НочнаяТень (волшебные_существа) все записи автора
— У вашего ребенка нет слуха. — Сухие слова проверяющего прозвучали как приговор.
Женщина побледнела, ей вдруг невыносимо трудно стало дышать. Ее мальчик никогда не сможет продвинуться по карьерной лестнице выше клерка среднего уровня. Чтобы расти дальше, необходимо тонко чувствовать музыкальные интонации, нужно, не задумываясь, определять октавы и ноты. Ведь высшая цель человеческой жизни — звучать в унисон с божественным камертоном.
— Мы можем взять его в класс проигрывателей. Конечно, он не способен сочинять музыку, подбирать понравившиеся мелодии, но определенный минимум репертуара зазубрить он в состоянии.
— Но ведь это самый низший статус! Неужели ничего нельзя сделать? — Женщина с надеждой, безумной, последней, смотрела на проверяющего.
— Увы. К сожалению, это все, что вам может предложить государство.
— А операции какие-то? — с мольбой обратилась женщина.
— На этот счет я, конечно, кое-что слышал. Но процент успеха очень низок. Зато громаден шанс вообще лишить ребенка слуха. Тогда ему не стать и проигрывателем.
— Может быть, когда он выучится, он сможет перейти в класс исполнителей?
— Исключено. Он просто не сможет там учиться. У него нет даже зачатков слуха, которые можно было бы хоть как-то развить. А сейчас, извините, у меня много дел.
— Да-да, конечно, — произнесла женщина в спину проверяющего.
Все это время Кроха стоял рядом с мамой и думал об ангелах.
Ангелы любят музыку. Это Кроха знал точно. Если отец говорит, значит, так и есть. Еще Кроха знал, что ему никогда не удастся поговорить с ангелом. И все из-за одного дурацкого обстоятельства — они разговаривают с помощью музыки. Так сказал папа.
Кроха тоже любил слушать музыку. И подпевать, стараясь попасть в тон. Правда, это приходилось делать в одиночестве, — когда в комнате кто-то был, Кроху обычно просили перестать.
Ангела Кроха видел уже давно. Старого и облезлого. Он почти каждый день сидел на самой толстой ветке огромного дуба, такого большого, что тень от его кроны дарила прохладу почти всему двору одноподъездного дома. Обычно ангел выдавал себя за ворону, иногда прикидывался кошкой. Но Кроха прекрасно видел, что это ангел. Но время от времени, подзывая к окну маму или отца, он слышал в ответ на «Смотри: ангел!» «Никакой это не ангел, это ворона, больная какая-то» или «Сынок, ты что же, кошку не узнаешь?». Так Кроха и понял, что ангел скрывает свой истинный лик. Почему он все время сидел на дереве, мальчик не знал, но очень хотел выяснить.
Ангел зорко следил за окнами дома, изредка тяжело срывался с места и улетал куда-то. Летел он медленно, рывками, будто прихрамывая, как старики. Но потом опять появлялся на той же самой ветке.
Кроха даже вел дневник, в котором записывал свои наблюдения: когда ангел прилетел, когда улетел. Иногда это затягивало и он целыми днями торчал у окна, а вечером получал взбучку от мамы или папы. Приходилось покорно садиться за рояль и стучать пальцами по клавишам. Нет, ему нравилась музыка, но вот разучивать мелодии было слишком трудно. Несложные песенки заучивались быстро, нужно было только хорошо запомнить последовательность нажатий на клавиши. Со сложными возникали проблемы. Кроха то и дело путался, сбивался, приходилось начинать заново. Все бы ничего, да только папе это не нравилось. Он вообще всегда морщился, когда Кроха садился за инструмент.
Сегодня опять была каша на завтрак. Кроха нехотя поковырялся, проглотил для вида три ложки и убежал к себе в комнату. Как раз вовремя — ангел прилетел.
Мальчик аккуратно записал в дневнике время прилета, дописав рядом: «Что-то ангел очень грустный. Он вообще всегда грустный, но сегодня совсем потемнел лицом».
Полчаса Кроха рассматривал ангела, а потом на подоконник, кружась, опустился желтый листок. Красивый, с лохматыми краями и выпуклым «скелетиком».
Кроха тут же достал его, положил на стол и, высунув от усердия язык, перерисовал листочек в дневник. Получилось неплохо. Чувствуя, что одного рисунка мало, мальчик написал рядом: «Желтый лист». И вдруг понял, что и это еще не все.
«Желтый лист спустился с неба,
Подмигнул, сказал: “Привет!
Я оттуда, где ты не был,
И туда, где меркнет свет”».
Кроха отложил ручку и прочитал написанные строки.
— Ух ты, как складно! Похоже на песенку. Только в песне слов нет, а у меня слова есть, а музыки нет.
Неожиданно потемнело. Кроха глянул в окно и в страхе отпрянул. На подоконнике сидел ангел и смотрел прямо на мальчика. Так близко Кроха ангела еще не видел, — только руку протяни и можно коснуться грязно-серых свалявшихся перьев.
От страха у мальчика пропал голос и вместо крика раздался слабый хрип. Ангел улыбнулся, морщинистое лицо на мгновенье разгладилось, и Крохе показалось, что там внутри старика скрывается кто-то молодой и добрый. Такой же добрый, как и глаза, глядящие сейчас на него. Кроха робко улыбнулся в ответ. Ангел помахал рукой, а потом постучал в стекло и взглядом попросил открыть окно.
Кроха вскочил и распахнул створку. Старенький ангел сложил крылья и аккуратно протиснулся в узкий раствор окна.
— Привет! — услышал мальчик, но ангел так и не открыл рта.
— Привет! — откликнулся Кроха. — Это ты со мной разговариваешь? В голове?
— Я, — ангел кивнул. Спрыгнул на пол и склонился над написанной песенкой. — Красиво! Сам придумал?
— Да. Это как песенка, только слова вместо нот.
— Я вижу. А дальше будет?
— Дальше? Не знаю.
— А тебе понравилось сочинять ст… песенку?
— Да. Что-то внутри такое теплое. Вот здесь. — Кроха ткнул себя пальцем в грудь. — Это намного приятнее, чем играть на фортепиано.
— Это хорошо.
— А ты — ангел?
— Я? — Ангел тихо засмеялся. — Нет, я — муза.
— А! Папа мне рассказывал о тебе. Он говорил, что если бы у него была муза, мы бы жили гораздо лучше. Это о тебе?
— Нет. Нас много. У каждого, кто что-нибудь сочиняет, есть своя муза. Те музы, о которых говорит твой папа, помогают людям сочинять музыку. А я — муза поэта.
— Поэта? Это твоя фамилия? — спросил Кроха.
— Нет, Кроха. Поэт — это человек, который пишет песенки из слов.
— Как я?
— Как ты.
— А у тебя есть поэт?
— Нет. Пока… Но если ты хочешь, я буду твоей музой.
— Ух ты, у меня будет своя муза?!
— Да, Кроха.
— Значит, я — поэт?
— Теперь будешь.
— Здорово! Надо маме рассказать.
Ангел помрачнел.
— Нет, Кроха. Обо мне нельзя рассказывать, иначе мне придется уйти.
— Почему?
— В твоем мире поэзия запрещена. И если ты будешь сочинять песенки из слов — жить тебе будет очень трудно. Но если ты сможешь выстоять, мир станет лучше.
— И маме нельзя рассказать?
— Пока нельзя. Когда-нибудь ты сможешь рассказать обо мне всему миру. Своими песенками.
— А ангелы слышат песенки из слов?
— Слышат. Иногда даже лучше, чем музыку.
— Тогда я согласен. Что будем делать?
— Давай поиграем, я буду говорить тебе предложение, ты будешь записывать, а потом придумывать следующее предложение. Так, чтобы было складно.
— Как в этой песенке?
— Как в этой песенке. Начнем?
— Давай!
На следующий день волосы ангела почернели и морщин на лице стало меньше…
А.Н.Варский
НочнаяТень
