История особняка №16 на Пречистенке |
CrisM все записи автора
[]
Для тех, кто вчера не смог войти в зал Дома Ученых и послушать мой рассказ про историю дома, расскажу его историю еще раз.
Этот особняк, который стоит на углу улицы Пречистенки и Пречистенским (Мертвым) переулком интересует всех кто его видит.
http://maps.yandex.ru/?um=7yxmxpkXi1IcutBvrYjX4mZPotX---fN&l=map
Эта территория в XVI в. и позднее входила в Большую Конюшенную слободу, которая в 1653 г. насчитывала 190 дворов. Здесь жили «стремянные, стадные стряпчие и задворные конюхи, конюшенные сторожа, конюшенные подковщики, государевы колымажники и т.п. Здесь же были и конюшни.
При Грозном эти земли отошли к опричнине.
И все же Пречистенка в 18 веке становится своеобразным "Сен-Жерменским" предместьем Москвы, где в лабиринте чистых, спокойных улиц и извилистых переулков жило старое московское дворянство. Тут были усадьбы Всеволожских, Вяземских, Архаровых, Долгоруких, Лопухиных, Бибиковых, Давыдовых, графов Орловых, а также Гагариных, Гончаровых, Тургеневых, чьи фамилии мы встречаем в книгах по истории России и многочисленных воспоминаниях современников.
На это фото Пречистенка. Почтовая открытка изд. «Шерер, Набгольц и К». 1902.
На переднем плане слева – дом Лопухиной (начало XIX в., архитектор Д.Г.Григорьев). Справа на заднем плане видна пожарная каланча. Справа ограда нашего дома.
Хотя в современных исследованиях утверждается, что сохранившееся до нас здание имеет в основе палаты начала XVIII столетия, документальных сведений о владельцах авторы не приводят.
В конце 18 века и до 1818 года им владел Иван Петрович Архаров.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Младший брат московского обер-полицмейстера Николая Петровича Архарова, дом которого находится почти напротив по Пречистенке (потом там Денис Давыдов жил).
Он был женат на княжне Екатерине Александровне Римской-Корсаковой, троюродной сестре Елизаветы Петровны Яньковой.
Они были очень дружны с сестрой. Старшая сестра Е.А. Архарова вывозила в свет своих троюродных сестер со своими дочками, так как сестры остались к тому времени без матери.
Незадолго перед Наполеоновским нашествием Яньковы купили дом напротив Архаровых и часто у них бывали. В воспоминаниях бабушки то и дело встречается "я его видела у Архаровых, девочки мои у Архаровых танцевать учились" и.т.д.
Но вернемся к Ивану Петровичу Архарову. Своей карьерой он был обязан брату — в то время петербургскому генерал-губернатору Н.П.Архарову, который в беседе с императором Павлом I как-то выбрал удачный момент для протежирования брата. Иван Петрович был немедленно потребован в Петербург, произведен в генералы от инфантерии, пожалован орденом святой Анны первой степени и тысячью душ крепостных крестьян.
С помощью прусского полковника Гессе, назначенного императором плац-майором в помощь Ивану Архарову, новый военный губернатор сформировал из отчаянных храбрецов, спаянных суровой дисциплиной, полк, которого москвичи боялись как огня. Недаром слово «архаровец» стало нарицательным.
Один из лучших знатоков бытовой истории ХVIII столетия С.Н.Шубинский писал: «Архаров зажил в Москве большим барином. Дом его на Пречистенке был открыт для всех знакомых и утром, и вечером. Каждый день у них обедало не менее сорока человек, а по воскресеньям давались балы, на которые собиралось все лучшее московское общество; на обширном дворе, как ни был он велик, иногда не умещались экипажи съезжавшихся гостей.
Широкое гостеприимство скоро сделало дом Архаровых одним из самых приятных в Москве…»
Иван Архаров благополучно губернаторствовал два года, как внезапно его карьера прервалась анекдотическим случаем, вызванным чрезмерным усердием брата угодить императору. В то время как Павел после коронации поехал осматривать литовские губернии, Николай Архаров решил преподнести ему сюрприз. Зная любовь императора к «эстетике шлагбаумов и полицейских будок», он приказал всем петербургским обывателям, не медля, окрасить ворота своих домов и заборы полосами черной, оранжевой и белой красок. Непредвиденные срочные и большие расходы вызвали недовольство жителей, а губернаторский «сюрприз» произвел на императора сильное, но совершенно противоположное ожидаемому действие. Пораженный при въезде в столицу массой выкрашенных по однообразному шаблону построек, он спросил, что означает эта нелепая фантазия? Ему отвечали, что «полиция принудила обывателей безотлагательно исполнить волю монарха».
— Так что же я, дурак, чтобы отдавать такие повеления? — гневно воскликнул Павел I.
Николаю Архарову было приказано тотчас же уехать из Петербурга и никогда не показываться более на глаза монарху. Вскоре пришел и черед московского брата. 23 апреля 1800 года был отдан приказ об увольнении обоих Архаровых от службы, а на другой день послано повеление императора московскому генерал-губернатору: «По получении сего, повелеваю объявить братьям генералам от инфантерии Архаровым повеление мое выехать немедленно из Москвы в свои деревни в Тамбове, где и жить им впредь до повеления».
Ссылка продолжалась недолго. После убийства Павла I и вступления на престол Александра I Иван Архаров поселился в своем доме, который по-прежнему открылся для всех.
Широкое гостеприимство сделало дом Архарова одним из самых приятных в Москве, чему особенно способствовала жена Ивана Петровича.
В.Л.Боровиковский. Портрет Е.А. Архаровой.1820 г.
"Екатерина Александровна Архарова была величественна и умела держать себя в людях как следует, или, как вы теперь говорите , с достоинством. Я всегда скажу, что если я умею войти и сесть как следует, то этим я ей обязана. ...
У нее было две дочери: старшая, Софья Ивановна, была за графом Александром Ивановичем Соллогубом и младшая, Александра Ивановна, за Алексеем Васильевичем Васильчиковым." (Янькова)
После Отечественной войны и смерти мужа Екатерина Александровна жила в Петербурге в семье младшей дочери Васильчиковой, проводя лето в Павловске. Архарова пользовалась всеобщим уважением: в дни рождения (12 июля) и именин все являлись ее поздравить; Императрица Мария Федоровна ежегодно 12 июля удостаивала ее своим посещением. Просьбам и ходатайствам Е. А. не отказывали, и почет “старухи Архаровой” принимался ею как нечто должное, принадлежащее по праву.
Здесь еще можно прочитать что пишет про Архаровых их внук граф В.А. Соллогуб.
Пречистенка сильно выгорела в пожар 1812 года.
Этот ужас послепожарной Пречистенки хорошо описан у все той же Яньковой:
"Долго я не могла решится побывать на Пречистенке и посмотреть на то место, где был наш дом. ...увидала я совершенно пустое выгорелое место. ...
Через переулок от нас, ниже к Пречистенским воротам, был дом Архаровых, напротив них дом Лопухина и далее еще большой каменный дом Всеволожских; они все сгорели. ... и еще много других домов по Пречистенке почти вплоть до Зубова, где ныне бульвар. - все это погорело. Уцелел только дом Н.И. Хитровой."
Так вот это пепелище в 1818 году купил Иван Александрович Нарышкин .
Как известно, Нарышкины были скромными дворянами, происходившими от крымских татар. Они возвысились благодаря женитьбе царя Алексея Михайловича на Наталье Нарышкиной, ставшей матерью Петра Первого. Это сделало их, родственников царя, крупными помещиками и вельможами.
Е.П. Янькова так характеризовала своего нового соседа: «Ивану Александровичу было лет за пятьдесят; он был небольшого роста, худенький и миловидный человечек, очень учтивый в обращении и большой шаркун. Волосы у него были очень редки, он стриг их коротко и как-то особенным манером, что очень к нему шло; был большой охотник до перстней и носил прекрупные бриллианты. Он был камергером и обер-церемониймейстером». Женат он был на баронессе Екатерине Александровне Строгановой.
Художник Жан Луи Вуаль ,1787
Она была дочерью действительного тайного советника барона Александра Николаевича Строганова (1740—1789) от брака его с Елизаветой Александровной Загряжской (1745—1831). По рождению принадлежала к высшей столичной знати. Так как мать у нее Загряжская она была двоюродная сестра Натальи Ивановны Гончаровой - тёщи А.С.Пушкина.
"От матери Екатерина Александровна унаследовала отличавшую её красоту и представительную наружность. Высокого роста, немного полная , с голубыми , несколько навыкат близорукими глазами, с смелым и открытым выражением лица. "... видная из себя, но в противоположность мужу малообщительная."(Янькова)
Имея самые высокие придворные должности, но ветреный и легкомысленный от природы, И.А.Нарышкин любил хорошо пожить и в короткое время расстроил своё и женино состояние. Из-за своей беспечности и излишней доверчивостью он утратил и расположение к себе Двора. Пользовавшаяся покровительством И.А.Нарышкина француженка г-жа Вертёль, содержательница мастерской дамских нарядов, оказалась замешанной в получении контрабандою, через дипломатическую вализу одного из иностранных посольств, разных модных товаров для своего магазина. История эта причинила много неприятностей Нарышкину и привела к его отставке. Семье пришлось переехать в Москву.
Супруги Нарышкины имели трех сыновей и двух дочерей. Елизавету Ивановну - фрейлину
Художник Тропинин.
Она замуж так и не вышла. Как Янькова про нее писала - "потом очень располнела и осталась старой девой и за свое дородство заслужила название "Толстуха Лиза".
И Варвару Ивановну замужем за Сергеем Петровичем Неклюдовым (двоюродным братом Римских-Корсаковых)
"Старший из сыновей Александр Иванович был видный и красивый молодой офицер, подававший большие надежды своим родителям, живого и вспыльчивого характера: у него вышла ссора с графом Федором Ивановичем Толстым (Американцем), который вызвал его на поединок и убил его. Это было года за два или за три до 12 года. ...
Другие два сына оба были женаты: старший Григорий , на вдове Алексея Ивановича Муханова, Анне Васильевне, которая сама по себе была княжна Мещерская. Они имели сына и нескольких дочерей...
Меньшой сын, Алексей Иванович, был женат на дочери наших соседей Хрущовых, Елизавете Александровне; он был, сказывали большой оригинал; детей... не имел."
Интересно что как раз их внук Александр Григорьевич Нарышкин был женат на Надежде Ивановне Кнорринг, которая была возлюбленной А. Сухово-Кобылина и из-за которой вся трагедия вышка с Луизой Симон-Деманш. А потом она была женой Александра Дюма сына, но уже когда постылый муж Нарышкин умер.
В семье Ивана Александровича сохранялась борода юродивого Тимофея Архипыча, который предсказал прабабке И. А. Нарышкина Настасье Александровне Нарышкиной, что пока борода будет храниться в семье, род её не пресечётся и будет верен православию. Борода хранилась в особом ящике на шёлковой подушке с вышитым крестом, и при всех перездах и путешествиях бережно сохранялась, но как раз при переезде в Москву она пропала. Поговаривали, что он поместил несколько из имевшихся у него белых мышей в тот же ящик, и они и уничтожили талисман. Так или иначе, ни у одного из сыновей Ивана Александровича не было наследников мужского пола, две внучки вышли замуж за католиков, а третья сама перешла в католицизм.
Быт в доме Нарышкиных был близок к тому, что было здесь при Архаровых. Но Нарышкины по своему рангу стояли выше Архаровых: кроме того, что они были родственниками царя, жена Нарышкина кичилась, что она была родственницей Голицыных и дочь их была фрейлиной. Поэтому и стиль в доме Нарышкиных несколько отличался от архаровского - здесь все было богаче, изысканнее.
Иван Александрович приходился дядей Наталии Николаевне Гончаровой (по жене своей как я писала выше) и был посаженым отцом невесты на венчании с Пушкиным, которое состоялось 18 февраля 1831 года в приделе еще недостроенного храма Большое Вознесение у Никитских ворот. Естественно, что поэт не раз наносил визиты Нарышкиным в их доме на Пречистенке.
Племянник Нарышкина Михаил Михайлович Нарышкин, полковник Тарутинского полка, был участником восстания декабристов и был приговорен к 8 годам каторги. Отбыв каторгу и частично ссылку, Михаил Михайлович поселился в деревне Тульской губернии и нелегально бывал на Пречистенке, у своего родственника.
Позднее дом переходит к княгине Екатерине Васильевне Гагариной.
Ее свекр князь Иван Алексеевич Гагарин был женат вторым браком на знаменитой актрисе Семеновой...
От них дом перешел к князьям Трубецким.
В 1865 году у Трубецких усадьбу приобретает на имя жены Александры Ивановны Коншиной (урожденной Ипатовой, 1838-1914)миллионер-фабрикант Иван Коншин,
Иван Николаевич происходил из старинной семьи серпуховских купцов Коншиных, которые еще в середине 18 имели там фабрику выпускавшую полотно и парусину. К началу ХIХ века их мануфактура имела ткацкое и ситценабивное производство. Кроме мануфактурных рабочих, они имели еще много кустарей надомников. Всего в их производстве было занято более двух тысяч человек. В 1840-е годы его отец Николай Максимович Коншин значительно расширил дело, создав специализированное прядильное производство, изготовлявшее пряжу для его ткацкой фабрики. Потом он создал новую громадную бумагопрядильную и ткацкую фабрику «Новая Мыза». Тут выпускалась неокрашенная ткань, которая поступала на его набивное производство. Такми образом Коншины стали крупнейшими текстильными производителями Серпухова, имеющими полный цикл текстильного производства от сырья до конечной продукции, которая уже шла на продажу. После его смерти сыновья разделили производство. Старший сын Иван Николаевич получил по разделу бумаготкацкую фабрику «Старая Мыза». Проведя удачную операцию по покупке большой партии дешевого американского хлопка в 1860-х годах перед самой Гражданской войной, а потом продав его когда цены возросли невероятно, он стал богатейшим человеком. На эти деньги он переоснастил фабрику и ее годовой доход стал равен 5 млн. рублей. Очень хорошие обороты. Женился он на дочери серпуховского купца 2-й гильдии Александре Ивановне Ипатовой. На их свадьбе гости гуляли до утра. Между прочим на ней присутствовал известный писатель С.Т. Аксаков. К сожалению детей у них не было и они много сил, времени и денег тратили на разные балгие дела – музыку и благотворительность.
Коншины и их гости на крыльце дачи Коншиной Александры Ивановны в Бору близ Серпухова
Иван Николаевич Коншин умер в 1898 году. Все огромное состояние, а он к тому времени владел не только текстильной фабрикой, но и чугуннолитейным производством и лесозаготовительной фабрикой, он оставил жене. При этом по завещанию он раздал своим работникам годовое жалование.
Коншины и их гости на крыльце дачи Коншиной Александры Ивановны в Бору близ Серпухова. 15 августа 1895 гг.
В 1882 году, к 200-летнему юбилею текстильных предприятий, род Коншиных «в воздаяние их заслуг на поприще отечественной промышленности» был возведен в потомственное дворянство.
Все огромное состояние, превышающее 10 миллионов рублей, он оставил жене — Александре Ивановне. Поскольку промышленные дела Александру Ивановну не интересовали, да и не могла она ими заниматься, она вернула промышленные предприятия мужа в семью Коншиных, продав их его братьям - «Товариществу мануфактур Н.Н. Коншина в г. Серпухов». В результате ее состояние удвоилось. После смерти супруга одной ее отрадой осталась широкая благотворительность. Она много душевных сил и материальных средств в это дело вкладывала.
Принимала племянников, внуков, устраивала благотворительные елки.
Много сил отдавала двум попечительствам о бедных - Перчистенскому и Пресненскому.
Всеми делами вдовы ведал адвокат Александр Федорович Дерюжинский.
Он жил в соседнем доме и был родственником.
Коншины и их гости на крыльце дачи Коншиной Александры Ивановны в Бору близ Серпухова
Первый раз Коншины перестроили особняк в 1867 году.
Через двенадцать лет после смерти супруга, уже весьма пожилой женщиной, в 1910 г., она затевает крупную перестройку своего Пречистенского особняка. Для этого приглашается архитектор А.О. Гунст. После его трудов дом Александры Ивановны Коншиной превратился в один из самых шикарных особняков в Москве. Архитектор Анатолий Оттович Гунст был в то время участковым архитектором Пречистенского и Хамовнического участков, куда входила территория особняка Коншиной. Анатолий Осипович был всесторонне одарен. Увлекался не только живописью, но и художественной фотографией (его работы были удостоены премий на Всемирной выставке в Париже), был своим человеком в театральном мире.
После перестройки стоимость владения оценивалась в 193.193 рубля, в том числе двухэтажного особняка - 92.802 рубля. На первом и втором этажах было по 15 комнат. На втором этаже помещались парадные, а также комнаты хозяйки и 2 комнаты для ее прислуги. Общая площадь каждого этажа составляла около 800 кв. метров.
Один из невольных вопросов, возникающих по поводу перестройки этого здания: почему Александра Ивановна Коншина, находясь в столь пожилом возрасте (ей было 77 лет), перестраивает это роскошное здание.
Весьма правдоподобным является следующее предположение - дом, построенный в 1867 г., со стороны Мертвого переулка дал трещину, в инженерном плане он был очень запущен, а она хотела оставить наследникам не развалюху, а красивый представительный дом в Москве, чтобы он отвечал тому месту в купеческом обществе тому уровню, которое по праву занимали Коншины более 200 лет занимающиеся производством и торговлей. Архитектор Анатолий Оттович Гунст разрушает старый дом и строит новый, но по плану прежнего.
Гунст проектировал особняк с большим размахом, не стесняясь в средствах. Благодаря этому его творение по праву заняло место в ряду самых роскошных построек, которыми ознаменовалось в Москве начало ХХ столетия. Зодчий тактично сохранил ясную соразмерность объема здания — удачного образца неоклассицизма.
Главный фасад акцентирован шестью плоскими пилястрами ионического ордера и фронтоном. Однако в мелкой декоративной лепнине фриза, обрамления окон прослеживается влияние эклектики. Дом выходит в сад с беседкой, огороженный со стороны улицы высоким каменным забором с арочными нишами, балюстрадами и вазами наверху. Пилоны парадных ворот украшают скульптуры львов.
Со стороны переулка на стене особняка барельефное панно в стиле модерн.
Наиболее эффектно выглядят интерьеры дома, в создании которых архитектор проявил себя как крупный мастер.
Особенно роскошен Зимний сад (ныне — парадная столовая) с остекленным эркером и световым фонарем, эффектно отделанный объем которого был встроен со двора.
Мрамор для отделки интерьеров был выписан из Италии, бронзовые украшения — из Парижа.
Громадное стекло было заказано также в Италии. Его везли в Москву в специально оборудованном вагоне. Вставить этот «уникум» на уготовленное для него место можно было только в процессе строительства.
Мраморные скульптуры были получены из Парижа - о чем на скульптурах имеется пометка.
Прекрасно представляя, что пресыщенную московскую публику удивить непросто, Александра Ивановна выбрала стиль классической роскоши.
Богатая лепнина потолков, причудливые люстры, изумительный наборный паркет (в ряде помещений сохранившийся до сих пор) - всё это давало ощущение праздника.
Бальную белую залу отделяла от музыкального салона колоннада, и таким образом можно было устраивать настоящие большие концерты. Для любителей покурить были устроены "мужские кабинеты" с комфортными диванами и приглушенным светом.
Дом Коншиной был начинен всякой современной техникой - водопроводом и канализацией, и даже специальной системой вытяжных пылесосов через вентиляционные отверстия. Эти новинки в обустройстве жилья были приманкой для многочисленных гостей. С шиком была устроена ванная (сантехнику, по традиции, привозили из Англии) - как и в других богатых особняках, здесь имелось специальное устройство для подогрева простыней, в которые оборачивались после водных процедур.
Электротехнику привезли из Британии. Освящение особняка происходило на именины хозяйки, 23 апреля 1910 года.
хозяйка была большая любительница музыки и часто устраивала званные концерты дома.
Алекесандра Ивановна недолго прожила в великолепном дворце: в сентябре 1914 года она умерла оот воспаления легких.
Дом переходит к жене племянника — Варваре Петровне Коншиной, хозяйке фабрики в Серпухове, которая через год также умирает.
Владение по наследству достается ее внукам, несовершеннолетним сыновьям ее рано сокнчавшегося сына.
В начале 1917 года Опекунский суд утверждает наследство и в мае 1917 года душеприказчики
продали дом Коншиной за 400 тысяч рублей крупнейшему русскому предпринимателю и банкиру, действительному статскому советнику Алексею Ивановичу Путилову, который приходился Коншиным родней.
В то время он был председателем правления Русско-Азиатского банка и входил в руководство свыше полусотни крупнейших акционерных предприятий и фирм. Но после Октябрьского переворота все его движимое и недвижимое имущество, в том числе купленный у Коншиных дом на Пречистенке, было конфисковано.
В 1922 году в стенах особняка Коншиных-Путилова открылся Дом ученых. Начался новый этап истории примечательного памятника на Пречистенке. Я здесь не буду рассказывать про пристроенную Весниными часть.
А теперь мы посмотрим на очень интересные детали дома, которые сохранились и сейчас.
Сравнивая старые снимки мы увидим что боковой фасад потерял часть декора.
Но замараевсикие ампирные львы до сих пор украшают окна первого этажа.
Но тут обращают на себя внимание чудесные навершия дымовых труб
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Со стороны улицы сад отгорожен глухой кирпичной оградой с арочными нишами, балюстрадами в нижней части и вазами сверху.
Перед домом расположен сад, где сохранилась летняя металлическая беседка.
Торжественны ворота, над кирпичными пилонами которых помещены скульптуры лежащих львов.
Метки:
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
