Ему нужно было получить согласие матери на
путешествие и убедить ее в разумности своего странного поступка.

Письмо от 22 мая, писанное еще до катастрофы с «Ганцом
Кюхельгартеном», подготовляет почву. Гоголь говорит, что ему представляется
случай поехать за границу.

«Но вообразите мое несчастие: нужно же этому случиться!
Великодушный друг мой, доставлявший мне все это, скоропостижно умер… Я имел
одно существо, к которому истинно привязался было навсегда, и Небу угодно
было лишить меня его».

Биографам Гоголя нетрудно было выяснить, что история с
«великодушным другом» была выдумана. Через два месяца выдумка разрастается:
фабула о несчастной дружбе превращается в повесть о несчастной любви.

«Я видел ее… нет, не назову ее… она слишком высока для всякого,
не только для меня. Я бы назвал ее ангелом, но это выражение – некстати для
нее… Это божество, но облеченное слегка в человеческие страсти… Адская
тоска, с возможными муками, кипела в душе моей… Нет, это не любовь была… Я,
по крайней мере, не слыхал подобной любви… Я увидел, что мне нужно бежать
от самого себя, если я хотел сохранить жизнь».

Книга:Константин Васильевич Мочульский

Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%95%D0%BC%...rstr=&zone=all&wordforms=exact