Я сам не помнил, как поднялся по лестнице, не до того было, мыслей скопилось за последнее время слишком много. Монотонный автомобильный гам не особо многолюдной улицы остался позади и терялся где-то далеко внизу. Судорога сковала необычно теплое тело, которое я уже почти перестал чувствовать. Пару раз я спотыкался, слепо наталкиваясь на внезапно, как из-под земли, возникающие трубы. Медленный снег, еще недавно кружившийся в бессмысленном вальсе, превратился в безжалостный буран, сметающий все на своем пути. Хилая загородка. Кто знает, может, так бы и случилось, что на следующий день в прессе не появилась бы заметка об еще одном самоубийстве, если бы не белый ворон, спокойно взирающий на все происходящее мудрыми черными глазами…