Наконец то он управился со своим внутренним хозяйством, познал душу человека, очистился от своих пороков, |
«Я как рассмотрел все то, что писал разным лицам в последнее
время, особенно нуждающимся и требовавшим от меня душевной помощи, вижу,
что из этого может составиться книга, полезная людям страждущим на разных
поприщах. Страдания, которыми страдал я сам, пришлись мне в пользу, и с
помощью их мне удалось помочь другим». Так возникли «Выбранные места из
переписки с друзьями». Они выросли из страданий автора и предназначались на
помощь другим страждущим. В них видел он смысл ниспосланных ему испытаний;
они были результатом всего его душевного воспитания. Наконец то он
управился со своим внутренним хозяйством, познал душу человека, очистился
от своих пороков, возлюбил сильно родину и может говорить; теперь, наконец,
он готов объяснить, хотя отчасти, «причину долгого своего молчания и своей
внутренней жизни».
В торжественных выражениях просит он графиню А. М. Вьельгорскую
(1846 г.):
«Молитесь Богу, чтобы послал мне светлых минут, нужных для
того, чтобы наконец сказать все то, для чего я воспитывался внутри, для
чего ниспосылались мне и самые тяжелые минуты, и самые болезни, за которые
я беспрерывно должен молить Бога »
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%9D%D0%B0%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Он не виноват в том, что Господь не дал ему «млека любви», и тем не менее несет за это ответственность. |
В поте лица, «насильно» приходилось ему
добывать себе простые человеческие чувства. «Черствость душевная» – в этом
его метафизическая вина. Он не виноват в том, что Господь не дал ему «млека
любви», и тем не менее несет за это ответственность. Не виноват, но
ответствен. Здесь человеческая справедливость немеет перед правдой Божией.
Гоголь принимает свои страдания как заслуженные .
* * *
После болезни у него, как всегда, наступил прилив радостной
веры, творческой жажды и энергии. Вторая часть «Мертвых душ» была сожжена.
«Обрадовавшись тому, что расписался кое как в письмах к моим знакомым и
друзьям, я захотел тотчас же из этого сделать употребление и едва только
оправился от тяжкой болезни моей, как составил из них книгу… Я боялся сам
рассматривать ее недостатки… зная, что, если рассмотрю построже мою книгу,
может она будет так же уничтожена, как я уничтожал «Мертвые души» и как
уничтожал все, что ни писал в последнее время».
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%9E%D0%BD-...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
(Смирновой, 1845 г. |
«Крестом сложивши руки и подняв глаза к Нему,
будем ежеминутно говорить: «Да будет воля Твоя», и все примем, благословляя
и самую тоску и скуку и тяжкую болезнь»
(Смирновой, 1845 г.).
Гоголь идет дальше в смиренном познании самого себя:
«Лучшее добро, какое ни добыл я, добыл из скорбных и трудных
минут моих, и ни за какие сокровища не захотел бы я, чтобы не было в моей
жизни скорбных и трудных состояний».
Он понял, принял и благословил свой крест. И это делает его
подлинно трагическим лицом.
«В несколько раз выше подвиг того, – пишет Гоголь, – кто не
получая благодати, не отстает от Бога и выносит крест, тягчайший всех
крестов – крест черствости душевной ».
Припомним, что мы говорили о детстве Гоголя, о первичном для
него чувстве космического ужаса и страха смерти. Не сыновняя любовь
приводит его к Богу, а страх перед возмездием. Религиозный путь его –
каменистая пустыня, та «страшная сердечная пустыня», которую он чувствовал
с ранних лет после таинственного зова среди бела дня, та «остылость и
черствость», на которую он сетует во время кризиса 1833 года. И эта жалоба
проходит унылой нотой через всю его жизнь: «вопль душевный» никогда не
умолкает. После постановки «Ревизора» в 36 году он уезжает за границу
«размыкать свою тоску», в 39 году, пережив последнюю вспышку любви, снова
погружается в «мертвящую остылость чувства», во время приезда в Россию в
1841–1842 году пребывает в полном душевном оцепенении; в 1845 году
сравнивает себя с человеком в летаргическом сне, которого готовятся живого
зарыть в землю и, наконец, доходит до сознания: «крест черствости душевной».
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%A1%D0%BC%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
«Временами было так на душе легко, как будто бы ангелы пели, меня сопровождая». |
«Временами было так на душе легко, как будто
бы ангелы пели, меня сопровождая».
Но какие страшные муки приходилось преодолевать Гоголю! Вот
потрясающая в своем лаконизме записка его к
протоиерею И. И. Базарову (Франкфурт, 1845 г.).
«Приезжайте ко мне причастить: я умираю».
В Великом посту Гоголь ездил в Штуттгард говеть в русской
церкви; в июне, чувствуя себя снова умирающим, он причащался еще раз в
Веймаре.
К июлю, по всем вероятиям, относится первое сожжение второй
части «Мертвых душ». Трагическое это событие осталось для нас окруженным
тайной: в переписке о нем глухие намеки.
Из испытаний 1845 года Гоголь вышел окрепшим и просветленным.
Он чувствовал, что победил, огнем страданий «выжигал» свои грехи. От
горделивого самоутверждения романтика индивидуалиста осталось немного:
Гоголь знает, как немощна его душа и как мало в ней любви. Не желанием
смирения, а настоящим смирением полны теперь его слова:
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%C2%AB%D0%92%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
«Силы мои гаснут; от врачей и их искусства я не жду уже никакой помощи, ибо это физически невозможно ». |
«Силы мои гаснут; от врачей и их искусства я
не жду уже никакой помощи, ибо это физически невозможно ».
Дьявол пытает его страхом смерти, полным отчаянием в
выздоровлении и тоской, толкающей на самоубийство. Классическая
последовательность искушений.
Вспоминая через год о пережитой болезни, Гоголь говорит, что «в
то время повеситься или утопиться казалось как бы похожим на какое то
лекарство и облегчение».
И несмотря на страшное испытание, страдалец сохраняет светлость
духа, покорность воле Божьей и смирение. Описывая Шереметевой свою болезнь,
он прибавляет: «Впрочем я провел время (в Париже) хорошо, был почти каждый
день в нашей церкви, которая хороша и доставила мне много утешения». Он
настойчиво подчеркивает в своих письмах, что больна его плоть а не дух, что
минуты уныния и отчаяния приходят все реже и реже и что Бог был милостив к
нему в это время, как никогда дотоле. Он пишет Смирновой, что живет в
Париже, как в монастыре, и что «был сподоблен Богом вкусить небесные и
сладкие минуты». Возвращаясь во Франкфурт, несмотря на три ночи и четыре
дня, проведенные в дилижансе, он не чувствует себя изнуренным:
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%C2%AB%D0%A1%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Это была чудовищная пытка, кончавшаяся нервными припадками. |
«Лицо мое все пожелтело, а руки распухли и почернели… »
«Мертвые души» не писались. Приходилось вымучивать каждую
строку. Это была чудовищная пытка, кончавшаяся нервными припадками.
«… Не в силах писать и трудиться, и малейшая натуга повергает
меня в болезнь… »
Но Гоголь верит, что труд возложен на него Богом, и,
естественно, приходит к мысли, что помехи чинит ему сам дьявол.
«Признаюсь, уже не раз подкараулил я, что это были нервы, а
из за них, притаившись, работал и черт, который, как известно, ищет всяким
путем просунуть к нам нос свой, и если в здоровом состоянии нельзя, так он
его просунет дверью болезни».
Доктора не умели определить «странную» болезнь Гоголя; он
лечился купаниями, холодными обтираниями, минеральными водами; больше всего
ему помогала езда: на самых тряских дорогах, в самых неудобных экипажах он
чувствовал себя спокойнее; он даже мечтал о том, чтобы стать курьером и всю
жизнь скитаться по большим дорогам. Болезнь Гоголя таинственна; это –
медленное оцепенение, остывание, замерзание; тело становится льдом, и душа
чувствует себя «заживо погребенной». Сам Гоголь определяет это состояние
как некое «обстояние бесовское», некую дьявольскую одержимость. Самое
мучительное в этой болезни было ощущение надвигающейся неминуемой смерти.
«Повторяю тебе еще раз, – пишет Гоголь Языкову (1845 г.), – что болезнь моя
серьезна. Только чудо Божие может спасти. Силы исчерпаны». То же и в письме
к Шереметевой:
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%AD%D1%82%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Тот же элемент автоматизма подчеркнут гротескно и иррационально в повести «Нос», сентиментально и филантропически |
Тот же элемент автоматизма подчеркнут
гротескно и иррационально в повести «Нос», сентиментально и филантропически
– в «Шинели».
Д. Мережковский («Судьба Гоголя») удачно сравнивает Гоголя с
героем андерсеновской сказки, которому в глаз попал осколок дьявольского
зеркала.
Гоголь увидел мир sub specie mortis2.
* * *
1845 год – трагический в жизни Гоголя: «вихорь недоразумений» с
Плетневым и Смирновой из за проекта помощи бедным студентам, мучительные
объяснения с Погодиным, который оскорбил Гоголя самочинным помещением его
портрета в «Москвитянине», и, самое главное, неуспешная работа над
«Мертвыми душами» доводят писателя до тяжелого нервного заболевания.
Симптомы его были ужасны. «Мне было так трудно, – пишет он Смирновой
(1845 г.), – что уже было приуготовился совершенно откланяться, и теперь я
мало чем лучше скелета. Дело доходило до того, что лицо сделалось зеленее
меди, руки почернели, превратившись в лед, так что прикосновение их ко мне
самому было страшно, и при 18 град. тепла в комнате я не мог ничем
согреться».
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%A2%D0%BE%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Эти удивительные слова дают нам ключ ко всей второй половине творчества Гоголя; первая половина заканчивается |
При бальном… при фраках, при сплетнях и
визитных билетах никто не признает смерти… »
Эти удивительные слова дают нам ключ ко всей второй половине
творчества Гоголя; первая половина заканчивается 35 годом, появлением
«Миргорода» и «Арабесок». Она объединена лейтмотивом: вмешательство злых
сил в жизнь человека. Вторая половина, с 35 года, может быть озаглавлена:
«Мертвенная жизнь».
В этом основная интуиция автора «Мертвых душ»: Гоголь человек
воспринимает ее как страх смерти, как отвращение перед всюду проникающим
«запахом могилы»; Гоголь художник воплощает ее в виде царства мертвых душ;
Гоголь христианин ищет спасения из этого ада у подножия Распятия.
К сороковым годам относятся еще две заметки: «Размышления о
некоторых героях первого тома «Мертвых душ» и «Предуведомление для тех,
которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора». Они дополняют
предыдущий отрывок. Гоголь прослеживает процесс превращения живой души в
мертвую: постепенно человека обхватывают «пошлые привычки света, условия,
приличия», опутывают его, образуют твердую скорлупу вокруг его души. «А как
попробуешь добраться до души, – продолжает Гоголь, – ее уже и нет;
окременевший кусок и весь превратившийся человек в страшного Плюшкина, у
которого если и выпорхнет иногда что то похожее на чувство, то это похоже
на последнее усилие утопающего человека». Таким спрутом, обвивающимся
вокруг человека и высасывающим из него его живую душу, могут быть пошлые
привычки, пороки, страсти.
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%AD%D1%82%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
В этой аллегорической картине подчеркивается суровая, обличительная сторона смеха (смех скорее «бич», чем |
В этой аллегорической картине подчеркивается
суровая, обличительная сторона смеха (смех скорее «бич», чем «свет»); автор
верит, что Россия первая призвана к религиозному служению.
«Дружно докажем всему свету, что в русской земле все, что ни
есть, от мала до велика, стремится служить Тому же, кому все должно служить
на земле, несется туда же, кверху, к Верховной вечной красоте».
* * *
Но ни «Ревизор», ни «Мертвые души» не пробудили России от
мертвого сна. Автор мучительно ищет причины своей неудачи: разгадал ли он
тайну жизни, правильно ли определил болезнь России? И что значит
«мертвенность жизни»? Как понять этот парадокс: «жизнь есть смерть»? Гоголь
не столько пишет «Мертвые души», сколько рефлектирует над ними. До нас
дошли следы этих раздумий – заметки, относящиеся к переработке первой части
поэмы.
«Как пустота и бессильная праздность жизни сменяется мутною,
ничего не говорящею смертью. Как это страшное событие совершается
бессмысленно. Не трогаются. Смерть поражает нетрогающийся мир . Еще сильнее
между тем должна представиться читателю мертвая бесчувственность жизни .
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%92-%D1%8D...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Он не мог не чувствовать искусственности этого построения; комедия была написана как ряд веселых, почти фарсовых |
Но оправдание «Ревизора», данное в
«Театральном разъезде», не удовлетворило автора. Он не мог не чувствовать
искусственности этого построения; комедия была написана как ряд веселых,
почти фарсовых сцен; единственно, о чем заботился Гоголь, прося Пушкина
дать ему сюжет, – это сочинить пьесу «куда смешнее черта». Никакой
нравственной цели он не преследовал. Но совершенно неожиданно для автора
комедия произвела на зрителей совсем другое впечатление.
«В итоге остается что то эдакое… – пишет Гоголь в «Развязке
Ревизора», – я вам даже объяснить не могу, что то чудовищно мрачное… Самое
это появление жандарма, который точно какой то палач является в дверях… Все
это как то необыкновенно страшно ».
Это загадочное превращение смешного в «мрачное», эта
дьявольская подмена комедии чем то «необыкновенно страшным» потрясли автора.
Отсюда усилие объяснить зрителям и себе самому «светлую» основу
пьесы, попытка оправдать и защитить свое произведение.
Теория «светлого смеха» как добродетельного лица комедии
слишком не соответствовала беспощадно саркастическому тону комедии, и вот
через четыре года после «Театрального разъезда» автор снова возвращается к
мучительному для его совести вопросу о пользе «Ревизора».
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%9E%D0%BD-...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Конечно, надежда Гоголя была утопична, но нужно попытаться разделить его горячую веру в чудо и его страстную |
«Неужели Гоголь действительно верил, что
представление веселой комедии может «преобразовать» Россию?» – спрашивают
биографы Гоголя и удивляются его наивной самонадеянности. Конечно, надежда
Гоголя была утопична, но нужно попытаться разделить его горячую веру в чудо
и его страстную любовь к родине, чтобы понять его «наивность».
Мир полон «мертвых обитателей», жизнь которых проходит в
«усыплении»; нужно встряхнуть их, разбудить, чтобы содрогнулись их
пустынные сердца, чтобы залились они живительными слезами. И Гоголь верит,
что такое «потрясение» способен произвести «светлый смех». Он поможет
«взорваться и обнаружиться» внутренней болезни, разъедающей Россию.
Воспрянув от греховного сна, она покается и спасется. Гражданственность
писателя – чисто религиозная и христианская.
«Вы не хотите знать того, – восклицает Господин Б. в
«Театральном разъезде», – что без глубокой сердечной исповеди, без
христианского сознания грехов своих, без преувеличения их в собственных
глазах наших, не в силах мы возвыситься над ними, не в силах взлететь душой
превыше презренного в жизни».
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%9A%D0%BE%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
«О, как бы хотел я, чтобы каждый указал мне мои недостатки и пороки… Тот, кто решился указать смешные стороны |
«О, как бы хотел я, чтобы каждый указал мне
мои недостатки и пороки… Тот, кто решился указать смешные стороны другим,
тот должен разумно принять указания слабых и смешных собственных сторон».
И Гоголь в лирической тираде воспевает единственное честное и
благородное лицо пьесы – смех. Он светел, ибо излетает из светлой природы
человека, в глубине его таятся «горячие искры вечной могучей любви», и «кто
льет часто душевные, глубокие слезы, тот, кажется, более всех смеется на
свете… »
Нет, Гоголь не клеветал на Россию, не издевался над ней: он
смеялся от любви к ней , желая ее спасти. Как же представлялось автору
«Ревизора» это спасение России силою смеха?
Здесь впервые Гоголь выражает в понятиях то смутное ощущение,
которое лежит в основе всего его творчества, – идею «мертвенности жизни ».
«Ныла душа моя, когда я видел, как много тут же, среди самой
жизни, безответных, мертвых обитателей, страшных недвижимым холодом души
своей и бесплодной пустыней сердца».
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%C2%AB%D0%9E%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
«… Иногда положение человека может быть так странно, что он похож на одержимого летаргическим сном, который |
«… Иногда положение человека может быть так странно, что он
похож на одержимого летаргическим сном, который видит и слышит, что его
все, даже самые врачи, признали мертвым и готовятся его живого зарывать в
землю; и видя и слыша все это, не в силах пошевельнуть ни одним суставом
своим».
Но все эти обличения, обиды и несправедливости, весь этот
«вихрь недоразумений» был только первым, еще слабым раскатом надвигавшейся
грозы. Что они по сравнению с той «страшной анатомией над живым телом»,
которую предстояло пережить Гоголю после выхода в свет «Переписки с
друзьями»?
* * *
«Перестройка» и «ломка», происходившие в душе писателя в это
трехлетие, отразились и на его творчестве; наряду с медленной работой над
«Мертвыми душами» Гоголь производит полную переоценку своих сочинений,
перерабатывает, переделывает, комментирует и защищает их.
В 1842 появляется в печати «Театральный разъезд после
представления новой комедии». Это – сатира на нелепые толки, вызванные
постановкой «Ревизора», а вместе с тем апология комедии как орудия
общественного воспитания. В монологе автора пьесы, которым начинается эта
сцена, мы сразу же узнаем голос «кающегося» Гоголя:
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%C2%AB%E2%80%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
«Виноват во всем я, кроме всех прочих вин, я произвел всю эту путаницу и ералаш; я смутил и взбаламутил всех, |
«Виноват во всем я, кроме всех прочих вин, я произвел всю эту
путаницу и ералаш; я смутил и взбаламутил всех, произвел во всех до едина
чувство неудовольствия… Виноватый должен быть наказан, и лучше наказать
самого себя, чем ожидать наказания Божьего. Я наказываю себя лишением
денег, следуемых мне за выручку собрания моих сочинений… Все деньги,
вырученные за них, отныне принадлежат бедным, но достойным студентам».
Этой жертвой он хотел вступить на путь религиозного делания и
жизнью засвидетельствовать о происшедшей в нем перемене. Нет никаких
оснований сомневаться в искренности и в бескорыстии Гоголя. Но
великодушному замыслу не суждено было осуществиться: получив письмо Гоголя,
Плетнев в замешательстве показал его Смирновой, а та собственным умом
порешила, что Гоголь не имеет права обрекать на бедность себя и свою семью,
и сообщила ему: «Туда (т. е. в Васильевку) пошлется сколько можно, а
остальное перешлется Вам».
Просто не верится, что самые близкие к Гоголю люди могли быть
так бесцеремонны, грубы и невнимательны к нему. Гоголь пишет Смирновой
усталое и скорбное письмо, в котором «просит, молит и требует именем дружбы
исполнить просьбу». Но он так и не допросился. Дело было замято, и Гоголь
покорился.
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%C2%AB%D0%92%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Впечатление страшное и величественное: внезапный свет освещает тайную историю души Гоголя; мы слышим его молитву |
Впечатление страшное и величественное:
внезапный свет освещает тайную историю души Гоголя; мы слышим его молитву в
«плаче и слезах», то, что он сам называл «вопль душевный».
* * *
1844 год закончился для Гоголя сложными недоразумениями с
друзьями. Торопясь уехать из России в 1842 году, он поручил издание
собрания сочинений своему нежинскому товарищу Прокоповичу. Тот по
неопытности дал себя обмануть типографам. Гоголь пришел в негодование от
бумаги, печати и опечаток, сгоряча написал очень резкое письмо Прокоповичу
и потребовал от него отчета. Последний доложил свои собственные деньги и
прекратил с Гоголем переписку. Плетнев вступился за обиженного Прокоповича
и написал Гоголю письмо, в котором обличал его в «безграмотности»,
рекомендовал воспитывать в себе нравственное чувство, приучаться мыслить и
«укрощать буйное невежество». «Но что такое ты, – спрашивал Плетнев, – как
человек, существо скрытное, эгоистическое, надменное, недоверчивое и всем
жертвующее для славы?» Тон письма незаслуженно оскорбительный и
уничтожающий. В ответ Гоголь пишет смиренное и трогательное письмо, в
котором он даже и не пытается оправдаться. Ему хочется «утешить огорченного
друга»: «Брани меня; мне будет приятно всякое твое слово, даже если бы оно
было гораздо пожестче тех, которые в письме твоем. Но не досадуй на меня в
душе». И Гоголь называет себя «страдальцем», все слова которого понимаются
в превратном значении; все в нем усомнились, перед ним закружился «целый
вихрь недоразумений».
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%92%D0%BF%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
«Просите (у Бога) только дать возможность произвести больше подвигов и с тем вместе просите только о том, |
«Просите (у Бога) только дать возможность произвести больше
подвигов и с тем вместе просите только о том, чтобы Он не награждал нас за
них в этой жизни».
Слова глубокой мудрости и смирения.
Гоголь знал и другую опасность, подстерегающую вступившего на
духовный путь: привнесение земной страстности в любовь ко Христу,
сублимацию чувственности. «Берегитесь всего страстного, – учит он свою
приятельницу, – берегитесь даже в божественное внести что нибудь страстное.
Совершенного небесного бесстрастия требует от нас Бог».
Трудна была борьба Гоголя с самим собою; на месте искорененных
пороков выступали новые, еще более тяжкие; взлет к смирению оканчивался
падением в вящую гордость; любовь к людям на деле часто выражалась в
холодных поучениях, обвинениях, самолюбивых обидах и ссорах. Каждый шаг
давался ценою судорожных усилий. Светлые минуты сменялись долгими периодами
сердечной засухи, душевной черствости, «безблагодатности». И – параллельно
– так же мучительно, медленно и неудовлетворительно влачилась работа над
вторым томом «Мертвых душ». У Гоголя бывали минуты смертельной тоски и
отчаяния. Казалось, что вдохновение навсегда его покинуло, что все потеряно
– и счастье жизни, и спасение души. Во время таких страшных искушений он
молился. И тогда «злой дух» отступал от него и он чувствовал, что путь его
истинный.
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%C2%AB%D0%9F%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
И все же в течение этого периода как часто в его письмах повторяются жалобы на тоску и припадки уныния! |
В этом шутливом тоне чувствуется личная мука и ненависть.
Аскетическая литература научила Гоголя бороться с «бесовским унынием», этим
«порождением» злого духа. И все же в течение этого периода как часто в его
письмах повторяются жалобы на тоску и припадки уныния!
Мотив дьявола повторяется – но уже в серьезном тоне в письме к
матери (1844 г.). «Как только уже слишком твердо на что нибудь решишься,
тогда только убежит лукавый дух, слыша, что сам Бог идет к нам на помощь».
Языкову Гоголь пишет, что на болезнь нужно смотреть как на сражение с
дьяволом; Погодину сообщает, что очень тяготился его гостеприимством
(Гоголь в 1841 году жил в Москве в доме Погодина), так как ему казалось,
что в Погодина «поселился дух тьмы», и прибавляет: «Я уверен, что я тебе
казался тоже одержимым нечистою силою».
Выписок этих достаточно, чтобы представить себе «душевный
пейзаж» Гоголя: несчастное человеческое сознание, повисшее между двумя
безднами – бездной мира, владеемого дьяволом, и бездной души, растленной
осознанными и неосознанными грехами. Внизу – пламя ада, вверху –
Неподкупный Судия; везде – дыхание Смерти и впереди – Страшный Суд.
Картина, напоминающая сцену средневековой мистерии. И это сходство не
случайно: мироощущение Гоголя – средневековое.
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%98-%D0%B2%D1%81%D0%B5-%D0%B6%D0%B5-%D0%B2-%D1%82%D0%B5%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D1%8D%D1%82%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BE%D0%B4%D0%B0-%D0%BA%D0%B0%D0%BA-%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE-%D0%B2-%D0%B5%D0%B3%D0%BE-%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C%D0%BC%D0%B0%D1%85-%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%8F%D1%8E%D1%82%D1%81%D1%8F-%D0%B6%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B1%D1%8B-%D0%BD%D0%B0-%D1%82%D0%BE%D1%81%D0%BA%D1%83-%D0%B8-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BF%D0%B0%D0%B4%D0%BA%D0%B8-%D1%83%D0%BD%D1%8B%D0%BD%D0%B8%D1%8F!%20%D0%9F%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%B5&site=®ion_name=&rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
То же и в письме к матери (1844 г. |
То же и в письме к матери (1844 г.):
«Скажу вам о себе, что до сих пор мне не удалось ни одного
полезного дела сделать, не принудив прежде к тому себя насильно».
О себе Гоголь говорит с презрением, отыскивая в себе все новые
«гадости» и «мерзости». Но самое примечательное в письмах 44 года – место,
которое отводится в них дьяволу. Аскетический подвиг обострил духовное
зрение Гоголя: его прирожденная чувствительность ко злу принимает форму
распознавания демонических сил в мире. Порой шутливо, порой вполне
серьезно, пишет он друзьям об «общем приятеле» – черте.
Характерно письмо к Аксакову (1844 г.):
«Все это ваше волнение и мысленная борьба есть больше ничего,
как дело общего нашего приятеля, всем известного, – именно черта. Но вы не
упускайте из виду, что он щелкопер и весь состоит из надуванья…
… Вы эту скотину бейте по морде и не смущайтесь ничем.… Его
тактика известна: увидевши, что нельзя склонить на какое нибудь скверное
дело, он убежит бегом, и потом подъедет с другой стороны, в другом виде,
нельзя ли как нибудь привести в уныние… Словом, пугать, надувать, приводить
в уныние – это его дело.
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%A2%D0%BE-...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Необычность его поведения, столь поразившая современников, заключалась единственно в том, что эту истину он |
Это мировоззрение – законченно и глубоко
духовно. Никакого «мрачного мистицизма» нет в нем, есть трезвость и
практичность. Гоголь открыл для себя истину о религиозном смысле
человеческой жизни и поверил в нее пламенно и всецело. Необычность его
поведения, столь поразившая современников, заключалась единственно в том,
что эту истину он стал проводить в жизнь. Увидев в призвании художника путь
к спасению души, Гоголь покорно до могилы донес страшную тяжесть своей
ответственности. Эта тяжесть раздавила его.
* * *
К началу 1844 года в переписке Гоголя появляются новые черты.
Исчезает прежнее самодовольство: Гоголь становится сдержаннее, углубленнее.
Кончается первый этап духовного пути: чувство радостной легкости и
уверенности в своих силах; изучение души привело к острому ощущению
первородного греха; наблюдение над миром породило ужас перед могуществом
зла. Раньше писателю казалось, что он поднялся высоко по лестнице
совершенства, теперь он снова видит себя на первой ступени; чувствует
естественное влечение человеческой души ко злу и сопротивление ее добру. На
своем личном опыте понимает, что Царство Божие берется только усилием.
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%9D%D0%B5%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
Неразрывная связь эстетики с религией в мировоззрении Гоголя ясно показана в письме к Плетневу (1844 г. |
Неразрывная связь эстетики с религией в
мировоззрении Гоголя ясно показана в письме к Плетневу (1844 г.):
«Я знаю, что нужно чистоты душевной и лучшего устроения себя и
почти небесной красоты нравов. Без того не защитишь ни самого искусства,
как и всего святого, которому оно служит подножием».
Эта цепь утверждений, проходящая через 42, 43 и 44 годы,
сводится к великой мысли о целостности христианской культуры. Душа человека
из раздробленности и затемненности греховного состояния должна подняться к
светлой цельности; делу своей жизни человек должен отдаться весь, духом и
телом. Исполняя свой подвиг, он призван стремиться к небесной красоте и
божественному совершенству. До нас дошли молитвы, которые читал Гоголь во
время работы над «Мертвыми душами». Приведем один отрывок:
«Боже, соприсутствуй мне в труде моем, для него же призвал меня
в мир… Верю, яко не от моего произволения началось сие самое дело, над ним
же работаю во славу Твою. Ты же заронил и первую мысль… Ты же один дашь
силы и окончить, все строя ко спасению моему… »
Книга:Константин Васильевич Мочульский
Найти книгу (клик или правая кнопка мыши и открыть ссылку):
http://www.yandex.ru/yandsearch?text=%D0%9D%D0%B5%...rstr=&zone=all&wordforms=exact
|
|
