Перчатки. Часть I

Вечер не обещал быть захватывающим, честно. Всё было совершенно обычно, обыденно, я бы сказал. Я даже ради развлечения снял очки и шляпу. Сидя в кресле, я слушал шелест бумаг и негромкое ворчание Хозяйки.
Она вечно чем-нибудь недовольна.
- Маста… - проговорил я несколько лениво, пытаясь привлечь её внимание.
- Да, Алукард? - спросила она на автомате, озабоченно глядя в какую-то папку.
- Чудный вечер, правда? - не нашёлся я.
- Да-да, ты прав, Алукард.
Тут я реально разозлился. Почему это меня не замечают?! Может, мне это надо. Может, мне это надо именно сейчас!
Мне пришлось встать, подойти к ней и забрать папку из её рук. Странно, но она даже не стала орать, вырывать её из моих рук и вообще никак не отреагировала. Просто отдала. И даже не посмотрела на меня.
- Э… Маста, с Вами всё в порядке? - я отложил папку, наклонился к ней, протянул руку, чтобы коснуться её руки.
- Нет, - она убрала руку. - Не сейчас, Алукард.
"Опять облом…"
Я убрал свою руку и продолжил, как ни в чём не бывало:
- Уолтер сказал, отец Андерсен сейчас в маленьком ирландском городишке, совсем близко от границы.
- И что ты предлагаешь?
Она подняла голову, на очках заплясали блики луны. Я не увидел её глаз.
- Я спросил бы скорее Вас.
Она жестко усмехнулась.
- Иди, Алукард. Развлекайся.
Подождём. Я умею ждать.
Я отошёл шагов на пять от её стола, встал около стены.
В кабинет вошёл Уолтер.
- Сэр Интегра, я думаю… - он увидел меня, поклонился. На его лице мелькнуло некое подобие ухмылки. Шинигами. - Сэр Интегра, - он повернулся к ней, - думаю, следует прекратить ночные тренировки солдат.
- Почему, Уолтер?
Он не ответил, положил перед ней фотографии.
Её лицо слегка изменилось.
- Они уже показывали их?
- Нет, - он забрал их. - Мы уничтожим и эти. Это оригинал.
- Где тот, кто снимал?
- В камере, в подвале.
Так. Это что-то новенькое. Я с интересом прислушался.
- Алукард.
Оскалившись, я посмотрел на неё.
- Сегодня тебе явно везёт.
Она не хотела говорить это вслух. Не хотела говорить, что я могу наказать это существо. Не хотела говорить вслух, что я могу выпить его кровь. Наконец-то, не медицинскую… Настоящую. Живую. Тёплую.
- Сэр Интегра, - запротестовал Уолтер, но она уже встала.
- Уолтер, оставь-ка нас на несколько минут. Мне надо кое-что ему объяснить… - она не смотрела на меня, но я могу поклясться, что она в тот момент снисходительно улыбалась.
Он вышел. Он всегда подчиняется. Подчиняется, играя. Шинигами.
Она повернулась ко мне, подошла.
Мне не понравились её мысли.
- Алукард, протяни руку.

- Зачем?
Я знал, сопротивляться - просто бесполезно. Я подчиняюсь. Всегда. Но оттянуть момент повиновения - всегда можно.
- Я сказала, протяни свою руку, - её голос приобрёл нотки раздражения. Кажется, уже не до шуток.
Я протянул руку. Она резко схватила за запястье.
Что она хочет? Зачем эта игра? И… игра ли это?
У неё холодный захват. Конечно, я не могу чувствовать холод. Это тепло. Тепло её крови, но холод, сталь в её захвате. Её пальцы нерешительно, даже как-то рассеянно, гладят моё запястье.
Момент откровения…?
Так, дрожать я не буду.
Я почти потерял бдительность. Она умело подловила этот момент. Начиная с запястья, она начала снимать с меня перчатку!
Я дёрнулся, но она [Маста, а не перчатка =)] не отпустила. Глянула с превосходством.
- Алукард, не вырывайся, - с её губ даже сорвался смешок.
- Что Вы делаете? - с беспокойством спросил я, хотя прекрасно знал, ЧТО она делает.
Она не ответила, перевернула мою руку, играясь, ладонью вверх. Господи, её пальцы! Она дразнит меня!
Я не хотел, чтобы она снимала мою перчатку. Я не хотел, но одновременно жаждал этого. Желал всем своим НЕживым и НЕмёртвым.
Она потянула за перчатку, а в моих глазах, наверное, отразился вселенский ужас.
Я перестал смотреть на свою руку, посмотрел на её сосредоточенное лицо. В голубых глазах отчего-то пляшут искорки озорства… ой. Или это отблески пламени? Бред. Я схожу с ума. Уже сошёл.
Я чувствую, что своего она сегодня добьётся. Последнее движение, она успевает вновь крепко схватить меня за запястье. Она сняла перчатку. Она заставила меня почувствовать себя беззащитным!
Я с гневом и яростью поглядел на неё, встретился взглядом.
А она даже улыбнулась мне, чем мгновенно обезоружила меня, убила ярость во мне.
Я представил, как мы выглядим со стороны. Сидящий в кресле огромный страшный и старый вампир, вцепившийся одной рукой в перчатке в подлокотник, и Она, держащая в своих руках ладонь этого самого страшного вампира (бес перчатки!). Даже грустно стало.
А её это, кажется, забавляло. Она провела своими пальцами (в перчатках, учтите!) по моей ладони, затем вновь по запястью.
Чёрт побери, да она убила во мне всякое желание идти и пить кровь!
Наконец, она наигралась мной. Сунула мне мою перчатку, быстро вышла из кабинета.
Я появился уже у самой камеры с заключённым. Мне не хотелось тратить своё время, путаясь у них под ногами.
Уолтер пропустил первого меня. Ну, конечно, главным оружием "Хеллсинга" нужно жертвовать в первую очередь, даже если никакой опасности нет.
Жалкое существо этот пленник.
Жалкое.

Часть II

Да, действительно. Этот ненаглядный фотограф столь жалок, что мне даже противно им закусывать.

Но мне придётся. Я так понял, что это мой сегодняшний ужин. Что ж, мило. Большое спасибо Хозяйке.

Уолтер завязал ему глаза, подвёл ко мне. Человек дрожал. Что ж. Его проблемы, мне уже всё равно. Я чувствовал его страх и мне это, как всегда, понравилось. Пора прекращать кормить меня медицинской кровью.

Я вырвал это жалкое подобие человека из рук Уолтера, с наслаждением впился в его шею, сразу же найдя артерию.

Кровь - это... это жизнь. Живая вода... Кровь заменяет все... нет, почти все. Представь, что тебя мучает жажда в жаркий день... и ты видишь воду... как она плещется и сверкает... И ты знаешь, что еще миг - и она коснется твоих губ... вот это КРОВЬ.

Да… Кровь. Я знал, Сэр Интеграл всегда ненавидела такие моменты, но упорно на них смотрела. Я не замечал. Я был слишком голоден, слишком жаден. Кровь согревала.

- Алукард. Алукард! - до меня донёслось её обращение.

Я нехотя обернулся.

- Хватит, - жестоко сказала она и, развернувшись, вышла.

Шинигами закрыл за ней дверь, встал у неё. Часовой Ангел Смерти. Мой Ангел Смерти.

Я откинул мёртвое тело, утёр подбородок, оскалился и исчез в тени. Мне это нравилось. И нравилось показывать это Уолтеру.

На вечер следующего безумного дня я вновь поднялся к ней в кабинет.

Она не сидела в кресле. Стояла у окна.

- Полная луна, - я подошёл, встал рядом с ней, исподтишка глядя на её реакцию.

- Да.

На её очках вновь сияли блики, отгораживая меня от её настоящего взора.

Мне пришлось отступить, пропустить её.

- Ты приходишь ко мне пятый день подряд в одно и то же время, Алукард. Что тебе нужно?

А я думал, она не заметила, что я такой пятый день… Странно.

- Маста, я считаю, что нам нужно…

- Нам? - она изогнула бровь, лицо отрешённое, взгляд вновь колется осколками льда.

- Д-да, нам. Нам нужно… больше открытости.

Я не смог бы наверное описать сейчас её выражение лица. Наверное, мне стоило бы промолчать.

Она подошла ко мне. Смерила взглядом, полным презрения. Я ощутил лёгкий укол совести, склонил голову. Не заметил короткого замаха её руки, а в следующий момент она со всей силы ударила меня по щеке.

Я отшатнулся.

- Пришёл в себя? - ядовито осведомилась Хозяйка, потирая руку.

Я промолчал.

Она приподняла мою голову за подбородок, взглянула в глаза.

- Кто я? - глухо проговорил я, глядя в её голубые глаза. - Я - лишь мёртвый вампир, находящийся в подчинении у людей. У вас, маста. Я служу людям добрую сотню лет. И не могу и не хочу быть свободным. Уже не хочу. Я слишком много видел, слишком много испытал. Я становлюсь более лицемерным, более заносчивым. Я считаю себя гордым. Я слишком много позволяю себе. Кто я? Можете ли вы представить себе, что шестисотлетний вампир будет говорить это своему Хозяину? - я усмехнулся, отошёл ещё на один шаг. - Я не знаю, я не понимаю людей. Я слишком долго существую так. Это неправильно. Кто я…?

Не смотря на неё, я сделал шаг назад, проваливаясь в темноту.

Путь мой лежал в подвал. В подземелье. В моё подземелье. Там, где я впервые попробовал её кровь, где я признал её своим Хозяином, где она доказала не только себе, но и мне, что она - и есть глава "Хеллсинга".

Её неприступность всегда пугала. И вовремя отрезвляла.

Что я для неё? Игрушка? Просто Слуга, выполняющий (э-э… не всегда, правда, выполняющий) её приказы? Что я значу для неё? Что будет, если… нет. Такие мысли я не допущу.

Я встал, обречённо вздохнул, вышел в коридор. Темно. Ночь? Пока - да. Через три часа восход, мне надо поторопиться, если я хочу "погулять".

Тихо. Мне нравится, когда тихо. Я слышу дыхание спящих. Они дышат спокойно только во сне.

Полицейская тоже спит. Я думал, она не привыкнет.

Маста… Хозяйка… она не спит. Работает? Нет, не похоже.

Мне нечего было терять.

- Алукард, - холодно проговорила она, когда я встал рядом. Но я не буду больше отступать.

- Да, маста, - я поглядел туда же, куда смотрела она. Но я знал - сейчас она смотрит на меня.

Мне безумно захотелось, чтобы она снова стала той маленькой девочкой. Той маленькой Интеграл, которой приходилось тяжело без моей помощи. Сейчас она с лёгкостью решает всё сама.

Я продолжил любоваться полной луной под её пытливо-издевательским взглядом. Для следующего шага мне нужно было набраться смелости. После этого уже не будет пути_назад.

- Алукард, - повторила она. Вновь раздражение. Мы исправим это.

С безумной улыбкой я повернулся к ней, схватил за руки и притянул к себе.

- Отпусти! - попыталась сказать она.

- Почему? Почему отпустить…? - вкрадчиво прошептал я её на ухо.

Она ударила меня ладонью по груди.

- Не смей! Отпусти!

Я заливаюсь действительно счастливым смехом.

Она умолкает, прекращает вырываться.

Я пользуюсь этим моментом, наклоняясь к ней и нежно прикасаясь своими губами к её. Вы когда-нибудь целовались? Вы знаете, на что похож поцелуй со своей Хозяйкой? Как будто ты играешь со смертью… как будто в любой момент ты можешь умереть, погибнуть, исчезнуть…

Это была грань, черта… которую я бы не переступил ещё год назад. Сейчас же… сейчас я просто отдался ощущениям.

Пришлось действовать совсем нерешительно, совсем нежно: мои клыки слишком остры.

Она схватилась за моё плечо, сильно сжимая, но пока не требуя отстранится.

Пять минут игры со смертью, и я поднял голову, любуясь её влажными губами, ловя её затуманенный взор.

Я отпускаю её.

Пока мне не нужно большего.

Пока.

Аве КисеР, 2004