Глава 35. Новая жизнь.


Прошло три недели с той памятной ночи в больничном крыле. Выше упомянутые события на следующий же день стали достоянием общественности. Впрочем, как и всегда. В Хогвартсе нельзя было ничего скрыть от вездесущих студентов, к вящему неудовольствию медсестры, царство которой на одну ночь превратилось в поле кровавой битвы.
Женщина все еще не могла простить Люциусу Малфою, что он обездвижил ее и бросил в углу, и мысленно проклинала его за то, что он посмел нарушить покой ее маленького мирка.
– Надо бы заставить его лично и без магии все здесь убирать, – ворчала она, когда кто-нибудь спрашивал ее о ходе ремонта.
Новость о том, что никто серьезно не пострадал в том столкновении, и что знаменитый Гарри Поттер выступил против самого сильного после Волдеморта темного мага и вышел победителем из этой схватки, в считанные часы облетела весь магический мир. После нескольких заседаний Визенгамота Люциус Малфой был осужден и заключен в тюрьму. Но к его счастью, благодаря свидетельству Гарри Поттера и Сайфера Малфоя о многочисленных нарушениях прав заключенных, издевательствах над ними и ужасающих условиях содержания, Азкабан был закрыт на реконструкцию, и всех заключенных перевели в новое здание.
Отдельно стоит сказать о том, что во время неожиданного визита в Азкабан министерские чиновники могли воочию увидеть ужасающую антисанитарию и те нечеловеческие условия, в которых должны были выживать заключенные. Особого внимания удостоились подземелья, в которых столько лет содержался Сайфер Малфой. Многие колдомедики-тюремщики, и в том числе Салливан и Морган, были осуждены за несанкционированные Министерством опыты над людьми и получили по заслугам.
Время пролетело незаметно, и вот уже ноябрь уступил место необычайно снежному декабрю. Зима белым крылом укрыла окрестности Хогвартса, являя дивный пейзаж каждому, кто хоть на мгновение выглядывал в окно.
Драко полностью выздоровел, так же как и его отец. Они проводили много времени вместе, стараясь наверстать упущенные годы. Слизеринец познал радость общения с человеком, которого без стеснения можно называть отцом, а Сайфер любовался достойным молодым человеком, которым стал его сын. Пребывание в госпитале позволило им поговорить на все темы: о мечтах и страхах, о любви и разочарованиях. Они обнаружили, что у них много общего, что позволило им стать еще ближе друг к другу.
Иногда в их беседах участвовал профессор Снейп, взволнованно выслушивая секреты и радуясь их обретенному счастью.
Однажды вечером, после ужина они снова заговорили о Гарри.
– Насколько я понял, ты отдал ему кулон?
– Да, этот кулон подарили нам наши двойники в параллельном мире. В нем заключены наши с ним лучшие воспоминания. И я надеюсь, что, посмотрев их, он вспомнит о нас, – прошептал Драко, откидываясь на подушку.
– Для тебя так важно, чтобы он вспомнил?
– Нет, для меня он все тот же. Это Гарри не выносит мысли о том, что ничего не помнит.
– Вы друзья или я ошибаюсь?
– Приходится этим довольствоваться, – печально сказал Драко. – Но так трудно находиться рядом с ним и не иметь возможности схватить его в объятия и зацеловать до потери сознания.
– Дай ему время, сынок. Думаю, скоро все образуется.
– Блейз мне тоже советует сохранять спокойствие, но ему легко так говорить, потому что у них с Гермионой все прекрасно, – пожаловался юноша. – Побывал бы он в моей шкуре и попробовал держать руки подальше от Герм. С ума сойти можно!
Сайфер весело рассмеялся: ему ужасно нравилось это обиженное и капризное выражение на лице сына. Хоть мальчику и было семнадцать, и он казался даже чуть старше своего возраста, но все равно Драко был совсем юным, и бушующие гормоны вкупе с мыслью о том, что любовь всей его жизни вот-вот пройдет мимо, делали его совершенно очаровательным.
– Что тут смешного? – сын, надувшись, посмотрел на Сайфера.
– Совершенно ничего, просто ты напомнил мне меня самого много лет назад, когда твоя мама преподала мне один очень важный урок. Она тогда ушла на свидание с одним шестикурсником-рэйвенкловцем. Помню, я весь день и вечер доставал Северуса дурацкими вопросами.
– Например? – фыркнул Драко.
– Где они? И чем занимаются? Почему она выбрала его? А вдруг они целуются? В конце концов к одиннадцати вечера я довел Северуса до белого каления. И он ответил на самый идиотский из моих вопросов.
– Что же ты спросил?
Отец заулыбался и чуть смущенно ответил: – Есть хоть десять вещей, которые могут отвлечь меня от мысли о том, что Нарцисса находится во власти этого идиота?
Драко рассмеялся и пожелал услышать все ответы Снейпа. Сайфер озвучил часть списка, который включал победу в Квиддиче рэйвенкловской команды, завтрак в ледяном молчании, если он не перестанет доставать его, Северуса, или ночь в туалете Плаксы Миртл.
– В тот вечер я понял, насколько важна и дорога для меня Нарцисса, а наутро выяснилось, что она не так уж и беззащитна. Майкл Крейн явился на завтрак в Большой зал с шикарным фиолетовым фонарем под глазом, которым наградила его твоя мать, когда он попытался обнять ее без спроса.
Драко кивнул: его мать опасно было недооценивать.
– Месяц спустя она призналась мне, что пошла на свидание с тем ловеласом только для того, чтобы подстегнуть меня и заставить ревновать. Но зато с тех пор мы больше не сомневались в нашей любви.
Юный Малфой вздохнул и сказал: – Папа, я не буду просить тебя найти мне десять причин, по которым Гарри избегает меня, хоть и стареется сделать вид, что это не так. Просто объясни, что во мне не так? Почему я больше не нужен ему? Почему он разлюбил меня?
– Я не думаю, что его чувства остыли. Он также хочет быть рядом с тобой, как и ты.
– Что-то не видно!
– Вот увидишь, он скоро сдастся.
Драко глубоко вздохнул, а потом робко спросил: – Тебя не шокирует, что я влюблен в мальчика?
– А должно?
– Не знаю. Просто я вырос в уверенности, что должен скрывать ото всех свои мысли и предпочтения, чтобы не быть наказанным, тем более такие…
– Люциус допустил столько ошибок, стараясь сделать из тебя свою копию, готовую безропотно служить его целям. К счастью, ему это не удалось. Поэтому я могу только порадоваться тому, что ты нашел в жизни человека, которого любишь, и поздравить тебя. Однополые пары равно уважаемы в нашем мире, как и разнополые. Они могут заводить детей и жить полноценной жизнью. Поэтому я не вижу в твоем случае ничего предосудительного. Каждый свободен в выборе, кого ему любить – мужчину или женщину. Какая разница – кто это, если речь идет о любви?
Драко помолчал, потом сказал: – Я так надеялся, что однажды смогу поговорить об этом с отцом. Я счастлив, что ты у меня есть!
– Я тоже, сынок, – ласково улыбнулся мужчина. – И надеюсь, что ты простишь меня, за то, что я буду вынужден оставить тебя здесь. Но завтра одна прекрасная леди приедет за мной. Мне так много нужно сказать и ей тоже.
– Во сколько она будет здесь?
– К обеду, наверное.
– Все правильно, я и так монополизировал все твое внимание столько времени. Теперь мамина очередь. Думаю, она имеет полное право на твою душу и тело.
– На мое тело? Дай сначала остаться с ней наедине… – Сайфер осекся и постарался сменить тему разговора.
– Пап, я уже достаточно взрослый, чтобы вынести мысль о том, что мои родители занимаются любовью, – поддел его Драко. – Или ты думаешь, что я еще не дорос?
– Да не в этом суть… Дело в том, что… – сбивчиво начал Сайфер. – Ай, да пошло оно все к гоблинам! Я не дождусь часа, когда останусь с твоей матерью за закрытыми дверями спальни! – выпалил он.
– Только примите все должные меры предосторожности, а то мне придется делить наследство еще с кем-нибудь, – пошутил юноша.
– А ты был бы против, если бы у нас родился еще один ребенок? Ведь твоей маме всего тридцать восемь.
– Шутишь? Да мне всегда этого очень хотелось. Я бы предпочел сестренку, но буду рад любому маленькому человечку, кто бы ни родился.
Старший Малфой заулыбался.
– Я передам твои пожелания нашей госпоже, – сказал он и добавил: – А чем бы ты хотел заняться после школы?
– Я хотел бы попасть в Аврорат и специализироваться в Зельях. Оценки теперь мне позволяют. Еще я думал о том, чтобы стать профессиональным игроком в квиддич, но благодаря многолетним усилиям Гарри от этого придется отказаться, – подмигнул Драко.
– Что бы ты ни выбрал, мы всегда поддержим тебя. Нам хотелось бы, конечно, видеть тебя почаще, но если ты выберешь работу, связанную с поездками или жизнью за пределами Великобритании, мы не будем против.
– Знать бы, чего хочет Гарри? – прошептал Драко.
– Ты должен сделать свой выбор независимо от того, что предпочтет Гарри.
– Я знаю. Обещаю, что выберу лучший для себя вариант.
– А чем будет заниматься Блейз?
Юноша заулыбался и сказал: – О, если учесть, что он наконец-то дождался своего часа и заполучил объект своей страсти, и полшколы видело их в разных уголках Хогварьса целующимися и обнимающимися, то когда я последний раз разговаривал с ним, он сказал примерно следующее: «Я женюсь на ней, и у нас будет десять детей».
– Правда? А она что говорит?
– Ну, Гермиона – девушка не простая. И хоть я знаю, что она любит Блейза всем сердцем, все равно сомневаюсь, что она пожертвует ради него карьерой, что ее ждет в Министерстве. О, я думаю, Герм сможет убедить Забини в том, что они молоды и все успеют. И если я не ошибаюсь, то до того как его накрыло волной взбесившихся гормонов, он говорил, что хочет стать журналистом.
– А ты? Хочешь иметь детей?
– Сказать по правде, прожив пару последних лет в уверенности, что мне придется жениться на Панси Паркинсон и обеспечить род Малфоев наследником, я находил эту мысль достаточно отталкивающей. И не потому, что мне не нравится Панси, Уизли вот находит ее прелести весьма привлекательными, а потому, что мне опять навязывали чужую волю. Но сейчас, зная, что я могу осознанно сделать такой выбор и разделить его с любимым человеком, я нахожу эту мысль очень заманчивой.
Сайфер Малфой согласно кивнул.
Отец с сыном проболтали до поздней ночи, и только к двум часам беседа завершилась, и их сморил сон.
Наутро их разбудила мадам Помфри. Полусонные Малфои, зевая и протирая глаза, направились в ванную. Полчаса спустя после завтрака медсестра позволила Драко покинуть наконец больничное крыло.
– Я приду попрощаться, когда мама появится, – сказал он отцу и кивнул вошедшему профессору Снейпу.
– Хорошо, мы дождемся тебя, – отозвался Сайфер и пожелал сыну, направлявшемуся на первый урок, хорошего дня.
– Как он? – спросил у старшего Малфоя Северус.
– Ты имеешь в виду эмоциональное или физическое состояние?
– Ну, из комы он вышел, здоровье его восстановлено полностью, так что, думаю, меня беспокоит его история с Поттером, – объяснил зельевар.
– Не о чем беспокоиться, Северус. Хотя думаю, Гарри нас еще удивит. Ты придешь проводить меня после обеда? – сменил тему Сайфер. – Мы хотим вместе с Нарциссой поблагодарить тебя за все, что ты сделал для нас.
– Приду, конечно. У меня сегодня всего два урока, – улыбнулся Северус.

Входя в класс Нумерологии, Драко в дверях столкнулся с одним из слизеринцев.
– Извини, – не глядя бросил тот, а потом поднял глаза и вздрогнул. – О, привет!
– Привет, Теодор. Задержись на минуту, нам надо поговорить.
– Не надо, Драко. Я знаю, что совершил ошибку, и нет необходимости добивать меня, – сказал Нотт, отодвигая Малфоя и направляясь в туалет.
– Я и не собирался, – Драко пошел следом.
– Правда? А что же тогда? – грустно спросил Тео.
– Извиниться и сказать, что хотел бы остаться твоим другом.
Нотт отвернулся и сглотнул, а потом, сдерживая дрожь в голосе, сказал: – Это я должен просить прощения. И если ты не захочешь больше со мной общаться, я приму это, как наказание, которое заслужил.
– Но я не хочу этого! Мы разделили с тобой столько удивительных моментов, которые навсегда останутся в моей памяти. Я все равно люблю тебя, Тео, и хочу, чтобы мы остались друзьями.
– Правда? Я думал, ты ненавидишь меня?
– Нет, Тео.
– Но я разлучил тебя с Гарри.
– Не самый лучший твой поступок, но я все равно не хочу вычеркивать тебя из своей жизни.
– Мерлин… Мне так жаль, Драко, поверь мне. Я бесконечно раскаиваюсь в том, что причинил тебе боль.
– Друзья, Теодор? – спросил Драко, протягивая руку.
– Друзья, – прошептал Нотт, пожимая ее.
Малфой не размыкая рук, потянул бывшего любовника к себе и сжал в дружеском объятии. Тот обнял его в ответ, и так они простояли несколько мгновений.
– Ты уверен, что не хочешь начать сначала? – спросил Тео, когда они отстранились друг от друга.
– Остынь, Тео, – рассмеялся Малфой, выходя из туалета.
– Нет, в самом деле. Мне показалось, что в этом объятии было больше, чем просто предложение дружбы, – продолжил Нотт, стараясь сохранить серьезное выражение лица.
– Отвали!
– Давай, Драко! Только не говори мне, что тебе не нравились наши маленькие игры, – поддел Тео, с ухмылкой ожидая неминуемого взрыва.
– Тео!! – завопил Малфой.
– Что? – с невинным видом спросил тот.
– Я думал…
Но Нотт перебил его: – Я пошутил, Драко, пойдем на урок.
Малфой облегченно вздохнул и сказал: – Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым.
– Я знаю! – удовлетворенно улыбнулся Нотт, заходя в класс.
– Скажи, что ты пошутил, – попросил Драко, усаживаясь рядом с Ноттом за парту.
– Да, но надо было видеть твое лицо.
– Очень остроумно, – прокомментировал Малфой и сосредоточил свое внимание на начавшейся лекции.

Уроки пролетели незаметно, и вскоре студенты собрались на обед в Большом зале. Отсутствовали только профессор Дамблдор, мадам Помфри и Драко, которые провожали у выхода уезжающих Сайфера и Нарциссу.
– Пиши нам, сокровище, и обязательно сообщи, приедешь ли на Рождество, – сказала леди Малфой, обнимая сына.
– Профессор Дамблдор, не знаю, как и благодарить Вас, – Сайфер пожал руку директору.
– Рад был помочь, – заулыбался тот.
– Мадам Помфри, я Ваш вечный должник, – обратился старший Малфой к медсестре.
– Да ладно тебе, Сайфер, я всего лишь сделала свою работу, – порозовела женщина.
– Пока, папа, – прошептал Драко, обнимая отца за шею. – Мне будет не хватать наших разговоров.
– Мне тоже, – ответил Сайфер, крепче обнимая сына и глядя поверх его головы на приближающихся Снейпа и Гарри. – Но есть же совы, и Рождество не за горами.
– Скажи маме, что я обязательно приеду домой.
– Мы будем ждать, – отозвался Сайфер и, прижав Драко к себе еще раз, повернулся к другу.
– Северус, я уж думал, что ты не придешь.
– Извини, но у нас с Поттером возникла маленькая неприятность на уроке. Долгопупс взорвал очередной котел. Я не наказал его только потому, что в этом году это впервые.
– Дай я тебя обниму, – сказал Сайфер. – Ты же приедешь к нам?
– Конечно, – ответил зельевар, обнимая его.
Нарцисса в это время приветствовала смущенного Гарри.
– Приглядывай тут за моим сыном, – продолжил старший Малфой.
– За кем приглядывать? – вмешался Драко, но Сайфер извинился и отошел к Гарри.
– Что сказать? Спасибо тебе, – просто сказал он.
– Что вы, мистер Малфой… Я очень счастлив за Вас.
– Знаю, ты не раз давал мне это понять. Но я думаю, что пора бы уже и тебе самому разрешить себе быть счастливым.
– Я … я не понимаю, – пробормотал Гарри, розовея.
– Я очень ценю, твое участие и твой такт и то, что все эти недели ты стоял в стороне, позволяя нам с Драко узнать друг друга. Но поверь мне, больше в этом нет нужды.
– Я… Я…, – окончательно смутился гриффиндорец, – не хотел мешать вам. У меня самого, к сожалению, никогда не будет такой возможности, поэтому я подумал, что так будет правильно.
– Я понимаю и благодарю тебя за это тоже.
Гарри еле заметно кивнул и все еще смущенно спросил: – Когда Вы заметили?
Сайфер улыбнулся, обнял юношу и прошептал ему на ухо: – Сейчас! – Потом отстранился от шокированного гриффиндорца, хлопнул его по плечу и, усмехаясь, повернулся к Драко, чтобы еще раз с ним попрощаться.
«Провел! – очумело думал Гарри, качая головой. – Как сопляка!» – сказал он сам себе, направляясь в совятню, незамеченный остальными провожающими чету Малфоев.

Десять минут спустя Гарри уже сидел на своем месте в Большом зале. Драко что-то горячо обсуждал с Блейзом и Панси и не заметил его прихода… точнее, заметил, но не сразу.
Когда на выходе из Хогвартса Драко попрощался с родителями, поискал глазами Гарри и не нашел, он почувствовал холод в груди. Но потом он напомнил себе, что за последние недели пора бы уже привыкнуть к подобным исчезновениям гриффиндорца и, успокоившись, направился на обед. Драко на некоторое время удалось отвлечься от мыслей о Гарри, когда его внимание привлекла большая белая сова, легко спланировавшая на слизеринский стол прямо перед ним. Она держала в клюве шнурок, к которому было привязано румяное яблоко.
Драко оторопело похлопал глазами, потом взял у птицы яблоко и отвязал от протянутой лапы записку. Поблагодарив сову кусочком хлеба, он трясущимися руками развернул пергамент. «Есть одна игра… не хочешь узнать какая?» – было написано в нем.
Взгляд слизеринца метнулся в сторону гриффиндорского стола, но Поттера за ним уже не было.
Не медля ни секунды и безмерно удивив окружающих, Драко направился к столу красно-золотых и остановился около Гермионы: – Ты не видела Гарри, Герм?
– Он только что был здесь, но куда делся – не знаю.
– Может, он поднялся в башню, – предположил Рон.
– Да, он что-то бормотал об одном важном деле… – добавил Невилл, потянувшись за хлебом.
Малфой поблагодарил гриффиндорцев и пулей вылетел за дверь, сжимая в руке яблоко. Добежав до портрета Полной Леди он еле выговорил: – Мне… очень нуж… но увидеть… Гарри… Поттера!
– Сожалею, но это невозможно, – ответила та.
– Но это… очень важно! – умоляюще произнес блондин, поднося руку к груди, где бешено колотилось сердце.
– Ты не понял, это невозможно, потому что его здесь нет!
– Нееет, – разочаровано протянул слизеринец.
– Но он просил передать тебе, если ты будешь его искать, что будет ждать тебя там, где вы в последний раз вместе ели яблоко.
– Спасибо, – прокричал Драко на бегу, направляясь в подземелья. Он в рекордные сроки достиг слизеринской гостиной, словно ураган пронесся по лестнице и остановился перед дверью в свою комнату. Сердце готово было выскочить из груди, стуча где-то в горле. Драко пропыхтел пароль и ввалился в спальню. Внутри никого не было, только на кровати лежал маленький пакетик и еще один кусок пергамента.

«Спасибо, я возвращаю тебе твой думоотвод. Я предпочел не заглядывать в него по двум причинам: во-первых, потому что не хотел, чтобы что-то повлияло на мои ощущения, во-вторых, в этом больше нет необходимости.
Надеюсь, что ты поймешь».

Блондин еще раз перечитал записку, взял кулон за цепочку и вместе с яблоком положил его на прикроватную тумбочку. Потом, раскинув руки, упал спиной на кровать, смежил веки и прошептал: – Мерлин! Гарри, что это значит?
– Это значит, что воспоминания, скрытые в думоотводе, мне больше не нужны. Я и так знаю, что люблю тебя! – услышал он тихий голос.
Распахнув глаза, Драко увидел рядом с кроватью человека, которого любил больше всего на свете, и который сейчас с надеждой смотрел на него.
– Привет! – прошептал блондин.
– Привет, – отозвался Гарри, садясь на него верхом.
– Ты хочешь сказать, что тебе больше не важно, что было между нами раньше?
– Нет, я хочу сказать, что все вспомнил еще две недели назад.
– Что? – завопил Малфой, рывком садясь на кровати. – А мне почему не сказал?
– У тебя были дела поважнее, – заулыбался брюнет, который пошатнулся и обхватил Драко за шею.
– Шутишь? Что может быть важнее этого? – недоверчиво спросил слизеринец.
– Твой отец! – ответил Гарри и толкнул Драко назад на подушки. – Но я знаю способ, как попросить прощения.
Легко потянув его за волосы и заставив откинуть голову, Гарри прижался губами к шее блондина, который со стоном выдохнул и пошептал: – Любимый, как же я мечтал об этом моменте!
– И я! Минуты не проходило, чтобы я не думал о тебе, – побормотал гриффиндорец, покрывая легкими поцелуями шею и подбородок Драко, приближаясь к губам. – Как насчет небольшой игры, мистер Малфой? – лукаво спросил он.
– Нууу, я только за. А что у тебя на уме? – заинтересованно спросил блондин.
Гарри глянул на яблоко и ухмыльнулся.
Драко понял, взял палочку, произнес запирающее и заглушающее заклинания, а затем подвесил яблоко, как в прошлый раз, и сказал: – До последнего кусочка!
– О да, – отозвался Гарри, но прежде чем начать игру, снова приник поцелуем к шее Драко.
Спустя несколько минут одежда валялась на полу, а яблоко парило над ними.
В тот день они пропустили не только обед. Без них прошли уроки и ужин. Но ни Гарри, ни Драко не жалели об этом. Под балдахином кровати звучали слова любви и обещания никогда не расставаться, вздохи и стоны удовольствия, а также планы на совместное будущее. Они понимали, что это только начало, и наслаждались этим знанием.
– Любимый, – сказал Драко глубокой ночью, когда они оба в изнеможении готовы были провалиться в сон. – Любимый, ты спишь?
– Нет, – ответил Гарри, повернувшись к нему. – Ты голоден?
– Да, немного, а ты?
– Тоже, – заулыбался гриффиндорец.
– Что скажешь, если мы побеспокоим обби? – предложил Драко.
– Придется, если мы не хотим умереть с голоду. Здесь, конечно, придется тащиться на кухню, но на Гриммуальд-Плейс будем вызывать эльфа прямо в спальню.
– Что? – оторопело спросил Драко.
– Ты все прекрасно слышал. Я хочу, чтобы после школы ты переехал ко мне, независимо от того, чем решишь заняться. Если ты, конечно, захочешь.
Малфой судорожно сжал гриффиндорца в объятиях, заставив его пискнуть: – Я расцениваю это, как «да».
– Конечно, это «да», – сказал Драко, снова набрасываясь на Гарри с поцелуями. – Добби может еще немного подождать. У нас есть дела поважнее.

Пять с половиной лет спустя.

– Перестань, мы уже опаздываем!
– Еще один поцелуй!
– Я сейчас свяжу тебя и пойду один.
– Ну, всего один малюсенький поцелуйчик!
– Ты невозможен! – воскликнул темноволосый юноша, наклоняясь и целуя своего сероглазого любовника, лежащего на кровати.
– Попался! – торжествующе произнес Драко, притягивая к себе Гарри за шею и заставляя упасть к себе на грудь.
– Милый, тебе что-то было вчера непонятно?
– Да нет. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что уже десять часов! Мы раздеты и лежим в кровати, а менее чем через час твои родители женятся! Мы же свидетели, прибей меня тролль! Мы не можем опоздать! – взвился Гарри.
– Ну, хорошо, давай вставать, – уступил Драко, размыкая объятия и отпуская брюнета. Но не надейся проторчать там весь день. Я хочу вернуться как можно скорее. Последняя поездка в Париж совсем не оправдала моих надежд: все дела и дела, а о себе подумать было некогда.
– Терпеть не могу, когда ты себя так ведешь, – проворчал Гарри, поднимаясь и направляясь в ванную комнату.
– А я наоборот тебя безумно люблю, – сказал Малфой, любуясь своим прекрасным, как греческий бог, любимым. – Поэтому прекрати провоцировать меня и иди в душ! И будь добр потом сразу же одеться, а то я за себя не ручаюсь! И уясни себе, что хоть ты и командир спецотряда авроров, меня это не остановит, и если я захочу прижать тебя к стене и заняться с тобой любовью, я так и сделаю!
– Шевелись давай! – рявкнул Гарри. – И если кто и прижмет кого к стене, так это я тебя, но для того, чтобы отшлепать! – продолжил он, делая вид, что не замечает, что Драко вошел в ванную.
Блондин неожиданно схватил его за руку, вытаскивая из-под теплых струй воды и прижимаясь губами к его рту. – А теперь потри мне спинку, – прошептал он после поцелуя, проскальзывая мимо оторопевшего Гарри в душевую кабину.
– Ты мне потом за все заплатишь! Твое счастье, что сейчас времени нет, – пообещал гриффиндорец.

Двадцать минут спустя, вымытые, причесанные и нарядно одетые молодые люди входили в изящно украшенное помещение, в котором должна была состояться церемония бракосочетания Сайфера и Нарциссы Малфой.
– Ну, наконец-то! – раздался за их спинами тонкий притворно строгий голосок.
– Привет! А где мама с папой? – спросил Драко и наклонился, чтобы поцеловать в щеку прелестную белокурую девочку с такими же глубокими серыми глазами как и у него.
– Там, – девочка махнула рукой. – Мама очень красивая, а папа так волнуется! – девочка тряхнула кудряшками.
– Только не говори об этом никому! – подмигнул Драко сестре и направился к отцу, чтобы попытаться успокоить его.
Девочка повернулась ко второму юноше и серьезно взглянула на него: – Гарри, ты обещал!
– Да, малышка. Но ты же знаешь Драко, когда он одевается… – гриффиндорец закатил глаза. Потом присел, чтобы обнять ее. – Скажи мне, моя принцесса, как мне искупить свою вину?
Маленькая Софи Малфой расплылась в улыбке и ответила: – Сначала поцелуй, а потом танец!
Гарри расцвел в ответ, поднял девочку на руки и нежно поцеловал в лоб. – Танец и даже не один! – клятвенно пообещал он, затем поставил ее на землю и присоединился к вернувшемуся от Сайфера и занявшему свое место Драко.
Церемония началась.
– Нервничаешь? – спросил блондин.
– Немного, – отозвался Гарри.
– Зря, ты прекрасен, – тихо возразил Драко, не глядя на него.
– Спасибо, ты тоже неплох, – прошептал брюнет.
– И заметь, мы только свидетели, – подковырнул Малфой.
– Просто я очень рад за них, – чуть повысил голос экс-гриффиндорец.
– Хочешь сказать, что будешь так же волноваться, когда я предложу тебе пожениться? – спросил блондин с завидным спокойствием.
– Ты сначала предложи, а там посмотрим, – сдержано ответил Гарри, пряча восторженную улыбку.
– Ловлю на слове, Поттер, – прошептал Драко, повернувшись к Гарри и глядя в его полные надежды и предвкушения глаза. – Вот увидишь, я предложу.
– Ой, напугал, – фыркнул тот.
Блондин улыбнулся и прошептал: – Идут!
Затем молодые люди повернулись в сторону жениха и невесты, которые, взволнованные и прекрасные, рука об руку приближались к ним, сопровождаемые прелестной улыбающейся малышкой, бросающей им под ноги белые розы, чтобы связать себя узами долгожданного брака на долгие годы.

Конец.