**12 -=- Наталья Ли * ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ**

Пятница, 08 Июля 2016 г. 10:25 + в цитатник

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ все записи автора

Наталья Ли

ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ

12 часть

окончание

Приезжаю в институт, в руке держу заранее подготовленные паспорт, приглашение и

всё, что подтверждает мою личность и законность пребывания здесь. У меня спрашивают

фамилию, выдают листочек бумаги со схемой, на которой кружочком отмечен корпус

общежития, куда я должна пойти. Ни паспорта, ни других документов не спросили.

Ну ладно. Иду в общежитие. Там то же самое. Узнав фамилию, выдают ключи от

комнаты. Объясняют, где я должна взять постельные принадлежности. Иду дальше,

документы продолжаю держать в руке. Уж постель-то без паспорта не выдадут. Про себя

думаю, я же залог не приготовила, надо в сумку лезть, деньги доставать. Интересно,

сколько. В конце коридора вижу сложенные стопкой одеяла и подушки. Рядом ни души. И

что? Как получать-то? Собираюсь вернуться к дежурному, спросить, где найти человека,

который выдаст мне постель. Ко мне бежит как раз тот самый дежурный. Ага, он, видимо,

сам выдает. Извиняется, что не подумал сразу, берет постель, мой чемодан и помогает

донести до комнаты. Документов у меня так и не спросили. Не спросили и когда

возвращала ключи от комнаты, уезжая из общежития, постель, которую я держала в руках,

чтобы сдать поштучно, попросили, если не трудно, положить вон там в коридоре.

В прачечной общежития мы стирали белье. Я, загрузив вещи в одну из стиральных

машин, сидела рядом и читала что-то. Китаянка, с которой жила в одной комнате,

спросила, почему я тут читаю. Жарко и темно. Я отвечаю, что белье стирается. Она

пожимает плечами:

- Ну, так оставьте.

С тех пор я загружала белье в машину с утра перед занятиями, а, придя после лекций,

находила свои вещи в пластмассовой коробке, куда их выкладывал тот, кому надо было

погрузить в машину свое белье. Меня это по началу удивляло, а потом стало даже

раздражать. Ну, как же так! У них тут что, совсем не воруют?

Однажды я не нашла своего белья в коробке.

- Украли! Украли таки! - восторжествовала в душе.

Зря. Моё бельё, уже высушенное, лежало в коробочке в другой комнате, где стояли

сушильные машины.

Мне ещё не раз было досадно и обидно за своё убожество, привычку плотно

прижимать к себе сумку с кошельком, или, в обеденный перерыв в столовой, боясь

оставить без присмотра сумку, чуть ли не в зубах её держать, потому что обе руки заняты

подносом с едой. Стыдно, что я такая. Хочется быть, как они, жители моей исторической

родины. Но, прожив в Сеуле месяц, понимаю, что я тут чужая, иностранка, моя этническая

принадлежность ко всему, что меня окружает, к людям, снующим мимо на улицах,

недоуменно, но извиняюще пожимающих плечами в ответ на мои попытки что-то

спросить на ломаном корейском языке, никакого значения не имеет.

Мне хочется домой. Туда, где воруют, и сумку с деньгами надо бдительно прижать к

себе, туда, где тысячу раз проверят твои документы, прежде, чем дадут ключи от комнаты

в общежитии, где бельё выдадут по паспорту под залог и под роспись, а принимая,

пересчитают и проверят целостность и только тогда вернут залог. Туда, где мне не будет

стыдно за убожество.

Иногда, просыпаясь по утрам, я говорю что-то соседке-китаянке неожиданно для

себя по-русски. Её недоуменное «А?» возвращает меня к действительности.

Слушатели курсов, по большей части корейцы, живущие в США, узнав откуда я,

сочувственно глядят на меня, пытаясь чем-то угостить, подать на бедность. Во время

одной из перемен между лекциями подходит мужчина, видимо, решивший принять

участие в несчастной судьбе забитой советской женщины, с баночкой колы, подробно

объясняет мне, что кока-кола это освежающий напиток, очень употребляемый во всем

мире, весьма приятный в жаркую погоду, терпеливо показывает, как нужно дернуть за

кольцо, чтобы открыть баночку. Он так старается, что я не решаюсь разочаровать его и

принимаю от него баночку так, словно вижу такое впервые и колу пробую в первый раз в жизни.

Как я хочу домой!

Самолет идет на посадку в аэропорту Шереметьево. Уже видны точки домов, улицы,

машины. Жигули. Старенький жигулёнок мчится по трассе. Тепло и плаксиво становится

на душе от вида мчащегося старенького такого знакомого, такого родного жигулёнка. В

голове строки Блока:

Девушка пела в церковном хоре

О всех усталых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою.

И всем казалось, что радость будет,

Что в тихой заводи все корабли,

Что на чужбине усталые люди

Светлую жизнь себе обрели.

-=-

_______ _________ конец ________ ____________

рисунки

и оформление

Юрий Косаговский

-=-

ПОСЛЕСЛОВИЕ ПУБЛИКАТОРА

я с удовольствием публикую этот шедевр на мой взгляд прозы Наташи Ли и с удовольствием сделал для него рисунки к каждой части - причем к одной из частей пригодился мой живописный порет бабушки - но это не все... я когда-то жил в доме брата автора этой повести и когда они все уходили на работу сочинял там "Концерт для ф-но соло №2" - и конечно я размышлял над драматичными судьбами обитателей этого дома семейства Ли (поскольку их дочь Таня Ли была моей невестой тогда) ... в доме играли часы каждые 15 минут или пол часа и я хотел их остановить и вставал на стул и поднимал руку ... - но не решался... рука не могла остановить эти часы - я помирился с ними и даже ввел их в заголовок ...

"Концерт для ф-но соло №2 или комментарий для часов сбоем"

видео https://www.youtube.com/embed/wPWYfxlnB9k

аудио