер услышал за спиной какой-то странный жалобно рычащий звук. Обернувшись, он увидел своего давнего друга, не так давно начавшего заниматься джиу-джитсу, но делавшего большие успехи; он умело зажимал зачинщику бойни нервы так, что тот не мог и шевельнуться – острая боль прошила все его тело. Маленький, но сильный пацан отшвырнул сигарету и силой развернул подкравшегося к нему подлого человечка с темно-желтой кожей. Человечек упал, расшибив плечо и пошел на попятную. Томный в обычной жизни юноша-Аполлон сосредоточенно бил высокого монголоида под дых, расчетливо лишая его энергии. Азиаты отступали.

Нашли тоже, чем шутить.… По-мужски красивое лицо дзюдоиста исказило недовольство, он мог понять все, только не такие шутки. Все-таки, увечьями не шутят, слишком уж это больная тема, по крайней мере для него. Он скользнул взглядом по своему отражению в зеркале: шерстяной свитер, темные вельветовые брюки, многочисленные шрамы на лице… Только лишь когда он складывал учебники в сумку, запоздалая мысль стукнула ему по затылку. Он начал судорожно рыскать по комнате в поисках сотового. Дозвониться хотя бы до кого-нибудь. Узнать… Длинные гудки. Не отвечают. Черт. Впопыхах натянув куртку и схватив сумку, он вылетел из квартиры. Только бы не опоздать. И пока он перепрыгивал через четыре ступени, и несся по направлению к футбольному полю, только одна мысль сотнями маленьких молоточков стучала у него в голове. Бежать, быстрее бежать…
Пронзительная боль раздирала руку. Кажется, гипс уж бесполезен. Боль в некогда сломанном запястье отвлекала внимание, но это – его профессия, почти страсть, то, чем он занимается уже около двух лет. Усилием воли парень взял себя в руки, и только сжавшиеся в точку зрачки могли отразить его истинное состояние. Зачинщик драки пытался вернуть себе власть над конечностями, но тщетно, слишком точно было воздействие на нервные окончания. Киргиз корчился, пытаясь встать, но это лишь усугубляло его положение. «Да успокойся ты! Все равно отсюда не уйдешь!» - гневно прошипел юноша, сильней сжимая руку незнакомца. Достав из кармана лежавшей рядом куртки телефон, он быстро набрал 02, отчего киргиз, понимая серьезность ситуации, вновь слабо задергался. Скороговоркой сказав адрес, юноша положил трубку и неуверенно оглянулся на товарищей, сгрудившихся вокруг своего потерявшего сознание друга, принявшего на себя первый удар. Он увидел маленького курягу, который морщась, осматривал свои пальцы. Увидел коренастого боксера, старавшегося оставаться спокойным, но с безумным отчаянием в глазах смотревшего на своего никак не приходящего в сознание верного друга. Увидел маленького юркого мальчишку, зажимавшего окровавленной рукой рассеченную нижнюю губу. Увидел томного мальчика, который теперь с серьезной сосредоточенностью, как мог, помогал своим друзьям. А больше он не увидел никого. В драке он не заметил отсутствия двух героев пьесы. Повернув голову к своему дому, он увидел под козырьком подъезда два темных силуэта, взирающих на него. И тут он понял, почему им было так сложно отбиться. Понял, почему они так тяжело отделались. Понял, на что налетел, выбежав из подъезда, когда сломя голову, не разбирая дороги, несся на выручку своим друзьям. Он все понял. К горлу подступил комок, когда он, словно в тумане, набирал несложный телефон скорой помощи.
Опоздал. Дзюдоист сжал кулаки так, что до крови вонзил короткие ногти в ладони. Слишком поздно. Как завороженный, он смотрел на кровавое пятно на девственно-белом снегу. Увезли. Черепно-мозговая травма. Опоздал на те самые пятнадцать минут. Он поднял глаза на юркого юношу, стоявшего неподалеку. Парень, задержавший виновника драки, принес ему из своей квартиры моток бинта, и теперь юноша зажимал ярко-красным куском ткани уже слабее кровоточащую сквозную рану. Рукава его куртки слегка заскорузли от крови, тонкой струйкой стекавшей с подбородка по руке. Сейчас они отвезут его в травмпункт, и все будет хорошо, обязательно. Ему обработают губу, зашьют, и он будет в порядке. Да, он будет в порядке… Дзюдоист постоянно думал о том, что случилось. Почему именно сегодня? Черт, почему сегодня и сейчас?! Он был готов закричать от безысходности и поглощающего чувства вины. Опоздал. Пойди бы он сегодня вместе с ними, все бы было по-другому. Просто не захотел. Не захотел…. Хаотичные мысли градом били его по больному месту, по совести и он вышел из транса, только когда кто-то положил тяжелую руку ему на плечо. «Ты ни в чем не виноват. Ты не мог знать.» - тихо проговорил басовитый голос. Дзюдоист повернул голову. На него мягко и чуть печально смотрел одноклассник, подоспевший к середине драки. «Да, конечно.» - горько улыбнулся. Слабо улыбается в ответ. Он не может понять его, он-то еще успел. Он хоть что-то сделал, сделал, возможно, ценой спортивной карьеры. Сломанное запястье было вывернуто под неестественным углом. «Он еще хоть что-то успел сделать. А вот я опоздал.» И юноша проводил взглядом киргиза, садящегося в милицейскую машину.