___ МНОГОЛИКИЙ АЙВАЗОВСКИЙ ___ Bo4kaMeda__

А. В. ТЫРАНОВ. Портрет И. К. Айвазовского. 1841  Холст, масло 72 × 54,2 ГТГ 

 Первый живописный портрет Айвазовского, украшающий залы постоянной экспозиции Третьяковской галереи, был написан в 1841 году А. В. Тырановым в Риме. Двадцатичетырехлетний выпускник Императорской Академии художеств находился в те годы в Италии для совершенствования мастерства. Молодой стажер из Петербурга в кратчайший срок снискал здесь огромную славу. (продолжение ниже - ЮК)

Тыранов выбрал поясной срез фигуры, изобразил Айвазовского на нейтральном фоне. Портретист блестяще справился со сложным ракурсом в постановке фигуры модели. Важный акцент делается на руке художника. Красивая и выразительная кисть с тонкими нервными пальцами тщательно выписана. Живописное решение дано в «брюлловском духе» - изысканное черно-белое сочетание красок в одежде и, как камертон, красный шейный платок. Кому принадлежала идея написать портрет молодого Айвазовского? Не исключено, что инициатива исходила от Тыранова, который охотно писал изображения своих товарищей. Талантливый самородок из городка Бежецка Тверской губернии, ученик А. Г. Венецианова и К. П. Брюллова, Алексей Тыранов в 1839 году удостоился звания академика. За счет Кабинета Его Императорского Величества он продолжил совершенствовать мастерство в Италии. В Риме художник проживал по адресу Via della Croce «у братьев Шпильман». Как вспоминали современники, попасть туда можно было, преодолев 125 ступенек. 

Тыранов Алексей Васильевич. Автопортрет. 1825 

Однако молодому Айвазовскому, приходившему позировать, это не составляло особого труда. Летом 1842 года портрет Айвазовского еще находился в римской мастерской Тыранова, где его видел конференц-секретарь Академии В. И. Григорович. Среди полотен на библейские темы он отметил портреты «господина Айвазовского, Н .П. Боткина, княгини Гагариной», а также «10 женских портретов, три портрета товарищей». Осенью того же года в Петербурге открывалась очередная академическая выставка. Айвазовский готовился к ней и должен был послать в качестве отчета несколько своих произведений. В рапорте Совету Академии он сообщал: «Сверх того, я посылаю при сем для выставки мой портрет, писанный г. Тырановым». Видимо, удачный портрет кисти Тыранова понравился Айвазовскому, и он хотел, чтобы петербургская публика составила представление не только о его полотнах, но и о нем самом. В ноябре 1842 года И. К. Айвазовский получил письмо от известного коллекционера и мецената А. Р. Томилова с восторженным отзывом: «Славно, любезнейший Иван Константинович]! Увидел привезенные картины вместе с портретом твоим и картинами Чернецовых и некоторых других: Ура, Айвазовский! Ура, милый Иван Константинович!» Свидетельство Томилова подтверждает факт экспонирования портрета Айвазовского кисти Тыранова на осенней академической выставке 1842 года в Петербурге.

А. В. ТЫРАНОВ. Портрет И. К. Айвазовского. 1841 Рентгенограмма 

Этот портрет, гармонично сочетающий проникновенность образной характеристики и виртуозность исполнения, в 1875 году приобретен П. М. Третьяковым. Впоследствии это изображение стало самым известным: оно воспроизводилось в энциклопедиях и словарях, научно-популярных изданиях и на почтовых марках. Казалось, что в этом хрестоматийном портрете нет ничего необычного. Разве что Айвазовский выглядел старше своих лет. Однако при исследовании холста в 2002 году обнаружилось, что портрет подвергался серьезным перепискам. На рентгенограмме отчетливо вырисовываются бритый подбородок и гладкие щеки, изменен характер прически: вместо высокого зачеса - гладкая волна уложенных и приглаженных волос. Справа хорошо видны кокетливый завиток и открытое ухо. В микроскоп с большим увеличением видны седые волоски в густой черной бороде. Итак, первоначально облик художника был моложе и скромнее. Нашлись изменения и в других частях композиции: переписаны правое плечо и рука, а подпись и надпись выполнены в разное время. Кто и когда мог переписать портрет? Сохранились противоречивые воспоминания дочери П. М. Третьякова Веры Павловны: «Помню его рассказ, как он купил автопортрет Айвазовского, с седыми баками, во фраке, с лентами и орденами. Павел Михайлович, признавая талант Айвазовского, не любил его “чиновничьей” психологии и, со свойственным Павлу Михайловичу нюхом, почувствовал в портрете что-то подозрительное. Он стал смывать один слой за другим; и вот начало сквозить что-то коричневое, в середине что-то красноватое, под седыми волосами появились черные; и вскоре предстал перед глазами молодой Айвазовский, в бархатном жакете, в красном галстуке, а в углу портрета подпись: “Тыранов”. На другое утро позвал нас отец, между “уроками”, к себе в кабинет, чтоб показать это “открытие”: “Айвазовский меня за это не «поблагодарит»”. И кажется, и не “поблагодарил”. Они с отцом нашим долго не видались. Много случалось необычайных сюрпризов в реставрационной работе Павла Михайловича. Многого я уже и вспомнить не могу».   

Профессор живописи И. К. Айвазовский. 1850-е Фотография 

 Но Третьяков никогда не покупал автопортрета мариниста, а вот история покупки работы Тыранова достаточно известна. В декабре 1875 года в Академии художеств открылась персональная выставка Айвазовского, имевшая большой успех. На ней, по-видимому, экспонировался и тырановский портрет. 2 декабря Иван Константинович писал П. М. Третьякову: «Вы, вероятно, приедете в Петербург, тогда я и передам Вам свой портрет». Очевидно, что речь шла о произведении Тыранова. Павел Михайлович задумал создать внутри своего собрания национальную портретную галерею. При этом он руководствовался двумя принципами - исторической ролью изображенного лица и художественной ценностью произведения. Третьяков по праву гордился изображением знаменитого мариниста, которым он владел. В письме И. Е. Репину от 22 декабря 1884 года он писал: «Тыранов отлично представлен портретом Айвазовского». Возможно, при продаже портрета в Галерею через 34 года после его написания Айвазовский захотел несколько изменить свою внешность в соответствии с возрастом и достигнутым статусом. Так появились седые бакенбарды, фрак и награды, которые якобы помнила В. П. Зилоти и которые, по ее мнению, «смыл» при реставрации П. М. Третьяков. Так, воспользовавшись справедливым определением А. Н. Бенуа, можно назвать альбом «Рисунки русских художников в Риме» (1843, ГТГ). Плод коллективного творчества (архитектора Н. Л. Бенуа, художников В. И. Штернберга и М. И. Скотти) был поднесен П. А. Кривцову, начальнику над русскими художниками в Риме, по случаю его отъезда в Петербург. По своей сути и содержанию это - изоанекдот, своего рода комикс (strip cartoon) их пенсионерской жизни в Италии в 1840-х годах. В альбоме отражены важные официальные события: аудиенция у папы Римского Григория XVI, посещение великой княгиней Марией Николаевной импровизированной выставки. Здесь нашли свое место бытовые сценки из итальянской жизни, интерьеры мастерских, а также шаржированные портреты представителей русской колонии. Благодаря преувеличению или заострению характерных черт внешности товарищей-пенсионеров авторы достигали особого комического эффекта. Неожиданные сопоставления и уподобления, понятные посвященным в житейские тонкости, дополнялись дилетантскими стихами, сочиненными скульптором Н. А. Рамазановым и архитектором А. И. Резановым.

 М. И. СКОТТИ. У папы Римского. 1843–1844 Бумага, акварель, галловые чернила 31,5 × 28,4 ГТГ

 На листе альбома «У папы Римского», выполненном М. И. Скотти, представлена сценка в Ватикане, когда пять «избранных творцов» принимают благословение понтифика. Кто же эти счастливцы? Долгожитель русской колонии живописец Иосиф Габерцеттель, портретист «царства польского» Ксаверий Каневский, архитектор Александр Кудинов и Иван Черник, стипендиат Черноморского казачьего войска. У папского трона изображен Иван Айвазовский, указующий на полотно в роскошной резной раме, стоящее на мольберте, - это «Сотворение мира. Хаос». Работа сразу сделала Айвазовского знаменитым. О существовании необычного произведения, где художник-романтик показал события вселенского масштаба, доложили папе Римскому. Он пожелал увидеть работу. Произведение доставили в Ватикан, где понтифик дал ему высокую оценку и захотел приобрести для своей коллекции. Айвазовский отказался взять деньги, тогда в знак особого благоволения Григорий XVI пожаловал живописцу золотую медаль. Приветствуя по этому поводу друга, Н. В. Гоголь сочинил каламбур: «Пришел ты, маленький человек, с берегов Невы в Рим и сразу поднял “Хаос” в Ватикане». На карикатуре внешний облик Айвазовского с черной бородкой и гладкими волосами, зачесанными на пробор, имеет явное сходство с портретом кисти Тыранова. Однако если тот создал живописный панегирик «восходящей» звезде русского Олимпа, то Скотти - ироничный шарж. Коленопреклоненная поза, подобострастное выражение лица - все говорит об Айвазовском как о человеке, «честолюбием томимом, славы жаждою мутимом». Плодовитость Айвазовского и необыкновенная скорость его работы заставляли ревновать многих членов русской колонии в Риме. Так, в своих «Записках» братья Г. Г. и Н. Г. Чернецовы выносили порицание Айвазовскому за высокомерие, саморекламу и напористость. Правда, после встречи художников во Флоренции в конце концов «наступило их перемирие». Айвазовскому даже нашлось место в групповом портрете «Русские художники на Форо Романо» (1842, Национальный художественный музей Республики Беларусь) кисти Григория Чернецова. Правда, его маленькая фигурка, бородатый профиль и щегольской цилиндр едва различимы в глубине среди классических колонн античной постройки. 

  Г. Чернецов. Русские художники на Форо Романо. 1842 Холст, масло Национальный музей Белоруссии 

 Г. Г. ЧЕРНЕЦОВ. Русские художники на Форо Романо. 1842 Холст, масло Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск Фрагмент. Фигура

справа – И. К. Айвазовский М. И. Скотти оставил еще один костюмированный портрет мариниста. В графическом альбоме (ГТГ) Михаила Ивановича сохранился рисунок карандашом с авторской надписью: «Айвазовский в Венеции 1842»]. Одетый, как восточный султан, в чалме, жилетке и шальварах, Айвазовский вальяжно развалился в гондоле, мечтательно устремив взор ввысь. Здесь маринист - с кудрявой бородкой и усиками. Благодаря письму И. К. Айвазовского В. И. Григоровичу можно уточнить время исполнения рисунка. «Я уже два месяца как в Венеции, - пишет маринист 8/26 октября 1842-го. - После четырех месяцев вояжа отдыхаю в этом тихом городе. Здесь в Венеции теперь Бенуа, Скотти, Эпингер, Эльс».  

М. И. СКОТТИ. Айвазовский в Венеции. 1842 Бумага, итальянский карандаш ГТГ 

Сохранились и другие графические изображения Айвазовского, в том числе выполненные В. И. Штернбергом, самым близким другом юности мариниста: недатированный рисунок, представляющий его бритым, в испанском костюме (Национальная картинная галерея Армении), и акварель «Айвазовский в костюме тореадора» (1843, Национальная картинная галерея Армении), где художник изображен с бакенбардами. Костюмированные портреты, выполненные друзьями художника, запечатлели образ молодого, еще не «забронзовевшего» Айвазовского. Эти произведения отличаются быстротой исполнения, с долей иронии они фиксируют внешность модели и не претендуют на образное ее обобщение. Айвазовский любил и понимал шутку, был прекрасным собеседником. В одном из писем к А. Р. Томилову художник писал о себе: «...прошу не забыть смешного крымчака». 

В. И. ШТЕРНБЕРГ. Айвазовский в костюме тореадора. 1843  Бумага, акварель Национальная картинная галерея Армении, Ереван

 Впервые автопортрет Айвазовского встречается в акварели «Представление русской экспедиции» из альбома великого князя Константина Николаевича. В роскошном зале дворца, из окон которого видна панорама Константинополя, собрались многочисленная свита турецкого султана и делегация великого князя. Главный персонаж - Константин Николаевич - сидит слева в кресле, напротив его - султан Абде Меглит. Чуть поодаль от великого князя - российский посол В. П. Титов и адмирал Ф. П. Литке. Среди российской делегации можно определить Айвазовского. Не только благодаря надписи внизу, но и по характерным бакенбардам. Назначенный в 1844 году «первым живописцем Главного Морского штаба», художник получил право носить мундир Морского министерства. В этом мундире, с орденом Святой Анны 3-й степени на груди он предстает зрителям. 

 И. К. АЙВАЗОВСКИЙ. Представление русской экспедиции во главе с великим князем Константином Николаевичем и адмиралом Ф. П. Литке турецкому султану. 1845 Бумага, графитный карандаш, акварель, белила 19,1 × 30,2 ГТГ 

Академист Айвазовский был известен представителям Дома Романовых достаточно давно. Художник сопровождал юного великого князя Константина Николаевича в его первом практическом плавании по Финскому заливу в летние месяцы 1836 года. Весной 1845 года по его желанию живописец Главного Морского штаба Айвазовский был включен в плавание к берегам Турции, Малой Азии и островам Греческого архипелага. Начальником экспедиции был назначен адмирал Ф. П. Литке. Во время этого морского путешествия Айвазовский сделал большое количество рисунков карандашом, служивших ему в течение многих лет важным материалом для создания картин, которые он всегда писал в мастерской. В альбоме Константина Николаевича сохранилось пять сепий, выполненных маринистом в 1845 году (две из них имеют подпись: «Айваз Эфенди»). 

Жалованная грамота императора Александра II, выданная И. К. Айвазовскому. 4 декабря 1864. ОР ГТГ

 В начале 1873-го во Флоренции состоялась выставка картин Айвазовского, вызвавшая восторженные отзывы у зрителей и художников. Он стал одним из наиболее признанных во всем мире представителей русской школы живописи. В этом качестве Айвазовский был удостоен чести, вторым после О. А. Кипренского, представить во флорентийской Галерее Уффици автопортрет. Художник Железнов сообщал в Россию: «...профессора флорентийской Академии сообщили Ивану Константиновичу, что, по уставам Академии, он, как высокоталантливый иностранный художник, должен написать свой портрет для помещения в галерею». Когда «Автопортрет» Айвазовского попал в Уффици, точно неизвестно. Видимо, он был приобретен в период, близкий дате создания, указанной самим автором. 

 И. К. АЙВАЗОВСКИЙ. Автопортрет. 1874 Холст, масло 70,5 × 62,5 Галерея Уффици, Флоренция Небольшой погрудный

автопортрет для Галереи Уффици поражает экспрессией. Этому впечатлению способствуют точно найденный разворот головы и тела, устремленный вдаль мечтательный взгляд, грозовое небо в качестве фона. Перед зрителем - страстный, романтический образ живописца. Автопортреты, исполненные Айвазовским на склоне лет, можно по праву отнести к парадным. Это большие по размеру изображения в рост. Айвазовский стал успешным художником, был удостоен признания многих европейских академий, награжден российскими и иностранными орденами, поэтому он постарался запечатлеть себя для потомков в самом выигрышном свете, при всем параде. 

И. К. АЙВАЗОВСКИЙ. Автопортрет. 1898 Холст, масло. ФКГА 

На одном из полотен (1892, ФКГА (Феодосийская картинная галерея имени И. К. Айвазовского) он - в белом адмиралтейском мундире. Этим автопортретом Иван Константинович словно увековечил неразрывную связь своей жизни и творчества с Военно-морским флотом России. На более позднем автопортрете (1898, ФКГА) он - в гражданском мундире. За выдающиеся успехи в живописи Айвазовский был награжден не только многочисленными орденами, но и высшим гражданским чином действительного тайного советника. 

В. А. ТРОПИНИН. Портрет И. К. Айвазовского. 1853 Холст, масло 77 × 62,5. ФКГА 

Особняком стоит картина «Айвазовский в кругу друзей» (1893, ФКГА), где живописец изобразил себя со спины, сидящим за столом. Тем самым он как бы подчеркнул свое скромное положение среди «отцов города» Феодосии. На самом деле живописец по указу императора Александра II удостоился звания «Почетный гражданин города Феодосия». Лицом к зрителю стоят важные городские персоны, среди них - купец Густав Антонович Дуранте; зять художника, предводитель дворянства Феодосийского уезда Михаил Харлампиевич Лампси; председатель Феодосийской земской управы Александр Ставрович Грамматиков. Все они внимают словам Айвазовского. Мы не видим его лица, не слышим, что он говорит, но выразительно написанная спина художника передает энергию человека, счастливо сохранившего до глубокой старости ясность чувств и мышления. 

 И. К. АЙВАЗОВСКИЙ. Айвазовский в кругу друзей. 1893 Холст, масло. ФКГА  

«Не передвижник, зато подвижник…» 

Так, согласно легенде, характеризовал мариниста Иван Николаевич Крамской. Впрочем, к такому заключению идеолог и организатор Товарищества передвижных выставок пришел не сразу. Романтические «сказки моря» Айвазовского казались надуманными и неестественными новому поколению русских художников, проповедующих критический реализм. Показателен отзыв Крамского в письме к П. М. Третьякову в 1875 году: «…я по вашей просьбе осматривал выставку картин Айвазовского в Академии и ни одной из них не рекомендовал приобресть… таких чистых и ярких тонов, как на картинах Айвазовского, я не видал даже на полках москательных лавок». Однако после успеха картины «Черное море» Крамской загорелся интересом к творчеству Айвазовского и к нему самому. Широко известно его высказывание: «Айвазовский, кто бы и что ни говорил, есть звезда первой величины во всяком случае, и не только у нас, а в истории искусства вообще».

 И. Н. КРАМСКОЙ. Портрет художника И. К. Айвазовского. 1880-е Холст, масло 93 × 73 ГРМ 

Как высоко ставил искусство Айвазовского Крамской, можно судить не только по его высказываниям, но и по изображениям мариниста. Кисти Крамского принадлежат целых три портрета Айвазовского. Произведение из Русского музея не датировано, однако оно относится к началу 1880-х годов, когда Айвазовский находился на пике славы, был полон жизненных сил и энергии. Он представлен с атрибутами художника - в руках карандаш и папка. Однако живописец одет, как аристократ. На нем элегантный черный костюм и белоснежная рубашка, шейный платок-бант, тщательно расчесаны и напомажены густые бакенбарды. Особое внимание Крамской уделяет прорисовыванию деталей лица, подчеркивает его правильные, изящные черты, умный взгляд и ясные темные глаза. Дополняют характеристику ироничная улыбка и взгляд как бы свысока. Все это говорит о том, что Айвазовский занял определенное место в российском обществе. Крамской не случайно пытался изобразить Айвазовского за работой. Легкость, с которой маринист писал свои полотна, часто воспринималась современниками как несерьезное отношение к творческому труду. «Кто пишет двухчасовые картины, - восклицал критик В. В. Стасов, - то про себя держи этот несчастный секрет, не выводи его наружу, а особенно не разоблачай его перед учащейся молодежью, не учи ее легкомыслию и машинным привычкам». Стасов не мог не чувствовать покоряющей силы дарования Айвазовского, но вместе с тем как бы в оправдание этой «слабости» обычно писал о нем как о художнике, у которого все лучшее в прошлом, а в настоящем или повторение раз найденного, или упадок. И все же критика Стасова и Крамского была критикой друзей, критикой людей, глубоко любящих искусство Айвазовского, болезненно воспринимающих каждый срыв в работе мастера. 

Д. М. БОЛОТОВ. Портрет художника И. К. Айвазовского (с папкой). 1876 Холст, масло Научно-исследовательский музей Российской Академии художеств, Санкт-ПетербургФотография 

«Портрет художника Айвазовского» (1881, Башкирский государственный художественный музей имени М. В. Нестерова, Уфа) - самый живой и выразительный. Совсем не парадный по форме, он как нельзя лучше отвечает задаче показать скромный облик знаменитого мариниста. Здесь Крамской выступает как глубокий и тонкий психолог, не приемлющий аффектации. Тонко разработанная светотень создает впечатление легкой, едва уловимой смены выражения лица портретируемого. Крамской-портретист показывает внутреннюю жизнь человека.

И. К. Айвазовский с внуками. 1890-е Фотография 

На IX Передвижной выставке 1881 года в Петербурге Крамской экспонировал целый ряд своих произведений, среди них - еще один поясной портрет И. К. Айвазовского (ФКГА). Крамской уловил возрастные изменения во внешности мариниста. На нейтральном фоне выделяется худощавое лицо с легкими морщинами и поседевшими бакенбардами. С. Н. Гольдштейн считала этот портрет «малоудачным»: «Оставаясь тонким мастером в передаче внешнего портретного сходства, Крамской не достиг той глубины выражения внутренней сущности человека, своеобразия его характера, которые были присущи его лучшим произведениям». В иконографии Айвазовского особое место занимает изображение мариниста, исполненное К. Е. Маковским. В 1880-х годах Маковский стал модным живописцем и, как Айвазовский, одним из самых высокоценимых и высокооплачиваемых российских художников своего времени. Вместе с тем обоим мастерам доставалось от критиков-демократов, которые рассматривали их как предателей идеалов передвижников. Роскошная мастерская Маковского на Дворцовой площади была чрезвычайно популярна среди светской публики, а модные идеализированные портреты, приукрашивающие модель, очень ценились. Блестяще передавая обстановку, наряды, дорогие ткани и меха, художник старался представить портретируемых в самом выигрышном свете, соблюдая при этом точное сходство, но не вникая в психологическую характеристику модели. 

К. Е. МАКОВСКИЙ. Портрет И.К. Айвазовского. 1887 Холст, масло 63,5 × 54 Астраханская картинная галерея имени П. М.

Догадина 

Казалось бы, «пленник красоты» должен был написать эффектный образ «певца морских пучин». Маковский же изобразил своего друга со всей любовью и уважением. Айвазовский представлен в простом черном сюртуке, в темной рубашке, без орденов и наград. Поразителен проникновенный взгляд художника-труженика. Блистательно живописное исполнение портрета. Легкие динамичные мазки создают особую пространственную среду. Изобразительная «Айвазиана» была бы далеко не полной, если бы мы не упомянули ряд уникальных фотографий. В 1887 году, когда праздновался юбилей живописца, Айвазовский подарил гостям (150 персон) свои «карточки». Убеленный сединами художник сидит в студии перед мольбертом, в который вставлены миниатюрные морские пейзажи. Написанные маслом оригиналы практически не повторялись и свидетельствовали о колоссальном творческом потенциале 70-летнего мастера. Айвазовский сделал свое изображение не только знаком свидетельства исторического события, но и формой художественной подписи. Хитроумная выдумка художника стала прекрасным примером саморекламы, а «самоуверенные автопортреты», снабженные автографом, - дополнительным источником коллекционирования.  

И. К. АЙВАЗОВСКИЙ. Пейзаж вмонтирован в фотопортрет И. К. Айвазовского.    

теги

из дневника Antiberlioz МНОГОЛИКИЙ АЙВАЗОВСКИЙ, АЙВАЗОВСКИЙ СИМВОЛ ОДНООБРАЗИЯ