Marilka все записи автора Сразу после освобождения из трехмесячного заключения активисты арт-группы "Война" Леонид Николаев и Олег Воротников встретились со всеми желающими и жаждущими тюремных подробностей в Галерее Экспериментального Звука. По сути получилась пресс-конференция. Зал наполовину был заполнен фотографами и журналистами. Остальные участники встречи - творческая интеллигенция и сочувствующие. Ползающий между стульев активистов и играющий то с воздушным шариком, то с пластмассовым поездом Каспер, слегка отвлекал, но зато создавал атмосферу непринужденности и даже на некоторое время овладел микрофоном. Большую часть времени Леня и Олег рассказывали о своих тюремных впечатлениях, ну и еще дали комментарий о Манежке, политической ситуации в стране, о творческих планах умолчали, но Олег заверил, что идея у него уже есть, и что если все получится, то это будет очень смешно. Сам, когда подумал о ней, не смог удержаться от смеха.





О тюрьме

Леня: Я не ожидал, что будет так комфортно. Пансионатные условия или как в бедной больничной палате. Олег сидел с большим количеством соседей. У него была движуха, не так скучно.

Олег: Леню, как более медийную фигуру, не стали прессовать и посадили в отдельную камеру. Питались мы отлично, могли позволить себе не принимать баланду. Главная функция тюрьмы – сломить волю человека. Когда ты перестаешь объединяться с другими и чего-то требовать, это называется сидеть для себя. Еще говорят: «Сидит на жопе ровно». Больше всего люди в тюрьме теряют физическое здоровье.

О новостях

Олег: Новости узнавали по слухам, от адвокатов, из распечатанных статей, газет, по ящику, через межкамерные связи.

Что сделал, как только выпустили из тюрьмы?

Леня: Проехал в автобусе со справкой об освобождении. Еще специально погромче на весь автобус сказал, что я только что из тюрьмы – интересно было посмотреть на реакцию людей.

Об авторских правах

Леня: «Война» не присваивает себе копирайты.

О выдвижении на премию инноваций

Леня: Мы с государством не сотрудничаем.

О полит-ориентации

Леня: Когда на улице встречаешься с омоновскими дубинками, тебе уже все равно, правый ты или левый и каких убеждений рядом с тобой человек, вы стоите плечом к плечу и понятно, против кого вы боретесь.



О задачах «Войны»

Леня: Мы продолжаем раскачивать… Сейчас трудно кого-то вытянуть на активные действия. Мы работаем в интернет-среде. Ставим своей задачей убедить людей, что не нужно бояться, надо действовать. Стыдно смотреть на те условия, в которых мы живем, на нашу власть. Мы стараемся поменять воздух, атмосферу безнадежности 2000-х.

Олег: Мне важнее, чтобы все снизу происходило на принципах низовой демократии. Всем зекам понятно было, о чем у нас речь. Мы много беседовали, у нас были политические диспуты. Нас расселили и опер сказал: чтобы не разлагал! После нашего знакомства один зек мне сказал: «Впишусь с тобой, Олег, в любой блудняк!» Мне интересно, когда небольшая группа людей делает то, что другие не могут или боятся сделать.

Когда в России случится революция?

Леня: Есть ощущение, что это будет неожиданно, как в 1917-м.
Олег: Все может перевернуться в один момент, главное, в этот момент правильно себя повести.

О Манежке

Олег: Мы по ящику смотрели новости и реакцию Медвежонка (его в тюрьме все так называют). Так вот зеки после его слов сказали, что он выглядит, как Медвежонок-обоссыш! (на этих словах присутствующие в зале зааплодировали)

На пламенную речь пожилой преподавательницы литературы и по совместительству поклонницы арт-группы «Война», укорившей парней в том, что они сидели-то всего ничего, а строят из себя таких матерых зеков, а самим до советских диссидентов еще ой как далеко, Леня ответил: «Страдальцами мы не являемся. Я думал, что меня до президентских выборов не выпустят. Очень удивился, когда отпустили». Олег: «Даже разочаровался. Столько дел еще надо было сделать (в тюрьме). Нигде больше не получал такой опыт. Нам по кайфу такие вещи».

Об отделе Э

Олег: Реакция отдела Э: «Ну не хуй было хуйней заниматься!»
Полностью готов к действиям с их стороны.
Леня: Психологически готов.

Об адвокатах

Леня: Интересно было узнать, как изнутри работает правозащитная система. Ключевая проблема – институт государственных адвокатов. Стандартный государственный адвокат в 90% случаев говорит: признавайся во всем, будет лучше!
Олег: Нашим адвокатам по биографическим причинам интересно заниматься «Войной», в этом плане нам повезло.

О грани между арт-акцией и экстремизмом

Олег: Грань нигде не заканчивается. Это любовные отношения. Бессмысленно ее проводить. Если акция не расширяет пространство борьбы, это не искусство.

Об искусстве

Олег: У Монастрыского, как и у нас, была четкая линия на отказ от ироничного. Соц-арт, когда стал впадать в стеб, типа Ленина на распятии, появились арт-группы, которые стали заниматься важными вещами. Ирония мешает настоящему искусству.

О статье Осмоловского

Олег: Статья Осмоловского совершенно невнятная. Он полностью себя проебал. А мы самым худшим образом поняли задачи современного искусства.

Уличные или медийные художники?

Олег: У меня нет ЖЖ, нет странички в соц-сетях, но я вижу, как хорошо получается у других активистов «Войны» работать в интернете.
Леня: Интернет-пространство дает силу уличным акциям.

О гражданском самосознании

Леня: Нужно уметь коллективно решать какие-то проблемы. В России этого навыка нет. Люди нахватали много глупостей из пропаганды ТВ, но надеюсь, в нужный момент у них хватит своего ума. Самая главная задача – убить дракона в своей голове. Как в голове что-то поменяется, все вокруг изменится.