мы просыпались утром,
бежали к своим балконам,
чтоб закурить, выдыхая на раз, два, три.
у каждого принца будет борьба с драконом,
что у каждой принцессы живет внутри.
он спасет ее не из замка и не из царства,
ворвавшись с мечом и заплечной пустой сумой,
он спасёт ее от ужаса, от бунтарства,

от неё самой.

он убьёт дракона, сидящего в её теле,
огнедышащего, страшнее любых врагов -
пустые страхи, мысли, текущие сквозь недели
что она провела в ожиданьи твоих шагов.
всё одиночество, ставшее, как сестрица,
плохие привычки, держащие за рукав,
от глупых поступков - дайте уже напиться
до попытки спрятаться в мамин шкаф.

и когда дракон рухнет,
поверженный поцелуем,
огромной любовью, ударившей его в бок.
для этой девочки,
каким-нибудь там июлем,
ты станешь куда значительнее,
чем бог.

У Снарфи был ряд правил, которые должны были обязательно осуществляться с утра. К примеру, идеальное утро должно было начинаться не раньше 10 утра. Но при этом, если утро было в 10 30, то Снарфи никак не могла с ним договориться. Если же утро начиналось в 9 50, или даже в 9 59, то Снарфи с ним абсолютно ругалась. Не помогали тут ни вкусный кофе, ни мягкий халат, ни пушистый Мао. Оно просто не желало налаживаться.

  Еще одним важным кретерием для Снарфи был утренний кофе. если нужно было попытаться дожить до конца утра, то кофе должен быть черный, очень крепкий, с летальной дозой сахара, в поллитровой кружке на керамическом плиточном столе. Обязательно должна быть холодная вода, чтобы разбавлять эту кофейную смоль в чашке. Если хотелось себя порадовать, то кофе должен был быть с молоком, коричневым сахаром и корицей. Ну, а если нужно было себя одарить, то питие кофе превращалось в ритуал.

Первый пункт-проснуться где-то. Это должно быть далеко от дома, чужая кровать, причем иенно кровать, диванам тут нет места. Подъем должен быть на вылет, резкий и суматошный. Наконуне Снарфи обязательно выползает в домашних штанах и растянутой майке в какое-нибудь злачное место, где она сидит до последнего осознанного выдоха со своей стороны. Дальше ищется та самая кровать, подле которой будет проведена большая часть ночи. Затем Снарфи выносит себя на сонных лапках из чужой квартиры, поводя носиком и прислушиваясь к морозному утру. За глубоким вдохом следует нырок в клокочущее подеземелье поездов, где люди суматошно перебегают от одних дверей к другим. Снарфи выбирает точку на карте, где она будет проводит сегодняшнее утро.

  Хотя проводить-тоже не верно, потому что выпроваживать утро Снарфи не собирается. Скорее, она приглашает его провести с ней несколько не совсем обычных часов.По итогам, Снарфи сидит в своей майке и штанах в черном потертом кресле в каком-нибудь заведении, где обязательно есть ряд памятных лавочек,диванов,полок и зеркал, попивает необычный кофе из чашки, которая больше похожа на супницу с ручкой. Она задирает ножки в кресле, хлопает сонными глазищами и уговаривает старые часы с кукушкой запустить ходики и спеть уже полюбившуюся мелодию.

А из колонок доносится перепевка Френка Сенаторы...

     "   Я все-таки поцеловал ее – уже не дома, еще не в машине, а во дворе, благо ни одна любопытная старушка не способна засидеться на скамейке мартовским вечером, когда лишь сырые московские ветры властвуют безраздельно, даже пресловутые силы зла от них по подъездам прячутся. Ну вот и мы почти невольно прильнули друг к другу: греться. В северных странах любовь приобретает особый, практический смысл, что да, то да."

Все таки память-очень смешная штука. По-своему добрая и нежная. Вот и сейчас, в 9 утра по местному,болгарскому, времени моя память напомнила мне один из добрых и нежных моментов.

Ленинские горы, конец февраля. У нас есть пара часов времени, чтобы прогуляться перед занятиями. На улице морозно,даже очень. Фонари освещают белый, совершенно не лепящийся снег. Мы ходим бродим, детишки визжат в сугробах. И мы тоже, с какой-то ноты разговора начинаем толкать друг друга в снег, перекидываться снежками и звонко смеяться. Совсем как дети. Даже легкость таже. Это был один из тех моментов, когда твое лицо освещала искренняя улыбка. Этакий счастливый ребенок, только каких-то невообразимых размеров.

 У меня совершенно окоченели руки,а перчаток не было. И ты почти насильно запихал мои лапы греться к себе под свитер.Я долго отпиралась, но ты же сильнее. Вот и повисла безвольной тушкой. Помню это ощущение обжигающе холодных рук на разгоряченном теле. И как руки медленно согреваются, а тело под ними остывает, и ты ищешь новый участок, чтобы об него погреть руки.

Эх, спасибо тебе. И памяти. Да и той зиме за многое спасибо.

В груди и животе поселился прыгучий пушистый лисенок. Он поднимает мордочку, сонно моргая, озирает весь мир, игриво виляет хвостом, особенно смешно подергивая кончиком. Прижимается грудкой к земле и...прыг! Доброе утро.

***

Ачивка-это абсолютно дурацкое чвакающее слово. Но очень похоже на жвачку. И по этому оно мне нравиться. В нем есть что-то от вавилонского языка. Причмокивания итальянцев,скороговоренности испанцев,картавости французов-всего по чутку намешало.

О людях. Они такие люди. 

***

Нападнически подкараулила вчера серенькая тоска о бренности и смертности. Правда окружающих людей. И как-то очень стало от этого тоскливо.

Поскольку разные интриги уже выши крыши, поскольку бесчисленные обвинения в мою сторону меня реально уже выводят из себя, начнем просто и со вкусом.

В декабре месяце часов в 11 вечера раздался в моей комнате звонок. Звонок был с неизвестного мне номера.

-Алло, рыж? Это Кирилл.

-Какой Кирилл?.

-Ну,помнишь, нас Машка в кубе знакомила.

-Слабо.

-В общем, не суть. Надо встретиться.

-Прямо сейчас?

-Желательно да. Ты куда сможешь подъехать?

-В это время никуда.

-Тогда давай я к тебе.

-Эм, ну хорошо.

Значица, приезжает ко мне этот человек. Был он усажан, напоен чаем и даже бутербродами накормлен. Завязался разговор о деньгах для Маши. Мол, у человека мечта лесом идет, как бы де ей денежку передать, чтобы я тут непричастный был. И сидели мы генерировали идеи-Я, Кирилл и Тамри по скайпу. Уехал Кирилл от меня в задумчивости. А дальше принял он решение отдать деньги Дэму. Дальнейший ход событий освещению не требется.

***

31 числа мы с Тамри собирались потихонечку с утра на праздник. должно было быть много веселья, улыбок, знакомых и друзей. В общем, то о чем я мечтала-первый новый год в компании друзей. Юху! Это же так классно!

Тогда же днем позвонил нежданно-не гаданно Кирилл и громогласно объявил,что заедет к нам часов в 6 вечера. Были скорые сборы,поездка за подарком, которым он потом еще долго пользовался. Посидели, поболтали и поехали вместе до метро.

Новый год сильно в освещении не нуждается. Зато в пояснении нуждается второй праздник, который был скооперирован с клубом.

Все прошло на ура, только утро первого числа меня озадачило. Может это был первый тревожный звоночек, а я,наивная, не послушала тихого шепота судьбы?

-Рыжик! Это Катя! Ринка тобиш! ты зачем мое парня на празднике обидела? Что они потом с Мэл уехали.

Я в полном непонимании провожу краткую беседу с Риной и выясняется, что то, что я говорила только тебе в последствии знал еще и Никита. Или же ты сама таки это рассказала Рине, что выглядит правдивее. И я отлично в курсе, что у Дэма Никиты не было. У тебя вышел не самый плохой новый год.=)

***

Дальше мы начали плотнее общаться с Кириллом. Он часто вытаскивал меня поболтать. он говорил-я слушала. Иногда давала советы,иногда разъяснения, иногда молчание. Выезды на днд, посиделки в барах в тесной компании, тебе известной. и снова во мне на кой-то черт проснулось что-то доброе. Потому что каждый раз если тема всплывала о тебе, то трое участников этого сборища плевались ядом в твою сторону(и Дэм не был нежным исключением), а я как дура говорила что ты хороший человек, а они ничего не понимают, потому что в них говорит обида. Или же молчала.

***

Я пила абсент из фляги, Тамри сидел передо мной. По щекам текли слезы-по всем щекам. И тут мне приходит сообщение. "Выйди на лестницу". Я уже предвкушаю что-то нехорошее,ноги еле тащатся. За дверью обнаруживается одна белая розочка. Я медленно сползла по косяку, Тамыч меня с этим даром отволок на кухню.

***

Как выяснила я много позднее, Кирилл провел воспитательную беседу с Тамычем. чтобы как-то помочь отношениям. Тогда между нами была только дружба. Но в шутку на последок он добавил одну заветную фразу

"Эх,дурак ты, не ценишь свое счастье. Если потеряешь, я теряться не стану-подберу"

Они посмеялись тогда оба, но уже тогда не взлюбили друг друга.

***

Мы с Тамом решили попробовать сосватать какой-нибудь даме Кирилла. И начали его таскать с нами на хастл. Как фотографа. Но вот был один вечер, а именно бал по мотивам Волшебника изумрудного города. Вечер был холодный, я брала у Кирилла его толстовку и ходила в ней курить. А потом мы пили виски. И вино. Затем я поняла, что очень устала и уснула в Паладине на диванчике. Разбудил меня Кирилл уже под утро,когда се акончилось. Алкогольные пары еще не до конца улетучились и настроение было немного прибоднятое.

тогда я расставляла все по полкам. То, что с Тамри мы врятли сойдемся как раньше(ибо первый порыв расставания уже был и пережит он был тяжело), то что из-за долго общения с Кириллом я,похоже.влюбилась в этого непутевого ребенка. Много глупых мыслей было в моей еще не совсем свежей голове.

И тут на Баррикадной он меня поцеловал. Несколько ударов было пропущено.

Когда я села в автобус, то моими последними словами было "Мы совершили огромную ошибку. И зачем все это?"

***

Про тебя мы забыли. Только я вспоминала, когда говорила, что ты хорошая девушка и что вы были бы если не хорошей парой, то хорошими друзьями. Первым на хастл я притащила Кирилла, потом притащила тебя ему в партнерши. Зачастую доказывала, что милая и добрая(я же не знала, что в это время ты с общими знакомами могла обсуждать, что я шалава или еще кто? У меня даже мысли не было. что можешь это делать)

А так забыли. Потому что впервые за долгое время было хорошо. И спокойно. Как-то по своему но все таки.

***

Мы таки разошлись с Тамри. Это не должно было никого касаться. И у меня начались подозрения, что как-то вы странно общаетесь с Кириллом. Ну, думала, если что, я смогу спокойно уйти. Ты не узнаешь даже, что у нас с ним был роман. Да, и ,собственно,это не было твоего ума дело. Это касалось только нас. Но ты возомнила себя обиженной миром. да вот только один вопрос: с хуяли?

***

В день моего приезда за ипадом ты мне в очередной раз задала вопрос:Нахуя?. Я его сформулировала для себя:и правда, нахуя я пыталась возобновить ваше общение? нахуя я тебя почти волоком тащила на танцы? нахуя я все думала, как можно тебе помочь, трахала этим мозги Тамри и Кириллу,за что меня чуть ли уже не били по голове? 

Доброй ночи,девочки, поток сознания окончен.

Лис.

отдельным письмом хочу посветить себе и посвятить другим.

Немного о женщинах, которых я...вижу(люблю,уважаю уже не идут как подходящие слова. С моей стороны). Не обязательно так выказывать неприязнь, можно было просто сказать НОРМАЛЬНЫМ языком. Не нужно недомолвок,косых взглядов,левых ужимок. Я никогда ни у кого не выпрашивала общения и никогда не собиралась такой глупостью заниматься. Есть люди, которых "почему-то" окружают невзгоды-обиды,ссоры,конфликты,мелкие недочеты,смерть так и витает над ними-точнее не над ними,а над близкими.Это все повод для раздумий,не находите?

Немного о мужчинах. Избегая конкретики просто расставим так:

одни врут, они же слушают,они же разносят. За такое раньше вешали, или расстреливали, на зоне стукачей карают. По разному.

Другие имеют глаза цвета горячего шоколада с такими же застывшими горячими слезами в них. Спасибо им,огромное спасибо. За глаза,за кривоватые,но такие милые улыбки,за укусы и их тепло.

Третьи еще требуют присмотра. Долгого. Который врятли будет. Потому что если создать его,они расслабяться и будут получать новые удары судьбы. И еще больше от этого расклеиваться.

Всех тепло обнимаю. Не поминайте лихом. Вспоминайте улыбки=)

Во-первых, о Ка.

Интересно вышло. Почему-то вспомнилось видео "Секс и Виски", а там Хоп! и Вассерман=) Я буду надеяться, что смогу помочь многим, пусть люди будут по своему называть мою помощь. Но я придерживаюсь мнения, что всем и каждому нужны хотя бы тепло,нежность,ласка. Любовь-это дело поиска,это то, на что сам тратит свою жизнь. В возвышенное и чистое я верю только по вечерам на своем витом балконе,когда за спиной колышутся шторы на легком ветерке, в руках у меня бокал красного сладкого, в другой руке дымящийся ментол, а внутри, в моем маленьком "Французском барделе" играет что-то нежное. Да и то не всегда я верю,когда так.

Во-вторых. Спасибо всем провадившим в далекий путь в два дня, который мы добирались до славной нашей второй столицы.

В третьих. Тверь-Вышний Волочек-Бологое-Окуловка-Малая Вишера-Питер. В крадце обо всем.

Тверь.

Разбитый городок с симпотичными людьми и обилием приезжих инородцев. Город, в котором улочка может быть не шири легковушки, где может быть перезд через трамвайные пути посреди аллеи сквера. Тверь- это город, где трамвай советского образца с обшарпаными дверями скрывается в гуще зелени, идет по заросшим дерном путям,которые на вид не используются многие годы. Этот город похож на странствующего цыганенка. И глядя на него не х\знаешь-улыбаться или настараживаться.

Вышний Волочек.

"Единственный город, где из цветочного магазина пахнет рыбой, где повсюду торгуют пластиковыми цветами,где ДК с гордым названием "Родина" не реставрировалось с 44 года, название этого ДК можно только угадать, поскольку буквы сильно поистрепались и поулетали. Это город где одиноко возвышаются памятники Петру и Екатерине"(письмо маме)

Вышний Волочек-город, в жилах которого так мало людей,где по его венам ездят не больше 15-20 автобусов на весь город(да и то много),это город,который не ест своих жильцов-их и так мало.

Бологое

Место жаркое,душное,однако обшарпанно трогательное. Если Тверь была похожа на цыганенка, то Бологое-это старушка в полинялом платке, с беззубым шамкающим ртом, но с большими,хоть и выцветшими, живими глазами. Были мы там не долго. Так что и рассказать особо не о чем.

***

Чем ближе ко Второй столице,тем больше контрольных патрулей. С нами в одном направлении ехали парочка задорных компаний

Я врятли забуду, как 10 человек теснилось в туалетеле последнего вагона и за это зрелище контролеры с нас даже денег не взяли.

Вдох выдох и мы опять играем...

Нет не в любимых. Хотя кто знает. Мы снова где-то рядом, а души где-то высоко. Далеко. Это будет еще одное мое воспоминание,на столько тепло. Но с  другой стороны в нем есть что-то....грубое. Определенно.

Я не могу это объяснить. Могу только сказать. что так нельзя. И не будет зя. Никак ни зя.

И мы опять играем...

Поразительно, как одно молчание может дать в душу человеку, что он смотрит на тебя как на предателя. На самом деле это бьет болезненее слов. И есть в этом что-то такое противное-так мало надо. Хотя как говорил один мой знакомый, чтобы быть счастливым и не чувствовать себя ненавидящим себя, надо возненавидеть другого-переложить на него вину. И не важно, виноват он или нет.

Все выше и выше смотрели карие глаза. Все выше, куда-то за горизонт. Аппарат мерно щелкал,отсчитывая созданные и вовек сохраненные кадры. Аппарат отсчитывал биение сердца и ритм дыхания. И вот я смотрю снова через окуляры линз и снова я вижу...

Я вижу ребенка. Девятнадцати лет. С короткими каштановыми волосами. Я смотрю и вижу очень тяжелую жизнь. Или мне снова так кажется. Я смотрю и вижу карие, с зеленым обрамлением, глаза. И вижу, и дыхание замирает. И только одна мысль крутилась в голове "Живи! Ведь ты такой настоящий!"

Мальчик из детской сказки с холодным сердцем. мальчик, которогоспасла белокурая девочка. Мальчик, который был храб и глуп. Мальчик с тяжелыми карими глазами.

-Ищи свое счастье, ребенок. А когда найдешь-ни за что не отпускай.

***

незатейливая,но до безумия трогательная мелодия. Шуршание душа где-то на краю восприятия. Скрип закрывающихся кранов и скрежет спокойно открываемой двери. Хруст половиц под ногами. И все снова где-то там. А за окном шелестело лето...И подзывало ближе.

Мне до безумия хочется писать. Чтобы описать всю жизнь за эти два года. Мне до безумия хочется отстраниться от всего,что раньше было,  закричать, что это была не я и это было не со мной. И до безумия быть разбитой. Без ркыльев, без веры во что-то или кого-то. И просто быть. Просто смотреть на огни домов, просто бымить ночь и просто ждать рассвет.

Иногда мне интересно, почему, чем лучше ты относишься к человеку, тем быстрее он садиться тебе на шею. Так же задаюсь я страшными мирскими вопросами, типа кто дозволел судить, кто имеет право обсуждать за спиной и откуда уверенность, что никто не о чем не узнает.

Люди иногда пародоксально самоуверенны и до глупости эгоцентричны. А потом эти люди вляпываются.  вроде вот оно, простветление, что все-то имеет свойство возвращаться. Но простветление быстро уходит на второй план и все становиться по старому.

а еще эти любят лгать и перевирать. Но это совсем другая история.

Понедельник. Белое платье.

Утро. Учеба. Улыбки и дикая жара. Солнцо выслепливает глаза так, что хочется их спрятать в карман и идти на ощупь. Потихоньку так, а то зметит и испепелит. Но нет, не заметило. Приятно.

Вечерело,  мы кружились в танцах, босиком ступая по горячим доскам набережной и ожидая то и дело занозу себе в пятку или палец=) я впервые чувствовала на себе столько взглядов. Не понимаю только почему. Ведь мы как всегда учились, наступали друг на друга, били локтями, смеялись и останавливались. Пробовали новые вещи. И все равно смотрели.

А вечером было короткое выступление. А потом еще одно. И мы смеялись и улыбались. Бежали до моего дома и я в панике искала свое эссе, потому что ночь должна была быть не тут. Совсем не тут, а далеко, за буграми, за верблюдами, на другом конце Москвы. Бежевая юбка и белый топ, зеленые тапочки и фиолетовая сумка. Белый платок с кистоками на пояс. А потом на плечи. И просто в руках.

Понедельник плавно стал утром вторника. Горячего вторника и не потому что день был жарче предыдущего(хотя этого у него не отнять). А потому что ночью был туман, который решил в память обо мне оставить себе кусочек меня. Ночь поневторника была полна каких-то фактов, историй, секретов и откровений. которые остались у каждого из членов беседы.

Вторник. Бежевая юбка и майка.

-Солнышко, а ты что тут делаешь?

-скоько времени?

-8 50

-проклятье...

Упав с кровати и не раскрывая глаз дотянула себя до ванной. Поразительной "красоты" моська глядела на меня-веки опухли, лицо белое, синяки фиолетовые- в общем кртина попойного алкоголика в рабочий понедельник(странно, не пили ведь). И тут восхвалила я и зубную щетку, и крем, и мыло, и мочало. Лицо было нарисовано...ну,хорошо...примерно нарисованно. Сумка схвачена, балетки вроде даже на те ноги одеты,хозяйка квартиры была с любовью целована, а особо крупному телу было пожелание доброго дня.

Трясущиеся руки, одна за одно сигареты, ручка, мелко переписывающая реферат на чистовик в метро. Возможно уже тогда мое второе я, мой милый лис, нашептывал мне, что что-то уже не так, что что-то ждет. И по этому он меня хотел запереть под печать.

В маршрутке мой любимый однокурсник. Толи я такая внимательная, толи еще что, но мне впервые показался этот человек отдохнувшим, со свежим лицом, без очков, с изумительными глазами. которые очень трогательно смотряться на потешном лице. но в тоже время голова кажется излишне крупной на длинной шее в сравнении с мелким, абсолютно мальчишеским телом. И ему 21 год.

-ты чего такая помятая? опять пьянствовали.

-Евгений. я не вы. Просто поспать не удалось.

Довольно скалиться. Зараза.

Учеба прошла в полудреме. Не понимаю, ни как дошла, ни как ушла, ни что дальше.

Дома...Теплый душ, теплый салат и теплая кровать.А потом выяснилось, что трезвонили мне часто. 19 пропущенных вызовов.

- ты почему трубку не берешь?!

-Сплю...

-Одевайся, идем в театр.

"Идеальное убийство". Сравнивая всю неделю, думаешь о том, что судьба раз от раза все яснее и яснее давала намеки. Но в тоже время сравниваем мы всегда после, когда останавливаемся.

Трясло меня в театре. Сильно. И тело ломало как тросник в бурю-с хрустом. Но пережили, перетерпели, а тело претерпело-и буря мимо прошла. Дома изумительное шелковое оливковое платье было отправлено под кровать, а трясущееся, нагое тело водружено на него. Этому телу дали кружку чая и много аспирина. И оно уснуло беспробудным сном до следующего дня. И утром следующег дня оно узнало, что температура вчера была 38 и то что оно чудо набитое, надо было сказать, а не тащиться в театр.

-ну. а на кого я тебя бы оставила?..

Среда. Джинсовое платье, плетеный кожаный пояс.

Началась среда не рано и не поздно, а как хочется-чуть раньше будильника. Началась с дописания реферата, шоколадых хлопьев с молком и мультика Рапунцель. Началось тепло и уютно. В этот день меня ожидали две казни-два зачета. Время беспощадно нс покидало, по этому лицо было воссозданно, хлопья ссыпаны с собой, в сумку уложено все необходимое и ноги более менее бодро, но все равно еще покачиваясь, вынесли меня на улицу. Ехали, шли, бежали, лишь бы не опаздать. И не опаздали.

Автомат-в зачетку или в руки? Старая злая штука. Но в этот раз пронесло.

Индекс, символ, икона-что это все такое? Однако выкрутиться даже получилось.

Вечером снова были гости. Но что-то в этих гостях было не так. Не правдой. А черт его знает. Все равно этот вечером опять стал проклятущим утром. Дурацким, холодным, слезным утром. Когда не понимаешь, толи это роса на листьях, толи ты начинаешь выделять росу. Завтрак в постель. И все как-то официально. Холодно. неправда, неправда, неправда...Еще одна ночь стала утром. Привет четвергу...

Четверг. И снова джинса.

Институт. Старое здание, написание работ и помощь товарищам по несчастью. У меня посредственно, но зато с моими работами дело для них обернулось много лучше. И это главное. А потом шли до нового здания. По жаре. тяжело стало как-то. Старею совсем, ноги слушаются плохо.

И вот там-то нам и собщили, что шли назря. А дальше был вечер. Который стал беспокойной ночью.

"Людям врятли когда-нибудь понять бессмысленное, легко дышащее безумее, тот порыв, который поднимает твою разморенную тушку и подрывает ее нестись на другой конец Москвы в ожидании полу часа беседы на лавочке. Людям врятли понять состояние тягучести времени в трясучем вагодне метро, когда сменяют друг друга станции, как дохлые лягушки, когда запах мокрого леса с ултцы пьянит и навевает такие далекие, годичной выдержки, воспоминания, когда жизнь 4 дней проноситься как один миг, смешивая все яркие краски в одну серобурмалиновую, котопая разрукрашивает твое сознание опрокинутым ведром. Людям врятли понять. Хотя...кто знает?.."

"Когда ты ожидаешь удала, тебе кажется, что ты знаешь, куда он придет. Но когда ты таки в полной защите его получаешь, то понимаешь, что защищать надо было не бровь, а глаз. И вот ты этим синячным глазом смотришь на человека, как на самого лживого, подлого и бесчестного. А он склабиться в отвеь, показывая остатки зубов и делая тебе очередной вызов, ожидая теперь твоего броска, твоего тычка удара. Который обречен на промах"

Пятница. Зеленый сарафан.

Дренвние языки мне всегда доставляли некоторое удовольствие. Но при самоизучении. Потому что. если ранее наш педагог вызывал у меня брезгливость. то теперь он вызывает у меня некоторое отвращение.Нужно уметь разграничивать свои эмоции.

10 минут на специальности показались бессмысленно потеряным временем. Зато теперь я знаю, что больше всего люблю сидеть на лавочке в парке, слушать перешептывание листьев, читать книжку и наслаждаться отвратительными дешевыми сигаретами, которых за последнее время я искурила чересчур много. Затем был тяжкий сон, от которого я проснулась в дичайшем поту. Не помню что, но помню, что тяжело. Даже очень. И быстрые сборы, душ, утерброды и зеленый чай с собой, бегом бегом. И не отвечать на звонки. Низачто,никогда, чтобы не начать опять сомневаться. Твоя душа. твой Лис, тебе уже много раз за эту неделю все сказал и не надо быть глупой и наивной или прикидываться ею. Вечер в танце. И как-то в душевных муках. И еще одчень холодно. Чересчур. Гроза, капли дождя бегут по лицу. Но слишком быстро все закончилось. И только ледяной ветер хотел сорвать, укутать ледяным покрывалом и забрать с собой.

Суббота. Наконец-то джинсы.

на улице слишком холодно для платьев. Теперь у нас на ногах будт джинсы и кеды, сверху топы и вязаные кофты, а на голове-гульки. И вот спровадишь всех, сидишь и тупишь в монитор, потому что надо писать билеты. Половина написан, ждешь нжного часа и едешь на встречу. Потому что с этими людьми тебе не нужно думать ни о чем. Ни о ком. А можно просто говорить. И ты знаешь, что это останется так. Да здравствуй недонезависимость1

Воскресенье. ???

кошмары только начинаются?..Понедельник начинается в субботу...а кошмары не кончаются

Милая и любимая,моей второй светлой половиной, К. или Ю, как тебе сейчас больше нравится. Хотя К тебе не нравилось никогда. Столько времени прошло и в тоже время не изменилось ни секунды. Каждый день и каждый час ты не была одинаковой и в тоже время не была до такой степени сумбурно разнообразной. В тебе не отражалась та нынешняя пошлость века,как бы снаружи не судили люди. У тебя была своя,только твоя,выточенная твоими руками,пошлость-по своему элегантная и жестокая. И сколько я ее повидала,всякой пошлости, на своем веку,но от твоей меня почему-то не тошнит.

 Ты-моя маленькая Геката, хранительница дверных проемов,потому что никогда не знаешь,куда он тебя приведет,только если ты конкретно не стремишься попасть именно в это место и именно в это время. А еще Геката ты потому что с момента нашего долгосрочного расставания мы с тобой таки видимся. Почти всегда сумбурно,неожиданно,чуть ли не просто столкнувшись и всегда в моменты перемены в жизни моей или перемены пути идеи твоей. И знаешь,это замечательно. Потому что ты мне никогда не надоешь, что тоже мне доставляет определенное удовольствие. Очень печально,когда человек входит в привычку,обиход, как зубная щетка и туалетная бумага. И относиться начинаешь так же. А к тебе так нельзя, это значит отдать тебя и твой образ своей бытовухе. Еще и оптерять тебя. Фу,пошлость какая.

Где-то на мутной платформе 

С корявым названьем ALviano

Я вспоминала наши вечерние страсти

Немного печальные.

Когда забывали мы будней преграду

Отбросив как тряпку,ненужную шаль.

И не боялись мы в тайне-участия,

Немного отчаяного.

Но тоже не жаль.

А где-то в  дороге, смотря с глазу на глаз.

Зеркальный двойник норовил раствориться,

Сбежать от меня далеко...

Вспоминала череды чередою фраз

Говоримых столь пылко,совсем уж враз.

Красотою которых хотелось напиться.

Упиться которыми так же легко.

Пути наши близко, лишь дайте мне руку.

И я как девочнка,собака-все буду Вам друг.

Хочу Вам сейчас быть столь верной порукой.

И в поклоне учтивом, губами косаться Твоих грубых рук.

глаза полны шизофрении, она спряталась в пальцах, теребящих банку,сигарету,струны,неважно что, она прячется в складках улыбки,такой же странной,столь не вяжущейся с твоими глазами. В походке,вроде как развязной,прячется столько ударов в спину:от друзей,врагов,пьянчуг в подворотне,наглый ментов и просто ублюдков. Иногда кажется, что должен прихрамывать(ч. итак хромает на одну, возможно ты тоже,но на другую, как зеркало), а может просто я слишком мало смотрю.

Что еще?..для себя могу отметить, только...не жалость,нет,это слишком пахабное слово. Для вас обоих. Я слишком хорошо..не знаю,но чувствую,наверное,одного и совершенно не знаю другого...

..скорее...это некое смешение детского наития с мечтами о светлом будущем, а потом это будущее-хоп-и под гусеницы танка. И вот то что вышло из под гусениц,потому что у будущего смерти нет,это все человеческая игра слов...

так вот, то что вышло из под танка-это вы. Изподтанковые,танковые,гусеничные и хоровые,хромые,одноногие, одноглазо и однодушные,холодно горячие и горячие с холодком, как-то так. А остальное? Гори оно огнем.

Вы как два отражения,так и не встретившие друг друга. Много верящие в себя и никогда не уверующие в других. 

 Но с другой стороны, вы настолько разные, как негатив и оригинал. Вроде одно и тоже показывают, да начинка не та.

Немного о Ч.

Глядя на тебя мне всегда хотелось стать волшебником. На миг,на секунду. Просто, чтобы был мир, в котором будешь жить ты и твое счастье. Потому что ты есть лучшее воплощение поговорки о любви мужчины к трем женщинам. И то что ты любишь женщин в общем-это не то, одну единственную ты любишь так, как надо любить именно ее-единственную,сокровенную,сокровещную и самую-самую. Потому что она-такая и есть, потому что она-твоя. И ты-ее, и так будет. Я хочу в это верить.

Милый Ч. Вспоминай иногда почаще о старой лисе. Черт его знает, как оно сложиться да и как сама сложу. А твое общество мне нравилось и нравиться. Просто....потому что нравиться.

P.S. И для тебя у меня всегда будет виски,абсент и спазган=)

Стрелки жеманно линчуют секунды

их отправляя в соженные дни.

Достану я полки сплошные этюды,

А сверху меня съедят календари.

Но вот за окном тот метельный октябрь,

Что снегом набивает наш город до кучи.

Ему нету дела,что дикий сентябрь.

Щитов розоватым от нас прятал тучи.

За окнами снова метели тоска,

По короду круг нарезает бесцельно.

С тобою тогда разменулась Мечта.

В пурге как-то так потерялась бесследно.

А ты потерялся прямо вслед ею.

Так люди теряют забытую вещь.

Ты тенью ходил так,так много дней

Не в силах себя ты больше беречь.

Однако решился начать все сначала.

Сменить всех любовнец,работу подруг.

И только слезы душа утирала,

Как снова судьба запрегла тебя в плуг.

Она появилась на твоем горизонте.

Ты кажешься гордым, да только я вижу.

Глаза загораются ярче,чем солнце.

Как средь имен лишь одно ее слышишь.

поразительное сочетание абсолютно кретинских(или все же детских) ноток характера, серьезных,печальных глаз и общей нешности. Острое лицо,такой же острый нос, тонкие губы-все заостренное,натянутое, как тетева перед выстрелом. И он так же-выстреливает, карает иногда словом,иногда действием. 

А иногда это загнанный зверек,такой одинокий, что он запечатал сам себя как можно глубже. Чтобы никто не нашел, чтобы не тронул души, и вообще не тронул. Никогда и ни за что. Потому что-неправда,потому что добрых и  отзывчивых нет-потому что он так строит мир.

весна шебуршала юными листьми

над головами случайных прохожих

знаешь,мы принимали издавно

в обьятья свои людей непохожих.

мы примирялись со всеми:

с различными цветами глаз,

и с теми,кто рисован пастелью.

И с теми,кто ограненый алмаз.

Весна уступала саратнице ложе

саратницей было цветущее лето

И я тебе предлагаю тоже

Уступить мне на миг свое право вето.

***

Я люблю коричную россыпь

На твоих щечках нежных.

И твои грациозную поступь

И слов твоих дерзкую свежесть.

Я люблю твои карие глазки.

Что в себе вечно держат холодок.

И изящная витая маска

маячит за спиной,как влажок.

Я люблю твои милые руки,

Что отличны твоим мастерством.

И хочу я в моменты разлуки

Быть на пальчиках этих кольцом.

(несколько лирично, но все же. Для М.Г. или FM)

Наблюдая за этим человеком, было ощущение, что ты деревянная кукла, которая построила стереотипный образ и теперь он был беспощадно развеян по ветру, а добрая фея сжалилась над твоим даунизмом и подарила немного душевного зрения.

По мелочам, эта женщина просто прекрасна-своим внутренним миром, своим поведением, манерами и повадками. Она смогла смешать в себе поразительную леди 19 века, запойного философа и шкодливого ребенка с прорвой идей. Мне до безумия нравиться фотографировать этого человека: тонкие пальчики,обхватывающие ветки еще спящего дерева и притягивающие их к себе-так она и замерла-и я замерла, потому что ждешь, что эти веточки неминуемо покроются злеными юными лепесточкам и яблоневыми белыми цветами. Несколько грубоватый рот, но все равно абсолютно уместный на немного вытянутом личике, всегда серьезный,но если приглядеться, то в ту же секунду уголки неминуемо поползут вверх и передо мной снова этот неописуемый ребенок. У нее чудесные голубые глаза, в которых можно прочитать все и сразу и которые читают-все и сразу-в тебе, в окружающих,окружении и окружаемом. Глаза, внутри которх скрывается на столько воющая тоска, что у будь я несколько более чувствительной зверюгой у меня бы защемило сердце и захотелось бы спрятать этот пушистый пестрый комочек в ворох пледов и подушек, сунуть в руки большую кружку с улыбающимся личиком и чтобы ее личико так же улыбалось. выглядывая из всего этого безумия.

"...а я была дерзкой. злой и веселой..."