Александр_Ш_Крылов все записи автора Это цитата из дневника jaga_lux, в реальной жизни Наталья (LIVEJOURNAL)
Если уж пошла такая сакура, то грех не вспомнить поэзию хайку, или хокку. А еще знаменитые танка, сравнительно недавно найденные случайно. Все это можно связать с удивительными гравюрами "Укие-э", особенно весеннего направления жизни и любви.
Укиё-э (яп. 浮世絵?, картины (образы) изменчивого мира) — направление в изобразительном искусстве Японии, получившее развитие с периода Эдо. Слово укиё, дословно переводящееся как «плывущий мир», является омофоном к буддистскому термину «мир скорби», но записывается другими иероглифами.
Гравюры в стиле укиё-э — основной вид ксилографии в Японии. Эта форма искусства стала популярной в городской культуре Эдо (современный Токио) во второй половине XVII века. Основоположником укиё-э считается японский живопи
сец и график Хисикава Моронобу
Отличается демократизмом сюжетов, созвучных городской литературе периода Эдо. Художники Укие-э - Моронобу, Харунобу, Сяраку, Утамаро, Хокусай, Хиросиге, Тоекуни - достигли особых успехов в цветной ксилографии.



http://www.ukiyoe-gallery.com/index.htm
Ночью ураган,
На рассвете тишина.
То был сон цветка.


Это написано куртизанкой О-Кику. Она убила своего возлюбленного и отравилась сама. Но на нее яд не подействовал. Перед казнью она написала эти строки.
"Цветок" - это она сама, потому что "кику" значит хризантема. "Ураган" - это ее страсть, "тишина" - предстоящая казнь, а "сон" - человеческая жизнь...
Мой ловец стрекоз,
О, как же далеко ты
Нынче забежал...
Написано великой поэтессой Тие на смерть своего маленького сына...




Я помню сотни
Каменных глыб, что в стенах
Моего дворца,
Но вдруг заметил росток -
Папоротник на крыше.
(Император Дзюнтоку 1197-1242)

С чем же сравнить
тело твоё, человек?
Призрачна жизнь,
словно роса на траве,
словно мерцанье зарниц.
(Роан)







http://japan.artsportal.ru/

Ни раем, ни адом
меня уже не смутить,
и в лунном сиянье
стою непоколебим -
ни облачка на душе…
(Уэсуги Кэнсин)

И даже во лжи
Всегда есть доля правды!
И, верно, ты, любимая моя,
На самом деле не любя меня,
Быть может всё-таки немного любишь?
(Отомо Якамоти)


Я Фудзи рисовал.
Вдруг голос твой услышал!
Простите, краски...
(Югэн)




А Басе скажет:

Едва-едва я добрел,
Измученный, до ночлега...
И вдруг - глициний цветы!
(Перевод В.Марковой)

Как призрачна она,
Бабочка на моей руке,
Словно чья-то душа!
Бусон





Эротическая поэзия связана с демократизмом гравюр укие-э, порожденным духом эпохи Эдо. Но хотя она и не получила дальнейшего развития, однако и не могла исчезнуть, ибо эти хайку и танка не замкнуты на себе, на чем-то одном, что обусловлено глубиной чувства, позволяющего и на засохшем дереве видеть цветы, которые способны вызвать озарение. Или, как говорил Сэами, мастер театра Но, в ХV веке: "Есть предел человеческой жизни, но нет предела "но" ("но" еще можно перевести как "дар божий").
Хайку любит свободу, не для одного себя, но для всего сущего. Другой свободы и не бывает.


Виртуозно играя
На флейте души
Познаешь ли музыку тела?

Ах, цветущая вишня
Как сладко
Отцвести и упасть твоим лепестком.






Сюнга - японские эротические гравюры, широко распространенные в средневековой Японии. Многие выдающиеся и прославленные мастера гравюры от Моронобу Хисикавы до Куниёси Итиюсая на протяжении более чем двух столетий активно способствовали процветанию жанра. Сюнга в Японии воспринимается как вполне естественный сюжет для художника.
В буквальном переводе "сюнга" означает "весенние картинки" и считается термином для эротической японской графики XVII-XX веков, но слово давно используется как синоним традиционной японской эротики вообще.

А вот с какой иронией пишет поэт Ямагути о своей неверной жене:
Грудь твоя, как Фудзияма прекрасна
Не устаю любоваться ею.
Но, Господи, сколько туристов вокруг...



поэт Сато пишет:

Достану меч свой из ножен,
Полюбуюсь, - и спрячу обратно.
Авось пригодится еще...





Строфы Рубоко - правда, ходят упорные слухи, что это литературная мистификация Пеленягре и Борушко - но все равно хорошо!

http://ruboko.narod.ru/obosn.htm
http://japan.artsportal.ru/
Первое издание РУБОКО ШО (980-1020?) "Ночи Комати, или Время Цикад" ("Сэмигоро", 1985)
вызвало настоящий скандал в японской научной и литературной среде. Мультимиллионер и
библиофил Ки-но Кавабаки, публикуя купленный по случаю на книжном развале в Киото свиток
пергамента Х века, не ожидал ничего подобного.


Прежде всего поражал жанр - эротическая танка, до последнего времени неизвестный
в средневековой японской литературе. Ценители хорошо знали, скажем, возникший
в XIV веке театр Но с его фривольными пьесами, или фарсы кеген, где с общественно-
политическими мотивами часто сочетались довольно откровенные эротические сцены;
многие прекрасно разбирались в рискованной живописи Моронобу, Утамаро или Судзуки
Харушиге с их сладострастными, пластичными сюжетами, но - эротическая танка!




Рубоко Шо произвел эффект разорвавшейся бомбы.

Двумя руками
Ты прикрыла груди
И отвела в смущении глаза
Легко ли днем
Нам побороть стыдливость?

Над телом своим
Теряешь последнюю власть
Обуздать ли грозу
Если молнию
Хочет метнуть?



Роща бамбука
Пестрит от ненужных одежд.
Вздыхает земля от любви.
Высоко над деревьями
Ранний месяц висит.



Разрабатывая малый жанр бесхитростных лирических излияний - танка ("верное зеркало
народных нравов", Конфуций), поэт насыщал свои произведения темными намеками, скрытыми
цитатами и заимствованиями из других авторов; подобный прием рассматривался как литературный
комплимент, но оценить подобные стилистические реверансы мог только настоящий знаток обеих
литератур - как японской, так и китайской.
Снова по бедрам
Взбегаю губами
Стан твой лаская.
В трепете быстрых крыл
Ласточка промелькнет.

http://www.akantiek.nl/shun.htm

Надо признать, что секс в Японии никогда не считался чем-то стыдным. Религиозные проповедники давно объяснили своей пастве, что в человеческом теле сочетаются два начала – возвышенное и духовное, с одной стороны, и земное, ищущее наслаждений, с другой. Оба этих начала требуют постоянной заботы о себе. Поэтому как романтическая любовь, так и телесные наслаждения любовников в равной степени поощрялись религией и культурными традициями.

Она нежна
Не рань ее души,
Поспешностью не принуждай ее к слиянью.
Попробуй лаской
Милой угодить.

Влажная роза
Опять распустилась
В тумане.
Счастье осталось
На кончике языка.






Багровое небо
Набухло весенней грозой.
Ласточки сделали круг.
Так тяжелеет нефритовый ствол
В пальцах любимой.


http://foto.mail.ru/bk/rosa_majalis/

Все "не основное" на картинках в большинстве случаев скрыто клубами одежд. При этом заметим, многослойные облачения на протяжении многих столетий оставались почти одинаковыми для обоих полов и разницу между мужчиной и женщиной уловить порой довольно трудно. Тем более если они уже сплелись, смешались и усердно роются в складках и складочках, чудесным образом не запутываясь и добираясь до цели.

Ты отдаешь себя
Без колебанья.
Стремглав ложишься.
Как птица с ветки
Слетело платье.



http://www.akantiek.nl/hokusai%20p1132.htm




Нынче вплываю в тебя
На утлом челне
Не спешит рассмеяться
Под кимоно
Кацураки

Девственный пояс
Другим был когда-то развязан
Туманно сплетаем в саду голоса
Только рука без труда найдет
Место радостных встреч


На крючках из нефрита
Занавески от ветра дрожат
Ты ко мне прижимаясь
Твердишь о грядущей разлуке
Как осенние пахнут цветы!






В Японии дореформенных лет само по себе обнаженное тело не считалось остро возбуждающим. Женщины не придавали особого значения обнажению груди, так что мужчины в общественных банях и во время совместных купаний на горячих источниках обычно носили что-то вроде фартука на животе, а женщины раздевались полностью.

Эротически важными представлялись признаки первичные — и сюнгаисты изображали гениталии подробно и анатомически точно со всеми сосудами, морщинками и волосками, как правило, преувеличивая органы до исполинских размеров.

За рощей бамбука
Ты вновь приставала ко мне
Забрезжил рассвет
Вспоминать напрасно, где и когда
Впервые вздрогнул коралл

Всю ночь до рассвета
Вспоминал о тебе, любимая
Кто сорвал с тебя кэса
Чей отразился коралл
В зеленой воде?





Нам выпало встретиться у реки
В долине Желтых Ключей
Яшмовой плетью
Чтоб мчаться быстрей
Всю ночь я тебя подгонял


Полностью обнаженными любовники изображались довольно редко. На классических сюнга периода Эдо женщины тщательно одеты и причесаны, на виду лишь половые органы, иногда грудь (чаще просто широко раскрыт ворот кимоно) и — обязательно — ножки

К Персиковому ручью
Девушкой ты наклонилась
Ласточки к дому спешат
Горные вишни цветут
Как распрямиться лозе?


Улетела
Последняя стая
Ворон сидит одиноко
На кого опустились в дороге
Твои перелетные руки?





Сюнга демонстрирует небывалую широту представлений о том, что такое человеческий секс вообще. От полных вселенской печали панорамных пейзажей с клубком любовников где-то на отшибе или задумчивых соитий у открытого окна во время созерцания сезонных красот — до картин детально-физиологичных, жестоких, забавных, сюрреалистических — в любом сочетании сих определений. Причем, видимое нами не всегда исчерпывает смысл изображенного


Отбросив кимоно
Уселась ты в ладью
От берега шестом я оттолкнулся
Уплыл к далеким
Островам Пяти Озер


Рассыпалось ожерелье,
Слиняли кармин и сурьма.
В укусах твой рот,
А пышная некогда грудь
В царапинах от ногтей.





Ты вскрикнула
Найдя рукою жезл
И снова тишина
Глубокая
Ни звука.



Японцы очень многое переняли у китайской цивилизации. Лечебный аспект полового акта — пример такого заимствования. Рассматривая секс как оздоровительное средство, японцы использовали его для уравновешивания мужских и женских начал, то есть для гармонизации Инь и Янь, для концентрации мужской семенной жидкости, для приведения в необходимую норму психофизического состояния, для укрепления костей, улучшения кровообращения и очищения крови, а также в качестве фактора, необходимого для продления жизни.


Чуть колеблет
Твое отраженье во мгле.
Испытанное весло
Жажду нырнуть
И тут же в небо взмыть.


Трепещут бедра,
Вздрагивает стан.
Сумерки вкрадчиво
Входят друг в друга.
Сердце вот-вот разорвется...