Сёня забили стрелку с мухАми. Валерка вооружился газетой, СанСеич натёр кулаки перцем, а Николай соорудил из штапика и куска линолеума "Термимухер" - Терминатор мух. Я поначалу просто толкался в общей свалке, а потом был забит в угол и просто наблюдал восторженно за работой профессионалов...
Спустя пол-часа Валера дожёвывал "Сто пудов", СанСеич вставлял на место выпавшие зубы, а Микола обиженно сопел, глядя как здоровенный Мух ломает об коленку его Термимухер. Поле осталось за двукрылымми. Но ничего, скоро зима. Сами передохнут.

15 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

Я уже рассказывал, как меня штырило от этого голоса и этой песни... Она - волшебница.

Дядя Коля сидит за баранкой уже давно. Если считать и армейские два года, то получается сорок лет. Ещё пять лет назад он управлял здоровенным четырнадцатитонным МАЗом, перевозя грузы по всей стране и даже Европе. Но годы взяли своё и дядя Коля уже не смог выдерживать сумасшедший ритм работы дальнобойщика. Сейчас он привычно давил педали мощного Кировца 702МБА, работая в управлении эксплуатации своего района - и с домом близко и нервы в порядке. Сегодня пришлось задержаться после окончания смены - начальник посулил золотые горы за сверхурочные, и грязно-жёлтый бульдозер дяди Коли утюжил песочную насыпь близ новостроек. Гоняя машину вперёд и назад опытный водитель управлению отдавал лишь часть внимания. Почти убаюканный мощным рёвом ярославского дизеля, Дядя Коля вспоминал свою родную деревню, которую оставил много-много лет назад. Именно там он впервые сел за баранку старенького ГАЗ 51А. Именно там умерли его старики. И всё чаще и чаще вспоминал он свои детские годы, проведённые в глухой провинциальной дали. Если удастся, то этот отпуск надо будет провести в своём доме. Сейчас деревня совсем умерла и жители давно уже разъехались по ещё державшимся за землю сёлам, да деревенькам, но дядю Колю перспектива пожить одному в развалившемся доме вовсе не пугала. А выглядела всё более привлекательной...
Усталая мамаша монотонно звала своего карапуза:
- Коооля! Коооля! Коооля, иди сюда! Кооля, я пошлаа!
А малыш изумлённо пялился на шумный и грязный бульдозер гонявший вперёд и назад по песчаной насыпи. Рёв мотора, который должен был пугать малыша, просто заглушал унылый дискант матери, тянувшей своё:
- Кооля! Иди коо мнее! Коооля!..
Огромная, шумная машина заворожила воображение малыша. Он наслаждался грохотом мотора, огромной силой толкавшей вперёд гору песка, запахом выхлопных газов. Придя вечером домой, маленький Коля придирчиво осмотрев свои игрушки, стащит из обувной полки ботинок своего отца и, лёжа на полу будет утюжить им гору своих ЛЕГО деталей. И шёпотом рычать. Ему нет дела, что родители хотели бы видеть его успешным бизнесменом, или красавцем-актёром, или хитроумным адвокатом. Он будет водителем бульдозера. Будет.

- Ну, вот едем мы с халтуры с мужиками. На Щелчке ларёк интимный светится. Фёдор Иваныч - он же с чудинкой, говорит, мол погодите, и туда. Мы пока в автобусе рассаживались, сумки туда-сюда - он уже бежит. Мы его: "Чё там?" Он рукой махнул и молчок. Ладно. Поехали. В посёлок приезжаем и к Анатолию на хату - надо выпить. Разлили, колбаску нарезали, лучок, Анатолий огурчики выставил... По первой - за удачную работу, по второй - за скорые выходные, по третьей - за баб. Тут Фёдор Иваныч палец подымает, чтобы внимание на себя обратить, и достаёт из пиджака флакончик такой маленький. Ставит его на стол и говорит: "Это я для своей купил. Негритянский возбудитель - афродизиак, называется."
"Зачем?" Фёдор Иваныч когда выпьет - говорливый становится: "Да она уж меня и не домогается совсем. Скоро на коврик переселюсь." Толя ему говорит: "Ты бы сам попробовал, можь отрава какая?" Фёдор Иваныч осторожный мужик - никогда на стремянке не работает, всё время жалуется, что высоты боится. А тут - отраву пить. Он и говорит Анатолию: "А давай коту твоему в молоко капнем?" Налили, капнули и дальше сидим квасим. Кот вылакал это дело и вроде как спать лёг. Тут я перебил Николая, который травил эту байку в перерыв на чай, мешая господам столярам смотреть старые записи "Уральских пельменей":
- Это ты бабушке своей рассказывай! Я что - "Белые росы" не смотрел что-ли?
- Вот те крест, святой и непорочный - так и было! - болезненно отреагировал Николя на мою отповедь.
- Дальше-то, чё было? - поинтересовался СанСеич.
- Ну, сидим, допиваем вторую "Беленькую", тут кот как вскочит на стол, а у нас буханка лежала - свежая, чуть не тёплая. Он скок на буханку и давай её еть.
- Ну... - недоверчиво протянул уже наш Толян.
- Баранки гну! - огрызнулся пузатый рассказчик. - Я этот флакончик у Фёдора Иваныча то забрал. А то б его жена до смерти уделала.

Волна, просто девятый вал обвинений кому только ни попадя: власть никчёмная, наука липовая, вооружённые силы дутые, людишки мелкие! И всё из-за нескольких громких аварий нашей космической техники. А я вот сегодня во сне имел интересный разговор с братаном Вованом. Встретил я его где-то в общественном туалете и давай высказываться, мол всё не так, ребята. А он мне в ответ: "Знаешь, Замком, как сейчас трудно сохранять стабильность и при этом двигаться вперёд? Что является самым основным в столкновении соседей?" Я подумал и говорю:
- Наверное у кого оружие современней и у кого армия сильней?
- Самым главным является неожиданность. Неужели историю не учил в школе?
- И при чём тут ракеты, спутники ГЛОНАССовские?
- Да при том, дятел, что секретное письмо нужно всегда прятать на самом виду! Неужели ты думаешь, что все наши наработки по вооружению за копейки ушли китайцам или пакистанцам? Им пошёл шлак, о чём они уже сейчас догадались. А наши лучшие системы наблюдения уже работают на непртоколированных орбитах, и самое мощное оружие "потерялось" в глубинах космоса. Пойди найди, да найдя, докажи!

Тут я задумался и не заметил как оказался уже в знакомых коридорах по которым можно бесконечно убегать или догонять ужасных врагов. Куча мелких переходов, тупичков и тёмных комнат. Думать о спутниках стало некогда - за мной опять гнались какие-то янычары, и я побежал...

а ещё обожаю созерцать природу и изрекать всякие красивости. Типо - вот небо - душа планеты. Можно её увидеть, но потрогать нельзя. И вполне по душевному себя ведёт. То злое, то восхитительное. Никогда не застывает в одном состоянии. Само по себе оно никакое. Ему всё равно какое оно. И самой природе по фигу. Но появился некий паразит, который сказал: "Это небо - прекрасно!" И стал этот паразит властелином вселенной. Не той, в которой существует небо, а той в которой живёт его представление о этом небе. Человек властелин лишь собственных представлений.

На участке зазвонил телефон. Я остановил воспроизведение и окинул компанию взглядом. Мужчины старательно делали отсутствующий вид. Когда надрывающийся звоном аппарат издал уже десятый «ЗЗЗЗЗЫнь», Николя выразил общие мысли:
- Иди уже. Всё равно тебя. – я вздохнул, встал, скрипя суставами и, прихватив молоток, пошёл к висящему на стене телефону.
Снимая трубку одной рукой, я старательно выстукивал инструментом по верстаку марш пилотов времён Второй Мировой войны, другой рукой.
- Хайлоу?!
- Чё так долго не подходите? – строго вопросил начальствующий над столяркой Николаич.
- Работаем! – перекрикивая стук молотка, логично ответил я.
- Поднимись-ка, ко мне.
Делать нечего. Я передал пульт от плеера молодому, и поплёлся на верхотуру. Соблюдая иерархию, начальство располагалось на втором этаже. На выходе из столярки столкнулся с деловито жужжащим мухом. Мух окинул меня мутным и наглым взглядом и, презрительно сплюнув под ноги, полетел дальше. Странный тип. Я продолжил движение на верхотуру власти.
- Ты мне это брось!
- О чём это, Николаич?
- Колотить по столу молотком, когда я тебе по телефону звоню. Кино, небось, смотрите?
- Как можно, начальник? – возмущаюсь я, полыхая искренним негодованием. – Рабочее ж время!
- Я у вас телевизор себе заберу. Или выкину.
- Нельзя, Николаич. Я за него деньги платил. Звал то чего? – деликатно перевожу тему разговора.
- Что вы сейчас делаете?
- Как всегда – ящики.
- Бросайте всё, нужно срочно вот этот заказ выполнить. Мне уже звонят. – протягивает мне стопку чертежей. На записке две красные полосы и крупно карандашом выдавлено: «Срочно!!!». Как и всегда у нас на заводе. Срочно. А потом полгода спотыкаешься об это «срочно», и не знаешь - куда убрать с прохода. На обратном пути я опять столкнулся с наглым мухом. На этот раз, облететь меня он не пожелал и просто толкнул в сторону. Я подивился дурному настроению насекомого и продолжил путь уже с опаской – мало ли агрессивных созданий летает по столярке? А то ведь, если верить словам прапорщика Задова, то: «Сколько дзюдой не занимайся, а всё равно наваляют». Без меня мужчины успели отсмотреть самые увлекательные моменты очередной серии саги о Спартаке, и пришлось перематывать, дабы я не потерял нить сюжета. Несчастный фракиец горевал над телом своей убитой супруги, а Николай принялся вспоминать умершего на днях слесаря. Я в столярку пришёл сравнительно недавно, потому на заводе его уже не застал, а старожилы его прекрасно знали. Вот и вспомнил Николаус историю про Петровича и водолаза.
- Собрался как-то Петрович на рыбалку: удочку, червей, котелок – всё взял. Сапоги одел. – Коля провёл пальцем по необъятному пузу, видимо желая продемонстрировать длину болотных голенищ. – Всё в общем по полной. Часов в шесть на Северное озеро притопал, удочку закинул и стоит в воде почти по пояс – ждёт поклёва. А по тропинке (Толян, ты её знать должен!) гуляла девка одна - некрасивая такая. (Она в расчётном раньше работала, страшная как Валерия Ильинична). Ну! Людка, что ли её зовут? У неё собака чёрная, лохматая вся из себя – ньюфаунленд. Она с ней гуляла. Бежит эта елдень по тропинке, видит – мужик тонет. Для неё ведь что стоит, что плавает, всё одно – тонет. Она и бежать к Петровичу. Тот видит – летит на него страхолюдина такая, чёрная вся, лохматая, язык с лопату. Ну, и бежать глубже в воду. А псяка – та и рада, за ним. Вот комедь! Петрович когда из воды выбрался, обложил эту Людку, и домой то пошёл – какая уж тут рыбалка.
- А я вот в новостях прочитал – малолетка перочинным ножиком стаффа зарезала. – продолжил я тему четвероногих друзей.
- Это вряд ли. – не поверил Николя. – Я ведь и сам кинолог, ну то есть собак очень уважаю. Вряд ли она со стаффом справилась бы.
- Не скажи. Малолетки разные бывают. – опять вставил я, вспоминая Леночку из секции дзю-до. Она как-то в одиночку ухайдокала двух здоровых мужиков, решивших размять затёкшие члены. Где то она сейчас? Уже, небось, замужем. Дети, небось, уже. А когда-то, боевая была девчонка. Она бы со стаффом справилась. Вообще последние дни я часто вспоминаю прошлое. Всякое. Иногда думаю о том, что изменилось бы в моей жизни, поступи я так, а не эдак. Не знаю. Может, конечно, у меня и всё впереди. А ведь позади то гораздо больше. Чего-то, что так и не сбудется никогда. Давным- давно нравилась мне одна девчонка. Ирина. Бедовая была. На язык острая. Злая. Сильная. Заговорить я с ней не решался – такой был удод. Только по делу, и то через пень-колоду. А как-то расшалилась Ирка и давай меня толкать бёдрами своими крутыми, да хватать руками своими белыми. Всего лишь одно объятие. Если бы я решился. Если бы я посмел. Прижать к себе её хрупкое тулово. И не отпускать. Ей ведь именно это и было тогда нужно. Это сейчас, годами взрослый дятел, я понимаю, что нужна была тогда Ирке любовь. Искренняя, нежная. Не важно чья. Хотя бы и моя. И целая вселенная, скрипя, сменила бы орбиту. И даже расстанься мы вскоре, она осталась бы жива. Впрочем, мне ли знать? Что-то я загрустил. Пора бы и за работу. Ящики, поддоны, полочки да лавочки. Осточертело уже всё. Нажрусь. Как пить дать.

17 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

Я и не знал о такой замечательной команде.

153 просмотров

Слушаю всё и слушаю... Каждый день по нескольку раз слушаю и слушаю... Что-то заставляет...

Никогда не считайте себя умнее других! Как это обычно делаю я. Мне можно. Впрочем это не спасает от совершения разнообразных глупостей, вроде поиска и покупки "элитных" материалов для ремонта. Благо рядом "Чистые материалы" и далеко ходить не надо. Обычно люди неохотно тратятся на дорогие фенечки, а экономят и комбинируют. Но не таков мудрый я! Вальяжно прохаживаясь по рядам я барски тыкал сосиской в различные краски, шпатлёвки, грунтовки и кисточки, выбирая самые дорогущие. Ибо, как я считал, именно это и является залогом правильного ремонта. В этот раз я, как всегда, ошибся. Элитная шпатлёвка так же превосходно снимается вслед за валиком, который красит потолок элитарнейшей водоэмульсионкой. А дорогая грунтовка - всё тот же дешёвый развод с помощью жиденького латекса. Охохоюшки хо хо. Лихо мне. Губы уже немного онемели от беспрерывного потока ругани, которой я осыпаю и тот день, и тот пылесос, и ту баранку. Причём фантазия умерла и я тупо повторяю одно и то же. Но. Я и забыл о способности монотонного бормотания вогнать человека в транс, что и случилось со мной, великолепным. Как практикующий йог, непрерывно поющий "ОМ", я приблизился к пониманию тайн мироздания. И оказалось, что мой ремонт - не нужен ни мне, ни вселенной. Это меня немного успокоило, ведь если не нужно, то можно наплевать на результат! И плюс с ним, что потолок в рытвинах, а стены похожи на Аризону из космоса. Можно просто вернуть на место мебель и наслаждаться вселенским знанием. Вот только стоило мне обрести подобие покоя, я перестал ругаться. А раз остановил мантру, то и вселенская мудрость от меня ускользнула! Сижу на табуреточке - ни мудрости, ни ремонта. Что же делать то? Потолок вон, вроде белый. Стены голые. Обои валяются. Надо бы поклеить что ли? Ладно уж. Завтра. Может вернётся то потрясающее ощущение всезнания? Ведь обои клеить я тоже не очень люблю.

Вот почему так получается? Когда мы решили сделать группу, я пошёл в школу, учиться играть на гитаре, а он просто спёр гитару из дворца пионеров и беспощадно терзал её струны. Я орал на него на репетициях, а он только пьяненько хихикал и продолжал лажать. Я ночами мучительно рифмовал строки и пытался положить на более-менее приличную мелодию, а он орал в микрофон неприличные частушки и беспощадно фальшивил своими корявыми пальцами! Я ставил себе голос и пил сырые яйца перед концертами в школах и на фестивалях, а он нагружался водкой и часто "давал петуха". Я на каждом выступлении сосредотачивался и не позволял себе расслабляться, а он наслаждался тем, что наши малолетние зрители вопили при его появлении! Это наслаждение прямо лилось с его физиономии в зал. Я часами разучивал капризные соло, а он просто рубил квартами жёсткий звук и нетрезвые подростки выли и бесновались. Я соблюдал режим и поддерживал физическую форму, а он постоянно влезал в пьяные драки и периодически валялся дома восстанавливая здоровье. Когда я мучительно искал денег на захудалый аппарат, он бесшабашно улыбался и говорил, что всё будет хорошо. И он всегда улыбался так странно. Так светло. Как будто знал что-то чего не знал я. Но я то был отличником, а он троечником, да ещё и на пару лет меня младше. Поэтому он просто не мог знать чего-то, чего не знаю я. Да он же вообще ничего не знал по жизни! Всё приходилось делать мне! И думать обо всём! Даже о политике нашего непутёвого правительства! О грядущих реформах, цензуре, деньгахи и прочей земной суете. А он постоянно был нетрезв. Он спаивал нашего басиста - Крышу. Нашего барабанщика - Железку. Он даже меня пытался напоить, и всё время интересовался каков же я пьяный? Все они постоянно бухали, ругались и ссорились, потому, что только каждый из них знал какой должна быть настоящая музыка. Мне приходилось бегать с ними как с детьми, одного вытаскивая из вытрезвителя, другого утешая после очередной ссоры , а третьего подбадривая в минуты депрессии. Но все проблемы, неувязки, непонятки и гнусности забывались, когда мы начинали играть вместе. Объяснить что такое таинство игры в ансамбле, где каждый составляет свою линию в общем полотне музыки я не смогу. Это надо попробовать самому. Ты словно уже и не ты, а часть чего-то прекрасного, не принадлежащего реальному миру. Я понятия не имею, что чувствовали мои соплеменники, когда мы брали инструменты в руки, но то что мы продолжали оставаться вместе говорило мне о многом. Но всё имеет окончание. Железка ушёл из группы, сначала ненадолго, а потом уже навсегда. Крыша, истязая себя бесконечными упражнениями, прорвался на другой уровень мастерства, и тоже оставил группу. Ему было тесно, и я его понимаю. А он? Он продолжал напиваться на каждой репетиции и утверждать, что всё будет хорошо. Я же достиг своего предела и стал замечать, что каждый раз беру одни и те же аккорды, когда пишу новую песню. Когда я рассказал ему это, он опять улыбнулся так, словно давно уже всё знал. И опять сказал, что всё будет нормально. Но мне это уже не помогло. Я всё бросил. Забыл. Мне уже никогда не влиться в общее полотно. Да мне и не надо уже этого. Я просто работаю. Слушаю чужую музыку. Чем-то восторгаюсь, чем-то огорчаюсь. Да нет. Вру я. Мне это нужно, раз чувствую я что чего-то не хватает у меня там, где раньше были заботы об этих охламонах и нашей музыке. И словно сжимается что-то под сердцем, когда слышу знакомые песни. И иногда вижу его. Он всё так же пьёт. На лице у него ещё больше шрамов после его постоянных разборок с теми, кто по его мнению неправильно себя ведёт. И голос у него уже не голос вовсе а просто сипение. И альбомы выпускает - один в десять лет. Но когда я слышу его немелодичное хрипение, у меня расплывается тот тяжёлый комок под сердцем. И я верю, что всё у меня хорошо.

89 слушали 5 копий [+ в свой плеер]

Чё т вштырил, хороняка.

Может знает кто волшебное слово? Или поделится опытом? Стоит мне на несколько дней отбыть в неизвестном направлении, как этот шишкохвостый негодяй украшает квартиру отвратительным амбре. Я понимаю - пометить отныне свою территорию, святое дело. На неоднократно уже ему сделанное тапковое внушение: "жилплощадь МОЯ и ТОЛЬКО МОЯ!!!", он поначалу понятливо кивает головой, но стоит оставит его без призора - сразу жутким образом портит атмосферу. И ведь не совсем же без присмотра остаётся! одна из многочисленных соседок с радостью берётся его кормить и прибирать лоток. Ан нет! Ну, мерзавец! Попадись ты мне под пылесос! Однако, приехав, обнаружил ещё одну неприятность - баночки с намятыми под зиму ягодицами дали течь. Черника, по своей давней ко мне расположенности стоит как вкопанная, а впервые изготовленная голубика премерзейшим образом дала стрекача. Прямо из под крышек многочисленных баночек. Вообще то я варить это сладкое месиво не люблю. По понятным для меня причинам. Но сегодня пришлось. Читать далее

43 слушали 1 копий [+ в свой плеер]

Этот несчастный подросток, надрывающий мои слуховые мембраночки вовсе не Томас Сан Мигель. Томас Сан Мигель терзает гармошку. Завораживающая мелодия. А чалапарты здесь не слышно.

Чего во мне больше – русского или японского? Интересный вопрос. Характер – скорее, русский. Основной чертой японской женщины традиционно считается умение терпеть. Она все прощает. Ведет хозяйство. Я не такая совсем. Если мне что-то не нравится, я сразу выскажу это прямо.

Прошелестел крыльями всенародный праздник – День парашютиста.
Канун его был отмечен предпраздничными полётами рыжих морд.
Вернее, полёт был один и летала только одна морда, но впечатлений хватит как за два. Читать далее

С миром случилась какая-то катастрофа. А мы и не заметили. Когда что-то происходит только в моей голове, то это не интересно никому, иногда даже мне самому. Иногда кошмары приходят в виде снов, иногда просто прихватывает сердце в течение дня. А теперь кошмары из моей головы переселились в мир о котором я узнаю из газет. Наверное это страх каждого цивилизованного человека - ужас перед неуправляемым безумием. Неважно чьим - человека ли, стихии ли. Я очень очень надеюсь, что Теннисон был прав.
Любая жизнь как минет срок
Свет оправданья обретёт.
Во мрак забвенья не уйдёт
Когда творенье кончит Бог.

Сегодня не просто мой день варенья! Вернее это просто день варенья, но он вовсе не простой. Он особенный. За сегодня я получил самое большое количество поздравлений в своей жизни. Это радует. Это обязывает. Это даже как-то поднимает самооценку. Здорово. А то каждое утро пока сам себя не похвалишь - как оплёванный ходишь. Правда, весело отпраздновать на работе не получилось, ибо большая часть столярного участка расползлась по курортным огородам - греться на летнем солнышке и потягивать водочные коктейли. За работу отвечаем я, да старик Шинкин. Толян с Русланом не в счёт из-за пофигизма первого и офигновения второго. Посему праздновал я с мохнатками и салом в обнимку.
С мохнатками всё понятно - они всегда готовы к празднику, знай наваливай чё-нить вкусное, да почёсывай за треугольниками, а вот с салом вышла грустная история. Она случилась ещё до того, как я решил тряхнуть стариной, и приударить за одной симпатишной пенсионеркой. С пенсионеркой вышла ещё более печальная история. Стариной-то я тряхнул, да та с непривычки и отвалилась. Впрочем, это уже другая история. А сало я прикупил с целью употребить по пищевому назначению по рецепту одной иностранной принцессы. А уж принеся домой добрый шмат ленивого свина, я решил немножко пригубить перед готовкой и мариноваинем. Да так увлёкся перлистывая интересную книжку единственным чистым пальцем, что не заметил, как почти весь кусок-то и сожрал. Кроме небольшого параллелепипеда в готовку совершенно не годного в связи с ничтожными размерами. Чинно утерев каждый перст свежей салфеткой, я аккуратно подцепил сало двумя ногтями и можно даже сказать манерно, отправил его в отверстие. Кусочек на одну треть состоял из шкуры несчастного свина, и жевался не очень. Скорее даже совсем не жевался. А хрустел и пытался вырваться на свободу прямо сквозь щёку. Корча страдальческие рожи я его всё-таки заглотил, но оказалось, что хрустел он моими зубами. Моя несчастливая карма во всём, что касается поросятинки, отчекрыжила мне два полновесных куска кальция из которого состоит моя нижняя челюсть. Значит скоро я опять, дрожа поджилками, поплетусь ко Льву Борисычу. А уж он по полной займёт моё внимание и время. Как он мне говорил как-то: "Люблю, когда люди на меня смотрят открыв рот и выпучив глаза". Но для меня ещё пока всё неплохо кончилось - остальные сорок зубов остались на своих местах.

70 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

...

42 просмотров

Бабочка, это душа гусеницы. Интересно, как выглядит душа толстяка?