Парня этого привезли под утро. Как потом оказалось, звали его Сергей. Да и привезли только лишь оттого, что Петрович просто "упёрся рогом" и ни в какую не захотел писать лишние бумажки и мыкаться предрассветными часами, когда нормальные люди спят сном праведника у тёплого бока дорогой половины, и пристраивать покойника в судмедэкспертизу, где, как водится, ещё с полчаса нужно дежурного будить. От этой идиосинкразии к бумажкам в нём, старожиле скорой, родилась такая упрямая ярость и неудержимая ненависть к неминуемой кончине молодого парня здесь и сейчас, в Его машине, где уже много лет никто не помирал, да просто права такого не имел - помереть у него на руках, что он не сдержался, наорал таки на фельдшерицу, которая тоскливыми глазами смотрела на истекающее кровью молодое тело, как-то по-бабьи охала, всем своим видом показывая ему, что всё что он тут назначает - глупо и поздно. Он, мыслено костеря ту парочку, что нашла парня, остервенело наладил ещё один, третий уже, внутривенный катетер и струёй стал лить полиглюкин с гидрокортизоном. Всё. Больше от него, по-большому счёту, ничего не зависело. Нет. Вот ещё что. "Игорёк, ... твою мать, ты какого... плетёшься? Врубай перделку с фейерверком и чтоб мне через пять минут у приёмника был!" Игорек - это водила. Хороший парень, но стимульнуть его стоило. "Так ночь же, Андрей Петрович, народ спит, машин и так нет, чего концерт устраивать?" Но всё же то, что было сказано выполнил, газу прибавил.

Сказки это всё. Сказки. Смерть бывает красивой