ВЕнеРИН_БАШМАЧОК все записи автора

 Автор многочисленных пейзажных работ, в том числе и с видами Италии, Константин Константинович Первухин родился в Харькове. Здесь он получил свое художественное образование, занимаясь вначале у Д.И. Безперчего в реальном училище, затем в частной рисовальной школе Раевской-Ивановой. С 1880-х годов появились небольшие по размерам и многочисленные пейзажи Первухина, написанные в столь привлекательной манере (считалось, что художник испытывает сильное влияние Н.Н. Дубовского), что охотно раскупались и любителями живописи, и коллекционерами различных возможностей. Поэтому многие работы К.К. Первухина находятся ныне в частных собраниях, в Третьяковской галереи и Русского музея.Живописец, рисовальщик. Принадлежал к младшему поколению художников-передвижников. Учился у И.Е.Репина. Член Товарищества передвижных художественных выставок. Экспонент товарищества «36 художников», член Союза русских художников. С 1902 года преподавал в Строгановском училище в Москве по классам академического рисования. Путешествовал по Италии, создал ряд превосходных этюдов Венеции и др. Работы Первухина приобретал неоднократно П.М.Третьяков. Произведения хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее и других собраниях.

Зимний вечер.1888г 

Осень на исходе.1887г.

 "Опушка леса осенью". Конец XIX-начало ХХ века. Бумага на картоне, масло. 18х27. Слева внизу подпись. Незначительные осыпи красочного слоя сверху работы. В раме. Экспертиза-консультация ГТГ. Эксперт А. Гусарова.

Морской пейзаж.

Начиная с 1896 Первухин К.К. подолгу жил в Италии (Венеция, Капри). В 1896 совершил поездку в Грецию, Константинополь, в 1900 — в Париж, в 1901 —в Германию. В 1900-х путешествовал по Кавказу, по Волге, побывал в Крыму. Преподавал в Москве в Строгановском училище (1902-1915). Член ТПХВ (1899-1903), член-учредитель СРХ (1903).Участие в выставках: ТПХВ (1887-1890, 1894, 1896-1903); МОЛХ (1892); «36-ти художников» (1901-1903); СРХ (1903, 1905-1915).
Персональные выставки: 1916-1917 Москва.

 

Вечер.Венеция.Из коллекции Третьяковской галереи.Холст, масло.

«Если день хороший — не в состоянии оторвать глаз от Венеции, часто иду кружным путем, чтобы напиться допьяна глазами красок и жизни, которая так живописна; дома всегда есть с чем повозиться, то пишу по впечатлению, то привожу в порядок принадлежности. Работаю вечером, уже почти в сумерках, а потом и совсем в темноте под электрическим фонарем на riva, т. е. у воды, где все-таки вечерний холодок и сырость всегда дают себя знать, особенно когда работаешь, т. е. сидишь почти не двигаясь. Боюсь, скоро, скоро окончатся эти красивые дни». (Из письма К. К. Первухина к Л. ВЛепешкиной. Осень 1912. — ОР ГТГ. Ф. 88. Ед. хр. 111. Л. 1 об. ).

***

«Увидел совсем новой мою Salute, а главное такой, что слеза прошибла, а руки задрожали. Глазами гляжу, гляжу и наглядеться не в мочь. Бывают такие дивные минуты, что чудится, будто вновь на Божий свет родился —так велик интерес, что проплывает перед глазами. Работал в сумерки, разумеется Salute бросил, когда стали уже не видны краски и сидел — пил ее глазами, а потом вскочил с каким-то тревожным предчувствием. Ах — не опоздать бы, не опоздать бы… Видел с парохода такие миражи сумерек, что стонал от исступления. Природа как будто захотела дать реванш за несколько скверных дней. Все — и вода, и огни, и даже луна — все явилось на мой жран и плыли, плыли, а я смеялся и плакал в душе, и молился своей молитвой — молитвой глаз, а у меня они неотделимы от души». (Из письма К. К. Первухина к Бартрам. Осень 1912. — ОР ГТГ. Ф. 88. Ед. хр. 107. Л. 25, 25 об. )

***

Более ста лет назад в 1896 году российский живописец Константин Первухин писал о подобном действе передвижников «…ходишь потом, целую неделю иногда, сам не свой, ожидая решение вашего ареопага, когда на лету хватаешь недомолвки, кое-какие указания то одного, то другого, указания, увы, зачастую далеко не согласные меж собой, а иногда и вовсе противоречивые. В конечном результате Товарищество либо принимало, либо отвергало поставленную вещь, и тем кончались все наши отношения.» Мы «прошли» через областные, зональные, республиканские, всесоюзные выставкомы.Однако «пройти на выставку» не означает, что работа будет в экспозиции — виртуальное участие — в списке есть, а в реальности нет. Эта проблема волновала не только нынешних авторов, но и самого классика российской живописи Илью Ефимовича Репина «…Дела нашей Парижской выставки стоят так плохо, что я лично уже поставил на этом крест и бросил думать…Конечно, русский отдел искусств будет и должен быть плохой, — так и должно быть; и пусть эта самозванная клика «капралов» с палкой в руках пожинают свои узурпаторские плоды… А главное, тут пришлось бы страшно примириться за то, что тебя повесили бы где-нибудь у черта на куличках и никто бы тебя не заметил за яркими светилами Якобиев, Клеверова и др., за которыми и вся пресса лезла бы из кожи вон, обходя вас молчанием…Лучше совсем не участвовать…», — писал он в далеком 1888 году. Увы, «воз и ныне там». Нашим работам «не посчастливелось» висеть практически вообще. Смоляне увидели их первый раз в 2000 году на выставках «Дым отечества» и «Оранжерея стилей» — первых персональных выставках в родном городе.Все же передвижническая молодежь давала искренне и умело все, что могла. В ее рядах уже были такие мастера, как Жуковский, Моравов, Келин, Бялыницкий-Бируля, Радимов, Юрий Репин, Фешин.

Когда К. К. Первухин умер,   жена покойного хотела иметь о нем воспоминания Дубовского. Николай Никанорович написал ей письмо, в котором передал эпизод, характеризующий Первухина как доброго и участливого товарища; в этом же письме ярко выразилось и то, с каким самозабвением отдавался Дубовской искусству, как любил природу.Он писал:
«На даче у И. Е. Репина, где мы оба —— я и Первухин, только что начинающие художники, жили и получали от общения с громадным художником большую опору в своей деятельности, произошел такой случай. Долгое время я не мог выразить один пейзаж, который меня очень увлек. И вот как-то во время одной нашей беседы об искусстве я увидел в окно, что природа была в том положении освещения и атмосферного состояния, которое мне все не давалось. Я оборвал наш живой разговор и, не объясняя причин, полетел, не оглядываясь, в дождь, хотя и при полном солнце, в лесок, где я надеялся встретить разрешение своего мотива.Каково же было мое смущение, когда я под дождем, в иллюзии полного одиночества, слышу за своей спиной тяжелое дыхание. Оборачиваюсь —— сзади стоит задыхающийся Первухин, который торопливо протягивает ко мне руки и, еле дыша, произносит слова сочувствия или утешения:
—— Что с вами? Что случилось? В первый момент я тоже не сообразил, что случилось, но тотчас же, поняв происшедшее, объяснил ему, что в природе был момент для меня необходимый и быстро меняющийся, почему я и поторопился.
Он очень обрадовался, что все так хорошо и просто разрешилось, и стал целовать меня. Ему представлялось, что я внезапно почувствовал себя худо, и потому он, чтобы не оставить меня одного, побежал следом за мной. Потом, конечно, мы немало посмеялись по поводу случившегося».

***

  Помимо романов, повестей и рассказов в «Севере» публиковались истории из жизни известных людей, смешные случаи. Так, в «Венчании с репетицией» Е. Маслова приводилась анекдотическая история из жизни Павла I (1889. № 30). В № 3 за 1890 г. напечатаны две истории, названные «Из рассказов и заметок о русских людях», которые тоже носили анекдотический характер. Целью подобных историй была иллюстрация какой-то черты русского характера: смекалки, остроумия, стремления к справедливости, умения постоять за себя и не ударить в грязь лицом перед иностранцами и т. д.В состав художественного отдела редакции вошли И. К. Айвазовский и И. Е. Репин. В связи с пятидесятилетним юбилеем творческой деятельности Айвазовского в журнале были помещены его портрет и биография, напечатаны несколько работ. Множеством рисунков и набросков Репина редакция «Севера» особенно гордилась, что подчеркивалось в обращении к читателям в последнем номере журнала за 1888 г. Тесно сотрудничал с «Севером» известный живописец-жанрист К. А. Трутовский. В 1888 г. в «Севере» были напечатаны биографии и портреты Репина и Трутовского. А. Ф. Афанасьев поместил на страницах журнала несколько оригинальных рисунков. К. О. Брож выполнял для «Севера» многочисленные рисунки по случаю различных знаменательных дат и иллюстрации. Тесно сотрудничали с журналом в 1888 г. художник-жанрист К. А. Савицкий, батальный и жанровый живописец Н. Е. Сверчков, множество рисунков выполнили А. Н. Шильдер и Р. Ф. Штейн, ряд работ поместили Е. Е. Волков, К. К. Первухин, А. А. Харламов, Н. Н. Юмудский. А. Д. Кившенко, известный позднее как руководитель батальной мастерской в художественном училище при Академии художеств, печатал свои рисунки из деревенского быта и охотничьей жизни, сотрудничая и с другими иллюстрированными журналами. Часто помещал в «Севере» свои рисунки и картины живописец-пейзажист Г. П. Кондратенко, тематику его работ обусловили ежегодные поездки в Крым и на Кавказ.

 *** 

Его прелестные произведения, к сожалению, имели значительно меньший успех, чем тот, какой они заслуживали.
(А.М. Васнецов)
Честный, хороший человек, со своими странностями, немного курьезный.
(М.В. Нестеров)