prosecutor все записи автора К сожалению, мой прадед уже ушел из жизни, оставив нам только награды и фотографии. При жизни он неохотно рассказывал о войне, и, лишь изредка, в те минуты, когда он расслаблялся под праздник победы, мы шли с ним гулять в лес и он вспоминал.
Мой прадед был из крестьян, в 1941 закончилвоеное училище, воевал в пехоте. Дважды ранен, потерял глаз и весьма сильно оглох. Награжден многими орденами и медалями, в том числе орденами Красной Звезды, Отечественной войны двух степеней, Красного занмени. Войну закончил в Чехословакии.
Рассказы его ыбли отрывисты и свести их в еиное произведение весьма сложно, так что я заранее прошу прощения за некоторую сумбурность повествования.
Обычно наши беседы выглядели так. Я спрашивал его, что-нибудь вроде: "А правда, что наши, когда шли в атаку кричали За Родину, За Сталина?"... И он отвечал.
Он рассказывал мне, что немцев боялись, при чем, хотя он и был офицером и защищал свою Родину, перебороть в себе страх от войны смешанный с трудностью первого убийства человека ему было непросто. Но, как-то наши заняли какую-то небольшую деревню. И все колодцы били забиты младенцами. После этого, как он мне сказал, было уже ничего не страшно.
Он рассказывал, что бойцы не кричали "За Сталина", а весьма часто ура, мама, и беспрерывно - мат. С каким конкретно выражением они шли в атаку он, правда, не уточнил.
Рассказывал он про нехватку всего, особенно в первое время. Обмундирования, сапог, знаков различия, оружия и боеприпасов. Как его товарища разорвало осколком и он лежал, засыпанный его кишками, а потом, взял себе его сапоги, потому что свои у него были уже изорваны. Как взял?! Ну вот так и взял, потому что товарища моего из них в общем-то вырвало этим самым осколком и снимать уже было не с кого. И что звездочки на шапку у многих солдат были из банки консервной вырезаны, потому как не было на всех. И что нашего не было ничего и пользовались они немецким... Едой, автоматами(шмайсер т.н. был очень популярен у наших войск), оптикой, не говоря уже о некоторых предметах обмундирования, еде и бытовых вещах.
Рассказывал, что немцы настолько боялись прихода наших, что, убегая сами и выполняя приказ уничтожать все, разрезали даже подушки, выпуская из них пух.
Но, как-то все больше говорил он про начало и конец войны, да и то - коротко, очень мало.
- Ну, а вообще, ведь ты воевал почти 5 лет...
- А не было там ничего интересного. Да и не помню я уже. Немец меня ранил, вот и барахлит голова.
Умер он в 1997 году.
prosecutor