Скайуокер все записи автора А не замахнутся ли нам на Вильяма нашего Шекспира? (с) «Берегись автомобиля»
Юрий Деточкин вновь сидел в салоне свежеугнанной «Волги» поджидая покупателя. Ему до чертиков надоели конспирационные штучки епископа, но другого покупателя сейчас найти было не возможно, и уж тем более такого который не побоится откровенных ответов на вопрос откуда у вас эта машина и почему она без документов. Ждать предстояло долго. Юрий открыл бардачок в надежде найти там пару бутербродов, но в бардачке лишь одиноко лежала толстая тетрадь. Юрий взял ее в руки, на обложке большими красивыми буквами было написано: Жизнь прекрасна! Ну что ж подумал Юрий, хоть как то можно скоротать время. Он открыл первую страницу и увидел надпись Anry-Anrietta, бог ты мой, подумал Юрий, неужели англичанка? Мало мне Шекспира в театре вместе с его Гамлетом, так еще и здесь. Посмотрим хоть на каком языке пишет Анриетта, может тоже на английском, накрылся тогда досуг. Но на обороте он встретил как не странно написанные на его родном языке страницы, а из первых записей понял то что это женский дневник. Нехорошо то как, подумал Юрий, читать чужие дневники, а с другой стороны личные дневники где попало не раскидывают – прячут понадежнее. Ладно, все равно делать нечего, буду читать.

Мое сердце
Среда, 19 Мая 2004 г. 13:07 (ссылка')
Однажды я совершила путешествие в свое сердечное пространство. Совершив его однажды, ты всегда можешь его повторить.
Мое сердечное пространство велико. Оно бесконечно и не имеет границ. Оно бывает разным: это зависит от моего настроения и мыслей. Когда мне хорошо, оно приобоетает сиреневый, нежно голубой или розовый цвет. Когда же мне плохо, то внутри меня все серое или болотно-зеленого цвета... Мои обиды висят в сердечном пространстве и напоминают высушенный чернослив. Они маленькие, уродливые...
Пространство нашего сердца больше нашей земной оболочки. Поэтому мы можем прощать.
Иногда кажется, что обиды переполняют нас, что они наполняют нас до краев, но теперь я знаю: наше сердце такое большое, что все обиды теряются в нем. Именно поэтому мы можем прощать. В нашем сердце столько любви, что если бы мы позволили ей течь, подобно реке, то она окутала бы всю нашу землю, и не один раз...
Иногда я закрываю глаза и представляю, что в моем сердце идет дождь... Маленькие золотые искорки падают сверху вниз, создавая затейливые узоры, тихий звон колокольчика льется из неоткуда. Все те, кого я люблю- в моем сердце. Они напоминают огромные, необработанные драгоценные камни, которые таинственно мерцают...Изумруды, аметисты, рубины... Мои обиды и боль теперь не чернослив, а маленькие черные жемчужины, которые я растворяю в вине...Я чувствую себя волшебно...Это ни с чем не сравнить. Я счастлива, что могу путешествовать в свое сердце и видеть то, что не видит никто... А жаль.

Тааак, это видимо либо какие то философские рассуждения, либо поработали галлюциногены – подумал Юрий, что то я не разу не слышал чтобы хоть один человек смог совершить путешествие в себя самого, в сердце или там в печень, какая разница.

Кстати, за то время, пока я не общалась с дневником, сделала пару интересных открырий.
Открытие первое и самое важное: мужчина и поход по магазинам за незапланированными покупками-несовместимы. Либо ты идешь с мужчиной и покупаешь конкрктную вещь, о которой говорилось как минимум за неделю до похода в магазин. Либо ты идешь в магазин без мужчины и шатаешься по нему столько сколько влезет (покупки пои этом делать не обязятельно- можно просто мечтать о чем-то из того, что увидишь) А может-это просто особенности наших организмов, точнее характеров. Мой Драгоценный слишком рационален: он никогда не поймет как можно бесконечно пялиться на вещь, которая тебе в принципе нафиг не нужна(на мужские игрушки правило не распрастроняется). А я...я хожу по магазинам как по музеям: очень много красивого сейчас производят...некоторые вещи- произведения искусства...

На Юрия внезапно накатила ностальгия. Он вспомнил как ходил по магазинам вместе с мамой, это всегда было испытанием на прочность, долгие ожидания возле каждой витрины, выматывающие простои в очередях по одному богу известной причине заставляющей женщин выбирать самые длинные из них. Юрия стало увлекать чтение, в довольно интересной форме повествования неизвестного ему автора о многих вещах: о любви, о мужчинах, о женщинах порой переходящие на описания собственной жизни. Вторая страница дневника встретила Юрия одинокой короткой записью:

горячая собачка
Четверг, 15 Июля 2004 г. 14:03 (ссылка)
Я умиляюсь- такая прелесть, так бы и съела

И еще:

Вчера упахалась на работе. Сегодня ноют руки, ноги и вообще все ноет. Но я не унываю, жизнь по-прежнему прекрасна и все супер-пепер.
Уря! Уря! Уря!

Под обеими записями были приклеены картинки по всей видимости вырезанные из цветных глянцевых журналов. Картинок подзаписями становилось все больше и больше, где то они подходили к тесту по смыслу, а где то совсем наоборот выглядели неуместно. В записях же стали преобладать отношения женщины с близкими ей людьми и Юрий читал текст поверхностно, стараясь не вникать в очень личное. Но одна из записей уже не личного характера его озадачила:

В субботу состоится Брокенон-5... Хранителей, то бишь организаторов турниров начинает не по-детски плющить и таращить. Работы проделанно уйма, но конца и края ей не видно- столько еще всего нужно: печать получить, фонограмму доделать, обязанности распределить, а еще надо костюм доделать, отрепетировать открытие...и прочее, прочее...У меня начинается мандраж. Хочется, чтобы все прошло на высшем уровне, все получилось так, как задумывал ось... но я-то знаю, что все будет совершенно непредсказуемо...
А тут еще участники турниров такие фортеля выкидывают, что волосы дыбом встают, хочется схватить скалку и побить их с дикими воплями...
В общем жуть и кошмар...

Что за черт, подумал Юрий, прямо какое то средневековье – турниры, рыцари, дамы в роскошных платьях. Может быть это и правда какое то историческое описание, и дама тоже из тех времен? Да но как же тогда картинки из журналов? Ничего не понимаю.

Итак, я сижу за компом, жую холодную вчерашнюю пиццу, пью чай, в стиральной машине стирается балохон Саурона, тихо потрескивает холодильник, квартира более-менее прибрана (но не все микробы еще уничтожены, не все), душа и тело мое в благодати.

Ага, вот теперь все проясняется, подумал Юрий, никакое это не средневековье, это просто толкиенисты или как их еще называют ролевики. Ну это конечно другое дело, каждый играет в свои игрушки, мне вот например нравиться машины угонять у ворюг и деньги детям отдавать, а у других свои развлечения. Дальнейшее чтение опять привело Юрия к описанию нелегких будней хозяйки дневника, дневник затягивал все больше и больше, рассказывая о иногда о горестях но чаще о радостях, в нем встречались раздумья о каких-нибудь событиях, а иногда просто картинки с одной поясняющей надписью. Но вдруг ему попалось рассуждение другого плана:

Интересные дела получаются
Понедельник, 01 Ноября 2004 г. 07:41 Ссылка )
Читаю разные дневнички и постоянно натыкаюсь на фразы типа "что-то я плохо писать стал (а), никто не читает, надо исправиться"...
Прикольно, народ дневник ведет для кого-то...а я всегда думала, что дневник- это для себя, для души отдушина. Нет, я, конечно, осознаю, что мои писульки кто-то читает, не чтобы спицально для кого-то писать...хотя, наверное, я сейчас кривлю душой...а, черт его знает, я уже запуталась и не совсем понимаю, я пишу только для себя или все-таки учитываю, что кто-то это будет читать...
Слушайте, это просто прикольно...Сижу, печатаю и тихо ржу, как маленькая лошадь Поржевальского: вот это я наворотила, вот напридумывала-то, это просто клины какие-то
Все- крыша в капитальном ремонте.
А еще про любовь хотела сегодня написать, но по-моему это будет смертельный номер...

А действительно – подумал Юрий – вот для чего пишут дневники? Вот такой как этот явно для себя, а другие? Наверно все таки есть люди которые пишут для всех, но что то их отличает от таких которые для себя. Да, кажется я понимаю, когда рассуждаешь о своем – значит и пишешь для себя, а чтобы писать для других то и рассуждать надо о другом, причем делать это так чтобы другим было интересно.
С этой записи в дневнике что то неуловимо переменилось, Юрий стал замечать что некоторые записи явно написаны с обращением к читателю. В записях появились газетные выдержки, описания впечатлений от просмотренных фильмов, а еще сожаления о том что картинку не всегда удается приклеить сбоку от текста, а чаще только снизу. А дальше чтение стало еще более привлекательным, Юрию открылся мир фэнтези – волшебный лес Брокенон. Но длилось это не долго, далее дневник стал понемногу сбавлять интересность, некоторые записи были даже скучными. Несколько раз в тексте встречалась благодарность за симпатию, картинки заполонили страницы полностью. А иногда даже – записи состояли из одной строки: «- сегодня мне как никогда удавалась игра в маджонг» - «Пошла спать, ибо не фиг! И вам того же.», но продолжалось это недолго – несколько страниц, а далее уже дневник не отпускал Юрия от себя, и если бы покупатель явился в этот момент Юрий скорее всего просто не услышал бы его. Когда Юрий в перерыве от чтения посмотрел на часы то увидел что до прихода покупателя остается совсем немного времени. Он стал читать дневник выборочно, через страницу, стараясь увидеть больше. К концу записей количество картинок несколько уменьшилось, а записи все так же манили плюнуть на все дела и уйти с головой в чтение.
В окно «Волги» постучали. Юрий опустил стекло.
- А, это вы епископ, присаживайтесь на пассажирское сиденье.
- Чем это вы увлечены?
- Это дневник одной женщины, нашел его здесь, в машине, случайно.
- Вот как! Оставите мне почитать.
- Нет.
- Почему?
- Понимаете епископ, это не просто дневник, это целая жизнь. Женщина его писала не просто так, а оставила здесь свою душу. Да, конечно идеального не бывает ничего и в этой тетрадке есть маленькие изъяны, сообщения в которых почти нет смысла, но их настолько мало что просто предпочитаешь их не замечать. Я обязательно найду эту женщину и отдам дневник, потому что для неё это будет очень большая потеря.
- Ну что ж, тогда перейдем к нашим делам. Вот деньги.
- Да епископ, забирайте машину.
Юрий Деточкин вышел из машины и двинулся в сторону сберегательного банка, чтобы как всегда положить все деньги на счет одного из детских домов, а потом отправиться домой. И только его другу – следователю было известно как будут развиваться события.