Rock_Video_Music_Box (История_Настоящей_Музыки) все записи автора

СКАЧАТЬ: http://files.mail.ru/53H6TQ (999 мб)

Ко дню рождения БГ Александр Липницкий смонтировал свои любительские видео-записи 1991-1993 годов, что и образовало своеобразный фильм.
Звучат песни "Ангел всенародного похмелья", "Сирин, Алконост, Гамаюн", "Государыня", "Елизавета", "Никита Рязанский", "Ласточка", "Волки и вороны" (период "Русского альбома" и "Письма капитана Воронина").





.

Rock_Video_Music_Box (История_Настоящей_Музыки) все записи автора

Концерт в парке «Монрепо» (Выборг)

15 августа 1998
(дата указана приблизительно)

Плей-лист:
01 Ты тоньше
02 Русский пассажир
03 Британец
04 Ты
05 Завоюй меня
06 Еврейская
07 Джаз
08 В этом городе ф.
09 Вечер в Крыму
10 Я не знаю кто ты
11 Блюзы гор
12 Разлука
13 Тайна
14 блины
15 Бу-бу
16 Бутылки
17 Где ты
18 Солнце



Ежегодно, с 1998 года, в парке “Монрепо” проходит Фестиваль “Дверь в лето”, где звучит акустическая музыка разных направлений - от бард- и рок - песен до этнической музыки Востока и Запада. Не случайно Фестиваль проходит в скальном романтическом парке, где соединились элементы различных стилей и эпох. Фестиваль состоит из двух частей - в начале лета в “Монрепо” звучит рок, а в августе на сцену выходят фолк - музыканты.
В разные годы участниками Фестиваля были “Ночные снайперы” и Михаил Башаков, Марина Капуро и Сергей Калугин, Сергей Гасанов и “Полковник и однополчане”, а также многие другие известные исполнители. В этом году в Фестивале предполагают принять участие Борис Чистый, Михаил Башаков, Михаил Новицкий, группы “Гондурас”, “Дефекты речи”, и многие другие.
Организацию фестиваля традиционно поддерживает “Зелёный Крест”. “Монрепо - очень экологическое место, - говорит председатель Санкт - Петербургского отделения Международного Зелёного Креста Юрий Шевчук. - А акустический рок - вполне экологическая музыка.” В этом году Фестиваль состоится при участии ещё одной общественной организации - Общественного Совета Росатома. Благодаря поддержке этого Совета, концерты Фестиваля пройдут не только в Выборге, но и в Сосновом Бору.

Наталия Матвеева, “Зеленый Крест”.

Natalia | 18.06.2007 - 23:37:50

http://www.greencrest.1gb.ru/news.php?item.37

СчастЛиваЯ_ОливКа (История_Настоящей_Музыки) все записи автора

Дата публикации: 01.2006
Прислала: Наталья Илиницкая
Источник: Rolling Stone, сентябрь 2004

"Книга мертвых" - репортаж о концерте Майка Науменко и Цоя в Свердловске (1984)

В 1984 году Владимир Шахрин ("Чайф") побывал на концерте Науменко и Цоя в Свердловске. Его "репортаж" пролежал в столе 20 лет.

Время и место: 24 декабря (возможно, марта) 1984 года, город Свердловск, общежитие САИ.

Только попав в фойе, мы окончательно убедились, что это не преждевременная новогодняя шутка. Скопление народа ждало питерских кумиров. Устроители концерта нервничают, пора бы и начинать, а кумиров нет. Они не знают, что в это время Майк и Цой со своими друзьями на двух такси, заметая следы, уходят от преследования работников обл. отдела культуры. Работники желают отнять у артистов разрешение, выданное клубом туристской песни... У парадного общаги скрипнули тормоза, и нам предложили занимать места в зале. Как оказалось, присутствующие неплохо знакомы с творчеством гостей, но никто не знает их в лицо. Но вот наконец-то появились два молодых человека с инструментами и заняли места на весьма условной сцене. На обоих все исключительно неброское и скромное. И вот первые аккорды, выключается верхний свет, Майк представляет Цоя, Цой представляет Майка. Майк бодро поет первую песню, в конце которой звучат слова: "Я люблю "Аквариум " (в зале аплодисменты), я люблю "Динамик " (аплодисменты), я не люблю "Машину времени", потому что люблю только подпольные группы (мощнейшие аплодисменты). Чей-то робкий, слегка пьяный голос кричит: "Майк, город N!", но Майк поет "о тех мужчинах, которых она знала". Мне показалось, что это далеко не лучшая его песня, и в подтверждение моих мыслей тот же голос, но уже понастойчивей, кричит: "Майк, город N!" Но очередь Цоя, и он поет свои хиты "Восьмиклассница" и "Алюминиевые огурцы". К нашим голосам присоединяется зал, и мы дружно тянем "у-у-у-у... восьмиклассница"... Зал аплодирует все дружнее, свистит, улюлюкает, в общем, становится похоже на концерт, а уже прилично пьяный голос все настойчивее кричит: "Майк, город N!" Майк читает записки, но все же реагирует на голос из зала: "Будет, все будет, ребята". В записке просят "Пригородный блюз". Майк рассказывает, что эта песня принесла им дурную славу: "После нее нас все считают панк-группой, ну какой я, к черту, панк, я старый человек, я рокер", - говорит Майк и поет совсем новую песню "Гопники"… Некто, дойдя до нужной кондиции, забравшись на подоконник, голосом потерпевшего истерично орет: "Майк, город N!" И падает с подоконника. "Там что, уже стреляют? - реагирует Майк. - Это очень, длинная песня, и слова я плохо помню". Зал дружно: "Напомним". И прогулка в уездный город N состоялась… Почувствовав, что скоро придется прощаться, зал сыплет вопросы. Зал: "Майк, ваше кредо?" Майк: "Как говорил Остап Бендер, "всегда"". 3ал: "Майк, почему ты в очках?" (весь концерт Майк играл в темных очках). Майк: "А почему ты в штанах?" Зал: "Московский блюз". Майк: "Ребята, здесь же не Москва". Майк снимает с плеча гитару, которую на протяжении всего концерта он так и не смог настроить, Цой расстегивает до конца красную рубаху и тоже раскланивается...

_ОСОКА_ (История_Настоящей_Музыки) все записи автора Есть у меня предположение, что некоторые из читателей этого поста еще и не родились, когда происходило это монументальное событие.
Итак, 28 сентября 1991 года на аэродроме в Тушино проходил рок-фестиваль "Монстры Рока".
Сначала я хотела сделать некий репортаж сквозь полтора десятилетия с описанием очевидцами этих событий. Но все очевидцы как-то проигнорировали мои просьбы откликнуться. Мой родственник Павел (приходится мне двоюродным дядей, но считается братом) так и не перезвонил. Второй товарищ, найденный мной в сети, так и не ответил на письмо, а без его разрешения я не могу, с этической позиции, вставлять его рассказ в пост. И, наконец, третий очевидец сегодня свалился с температурой 39 и беспокоить его было бы просто кощунством с моей стороны. Так я и не узнала ответ на вопрос, который, наверное, сильнее всего меня интересовал: а вход был платный и сколько стоил?
Говорят, что это был рекорд посещаемости рок-концерта в мире. На поле были от 700 тысяч до 1 миллиона человек!
Правда, последний знакомый мне все-таки успел поведать, что пришел на фестиваль только ради "AC/DC", послушал немного "Металлики" и быстренько ушел, так как видел, что менты все-таки зверствовали.
Ну, на этом покончим с вводным словом и обратимся к фактам.

Часть 1.
На летном поле аэродрома Тушино проходит мощный концерт «Монстры рока»

Часть 2.
«Монстры рока» в Тушино.

Часть 3.
Статьи о группах, выступающих на фестивале. Газета "Московский комсомолец", 27 сентября 1991 года.

СчастЛиваЯ_ОливКа (История_Настоящей_Музыки) все записи автора

Дата публикации: 08. 2002
Прислал: Fm
Источник: "Железный марш" #7, 1992

КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА - покорение Германии

Король Неведомого обнажил свой палаш и Стафилоккоковая Блоха узрела свой конец. Удар нечищеного клинка сорвал тухлое мясо с гниющей кости ее хребта и погрузился во внутреннее пространство ее органов. Желтая жижа крови брызнула на платье Короля, прожигая дыры в сверхпрозрачной ткани… Шутка!!! Нет надобности всякий раз связывать КОРРОЗИЮ МЕТАЛЛА и диск "Садизм" с натуралистическим бредом. Может быть единственный раз люди КОРРОЗИИ предстанут здесь как люди, а не как рекламный щит фильма ужасов.

Часть первая. Начало.

Мне звонит Горлопан (директор группы) и требует сделать практически невозможное - оформить выезд - то есть поставить визы в паспортах и выкупить билеты на Берлин ЗА НЕДЕЛЮ (!!!) до нужной даты. Речь идет о фестивале в г. Влото под Ганновером, у границы Германии с Голландией, который проводится несколько лет подряд. Я быстро выясняю, что выездную визу ставит только одно сумрачное заведение в глухом переулке от Садового кольца без опознавательных знаков и с ментом у входа, которому приказано никого не пускать - даже с мандатом Ельцина. После череды звонков и выступлений с размахиванием приглашениями и бланками перед носом охранника германского Посольства, я и Горлопан бредем по домам, поскольку все проиграно и ловить нечего. Тура не будет. Звонит в очередной раз добросовестный и расточительный Уве из Влото: "Приедет ли группа и каков процент вероятности?" Я быстро беру калькулятор и высчитываю - 57%. Уве разочарован. Он звонит так каждую ночь - и цифра у меня выходит разная все время, правда уже без калькулятора, а лишь опираясь на сновидения: трахаю ли я во сне блондинку или меня раздирает дракон. Уве и его фирма не догадываются о моих страстях - их интересует заполучить КОРРОЗИЮ, которую он слышал на диске "Каннибал", который ему подарила одна девка, а потом и познакомила его с ребятами из КОРРОЗИИ, споившими его так, что он еле вернулся в Германию.

Паук: Еще весной я приехал в гостиницу "Салют" на встречу с тем немцем, который обещал нам сделать гастроли в Германии. Вначале я думал, что это классический вариант, но потом, когда мы притащили его на радиостанцию SNC, а после поехали ко мне домой и прихватили четыре бутылки бухла и два корабля пыха, я понял, что это совсем другое.
Уве знал названия всех наших песен с "Каннибала" и пришел в дикий экстаз от нашего фильма.

Мы все же получаем визу за невероятные ДВА ДНЯ! За смешные две с хвостом штуки с носа. Несемся выкупать билеты. Когда кассирша выносит билеты, нас наотрез отказываются выпускать из помещения - по самым скромным подсчетам толпы, ближайшие билеты на Германию по особому разрешению ООН существуют не раньше чем на октябрь и гринов так за двести. Горлопан дает кому-то в морду, и потирая кулак идет к менеджеру Э.С.Т., а я паковать сумку.
Началу - конец, и ладно!

Часть вторая. Прорыв.

6 утра. Я, Паук и некто Бабчук Андрей (знакомый Уве и чемпион по шахматам) вглядываемся вдаль в поисках Горлопана, который закупает дешевую водяру для презентов в ближайших лотках. Горлопан материализуется из ниоткуда - в черных шортах, белой майке и с крестом - народ его чурается - шальной он. Горлопан сразу начинает орать: почему бухло берем не то, не там и не по столько? Садимся в тачку и мчимся в Шереметьево, где водила получает 600 - вся моя денежная наличность. Там мы встречаем по одному Ящера, Борова, Костыля и Лысого. У нас уйма баулов с товаром: "коррозийные" кресты, майки, пластинки, компакты, видео. А кроме того - зачехленный инструмент и видеокамера. Вообще-то билет дает право провозить только 20 кг багажа. Я, как самый натренированный в международных поездках, быстро забиваю самую короткую очередь к таможенному окошку. Блондинка спрашивает: "Вы кто?", а потом, кокетливо улыбаясь: "Плакатик подарите?". Паук отстегивает ей постер и "Садизм". Мы проходим без вопросов. Мы у паспортного контроля. У паука единственного НЕТ выездной визы - он забрал свой паспорт накануне, поскольку был уверен, что виза прошла ОК. Все мы уже по ту сторону, а Паук все еще что-то выясняет с головой в окошке. Голова говорит: "Сегодня не полетите". Мы просим капитана, потом майора. Майор крутой - курит "Мальборо" и ждет большой бакс за особые услуги. Мы показываем 50 баксов капитану, но он боится майора, он даже пропотел - на его лице борьба, но побеждает разум. Граница непреклонна. Паук остается, а мы берем его гитару и окунаемся в мир "free shop". Паук слетал на тачке к тетке-волшебнице, и через два часа вернулся с визой. Когда к дневному рейсу тот же капитан вертел пауковский пачпорт, он пребывал в крутых непонятках и бормотал: "Не может быть… Не бывает…", но: "В КТР все бывает" - так ответил Паук. А капитан сглатывал слюну, как собака, у которой украли кость - его баксы уплыли… В самолете мы сидели в хвосте. Рядом со мной - чернобровая кавказка, которая всю дорогу жрала и пыталась спереть фирменную чашку, принесенную стюардессой.
Берлин нас встретил спокойствием Запада. На площадке среди прочих был одесский еврей, который пижонисто выставлял треники и золотую цепочку на шее, но потом говорил приехавшим: "Нас здесь и за людей не считают". Уве приехал через час, за который мы обошли местность и поняли, что Берлин - это тот же Совок, полько прибранный. Мы ему: "Веди в ресторан, сука! Это русский обычай такой". Первый глоток иноземного пойла удивил чистотой вкуса. Уве подарил нам буклет о предстоящем фестивале -там вторым номером после местной знаменитости HAMMERFEST стояли мы. После ресторана Уве посадил нас в три мощные Volvo и погнал через пол-Германии в родной городок Влото. Мы стали снимать на видео: первые впечатления Борова, размышления Горлопана, пейзаж… Уве включает местное УКВ-радио - Музычка идет на удивление, как с нашей "семерки" - штатовский горланный рок. Вдруг по радио объява - на шоссе пробка. И точно - через минуту врезаемся в черед машин. Пока пробка - я подбираю желуди. Они, как в детстве, со шляпками и ножками, крепкие и сдвоенные. Клево. Уве рассказывает анекдот про ихнего чукчу - фриландца. Мы едем мимо городка Влото. Он кажется игрушкой в натуральную величину. Потом мы к этому привыкли, и уже наши московские улицы по возвращении казались, словно с обложки "Садизма". Осмотрели поле фестиваля. Сели в автобус - наш типа "штаб". Нам принесли обед. Все вкусно. Хлеб с зернышками вокруг и внутри, причем зернышки все разного сорта. Рис с грибами и подливой. Рома и Боров просят рис чистый, даже без соли. Они иногда вегетарианцы. Боров сосредоточен. Остальные просто устали. Уве все понял. Он идет и возвращается с парой хитроватых и потертых немцев с "задрипанной" тачкой 92-го года. Мы запихиваемся в тачку. Вьезжаем в их дом. Это старый и мрачный, как в фильме "Экзорцист", дом. Внутри кто-то ноет, как ребенок или баба в оргазме. Это оказывается большая черная псина Ксения. Ей уже 15 лет, у нее грустный взгляд и хромая нога. Псина ноет все время, и, если не спит, то немного говорит по-человечески. Нам показали спальню на втором этаже. Это комната, примерно 25 метров, рядом еще две - по десять, также еще одна большая - 35. Она была обставлена в духе постмодернизма, старинные кресла, табакерки и трубки, перемешанные с современными плетеными столами и стульями, метровыми колонками и супердорогой аппаратурой. На первом этаже размещалась большая ванная, две комнаты, гигантская гостевая со всеми прибамбасами типа бильярда, кожаных кресел, полутораметрового телевизора, 200-ваттных колонок в человеческий рост и дорогой аппаратуры. Кухня выходила на прекрасную лужайку, которая в свою очередь вела в две стороны - к хрустальному озеру и стометровому полю, засеянному индийской коноплей. Боров с Ромой достают свои акустические инструменты, местный чувак Роки (он в хипповой коммуне) садится за кастрюлю, перевернутую вверх дном. Хозяин флэта раздает травки на самокрутки… Тушится верхний свет… и понеслась манюнька. Говорить мы сразу почти бросили: и так все ясно. Мы люди Земли. Это - собака Ксения. Ее любит Лысый. Рома с Боровом уставились друг на друга, и не глядя частят аккорды на мандолине и шестиструнке - вырисовывается нечто из LED ZEPPELIN. Балдеж. А ты говоришь - металл. Я впервые курю наркотики - все равно ведь обкурят. Странно: никакого першения, хотя никогда не курил. Все коммуняги врут про наркоту, всю жизнь врали. Химия - вредно, а трава - никогда. Дальше мы ставим компакт немецкой группы АМОН ДЮЛ, и Ящер снимает под этот саунд Рому в найденном здесь цилиндре и Борова на мандолине и со свечами, этот сюжет войдет в наш фильм - он грандиозен…
Мы потом едем в русский ресторан, на часах - полночь. Ресторан содержит давно эмигрировавшая молодая баба Эльза, она ведет себя абсолютно не по-русски. Горлопан задевает ее каверзными вопросами. Ящер ищет, где туалет. Михаил решает, что мы клеимся к ней и предлагает лучше спеть по песне. Немцы-хиппачи бабахают дорзовскою "Подскажи мне путь в виски-бар", а мы (КОРРОЗИЯ не поет всякого дерьма) выдаем "Ой, мороз, мороз!", где запевалой был Горлопан. Мы обпились уже водки и пива, а немцы все заказывают в высоких стаканах пенистое светлое пиво. И темное горькое. Они платят даже тогда, когда Горлопан заказал огромные сосиски с горчицей и еще что-то (грибы, десять порций мяса, форель, икру, ананасы). Пописав во дворе кабака (а чо?), мы садимся в кабриолет хиппов и едем домой спать. Я ощущаю внутри, где душа, океан спокойной теплой уверенности. Это и есть кайф "первого раза". Я проваливаюсь, и мой организм впервые за прожитые мной годы действительно ремонтирует свои клетки, строя кирпичики молекул ДНК.

Часть третья. Чума музон.

Паук вваливается к нам среди ночи - из Ганновера. Он деловит, как будто это и не Германия. Следующий день - sound check. На поле вам дают аккредитации, майки "Влото", хавки (язык не поворачивается, правда, называть этим словом персики размером с дыню и вкусом как в райском саду) и бухла. Я стою за стойкой бара-переноски, где любезно разрешили приторговывать плакатиками и сувенирами.
КОРРОЗИЯ приступила. Начали с "Come to Sabbath". Я слышу звук только издали. Хозяин кафе просит: "Дай компакт". Даю. Он ставит. Получается сплошная КОРРОЗИЯ - и оттуда и отсюда. Горлопан снимает кино. Народ пока равнодушен к товару. Так проходит первое выступление. Мне говорят потом: "Все было ОК, немцы орали и подпевали, особенно "Russian Vodka" - "Deutsches Deer". Это такой новый вариант известного хита КОРРОЗИИ.

Паук: Я прилетел на два часа позже всей братвы на западноберлинский аэропорт, двое хиппарей подсказали мне, как можно доехать до 200 банхофа. До поезда в Ганновер оставалось два часа, и я решил побродить по городу, где встретил какую-то шлюху. Мы с ней обожрались водкой (которой у меня было достаточное количество). Вначале я хотел ее трахнуть, но она проблевалась, мне стало противно и я послал ее на х… Потом я купил кучу всякой дряни: майку, шесть банок пива, фашистский крест, порножурналы, Metal Hammer и сел в поезд. Немецкие поезда ездят со скоростью 400 км/ч. Мягчайшие кресла покрыты бархатом или вельветом, всюду кондиционеры и никакой тряски. Также напрочь отсутствуют спальные купе и грязь в туалетах. Около полуночи я вышел на станции Minden, где меня ждал Уве на своей машине. Он был так рад, что прослезился, дико рад был и я сам. Был страшный туман, шел дождь, мы сели в машину и ринулись в темноту, ориентируясь по светящимся столбам хайвэя. От раннего подъема и выпитого бухла было немного хреново, но Уве, как экстрасенс почувствовав это, тут же подогнал пивка и сигарету мексиканского пыха. Фирменный кайф, которого я не чувствовал ровно год (с прошлой поездки по Германии) пронизал мое тело и мозг, и Уве тоже. Машина плавно неслась по шоссе, по радио крутили целый рекорд GUNS'N'ROSES, и лишь когда он закончился, мы врубились, что уже час под кайфом и едем куда глаза глядят. Пришлось повернуть обратно и еще ганджи. Черт знает когда мы подъехали к мрачному замку, вокруг был только дремучий лес, смертельная тишина, и только совы кричали где-то вдалеке. Ощупью мы отворили дубовую дверь, и на нас обрушился дикий грохот. Мы минут десять лазили по замку, везде играла музыка, но нигде ни души живых людей, как в фильме ужасов. Вся тусовка в отрубе спала где-то наверху. Это была волшебная ночь: дорога, пых и дремучий замок.

Паук лил beer прямо в глотки, во реклама-то фирме! Немцы оторвались на нас на всю катушку. До и после КОРРОЗИИ на сцене царила какая-то помесь джаз-фанк-рокабилли, переходящего в школярский heavy. За все дни можно было выделить лишь пару из двадцати. ГЕЙ СИТИ РОЛЛЕРС, где вокалист работал под Пресли (даже баки отпустил), а вокалистка - под Дебби Харри (конечно делала "дениз"). Кстати, я потом, когда мы сидели все вокруг костра за сценой подошел к ней и отвесил… Нет, не член, а комплимент: "Примите, мадемуазель, уверения в совершеннейшем почтении к вашему таланту-с". И схватил ее за жопу. Тут этот "Пресли" недоделанный встал, объял ее демонстративно так и процедил мне: "Свободен". Так вот эта группа ничего была. И еще джазмен-инвалид в коляске с саксофоном вроде Фаусто Паупети. Но это несерьезно. Паук, правда, похвалил какую-то фанковую американскую групень, но остальные наши были справедливо довольны только собой самими. На следующий день был обвал, шквал прессы: мы сидели за сценой, нам несли микрофоны и блокноты. Вопросы, вопросы…
- Что думает Паук про политику правительства?
- Ну, Ельцин - клевый такой, в общем-то, мужик…
- Трудно ли было создать такую талантливую группу?
- Да, потому что нас преследовало КГБ…
Звездой шоу был Боров - олицетворение рокера. Народ кочумал с отвисшей челюхой. Интервью с Боровом напечатано на следующий день. И, когда Уве, наконец, пришлет его, мы опубликуем его в переводе.
Второй день Уве сделал "коррозийным". Он плакал в первый день, и говорил, что не верит своим глазам. КОРРОЗИЯ играет в его городе! Он отошел и запрыгал, как мустанг необъезженный. И заорал, перекрывая боровский рык. Потом подошел и сказал просто: "Извини, я разряжался радостью".
На второй день администрация настояла - КОРРОЗИЯ играла сверх программы на второй сцене… Ритуал приготовления. Паук посылает за "вискарем". А посылать и не надо - уже принесли. Во сервис! Действительно, как говорит сейчас Уве, КОРРОЗИЯ открывает все двери. Я пошел объявлять. Народу тьма: панки зеленые, металлюги, как положено, просто пацанва и мужики с бабами. "Есть хорошая новость и плохая новость… Телки, однако, у них не того, что сегодня, наши круче будут, смазливее. Плохая новость то, что сегодня - последний день фестиваля". Да, не заводится народ от моей объявы. Немца голыми фразами не возьмешь. "А хорошая новость - то, что сегодня мы играем ЗДЕСЬ И СЕГОДНЯ! Леди и джентльмены! КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА!!!" Я перехожу на вопль и передаю микрофон. "Hello, Влото!" - орет Паук - "Давай, Ящер, мочи!". Раньше Паук орал страшным голосом "х……", но так как сегодня снимается видео… Ящер врубается в тишину поля с охренительным пулеметным вступлением. Подхватывают гитары… И вот поле задергалось, как желе на блюдце. Еще раньше, когда был пробный пассаж для настройки, народ стекся со всех концов. КОРРОЗИИ классно даются инструментальные проигрыши. Калибр группы сразу проступает… Уве бесится у сцены, как паренек, а ведь - респектабельный дилер, сын прилежных родителей. Но Уве любит КОРРОЗИЮ… КОРРОЗИЯ делает хит за хитом. Многократно откатанная программа - немцы исходят слюной (или спермой?). Эх, сюда б девиц из секс-шоу, как дома. особенно "Russian Vodka" - "Deutsches Deer" - скандирует толпа, успевшая выучить, и Паук дает им ЭТО. "Fucking Militia" начинается с шального темпового проигрыша Борова на губной гармошке. Немцы вокруг меня мотают головой и махают руками. Как будто не слышали ни разу. Ритм кантри в хард-коровой подаче заводит немцев с пол-оборота. "FM" достает до самых дальних влотовских окраин и приманивает на поле еще пару тысяч пиплов. Я жалею об одном - нет у КОРРОЗИИ медляка типа последних хитов METALLICA. Но меня еще ждет сюрприз - во время последнего выступления в клубе. Сейчас же здесь разлетается как пирожки, партия компактов "Садизм" - 20 марок, майки "Орден Сатаны" - 20 марок, почти 400 винилов "Садизм" по 8 марок, то есть все по ценам, приближенным к местным. Берут и "коррозийные" значки-кресты, значки "Ленин", гвардейские значки и прочее. После концерта Паук с Ящером обжираются в жопу и глумятся над немцами. Все подходят и пытаются угостить "тевтонской" водкой (за неимением Russian используется мексиканский самогон). Часа в два ночи возвращаемся в замок, где снова продолжается угар. Мексиканский пых выкуривается в гигантском количестве, Горлопан играет с Боровом на десятиметровом бильярдном столе. Боров в бессознанке вместо шара бьет кием по голове Лысого, который смотрит порнуху и что-то орет. Ящер выжирает двенадцатый ящик пива. Наутро, часов в 12 все собираются на гигантской кухне, где в отупевшем состоянии читаются о тотальном успехе на вчерашнем концерте. Вскоре подвозят три ящика пива и еду, которая тает во рту. Далее посылается гонец в сад - на плантацию с индийской марихуаной. В приподнятом настроении КОРРОЗИЯ идет на рыбалку к хрустальному озеру в 50 метрах от замка. Сначала бросается хлеб и делается засада. Когда карпы и караси выплывают, то Боров - топором, Паук - граблями, Ящер - вилами, а Костыль и Лысый - дубинами начинают глушить рыбу. Боров в угаре отрубил кусок пальца немцу-хиппарю Вили, но тот не обиделся, а сбегал в немецкую больницу, где ему тут же все пришили обратно. В остальные дни рыбалка была произведена удочками и червями, также Пауку подарили спиннинг (за 600 марок), на который он поймал двух сомов.
Вечером угар продолжался. Упыханный Боров и Паук снимают фильм по заказу программы "В мире животных" о том, как кошка с котенком ловит мышей в зарослях марихуаны, а собака Сеня живьем пожирает их. Вегетарианец Костыль в сердцах блюет на это шоу. Далее приходит факс из местного tattoo-салона, где такой крутой банде как КОРРОЗИЯ предлагают сделать бесплатные татуировки. Костылю колят на лопатке какой-то круг с непонятными прибамбасами. Салон напоминает кабинет дантиста. Хозяину салона подарили "Садизм", и он поклялся сделать себе на спине заднюю обложку. На следующий день едем в "Костыль". Скорость 300 км/ч, по дороге выжираем бутылку бухла. Далее Ящер и Паук под видом TV устраивают дебош в местном музее современного искусства. Паук фломастером подрисовывает усы какому-то барону на картине 12 века, а Ящер подложил резиновый кал возле ног гипсовой Венеры. Также было закуплено несколько порнокассет в местном секс-шопе, где Горлопан сильно шокировал продавщицу. Вечером ужин у бывшего совкового чувака, где по русской традиции была нарезана жирными кусками колбаса, и в конце вечера был устроен свинарник. Выжрали около десяти бутылок водки "Black Label Moskovskaya Vodka".

Часть четвертая. Конкуренция.

Я купил на свои заработки голубой неоновый обруч на голову, который светится четырьмя цветами, как нимб. Некто Шарон и ее разведенный муж Дитер, занимающийся комиссионной торговлишкой оказались бывшими зубрами шоу-бизнеса и предложили продюссировать КОРРОЗИЮ. У Шарон машина без каких бы то ни было приборов, датчиков и фар. И группа не пошла к Шарон. Естественно. Это не мешало ей, однако, преследовать КОРРОЗИЮ, принимать нас дома, уговаривать нас… Мы сидим на кухне, едим пиццу, которую готовит молодой любовник Шарон - Фрэнк. Он заряжает духовку пятью пиццами сразу. Мы сидим и разговариваем, а пиццы в духовку все идут и идут. Мы, оказывается, съели весь запас пиццы в доме. Фрэнк разводит руками - мы съедаем все, что выделяет на нас администрация для Шарон. Особенно с плезиром идет сыр с этим семечковатым хлебом… Потом Рома готовит кашицу из травы с маслом ("совсем слабая" - извиняется Фрэнк), и самокрутка идет по кругу. У меня в совсем ясной голове что-то раздвигается. Я не слышу своего голоса. Мы все время говорили о чем-то за столом. Вот Ящер болтает о своем знакомом Томасе. По другую руку сидит Бобчук и лопочет нечто с частым употреблением слова "фурацилин". Он спрашивает меня: "Где твоя вилка?". Я решаю почему-то, что это: "Сколько время?", и отвечаю: "Семь часов, пять минут". На самом деле было одиннадцать. Но меня не поправляют. "У меня есть часы, дай свою вилку, пожалуйста". Тут я все понимаю, доходит суть абсурда происходящего, я закатываюсь диким смехом со слезами. И хозяева смотрят на нас с завидками. На них давно не действует. И музыку они не играют с такой яростью как КОРРОЗИЯ.
Наше последнее выступление в небольшом клубе. Просто. Как объясняет Боров Уве: "Мы не привыкли долго сидеть без дела". Уве возражает: "Я ваш представитель. Вы - группа высшего разряда. Мы не играем меньше, чем за две тысячи марок". Уве намерен (и уверен) сцепить нас с RUNNING WILD на весеннем туре, но мы все же едем в подозрительный клуб.
Как дома - sound check сводит с ума. Звук копится внутри каменного мешка. Пауковский бас прет сквозь тело, Боров выпиливает совершенно звериное соло, а Ящер, зажмурившись и открыв рот, рубит с такой яростью, что внутри все выпадает и леденеет. Что там толпа? Шарон и Дитер сидят в самой глубине зала, как зачарованные, и изредка бормочут: "хорошая группа". Уве подходит к бармену: "Запомни это название. Скоро это будет самая популярная группа в Германии". Группа впала в транс на сцене. Идет магическое накопление энергии. Группа - это как бы проводник между небом и землей. Паук уже не понимает, что и как он поет. Я тоже ничего не понимаю. Есть какое-то странное состояние оторванности. Непонятно как, группа вдруг выдает хэви-блюз… Четыре четверти размера и классический Хендриковский басовый квадрат, как в "Red House". Паук выдает спонтанный текст (не помню о чем). Балдеж.
Утром вместе с Уве едем в Берлин. С похмелюги у всех дикий бодун. Набираем два ящика водки, пива, ликеров, бананового сока и молока. По дороге два часа рубимся в казино, где Паук увещевал всех, что выиграет миллион, и просаживаем там половину наших денег. В Берлин прибываем в полночь - повсюду огни, реклама и куча проституток. Осматриваем Бранденбургские ворота и Рейхстаг, которые оказываются очень маленьких размеров - не как в фильмах. Центр города был разрушен во время войны, так что везде - чисто совковые постройки без старинных прибамбасов. У Рейхстага выжираем водку. К двум ночи все вырубаются. Паук, Боров и Лысый идут осматривать местный street, где много дешевых проституток (около ста марок), причем все выглядят как кинозвезды. Лысый своим уголовным видом распугивает всех баб, а одна даже пожаловалась полисмену за то, что ее грубо схватили сразу одновременно за голову, сиськи и жопу, а потом изнасиловали…
Отлет в Москву через восточно-берлинский аэропорт. Полное дерьмо. Ни одной коммерческой палатки, как два года назад у нас в совке. До свидания, Уве! До встречи, Германия!

СчастЛиваЯ_ОливКа (История_Настоящей_Музыки) все записи автора  19 января 1999 г. в день выборов, в г. Ижевск с выступлением приехала группа "Гражданская Оборона" а точнее Егор Летов. Ударная команда Shiffer U.K. в лице Svoloch'a и вашего покорного слуги, плюс участники группы "Левый фронт", а также просто две незауряных личности не преминули воспользоваться возможностью поглядеть на дядьку Летова а также (если повезет) выдрать из его бороды пару волосков.  Анархия началась прямо в родном городе. Один из туристов потерялся и не поехал. Двое других (и я среди них) опоздали на поезд (точнее обманули в диспетчерской) и поехали на автобусе. Вторая группировка, наоборот, вместо того, чтобы ехать на автобусе, уехала на поезде. Причем никто ничего не понял.
В результате на условленное место встречи (ж.д. вокзал г. Ижевска) пришли мы с лысым Дюхой встречать фактически ... самих себя. И каково же было наше удивление, когда на перрон выползли злые и уже полупьяные Svoloch & K.
 Но это было только начало. Дальше - хуже. Полдня шатаний по загаженной столице в непристойном виде могут вылиться в отдельную историю. Но это не главное, основа - концерт.
 В то время когда вся страна открывала для себя "чудеса" поп-музыки, в далеком Новосибирске жил да поживал дядька Летов сотоварищи. Записывал музычку, был гоним властями, посмеивался над окружающими да искал все чего-то. Выпускал один альбом за другим, создавал одни ценности и сменял их другими, смеялся и плакал одновреммено. А через некоторое время засмеялась и заплакала вся "не такая" общественность. Проснулись и испугались, было, обыватели, а потом заглохли, как и всегда. Да и Летов потихоньку не то чтобы терял силы, да просто не хотел, видимо писать дальше. Хотя нишу свою нашел и мог бы как и Б.Г. рожать по несколько альбомов в год. Но - случилось что-то, и не видели мы уже лет 5 новых песен, да и не хотелось, честно говоря. Нельзя стало называть это музыкой (или все остальное - смотря как посмотреть).   И хотели посмотреть мы - что стало с человеком, который перевернул представление о панк-культуре. Скажу одно - выглядел он необычно молодым, а играть так и не научился. А что поразило - так это что был он по прежнему честен в своих песнях, хотя и чувствовалось что забрел в тупик в своем творчестве.
 А что Ижевск? Мало того, что панков там нет вообще, так и поклонники-то какие-то глуповатые и одновременно вялые. Мы были явно самыми буйными и противоречивыми. Вместо того, что бы по фанатски кричать "Летов, Летов", мы предпочитали "Вы все придурки" и "Летов, иди домой". Что явно не всем нравилось. Хе.
 В целом концерт понравился, хотя и был рассчитан больше на знатоков его творчества. Но Летов явно что-то дал своим выступлением. Кусочек нового знания. А кое-кому достались и автографы.