ExtraDantist все записи автора
Гражданская Оборона

С рок-музыкой Игорек Летов впервые познакомился, когда ему было примерно восемь лет. Его брат, в последствии известный джазовый музыкант Сер-гей Летов, а тогда - студент новосибирского университета, постоянно приво-зил из новосибирского Академгородка пластинки. Это были записи группы THE WHO, SHOCKING BLUE и других, на которых росло то советское поколение. У старшего Летова отношение к этим записям было сугубо рациональной ("попол-нение своего материального положения путем записи всем желающим по три рубля" - сам-то Сергей классику слушал - Моцарта, Баха). А вот на его младшего брата эта музыка подействовала совершенно иным образом. Первое же прослушивание THE WHO оказало на Егора "одно из самых убойных потрясений", и он понял - "...вот оно, и в этом весь я, и это - для меня".

1972 г. Омск. В стране - "развитой социализм", у Егорушки в граммофоне - "A Quick One" THE WHO и первое убойное потрясение в жизни - рок-н-ролл! Дальше было достаточно классически - THE BEATLES, ROLLING STONES, LED ZEPPELIN, потом GENESIS, YES, лет в 18 возврат к калифорнийщине и DOORS и случайно в 1982 "Never Mind The Bolloks" SEX PISTOLS. Они противоречили, с музыкально-эстетической точки зрения, летовским вкусам, но нутром - дико понравилось. И после ADAM AND THE ANTS и SPECIALS Егор понял всю эту музы-ку. Понял в смысле принял. И вошел в нее.

Надо сказать, что в этом Летов-младший повторил тропу многих русских рок-музыкантов периода рок-войны. Когда типичного советского рокера спрашивали "почему вы решили стать рок-музыкантом", тот, не долго думая, отвеча-ет: "я услышал THE BEATLES (THE WHO, YARDBIRDS, LED ZEPPELIN, VELVET UNDER-GROUND, PINK FLOYD и т.д.) и понял, что должен играть рок". Действительно, не имея отечественных образцов для подражания, советская молодежь была просто обязана находиться под воздействием западных групп. Для юного Егора это были группы, с которыми его знакомил Сергей. В дальнейшем, брат довольно долгое время записывал ему различные команды: THE BEATLES, URIAH HEEP, LED ZEPPELIN, PINK FLOYD, NAZARETH, IRON BUTTERFLY и многие другие. Вообще Сергей Летов в то время в Новосибирске учился - ФМШ, Университет...

Новосибирск - это особая история: там есть Академгородок. Был такой опыт в 60-х: собрали одаренных детей в одном месте, поселили недалеко от города, в общежитиях, и решили посмотреть, что из этого выйдет. А вышел из этого невиданный процесс духовного освобождения. Такого не было ни в Ленин-граде, ни в Москве: что-то типа гражданской войны, забастовки и т.п. Потом все, в конце концов, разогнали. Сергей позже в Москве саксофон купил и стал саксофонистом, а тогда просвещал младшего Игоря. Между прочим, из-за этих записей Егор себя относит к поколению 50-х годов, хотя родился гораздо позже. SHOCKING BLUE, LED ZEPPELIN, "Revolver" битловский... Когда он их услышал, на него они так подействовали, что все прямо сразу поехало. Егор стал записывать рок и жил на этой музыке лет де-сять. "Для меня, наверное, это было самое счастливое время", вспоминает Ле-тов. - "Поэтому я себя причисляю к поколению тех лет. Все мои друзья на семь лет меня старше".

Непосредственно перед образованием своей первой рок-группы Егор два года (1980 и 1981) прожил в Москве у брата. Он впитывал всю эту музыку. По его собственной теории "...человек, завязанный в какой-то творческой среде и получивший информацию, через некоторое время... это, как переполненный стакан; просто накапливается творческая энергия". Летов в полной мере впи-тал идею панка как жизненной философии. Именно тогда, в 1980-м году у Егора (а было ему в то время 16 лет) появилось желание "делать что-то свое" и он решил собрать группу, сразу же начав сочинять свои первые тексты. Купив в Ленинграде бас-гитару, Егор Летов возвращается в Омск.

В 1982 году все и началось, - началось воплощение идей Егора. В это время начинаются первые музыкальные эксперименты в рамках образованной группы ПОСЕВ (POSSEV), ставшей, по сути дела, точкой отсчета в существова-нии омского панка, подарившего отечественной музыке немало громких имен, о которых речь пойдет ниже. Свое название группа получила в честь известного западного русскоя-зычного издательства антитоталитарной направленности Possev Verlag и в те годы уже само по себе воспринималось как провокация. "Начали мы играть, то-гда еще хиппи, - вспоминает Летов, - но почему-то, как только мы взяли ги-тары, - сразу в панк полезли. Непонятно каким образом, как только играть начали, только драйв покатил, сразу SEX PISTOLS какой-то получился, совер-шенно непроизвольно, причем даже у ребят, которые ничего подобного не слы-шали". Так вот и получилось: собралась тусовка хиппи, стала музыку играть - а у них панк вдруг как попрет! В общем, те кому понравилось - остались. А остались Егор (вокал, ударные, бас), Андрей "Босс" Бабенко (гита-ра) и Евгений "Джон Дабл" Деев (бас), к которым время от времени присоеди-нялся Александр "Алекс" Ивановский (акустическая гитара). В этом составе POSSEV на протяжении трех лет своего существования - 1982-1984 гг. - запи-сал шесть магнитоальбомов:

"Всякие Картинки" (1982),

"Стратегия И Тактика" (1982),

"Дождь В Казарме" (1983),

"Сказки Старого Юнги" (1983),

"Музыка Любви" (1983),

"Reggae, Punk & Rock'n'Roll" (1984). Наиболее интересным из всех альбомов оказался последний, записанный в сентябре 84-го, незадолго до распада группы. Эта работа хоть как-то несла в себе идею и стиль. Она включала хиты тех лет "Мама, мама", "Панк и рок-н-ролл" и "Открытая дверь" (которые некоторое время сохранялись и в концерт-ном репертуаре ОБОРОНЫ). Музыкально альбом был разнообразнее своих предше-ственников и уверенно выходил за пределы их доморощенного хардкора. Частич-но его материал вошел в составленную Егором позднее антологию "История ом-ского панка. Том 1".

Егор определял стиль ПОСЕВА как "...смесь панка, психоделии и музыки 60-х годов". В первых альбомах группы Летов - с тех пор и поныне основной автор песен своих групп - попытался соединить ритмические формулы ортодок-сального панка со звуковыми коллажами фри-джаза.

Это, собственно, не было записью "альбомов" или чего-то такого. То, что фиксировалось на пленке вообще не предназначалось для распространения - записывались просто для себя, дабы не потерять, не забыть восвояси того ма-ло-мальски пристойно-достойного, что могло возникнуть, проскользнуть во время общей спонтанной импровизации, звучавшей так, как если бы в доску пьяные SEX PISTOLS взялись играть BLACK SABBATH. То есть, эти записи не бы-ли "альбомами", конечными продуктами, но этаким застенчивыми, смехотворны-ми, судорожными набросками, картинками, среди которых подчас и возникали "готовые" вещи, например: "Мама, мама", или "Страна дураков".

Собственно говоря, все наследие ПОСЕВА, которое имеет хоть какой-то мизерный интерес для массового слушателя, было использовано и реализовано на ранних альбомах ОБОРОНЫ ("Поганая молодежь" и "Оптимизм"), а также в сборнике "История Г.О.: Посев 1982-85", вышедшем в 1989 году. В силу крайне низкого качества звучания все первые пять альбомов имели хождение лишь в ограниченном кругу знакомых и исчезли, не оставив следа. И вот после записи последнего альбома, осенью 84-го, в группе начал-ся развал, депрессняк какой-то покатил. Вроде как уже вместе ребята ничего сыграть не могли... ушел Иванковский, потом оказалось, он в ГБ на них до-нес. И тогда было решено собрать новую группу.

В это время в родном Омске была такая панк-группа ОГНЕННЫЙ ЛАЗЕР, где лидером являлся некто Александр "Иван Морг" Клипнов. Они как раз распа-лись по причине того, что всех кроме Морга посадили. И тут Егор знакомится с лидером этой "безвестной и редкостно говенной группы" (по его словам) Моргом в октябре 84-го года. Летов выяснил, что у него в группе крайне не хватает людей и решил встретиться с этим парнем. Встреча с ним и привела Егора к созданию новой группы под названием ЗАПАДЪ. В составе формации чис-лились: Егор Летов - вокал, ударные; Иван Морг - бас, вокал; "Кузя Уо" Кон-стантин Рябинов - гитара. В ЗАПАДЕ произошла исторически важная встреча двух героев Егора Летова и Кузьмы Рябинова, которые станут потом близкими друзьями, коллегами и соратниками!

Группа ЗАПАДЪ играла в основном популярные песни английских пост-панк, "new wave" и ска-групп (BOOMTOWN RATS, SPECIALS, MADNESS и т.п.), но долго это продолжаться не могло. Так как в группе было два лидера, они не поладили очень сильно, потому что Летов хотел играть свое, то, что аналогов не имеет, а Морг хотел играть Фрэнка Заппу, снимать его один к одному, то есть копировать музыку. Из-за таких внутренних противоречий они друг друга послали и разошлись, спустя два месяца после создания группы.

Клипов тогда собрал группу ИВАН МОРГ И МЕРТВЯКИ (довольно известная банда), а Летов, вместе со своим будущим главным сотоварищем К. Рябиновым ("Мой единственно бессменный соратник и единомышленник с самого первого дня ГРАЖДАН-СКОЙ ОБОРОНЫ" - Е.Летов.) и соратником еще по ПОСЕВУ А. Бабенко создал новую группу, которая и стала просто легендой, это - ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА (или просто - ГР.ОБ). Таким образом, ее первый состав выглядел так: Егор Летов - ударные, вокал; Босс - гитара; Кузя Уо - бас.

Своим названием группа обязана плакату "Гражданская Оборона", висев-шему на стене в комнате Егора Летова. Музыканты перебрали много вариантов названия, пока, в конце концов, на глаза не попался этот плакат. Название всем сразу понравилось. Датой рождения группы Егор называет 8 декабря 1984 года. Вне всякого сомнения, что новорожденная ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА стала первой в истории отечественного рока группой, органично воспринявшей эсте-тику и музыкальную идеологию панк-рока.

ГР.ОБ начинался как проект, исполнявший исключительно авангардную музыку. Здесь можно долго спорить, что "авангард" - это довольно нелепый и неуклюжий термин, призванный описывать экспериментальное музыкальное твор-чество. К тому же часто, благодаря расплывчатости этого определения, под понятие "авангард" попадают опусы дилетантов и просто бездарных людей, коим Летов никогда не являлся. И, наконец, авангардом часто называют эксперимен-ты в начале творчества группы, когда она еще ищет свой стиль.

Но вскоре музыканты группы нашли свою нишу и переключились на голи-мый панк-рок с эпатажными антисоветскими текстами. Само собой, что группа играла либо дома, либо в подвалах. Естественные для того времени гонения делали жизнь музыкантов очень трудной. Но, несмотря ни на что, партизанские усилия музыкантов привели к тому, что первые записи были сделаны уже в де-кабре 1984 года на квартире у Летова. "С самого же дня рождения ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ мы с Кузей Уо сразу же сделали ставку именно на изготовление и рас-пространение магнитофонных альбомов, резонно решив, что live-выступления нам светят весьма не скоро, а в тот насущный момент и подавно, - вспоминает Летов в своих "ГР.ОБ-Хрониках". - Кроме того, так уж установилось, что ЕСТЬ ЗАПИСЬ - ЕСТЬ И ГРУППА, НЕТ ЗАПИСИ - НЕТ И...".

Так вот, в декабре 84-го, в домашней Гр.Об-студии Летова ГР.ОБ запи-сал первый "альбом" группы: "Душевные Песни или История Омского Панка. Том 1" (1984). Здесь был представлен материал редких записей ПОСЕВА, ЗАПАДА и ранних опытов ОБОРОНЫ, хранящийся в архивах Летова. Впрочем, в официальную альбомографию Егором он впоследствии включен не был и характеризуется им достаточно критически. Летов совсем не воспринимает этот бутлег: "Сборник домашних "детских" записей ОБОРОНЫ, ЗАПАДА, ПОСЕВА. Вместо ударных - порт-фели, чемоданы, коробки и прочая хуйня - детский лепет, стыд и срам". Плен-ка включала в себя такие номера, как "Зоопарк", "Кленовый лист", "Я выдуман напрочь" и т.п., которые вместе с записями ПОСЕВА и ЗАПАДА и составили ос-нову антологии "История омского панка".

Вторая часть проекта выходит чуть позднее под названием: "Кто Ищет Смысл или История Омского Панка. Том 2" (1985). Как и первый том это был сборник домашних весьма скверно записанных записей ГР.ОБА с декабря 84-го по март 85-го в составе: Егор, Кузя Уо, Босс. В качестве ударных использо-валось то же, что и на первой части. Материал написан крайне рыхло, гадост-но и незатейливо. Одним словом - просто срань!

В марте 1985 года Босс уходит из группы. В связи с этим, при записи (опять же на квартире у Летова) следующего альбома: "Гражданская Оборона" (1985), в составе группы появился "Новый Романтик" Андрей Васин, который исполнил в качестве вокалиста целый ряд песен: "Поганая молодежь", "Не смешно", "Мама, бля". Несмотря на это, альбом также постигла печальная участь - Егор в официальную дискографию не включил и его.

Однако запись становится известна многим меломанам Омска и близлежа-щих городов. Видимо особо ярым меломаном было тогда государство, потому что, к сожалению, кроме честной и любящей публики, этот альбом стал извес-тен и местному КГБ. В июне того же года ребята из ГР.ОБА переписывают альбом начисто в радиорубке соседнего ДК "Звездный". (Надо сказать, первоначально альбом все же считался дебютным в истории группы, и только потом Летов исключил его из официальной дискографии и зачислил в разряд бутлегов). Звук тогда крайне смело и бездарно отстраивал некто Юрий Шатилов (не путать с Юрой Шаповало-вым!). Кое-что из этой записи в сильно реставрированном и дополненном вари-анте вошло в "Историю: Посев 82-85" и первые два альбома. Качество записи, разумеется, было чудовищное, звук пустой, гулкий и белесый. Кроме Егора (вокал, ударные) и Кузи Уо (гитары, бас) в записи принимали участие "Курт" Васин (подпевки) и Иван "Камикадзе" (попытки подпевок).

Однако из этих трех записей два бутлега - "Душевные песни" и "Граж-данская Оборона" - были первыми "альбомами", получившими хоть какое-то рас-пространение ("Кто ищет смысл" - был практически не известен тогда, мало известен он и сейчас). В самом начале осени Егор Летов, Кузя Уо и "Иваныч" Александр Рожков (флейта, гитара, вокал) записывают авангардно-психоделический альбом: "Psy-chodelia Today" (1985), который в дискографию ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ входит в качестве бутлега. Этот двойной альбом, сравнительно скромного демонстраци-онного качества, представляет собой сплошные спонтанные авангардизмы и пси-ходелии всех цветов и размеров. Работали дружно: Иваныч обеспечивал голос, флейту и гитары; Кузя Уо выдавал басы, шумы, голоса; а Егор, помимо вокала работал с ударными, шумами и эффектами. И вот в сентябре 1985 года случилось еще одно знаменательное для ГР.ОБА событие: были наконец-то записаны два альбома, с которых собственно и начинается дискография группы. Это были конечно же всем сейчас известные "Поганая Молодежь" (1985) и "Оптимизм" (1985). Группа получила в свое рас-поряжение более-менее приличный магнитофон и разом записала весь накоплен-ный материал.

"Молодежь" действительно и по качеству и по материалу была "пога-ной". Безусловно здесь играет роль то, что материалом для записи послужили песни сочиненные давно и в той или иной степени реализованные на альбомах ПОСЕВА, ЗАПАДА и ранних опусах ОБОРОНЫ. Хотя здесь можно отметить запоми-нающиеся стеб-хиты "Я ненавижу женщин", "Клалафуду клалафу" и уже упомина-шаяся "Мама, бля. И кроме того, абсолютно не напоминающие стебалово, серь-езные "Поганая молодежь", "Не смешно", "Открытая дверь". В окончательном варианте, претерпев множество утомительных изменений, переигрывание в раз-ных местах материала, реставрацию и реконструкцию, альбом возник осенью 89-го года, хотя, по идее, должен бы - в начале 85-го".

"Оптимизм" - работа гораздо более зрелая. Хотя бы потому, что аль-бом представляют песни написанные за последние месяцы ("Я бесполезен", "Детский доктор", "Это не я" и другие). Заглавную композицию проникновенно исполнили Валерка Рожков (флейта, гитара усольско-сибирской группы ФЛИРТ) и Егорка Летов. Потом песня "Оптимизм" станет настоящим хитом ОБОРОНЫ, ее ви-зитной карточкой, наряду с "Like A Rolling Stone", "Все идет по плану", "Русским полем экспериментов". На обоих альбомах, по словам Летова, наблюдалась "подозрительная смесь "волны", панка и идиотизма". Оба они по качеству Летову не понрави-лись - не то чтобы плохо (на самом деле хорошо записаться было большой про-блемой и в середине 80-х гг.), а просто была очень большая усталость, и за-писались без драйва, без напористости. Сразу после этого Егор и Кузьма переписали материал, который получил название "Поносные Звучания". О "Поносных звучаниях" Егор говорит так: "Курносая, бездарная попытка записаться на "Akai" - однако, через советские микрофоны (за неимением прочих), что, естественно, и окрасило общее звуча-ние в крайне "поносные" тона. Помогали в работе нам с Кузей: его жена - Ирина Родионова (вокал, подпевки) и некий безумный инженер Саша Бусел, по прозвищу "Патриот". Вместо ударных - пионерский барабан и какая-то железя-ка. Запись отвратительная". И в общем-то он прав. (Здесь присутствует еще один замысловатый момент: авторитетный журнал "РИО" говорит, что "Поносные звучания ГО" - это двойник составленный из пленок "Поганая молодежь" и "Оп-тимизм". Егор, как видите, говорит обратное. Не всегда авторы рассказывают правду о своих творениях, но все же доверимся Летову.)

Вообще весь 85-й год Летов и Кузя целенаправленно, причудливо и за-мысловато сочиняли свои страшные песни и записывались, как в домашних, так и в полустудийных условиях, лихорадочно и отчаянно разворачивая и примеряя внушительный арсенал идей и средств. Уже тогда в этих двух личностях начал складываться творческий симбиоз двух умов, направленных на нахождение абсо-лютно нестандартных ходов в музыке. Здесь пожалуй стоит сказать об этой знаменитой, но абсолютно не крупной, мифической "фирме звукозаписи" Гр.Об-Records. На этой студии с 84-го по 90-й годы записывались, репетировали и попросту жили почетные сибир-ские "гаражные" группы, такие как Г.О., Янка, ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ, КОММУНИЗМ, АР-МИЯ ВЛАСОВА и другие. Первоначально название Гр.Об-Records относилось исключительно к до-машней студии Егора Летова, в которой он работал с самого начала своей дея-тельности, с 1984 года. Позже оно распространилось на все омские (а также и не омские) записи ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ и групп, с ней ассоциированных. Это, собственно квартира Егора, вернее его комната, оснащенная всевозможной "ап-паратурой" отечественного и самопального изготовления и свойства. Взращен-ный на мифах западной рок-сцены и отечественной контр-культуры, Летов соз-дал беспрецедентный по своей внутренней организации микромир, действующую модель независимой фирмы звукозаписи, которая, практически не имея своего материального воплощения и, соответственно, экономики, обращалась в конце 80-х к аудитории, сравнимой по численности с потребителями продукции "Rough Trade", "Mute" или "Alternative Tentacles".

Для создания "фирменного" саунда ГР.ОБА комната в омской квартире Летова была превращена в настоящую подпольную студию. Стены комнаты были покрыты звукоизоляционным материалом. В углу находилась ударная установка, которая со временем начала обрастать кучей всевозможных перкуссий, бонгов и там-тамов. В часть барабанов напихивались какие-то тряпки - "чтобы звучало как-то по-новому или, наоборот, вообще не звучало". Два развороченных маг-нитофона "Олимп" стояли со снятой панелью, отпугивая случайных посетителей своей обнаженностью и беззащитностью. Фирменный саунд ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ немногие понимают правильно. В интервью журналу "Урлайт" в 1988 году Егор доходчиво объяснит читающей пуб-лике, что в роке должна существовать идея "неискусства" (что это такое под-робно читайте соответствующую главу), которая может выражаться через ато-нальность или через динамически-примитивный рок-н-ролл. Причем в целом - нужна свобода, а в атональности ее больше. Есть свобода, например, слажать и поэтому нет страха сыграть хреново, потерять ноту и тому подобное. Свобо-да создает простор для деятельности. В этом атональность и хороша: она соз-дает импульс внутри художника. А сокрушительный драйв, который так раскачи-вает и возбуждает публику, играет здесь абсолютную роль. Атональность его не только не разрушает, а и создает (как у группы EINSTURZENDE NEUBAUTEN).

А если касаться ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, то Егор считает, что то, что они делают панк - это именно то, что называют "панк", "хардкор". Это именно не музыка и не искусство. Это достигается путем, ну, допустим, Гри Колтен. Музыка, свободная только в той степени, в какой ошибка музыканта - любая - может вписаться в полный контекст, скажем так. Допустим, в музыке GENESIS или YES, любая ошибка будет выпадать и все ломать. А вот во ФЛИТ ШИГЕРЕ ин-дустриальной музыке, как STANDINТ ABOUT IT, там ошибки быть и не может, по-тому что любой звук, любая музыка вписывается в контекст. Вот это называет-ся грязным подхватом электро.

Первые магнитоальбомы группы (под ними подразумеваются "Поганая Моло-дежь" и "Оптимизм".)(именно первые, так как они были включены в альбомогра-фию) с одной стороны, разнесли музыку новой группы далеко за пределы Сиби-ри, но с другой - поставили группу под удар соответствующих органов, усмот-ревших в ее творчестве явный криминал. ГР.ОБ стал популярен за пределами Сибири. Даже находясь в глухом подполье, эта команда влияла на настроения и умы людей и неотвратимо становилась для властей социально опасным явлением. Последствия не заставили себя долго ждать - в конце 85-го с ГР.ОБОМ начали активно бороться, началась пора репрессий. В деятельность ОБОРОНЫ вмешались местные правоохранительные органы. Все началось с того, что мать Андрея Бабенко, будучи какой-то партийной деятельницей, услышала записи группы, пошла в КГБ и сказала. "Товарищи, мой сын втянут в антисоветскую организацию". В то время вокруг ГР.ОБА образова-лась такая тусовка, где ходили перепечатанные Аксенов, Стругацкие и т.д. Поэтому ее, недолго думая, назвали антисоветской, как и весь советский ан-деграунд 80-х.

В ноябре музыкантов арестовали и пытались сфабриковать дело по пово-ду антисоветской организации и об организации террористического акта(взрыв нефтебазы (!).). ГБ тогда стало очень сильно трясти - музыкантов допрашивали по десять-пятнадцать часов при слепящем свете ламп, пытаясь выбить призна-ние о сотрудничестве с западными службами. Майор В.В. Мешков (впоследствии увековеченный Летовым в песне "Лед под ногами майора"), который вел это "дело", тщетно пытался взять с Летова подписку о том, что он не будет петь и сочинять "соответствующие песни", а с его знакомых - о том, что они не будут иметь никаких дел с Егором(надо заметить, что "холодная рок-война" (1983-1987) в это время шла полным ходом)... Кроме того Летову инкриминировалась антисо-ветская деятельность, агитация и чуть ли не создание диверсионных групп!

Забегая вперед, нужно сказать, что, когда майора Мешкова Владимира Васильевича, сняли за что-то с должности, музыканты ОБОРОНЫ хотели сделать акцию: прийти домой, принести ему цветочков, яблочков - как больному - и так далее, тортик ему купить, а потом решили, что это дорого будет - торт покупать. Несмотря на отказ от акции, прошел такой слух, что они купили ве-нок майору и подарили ему (разумеется при жизни)! Возвращаясь к подписке, надо заметить, что знакомым Егора говори-лось, что в случае контактов с Летовым их посадят на три года. В подписке было указано, что его друзья не будут играть в группе и заниматься антисо-ветской деятельностью, говорить с Егором антисоветские разговоры (!) - так было указано в формулировке. Они расписку дали... С теми, кто подписку дал, Летов больше не контактировал. Не только потому, что они его предали, а просто тяжело было общаться со сломавшимся человеком. У советского ГБ были проверенные способы ломать людей.

Их запугали, они подписались в том, что было и чего не было, в об-щем-то, забили всю компанию. Испугались, а после этого им уже как-то и са-мим неловко было. Причем человеку угрожали тем, чего он больше всего боит-ся. Один дискотечник знакомый привез как-то к Егору аппаратуру записывать-ся. Его потом встретили на остановке и сказали, что с его новорожденной дочкой могут быть неприятности, зачем ему, мол, ее подставлять?! Он побелел лицом, пришел снова, забрал все и уехал.

Самому Летову угрожали тем, что если он не расскажет, откуда самиз-дат и т.д., начнут вкалывать так называемые "правдогонные" средства, т.е. наркотики, чтобы он в состоянии невменяемости что-то сказал. После этого дело повернут так, что он стуканул - именно стуканул, а не сказал под дав-лением. Это продолжалось месяц. До этого Егор ничего подобного не испытывал: наркотики не пробовал, галлюциногены разные - этого не было. Тогда и пришла мысль: а есть ли смысл чем-то заниматься. Он просто решил с собой покон-чить. Написал бумажку: "Кончаю с собой под давлением майора Мешкова Влади-мира Васильевича" и т.д. В КГБ каким-то образом стало известно об этом (как - неизвестно). И, то ли вследствие этой попытки самоубийства, то ли по другой причине, но Егора признали невменяемым. После этого его забрали в психушку и дело вре-менно приостановили. Группа фактически перестала существовать: Летов ока-зался в психиатрической клинике, Костя Рябинов был "срочно призван в ар-мию", несмотря на сердечную недостаточность, - службу он проходил на космо-дроме Байконур, в строгих условиях. "Поздней осенью 85-го, - рассказывает Егор, - нашей еретической деятельности был положен свирепый пиздец. По окончании серии задушевных бесед Кузю отправили в доблестные ряды Красной Армии (в район Байконура "закрытый", разумеется), меня же - в психушку".

Летова в психбольнице в течение нескольких месяцев накачивали психо-тропными средствами. Временно ослепнув, он столкнулся с раздвоением созна-ния и прочими "побочными явлениями", но все же сумел выстоять. Чтобы не сойти с ума, Егор целыми днями писал стихи и рассказы. Одно из таких стихо-творений удалось сохранить:

"В сумасшедшем доме художнику приснилось,

Что кровавые туши убитых зверей на мясокомбинате,

Превратились в огромные сочные

Апельсины, гранаты, лимоны.

И вот они на крюках легонько покачиваются,

Тихонько звенят..."

В психушке Летов пробыл с 8 декабря 1985 по 7 марта 1986 гг. среди дис-сидентов и буйнопомешанных. Впрочем, даже находясь там Летов через навещав-шего его Олега Судакова передавал свои сочинения "на волю".

"В отношении моего опыта в психушке я бы использовал афоризм Ницше: "То, что меня не убивает, делает меня сильнее", - пишет Летов в своей "Творческо-политической автобиографии". - "После этого я понял, что я сол-дат. Причем солдат хороший. Понял я также, что отныне я себе больше не при-надлежу. И впредь я должен действовать не так, как я хочу, а так, как кто-то трансцендентный хочет" (Летов Е. Именно так все и было (творческо-политическая ав-тобиография) // Лимонка. - 11.1993. - №2-3). Выйдя из больницы, Летов решил, что надо продолжать гнуть свое дело. В условиях полной изоляции он пишет песни, созвучные его радикальным взгля-дам того периода: "Дезертир" ("...сорвите лица - я живой"), антикоммунистический "Бред" и одну из первых суицидальных композиций "Умереть молодым", близкую по духу моррисоновской "No One Here Gets Out Alive". "В марте я освободился и сразу же решил работать в одиночку - по причине печального отсутствия хоть в малой степени врубающихся (не говоря уже о таких соратниках, каким был Кузя Уо), а также по причине обильного и крайне навязчивого наличия стукачей", - тяжело вспоминает Егор.

По сути, это был период полной изоляции. Никто с диссидентом Летовым играть не хотел, он тогда не знал ни ПИК ЭНД КЛАКСОН, ни вообще никого не знал. Эти и другие песни долгое время существовали в черновом варианте, по-скольку никакой возможности записать их у Летова не было. На дворе стоял 86-й год - антироковая кампания, докатившись до Омска с двухлетним опозда-нием, была в самом разгаре. Все музыканты боялись контактов с опальным про-ектом Егора. Вот и решил он записать весной 1986-го в одиночку "Красный альбом". Но ему не дали, то есть человеку, который принес ему аппаратуру на дом, в ГБ пригрозили, что если он не заберет аппаратуру, то у него будут неприят-ности с работой, с женой, с детьми и т.п. Он пришел, всю аппаратуру забрал, извинился и ушел. Не правда ли, история повторяется?! В конце мае 1986 г. в газете "Вечерний Омск" появилась злобная ста-тья "С чужого голоса", в которой Летова - по его словам - "справедливо об-виняли в антисоветизме и несправедливо - в фашизме". Статья обошла весь Омск, после чего появился очень нездоровый ажиотаж вокруг его имени. Егора представили в статье как фашиста-диссидента какого-то, совершенного дебила. Причем, именно как фашиста. Про него стали ходить слухи, что он свастики на домах рисует огромные, после чего приходиться вызывать бригады маляров, ко-торые эти свастики закрашивают - бред пошел.

И тут летом Егор познакомился с двумя очень интересными и важными людьми, которые в дальнейшем неслабо ему помогли. Один из них был гитарист тюменской формации ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ Игорь "Джефф" Жевтун, которому будет суждено стать одним из самых известных сессионных музыкантов ГР.ОБА, КОММУНИЗМА и других проектов Летова. Вторым важным лицом подпольной "граж-данской" деятельности был "писатель", у которого была своя подпольная сту-дия, и который сам предложил свои услуги. Егор с ним поговорил, во многих вопросах они сошлись. Звали этого человека Евгений Филатов. Вдвоем они записали на домашней студии Джеффа "Красный альбом" - по-луакустическую программу, составленную из песен Егора 1985-1986 гг. В нояб-ре в Новосибирске Егор и Джефф (вместе с упоминавшимся уже Иванычем - флей-та) дают домашний концерт, который был также бутлегирован и распространился по стране с названием "Песни в пустоту".

1 июня 1986 года в лаборатории Омского Политехнического института Егором Летовым, Александром "Иванычем" Рожковым и при некоторой помощи Джеффа был совместно записан полуакустический альбом: "Красный Марш" (1986), составленный из песен Егора 1985-86 гг. Несмотря на высокое техни-ческое качество записи, Егор остался недоволен ею и она в основную диско-графию ГР.ОБА включена не была, а пополнила собой список бутлегов (это был акустический вариант "Красного альбома"). В 1995 году эта запись была от-реставрирована и вышла под названием "Игра В Бисер Перед Свиньями" в серии кассет ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, выпущенных фирмой "ХОР".

Этот альбом был и в Питере, и в Москве. Сделан на совесть: с очень хорошим качеством, как на пластинке. Звук напоминал АКВАРИУМ: бонги, губная гармошка, бас, акустическая гитара. Но Летову вообще-то не понравился - не хватало все того же драйва, который так требовался и которого постоянно не хватало. Психологически Летов уже был готов записываться самостоятельно. Все упиралось в отсутствие элементарной звукозаписывающей аппаратуры. И как раз в это время Егор знакомится с фолк-панк-гаражной группой ПИК ЭНД КЛАКСОН. Она оказалась единственной омской командой, не испугавшейся сотрудничества с Летовым. "Если бы не активная и храбрая помощь (а впоследствии - и тесное сотрудничество) местной фолк-панк-гаражной группы ПИК И КЛАКСОН, - благо-дарно рассказывает Егор, - так я уж и не знаю - чем бы все кончилось".

За веселым названием стояли два брата: Евгений "Эжен Клок" Лищенко - бас, ударные, вокал (именно он впоследствии станет автором гениального хита ОБОРОНЫ "Эй, брат, любер") и Олег "Пик Бэби" Лищенко - гитара, бас. По мне-нию журнала "РИО" группа играла в то время этакий арьергардный авангард, пытаясь выбраться из пучины собственного непрофессионализма и дефицита ин-формации. Ребята пригласили Летова в качестве продюсера и басиста на запись их альбома "Лечебница" (1986), который был зафиксирован на магнитной ленте в октябре. Потом они увидели, что классно записались, что это по кайфу, и стали сотрудничать. В декабре 86-го ПИК И КЛАКСОН записали альбом "С Новым Годом" (1986). "Мы очень много записывались в домашних условиях, но качество не получалось, и мы решили, что надо покупать все свое. Мы купили ударную ус-тановку, всякие там микшеры, микрофоны. У нас электронщик был свой в груп-пе", - описывает работу группы Летов. Благодаря всему этому музыкальному звукозаписывающему богатству, в марте 1987-го ребята сделали с довольно высоким качеством альбом "Лишние звуки" (1987), который получил большое распространение, а песня "Саботаж" стала настоящим хитом. О публичных выступлениях естественно даже не могло быть и речи. В ноябре в Новосибирске Егор, Джефф и Иваныч (флейта) дают домашний концерт на квартире Рожкова, который был бутлегирован и распространился по стране с названием: "Песни в пустоту" (1986). Летов бренчал на гитаре и отчаянно во-пил посевовские и гробешные песни 84-86 гг. Женя Филатов иногда подыгрывал на гитаре, но преимущественно же постукивал по ее оборотной стороне, а Ива-ныч - атонально и вдохновенно - витийствовал на флейте.

После этого концерта Егор буквально чуть не повесился, так как был крайне энергетически опустошен по причине отсутствия контакта с аудиторией. Отсюда и такое трагическое название этого бутлега. Оригинал он уничтожил, но кто-то, видимо, все-таки успел перекатать его себе и вот запись недавно "всплыла" (правда в сильно порезанном виде) в Иркутске.

1987 год ознаменовался шумными публичными выступлениями группы. Первое, состоявшееся в конце марта, - под названием АДОЛЬФ ГИТЛЕР - Егор Летов и братья Лищенко подготовили и отрепетировали всего лишь за сутки. "Кроме записи трех альбомов, я также поучаствовал в качестве барабанщика в live-выступлении состава АДОЛЬФ ГИТЛЕР (запись которого и является единственным одноименным альбомом этого лихого проекта)", - комментирует Егор. Концерт получился очень скандальным. По мнению самого Летова "группа... несмотря на название явила собой мощный и раскидистый антифашизм и антимилитаризм". За-пись с концерта, к сожалению, очень плохого качества и узкого распростране-ния, остается единственным подтверждением его слов. Второе выступление группы состоялось в Новосибирске на рок-фестивале. 1-ый Новосибирский рок-фестиваль проходил с 10 по 14 апреля 1987 г. в Дк Чкалова. В последний день фестиваля команда выдала 25-минутное ус-пешное выступление перед достаточно большой аудиторией. На фестивале состав группы по-прежнему был Летов, Пик Бэби и Эжен, однако, выступали они под названием ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. Хоть их выступление и закончилось выключени-ем аппаратуры, но оно имело большое значение для укрепления и расширения популярности группы. В роли менеджера группы выступал приятель Летова Олег Судаков. Имен-но на этом фестивале к нему пристало прозвище, под которым он стал широко известен - "Манагер". Распространение этот сейшн получил на бутлеге: "Кон-церт на Новосибирском рок-фестивале" (1987).

Одной из основных интриг этой акции оказалась неравная схватка мест-ного рок-клуба с обкомом комсомола, который, несмотря на то, что фестиваль проходил в обстановке "полугласности", нанес рокерам ощутимый удар под дых, запретив приезд ЗВУКОВ МУ и АУКЦЫОНА. На их место в фестивальной программе президент новосибирского рок-клуба Валера Мурзин в последний момент вписал ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ. Пай-мальчик Летов, в очках и кедах, не производил впе-чатления бунтаря, поэтому его "разрешили". В те годы тексты песен подлежали непременной строгой литовке. Но музыканты почему-то записывали их в темном зале, а затем безымянная машинистка впопыхах не перепечатала кое-какие места - как на грех, кра-мольные! Когда группа сыграла первые композиции, в рядах официоза начался столбняк, а зал в полном смысле сходил с ума. Это был дебют Летова и его друзей на большой сцене, и они умудрились устроить в столице Сибири нату-ральный Пер-Лашез. ОБОРОНА со своими антисоветскими текстами и грязным га-ражным звуком начала крушить все подряд. Охваченный волной дикого кайфа, звукорежиссер КАЛИНОВА МОСТА Александр Кириллов схватил лист бумаги, напи-сал печатными буквами: "Кто литовал?" и пустил эту парфянскую стрелу по ря-дам в направлении жюри...

На этом фестивале Егор Летов познакомился с Янкой Дягилевой, "Черным Лукичем" Вадимом Кузьминым и другими своими будущими соратниками. Все они после фестиваля отправились в Омск и на квартире у братьев Лищенко записали акустику. Через некоторое время Черный Лукич вместе с Мишей Поздняковым снова посетили Омск и они попытались организовать у Егора группу КОМИТЕТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ, но в статусе этой группы им удалось записать всего одну песню. Вернувшийся из Новосибирска домой Летов прекрасно понимал, что пока комсомольская "телега" о фестивальных подвигах дойдет до Омска, у него в распоряжении еще имеется несколько недель. Не теряя времени, Егор свез к себе домой аппаратуру ПИК ЭНД КЛАКСОН и в этот узкий временной интервал мая-июня 87-го года на время уходит в свою студию и в одиночку записывает ПЯТЬ (!) получасовых магнитоальбомов: "Мышеловка" (1987), "Тоталитаризм" (1987), "Некрофилия" (1987), "Хорошо!!" (1987), "Красный Альбом" (1987) (хо-тя по понятиям Летова все альбомы 1987 года - это один альбом. Они записаны в одном звуке, в одной тематике, с одним принципом построения текста. Тогда этот подвиг еще более достоин восхищения - запись пятерного (!) альбома).

Все эти альбомы были записаны единолично Егором, но в аннотации к ним состав группы определялся так: Джа Егор - вокал; Лукич - ударные; Майор Мешков - соляг с фузом; Килгор Траут - бас; Дохлый - гитара. Под всеми эти-ми псевдонимами, как вы понимаете, скрывался сам Летов: фамилию Мешков он взял у уже известного нам майора КГБ, Килгор Траут - это один из любимых персонажей Курта Воннегута, а Лукич - не более, чем завуалированная ссылка на вездесущего Ильича. "Записал в одиночку, - подтверждает Егор, - то есть накладывал все инструменты сам. Просто чтобы не разучивать партии, не канителиться". Добрый приятель Летова, Дима Логачев, не пожалел для друга магнитофон "Олимп-003", на который было записано процентов восемьдесят всей ГрОб-продукции. В свою очередь "клаксоновцы" радужно и радушно снабдили Егора другими необходимыми для записи инструментами, которых он сроду никогда своих не имел, и аппаратурой, включая второй магнитофон. Оба магнитофона Летов слегка переделал, добавив в общую электрическую цепь мерзостное зву-чание советских колонок и долбежно звучащих инструментов.

Формально числившийся художником-оформителем, Летов к тому моменту уже давно находился в свободном плавании. Не связанный с социумом никакими договорами, он нес трудовую вахту у себя дома, фиксируя по одному альбому за два-три дня, наполненных, правда, практически непрерывной 12-часовой работой. Тогда Егор был сторонником максимально быстрой, внезапной записи ("чтобы все рождалось прямо вот тут, прямо сейчас!"), считая, что длитель-ная работа убивает вдохновение и создает "ремесленность" . Материалом для работы послужили композиции периода 1985-1987 годов. Записи альбомов предшествовало немалое количество полустудийных экс-периментов, проведенных Егором Летовым и Кузей Уо в подвалах и институтских лабораториях города Омска. Вот как, например, Егор описывает открывающий эту серию альбом - "Мышеловку": "...Это - фактически мой первый "достойный" альбомчик, за ко-торый мне не стыдно. Помню, что когда я его закончил, свел и врубил на пол-ную катушку - то начал неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор незыблемо остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга - значит оно - вздорная, бренная срань. "Мышеловка" - как и "Красный альбом" - сборник ранних (84-86) песенок, сборник несколь-ко наивный и бравурный, зато очень живой и энергичный. Густое изобилие кли-чей "хой!"...". В записи каждого из инструментов приходилось прибегать к немалому количеству технических хитростей. Для того чтобы зафиксировать на пленку сложную барабанную партию, Летов записывал ее на девятую скорость и играл в два раза медленнее необходимого темпа. Затем магнитофон переключался на 19-ю скорость, в результате чего барабаны звучали в режиме хорошо темпериро-ванного хардкора - как, например, в композициях "Пластилин" и "Иван Гов-нов".

Уже в те годы Летов тяготел к грязному звучанию. "Вся беда нашего отечественного рока, возможно, состоит в том, что все стараются записаться почище, - говорил он в одном из интервью, датированном 1989-м годом. - С одной стороны, чтобы создать мощный саунд, который достигают такие команды, как STANDINТ ABOUT IT или хардкоровые команды (хотя бы такие, как BIG COUNTRY), для этого нужна очень хорошая аппаратура. Причем не то чтобы ну-жен какой-то там Брайан Ино и так далее - для этого нужен просто аппарат огромный, то есть огромный преобразователь звуков, синтезаторы и все такое. Вот для того, чтобы создать такое аудио (и то же самое относится к тому, чтобы создать звук) каким, допустим, записываются ДК все это совсем не нуж-но. Потому что так, как пишется ДК, на Западе не пишется ни одна команда, и я просто не понимаю, как это возможно". Причем проведение здесь границы между понятиями "чистый звук" или "грязный звук" довольно условно. Тут надо сделать отступление в сторону и отослать читателя к главе, где он дает интервью журналу "Урлайт", объясняя что такое рок и что такое панк. Так как панк - это в общем-то не музыка и не искусство, а так как не музыка и не искусство, то нет понятия "чистый звук" или "грязный звук", а есть определенная ритмическая структура, есть определенная гармония (достаточно специфическая) и определенный текст, ко-торый идет как мантра. Ну и самое главное - электрические вещи, а это дос-тигается не путем грязного звука или чистого звука. Это достигается путем, ну, допустим, Гри Колтен. Музыка, свободна только в той степени, в какой ошибка музыканта - любая - может вписаться в полный контекст. Допустим, в музыке GENESIS или YES, любая ошибка будет выпадать и все ломать. А вот во ФЛИТ ШИГЕРЕ индустриальной музыке, как STANDINТ ABOUT IT, там ошибки быть и не может, потому что любой звук, любая музыка вписывается в контекст. Вот это я называю грязным подхватом электро.

На сессиях ГР.ОБА Летов упорно придерживался установки писаться бы-стро, грязно и максимально энергично. Считая, что атональное сопровождение создает драйв, он в рамках избранного шумового безумия оставался неплохим гитаристом - даже несмотря на некоторую наивность инструментальных вставок ("Он увидел солнце", "Дите", "Дезертир"). Последовательность записи была следующей: Летов играл на барабанах, потом на гитаре, басу и только в самом конце на образовавшуюся инструмен-тальную болванку накладывал голос и дополнительные гитарные партии. Затем вся запись прогонялась через самодельный ревербератор. Егор, по его же словам, "в дрызг и брызг насрал на всяческие очевид-ные нормы звучания". Суровая противофаза, чудовищный перегруз, сплошной пердежный и ревущий среднечастотный вал... Вокал несколько "посажен" в пользу интенсивности и плотности звучания, что привело в некоторых случаях к заметному затруднению восприятия текстов слушателем.

Как и остальные студийные опусы ранней ОБОРОНЫ, "Мышеловка" уклады-валась в рамки тридцати минут и состояла из пятнадцати очень коротких, но очень энергичных композиций. Несмотря на пять наложений, примитивную техни-ку и нехватку времени, Летову удалось создать один из самых живых и ярост-ных альбомов за всю историю советского рока. Альбом открывался стихотворением "Так же как раньше", написанным Ле-товым в 85-м году:

"Словно после тяжелой и долгой болезни я вышел под серым уютным дождем,

прохожие лепят меня как хотят,

так же как раньше

я в мятой и потной пижаме,

но уже без претензий на белый полет;

скоро придет осень"

Большинство песен напоминали доведенный до экологического примитивизма панк, сыгранный в стиле калифорнийских подвальных команд середины 60-х го-дов. Вокал Летова аналогов не имел. Это был монотонный вой с элементами ша-манского нагнетания напряжения, разукрашенный анархическими лозунгами и вы-криками "хой" - как у Майка на альбоме "LV".

Несмотря на обилие ненормативной лексики, здесь пока еще нет мрака, характерного для поздних работ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. В "Мышеловке" много ху-ков, злости и запоминающихся рефренов, на интонационном выделении которых строится большинство хитов ("Он увидел солнце", "Желтая пресса", "Иван Гов-нов" и, конечно же, "Пошли вы все на хуй"). Так в 87-м году осмеливался петь (вернее, не петь, а рычать) человек, которому терять уже было нечего. В своих песнях Летов искал абсолютную свободу, изобретал "новую дерзость" - пусть экстремистскую по форме, но позитивную по сути ("прецедент торжества бунта и свободы над твердокаменными законами и чугунными скрижалями тотали-тарного бытия").

Заканчивая рассказ об этом наивном, но живом альбоме, хочется ска-зать, что сам Летов называл "Мышеловку" своим любимым и самым лучшим альбо-мом вплоть до записи "Армагеддон-попса". Это период больше года, что, учи-тывая плодовитость Егора, несомненно хороший результат. По его словам - это действительно очень живой альбомчик, а дальше у ОБОРОНЫ какой-то мрак начинается. В "Тоталитаризм" вошли песни 86-87 гг. (на этот раз процентов на семьдесят - песен 87 г.), среди них куча хитов. Писал и наигрывал все пар-тии по-прежнему один Летов, хотя настоятельно приглашал ныне покойного Эже-на Лищенко, сугубого и беспечного автора теперь уже классического "Эй, брат любер", чтобы он его сам и напел, как более подходящий и подобающий испол-нитель собственного творения. Однако, тот, находясь в крайне нетрезвом, бо-лезненном и внушительном состоянии, наотрез отказался, к сожалению, и пере-ложил эту заботу на плечи Егора. В результате Летов более-менее соответст-венно и исполнил это произведение после выпитых десяти литров омского раз-ливного пива совместно с небезызвестным Данилой Ершовым (Данила "Дэн" Ер-шов, сын ректора НГУ, участник панк-группы ПИЩЕВЫЕ ОТХОДЫ с установкой на EXPLOITED, хозяин прекрасной дачи и репетиционной точки по совместительству и просто хороший парень). После записи "Тоталитаризма" Егор посетил Второй Свердловский Рок-фестиваль, где не без интереса наблюдал за выступлением известных новоси-бирских панков ПУТТИ, а также дал интервью журналу "РИО". А, вернувшись вскоре домой, продолжил запись своей чудо-"серии", следующим номером кото-рой стала "Некрофилия" "Некрофилия" вышла одним из самых популярнейших в народе альбомов, составленном из песен 87-го года. Писал его Летов со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищелкивая пальцами, - вся работа была закончена за два перегруженных работой дня. С любезного разрешения Янки Егор включил ее впоследствии знаменитую песенку "Печаль моя светла" в свой опус. (Надо ска-зать, что впоследствии при переиздании в 1998-м году компанией ХОР "гробов-ских" альбомов, эта песня не вошла в "Некрофилию".) Это был самый горький и счастливый период жизни Егора. Бурлящие пенные иллюзии и сокрушительные со-крушения. Праздник и похмелье.

Следующим альбомом был "Хорошо!!", его основу составляли песни 86-87 гг. (подавляющее большинство 86 г.). В момент записи (середина июня 87-го) скоропостижно погорели все усилители, колонки и вообще - все способное зву-чать, кроме наушников. Дописывал и сводил Егор исключительно с помощью оных. Этим объясняются обидные казусы - например, чрезмерное изобилие высо-ких частот. "Красный альбом" завершал эту серию из пяти альбомов. Летов его характеризует так: "Электрический "оригинальный", что называется, вариант, возникший летом 87-го в период записи целой серии альбомов, в которой он оказался завершающим. Этим и объясняется откровенно неважное качество запи-си, ибо к тому времени, когда ему следовало возникнуть, я уже жесточайше и безбожнейше заебался все отстраивать, выстраивать, ручки крутить, колонки двигать и т.д. и т.п., что и привело неминуемо к излишне мерзностному зву-чанию, хотя это досадное упущение, возможно, отчасти и компенсируется край-не вдохновенным исполнением. Это - сборник ранних вещей (83-86), предназна-чавшихся для первых двух альбомов, тогда еще не готовых и печально существующих лишь в бутлеговских, курьезных версиях".

Летов боролся с социумом в лице доперестроечного совдепа - а совдеп в свою очередь боролся с Летовым. В конце июня до Омска наконец дошла ком-сомольская телега, направленная из Новосибирска кем-то из организаторов фестиваля. Летову грозила вторая серия принудительного лечения в психболь-нице - со всеми вытекающими последствиями. Мышеловка, однако, не захлопнулась. Егору как раз в это время Янка посоветовала, что называется "двинуть лыжи". Не дожидаясь появления санита-ров, Летов прихватил сумку со свитером, купил билет на поезд до Москвы и отправился в автономное плавание по стране. "Мы с Янкой были в бегах вплоть до декабря 87-го года, - вспоминает Егор. - Объездили всю страну, жили среди хиппи, пели песни на дорогах, пи-тались чем Бог послал. На базарах воровали продукты... Жили в подвалах, в заброшенных вагонах, на чердаках... В конце концов, благодаря усилиям моих родителей розыск прекратили и меня оставили в покое. Начинался новый этап перестройки и диссиденты уже никому не были нужны". Во время путешествий в гордом одиночестве по городам и весям необъ-ятной своей Родины Летов дает сольные концерты, появляется (правда в каче-стве гостя) на знаменитом культовом рок-фестивале в Подольске, посещает Симферопольский фестиваль, где знакомится с Романом Неумоевым (ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ), который приглашает его и Янку в Тюмень. Визит Егора Летова в Тюмень осенью 87-го года повлек за собой запись популярного бутлега сборно-го проекта сибирских (преимущественно тюменских) панков - одноразовой груп-пы ИНСТРУКЦИЯ ПО ОБОРОНЕ. Под названием "Карма Ильича" запись, произведен-ная в одной из местных пэтэушных общаг, вышла в свет. В работе участвовали: Роман Неумоев, Александр Ковязин (бас), "Шапа" Юрий Шаповалов (все трое - ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ (кроме того Шапа - создатель группы СОЮЗ ГОВЕННЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ и автор ее двух единственных песен)), Артур Струков (КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ), "Крюк" Кирилл Рыбьяков (лидер групп АЛЬ ДЖИХАД АЛЬ ИСЛАМИ и КООПЕРАТИВ НИШТЯК), некто "Джаггер" Владимир Медведев (флейта, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГАСТРОНОМ) и Егор Летов. Кроме того вышел бутлег этого проекта "Музыка Весны" (1987) .

Работа эта довольно противоречивая, поэтому ее лучше объяснит непо-средственный участник всех событий - Летов. "Это - курьез. Промозглой осе-нью 87-го сидели мы как-то раз в некой душной и тошной каморке какой-то Тю-менской общаги, кажется, пили. И заодно, от нехуй делать, записывали на "Ростов" свои песни. И было нас семеро: Ромыч, Саша Ковязин (общий басист), Шапа, Артурка Струков, я, Кирилл Рыбъяков и некто Вова Джаггер. И вот так вот, сидя, мы попеременно и поочередно наигрывали свои дерзновенно-откровенные опусы под сочный аккомпанемент баса и гитары, душисто фуззящей через советский перегруженный кассетник. В результате возник часовой бут-лег, из которого я впоследствии и произвел сорокаминутную выборку. Она, по-видимому, и имеет некое ограниченное хождение, т.к. оригинал записи куда-то таинственно канул". Так Егор встретил зиму...