Май.

16 лет.

Ярослав припарковал машину у дома и вышел на свежий воздух. С видимым удовольствием вдохнув густой аромат распустившейся сирени, он на секунду зажмурился и двинулся было по направлению к подъезду, но вдруг услышал за спиной негромкий окрик:

— Яр!

Обернувшись, он всмотрелся в плотные сумерки: Эдуард встал с низкого заборчика и приближался медленным шагом. В сгущающейся темноте черты его лица были едва различимы.

Ярослав в сердцах сплюнул под ноги, схватил парня за локоть и буквально оттащил за гаражи, чтобы не устраивать спектакль перед соседями.

— В прошлый раз я тебе зубы выбивать не стал, но что мешает мне сделать это сейчас? — злобно прошипел он, сводя к переносице брови, кажущиеся темными в закатной мгле.

— Не выбьешь, — Эд украдкой вздохнул. Он блефовал и едва сохранял самообладание, но разговор был отрепетирован не раз, поэтому уверенности ему хватало. — Я пришел поговорить. И извиниться.

— Мне посрать, — Ярослав демонстративно развернулся, чтобы уйти. — Вали к мамке!

— Да подожди, — досадливо выкрикнул Эд, хватая его за плечо. — Хоть минуту!

Ярик недовольно притормозил.

— Прости, что не сказал тогда тебе правду про свой возраст, — Эдик говорил грустно, но прямолинейно. — Ты имел полное право знать и вряд ли тогда стал бы со мной связываться.

— Естественно! — сказал, будто выплюнул, Ярослав.

— Ну, вот поэтому я и не признался… — пожал Эд плечами. — Ты же прекрасно понимаешь, почему я так поступил.

— Это не мои проблемы, — снова возмутился Яр.

— Конечно. Я знаю, чем грозит тебе связь со школьником, — Эдик немного помолчал, глядя куда-то поверх плеча собеседника. — Я даю тебе слово, что никому не расскажу.

— Слушай, мне плевать на твои извинения, — Ярослав засунул руки в карманы куртки. Весь его внешний вид красноречиво говорил о том, что этот разговор его раздражает, — твой друг меня видел. Номера машины ты запалил. Так что давай, уматывай подобру-поздорову!

— Ярик, — Эд чувствовал, что его голос вот-вот сорвется. — Не переживай о нем! Честно, он тоже никому не скажет!

— Ладно, — Ярослав со свистом втянул воздух сквозь зубы, полностью теряя терпение. — Ты высокий, выглядишь старше, сумел меня с возрастом наебать — молодец! В твое совершеннолетие я, конечно, не поверил, но подумал, что восемнадцать тебе, если не сегодня, так завтра… Короче, получил приключение, которое хотел? Теперь извинился? Ну и все, пиздуй домой.

Он развернулся и энергично зашагал к подъезду, но Эдик все не отставал.

— Ярик, я… — «Скучаю? Влюбился? Меня тянет к тебе?..» — Я хотел тебя увидеть.

— Только этого мне не хватало! — простонал Яр, притормаживая и проводя рукой по коротким волосам. — Знал же, что нельзя связываться с… Слушай, щенок, я тебе не друг. И не бойфренд, как ты себе нафантазировал. Все, что могло произойти между нами — уже произошло. Так что ты пришел абсолютно зря.

Эдик смущенно и грустно молчал. Яр медлил с уходом, чувствуя, что еще не все до конца обговорено.

— Если снова захочешь приключений на свою задницу — ты знаешь, где гулять. И гей-радар у тебя работает исправно. А сюда дорогу забудь. Я не ищу повторных свиданий, тем более — с мелкими пиздюками.

— Прекрати меня так называть! — огрызнулся Эд, внезапно разозлившись.

Яр вдруг стремительно метнулся в его сторону и схватил его за грудки. От неожиданности и страха внутри у Эдика все похолодело: драться ему в жизни еще не доводилось. Но, справившись с порывом, Яр оттолкнул его, злобно рявкнул:

— Пошел вон! — и быстро зашагал домой.

— Отвези меня! — с улыбкой крикнул Эд ему вслед.

От такой наглости Яр даже остановился.

— Такси вызови, — бросил через плечо, не оборачиваясь.

— У меня денег нет. В смысле, совсем, — и он в подтверждение своих слов вывернул карманы.

Ярослав внутренне застонал от бессильной ярости.

— На что ты рассчитывал, говнюк? — прошипел он, возвращаясь и роясь в карманах. — На, держи, и вали на маршрутку!

— Я у тебя денег не возьму, — Эд даже отступил на шаг. — И кстати, живу я в *-ском. Пешком буду идти до утра.

— Сукин сын! — прошипел Ярослав, отпер машину и грубо толкнул Эда к двери. — Лезь.

В салоне автомобиля Эд притих, а Ярослав с надрывом произнес:

— Я на работе устал — пиздец! Думаешь, мне больше делать нечего — развозить любовников по домам?

— Я могу остаться у тебя, — скромно предложил Эд, пожимая плечами.

Ярослав снова задохнулся возмущением, хотел ответить очередной грубостью, но передумал, покачал головой и вырулил к выезду из двора.

Эдик попросил остановить машину в тихом переулке, за несколько кварталов от дома. Яр даже не стал глушить мотор и выжидающе уставился на пассажира, но Эд не торопился уходить.

— Почему ты не ищешь повторных свиданий? — спросил он задумчиво.

— Потому что ровно со второй встречи начинается мозгоебство, — выразительно посмотрев в сторону Эдуарда, ответил Яр.

— Я не буду ебать тебе мозги, — оживился Эд и обернулся к водителю. — Но мы же можем видеться иногда, дружить…

— О чем я буду с тобой дружить? — расхохотался Ярослав. — Ты, школота зеленая!

— Ну, может, ты игры компьютерные любишь?.. — предположил Эд смущенно.

Ярослав обреченно вздохнул и потер лоб ладонью.

— Эдик, я тебя очень прошу — оставь меня в покое и съебись уже, наконец.

— Только если пообещаешь, что мы снова увидимся, — нахально улыбаясь, выпалил тот.

— Обещаю! Обещаю! Уходишь?

— Нет, — пожал Эд плечами, с наслаждением измываясь. — Ты не записал мой номер телефона и не сказал, когда позвонишь.

Ярослав понял, что легко не отделается, но на сопротивление сил уже не оставалось. Он послушно записал номер, пообещал перезвонить через неделю и с облегчением посмотрел в зеркало заднего вида на удаляющийся силуэт Эдуарда.

Как и было оговорено, Ярослав перезвонил через неделю и назначил встречу в парке, на парковке, на том же самом месте.

— Привет! — забираясь в машину, широко улыбнулся радостный Эдик. — Как дела?

Ярослав посмотрел на парня хмуро, не ответил и завел автомобиль.

— Куда едем? — полюбопытствовал Эдуард, бросая в окно заинтересованный взгляд.

— Никуда, — буркнул Яр. — Просто прокатимся.

Эд смущенно откашлялся и все еще не оставлял надежды завести разговор:

— Что на работе нового?

— А ты в курсе, что было старого? — потерял терпение Яр. — Эдик, знаешь, почему я сейчас здесь? Потому что я человек, блять, слова! Но это не значит, что ситуация мне доставляет удовольствие!

— Ладно, — тихо проговорил Эдик.

— Я не собираюсь выслушивать твой бред про школьные оценки и прочую хуйню! — Яр медленно колесил по кварталу, частенько отрываясь от дороги и бросая на Эда испепеляющие взгляды. — Я вроде бы ясно выразился, чтоб ты со мной не связывался, что я не хочу тебя видеть. Когда до тебя дойдет?

Эд не ответил, даже не посмотрел в его сторону. Внутри закипала злость и обида.

— И не хватало еще, чтобы ты думал, что у нас тут сейчас гребаное свидание! — в сердцах бросил Яр, ударяя по тормозам перед пешеходным переходом.

— Все, стоп! — Выкрикнул Эдик. — Паркуйся!

— Эй… — Ярослав от неожиданности послушно остановился. — Эй!

Эдуард быстро выскочил из машины и от всей души, до звона в ушах, хлопнул дверью. А затем энергично пошагал прочь, глубоко сунув руки в карманы джинсов.

Яр почувствовал вину напополам с облегчением. Он понимал, что поступил по-скотски, но осознавал, что сделал это ради Эдуарда, пусть тот еще этого даже не понял.

Проводив взглядом фигуру парня, Яр вздохнул и покатил домой.

Серия сообщений "Вселенная Эда. Эпизоды":

Неравнодушные читатели могут поощрить автора материально: пополнить номер мобильного или QIWI-кошелек +380969529392

Часть 1 - Эпизод 1
Часть 2 - Эпизод 2
Часть 3 - Эпизод 3

Апрель, 16 лет.


Это воскресенье не обещало Эду ничего интересного. Дома он был один и никаких планов на вечер не строил. Собирался, разве что, почитать литературу для поступления в институт и полазить в особой категории на сайтах для взрослых — благо, не нужно было бы в холодном поту озираться на дверь и думать, что мать вот-вот войдет: она всю ночь должна провести на дежурстве.

Погожий и теплый денек уже перевалил за середину, и на стенах комнаты лежали яркие солнечные пятна, мягко освещая все вокруг. Эдик лениво вытянулся на диване, закинув руки за голову, и хотел было поиграть в игру на телефоне, но вдруг в дверь позвонили.

Чертыхнувшись, он поплелся открывать. На пороге стоял лучший друг в высшей степени эмоционального возбуждения.

— Чувак! Ты один? Теть Оля на работе? — с порога осведомился Ник.

— Ну да, — недоуменно ответил Эд, — а что?

— А то! Сейчас такую тему расскажу — офигеешь!

Разувшись, он прямиком протопал в комнату друга и плюхнулся за компьютер.

— Так, врубай свое железо и переходи на городской форум. Тема — верняк!

— Да что за тема? Объясни толком, — потребовал Эд, пока загружалась операционка.

— Значит, короче. Сижу я на нашем форуме, окучиваю одну телочку, помнишь, я рассказывал? Ну, неважно… Мне буквально понт остался ее уломать, и все — свиданка стопудово!

— Так, а малая…

— Вспомнил, тоже мне! — скривился Ник, взмахнув рукой. — Дела давно минувших…

— Ну и? — недовольно протянул Эд, опираясь на стол. Его раздражало то, что он не понимает, куда клонит Никита, сворачивающий с темы во все возможные ответвления.

— Ну и короче, хотел я на ее профиль перейти, чтобы личные данные глянуть, а кликнул случайно не туда и перешел в другую тему, называется «Знакомства нашего города». Потом я опять куда-то клацал, и, короче, попал на шестую страницу темы… Ты глаза не закатывай, а слушай! И, короче, читаю я один пост и охереваю! Вот, сейчас тебе загружу страницу…

— Да ты хоть примерно расскажи, о чем речь вообще! — потерял терпение Эд.

— О том, где у нас в городе педики знакомятся! В центральном парке возле летнего кинотеатра! Можешь себе представить?

Эдуард округлил глаза:

— Да чего ты гонишь? Прямо в парке, в самом центре?

— Ха, я ж говорил — офигеешь! Вот, сам читай!

— Поверить не могу, что ты меня на это уговорил.

Эд шел рядом с Ником по парковой аллее, спрятав руки глубоко в карманы легкой куртки. Солнечный день плавно перетек в теплый вечер, в воздухе пахло весной и чем-то будоражащим, отчего от одного вдоха по телу разливалось возбуждение и щемящее чувство надежды.

— Да ладно, вот увидишь — будет весело. Посмотрим, поржем — почему нет?

Эдик пожал плечами. Ничего смешного он во всем этом не находил, но любопытство друга все же разделял. Неторопливой походкой они приблизились к старому летнему кинотеатру и присели на скамью поодаль.

— Обзор зашибенский, — констатировал Ник, закинув локти на спинку скамьи. Эд, стараясь не привлекать внимания, лениво озирался по сторонам.

— Эдька, игруха на компе тормозит, — вдруг пожаловался Никита. — Надо, походу, реестр почистить. — Он в самом ближайшем времени собирался поступать в институт вместе с Эдуардом, поэтому частенько корчил из себя компьютерного гения.

— На хрена? — Эдик не смог сдержать смешок. — Разработчики игр напрямую к реестру не обращаются. Все настройки хранятся в файлах конфигов. Но если тебе станет спокойнее, — спохватился он, — то можешь почистить…

— Хм, — напыщенность Ника куда-то испарилась, и он задумчиво пожевал губу.

— Так что там за телочка с форума? — Эдик решил перевести тему и избрал беспроигрышный вариант.

Никита пустился в подробный рассказ, изобилующий ненужной и, как подозревал Эд, не всегда правдивой информацией. Но это повествование позволяло скоротать время и давало Эдуарду возможность молча осматривать окрестности на предмет подозрительных личностей.

— ...так что скоро телочка намокнет и сама ко мне прыгнет, вот увидишь.

— Не сомневаюсь, — отозвался Эд, — слушай, по-моему, это была хреновая идея.

— Ты че, да так все делают, когда хотят...

— Да я не про телку, — досадливо отмахнулся он, вновь глянув по сторонам. — Зря мы пришли… Давай домой?

— Да ладно! Эдик, — Никита хитро прищурился. — Ты зассал?

— Ни фига я не зассал! — возмутился Эд. — Просто говорю, что глупая твоя идея.

— Не глупая, просто не сезон сейчас, наверное, — предположил Никита.

— Еще скажи — не урожай, — хмыкнул Эдуард.

— Ладно, — шумно вздохнул друг, соглашаясь, — давай к кинотеатру прогуляемся разок — и по домам.

Эдик согласился. Они не спеша шли по аккуратной дорожке, любуясь только проклюнувшейся листвой. Разговор не клеился: хотелось просто наслаждаться прохладой весеннего вечера.

— Эй, ребята, огоньку не найдется?

Друзья удивленно обернулись: их догонял парень лет тридцати с незажженной сигаретой в руке.

— Не курим, и вам не советуем, — буркнул Никита.

— Сердечно благодарю за заботу, — иронично хмыкнул тот.

— А вообще, зажигалку можно в киоске купить и у людей не выпрашивать! — расхамился Ник. Эд стоял рядом молча, внимательно глядя на незнакомца. Его глаза то шарили по симпатичному скуластому лицу, обрамленному короткой светлой бородой, то перебегали по золотисто-русым волосам.

— Слушай, малыш, ты зачем взрослым дерзишь? — губы парня растянулись в насмешливой улыбке, и Эдуард, сгорая от стыда, подумал, что хочет попробовать их на вкус. — Тебе мама разрешает так поздно в парке гулять?

— Не ваше дело! — обиженно фыркнул Никита. — Пошли, — бросил он Эду и развернулся, чтобы направиться к выходу из парка.

Но Эдик внезапно сделал шаг навстречу незнакомцу и отчетливо произнес:

— Угостишь меня кофе?

— Ты ебанулся, придурок?! — громко зашипел Никита Эду в ухо. — А ну, погнали!

Но Эд не двинулся с места, глядя парню в глаза, едва ли не физически ощущая, как по телу скользит его нахальный взгляд. Невольно он подумал о том, каким же видит его незнакомец: лохматые русые волосы кое-как разделены на пробор, глаза — большие, светло-серые — оттенка пасмурного неба в осенний день, с темной каймой по краю радужки, смотрят из-под аккуратных черных бровей пытливо, с любопытством. В краешках чувственных губ замерли складки, даже при серьезном лице выглядящие как полуулыбка, добавляющие общему выражению мягкости. Это страшно бесило Эда, и частенько он хмурился, просто чтобы казаться солиднее.

Наконец, парень, закусив нижнюю губу, кивнул и с усмешкой произнес:

— Угощу. На завтрак.

— До свиданья! — Никита мертвой хваткой вцепился в локоть Эда и потянул в свою сторону.

— А твой друг гораздо смелее, — рассмеялся собеседник и обернулся к Эду, — сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — не моргнув глазом, солгал тот и, сменив позу, незаметно двинул друга локтем в бок, увидев, что тот уже открыл рот и желает опротестовать это утверждение.

— Пиздеж, — прищурился незнакомец и сплюнул на траву.

— Восемнадцать, блять, — нагло повторил Эд, вздернув подбородок.

— Ладно. Видишь белую машину? — парень небрежно махнул рукой в сторону подъездной дороги.

— Форд Эксплорер? — Эд едва не присвистнул от восхищения, но сдержался.

— Жду тебя ровно две минуты и уезжаю. Разберись пока со своей нянькой, — напоследок он подмигнул Нику и пошел к машине.

— Ты че — охуел?! — шепотом заорал Никита. — Пошли по домам, придурок! Приключений захотелось?!

— А ты разве не за этим меня сюда тащил? — удивленно спросил Эд и добавил, провожая взглядом силуэт, удаляющийся раскованной походкой: — Я поеду с ним. Он классный.

— Он в два раза тебя старше! Эдик, пожалуйста, пошли домой! — Никита буквально взмолился. — Ты же знаешь, что нельзя садиться в машину к незнакомцам! Что я потом тете Оле скажу?

— Я смской сброшу тебе номер машины, — глаза Эда были все так же прикованы к той стороне, в которой скрылся незнакомец.

— Ты что — реально собираешься у него ночевать? — Никита едва не плакал от ужаса. — Ты сдурел вообще, педик чертов?!

— Утром я тебе напишу. Если не напишу до восьми...

Эдик не договорил, сорвался с места и бегом, со всех ног, кинулся к машине, заскочив в нее буквально в последнюю секунду.

— Думал, ты не решишься, — усмехнулся парень, набирая скорость. — Пристегнись.

Эдуард послушно защелкнул ремень безопасности, сцепил пальцы в замок и уставился вперед.

— Давай знакомиться: Ярослав, можно просто Яр, — новый знакомый подал руку, не отрывая взгляд от дороги.

— Эдик, — он быстро пожал протянутую ладонь: на ощупь она была жесткой и теплой.

Повисла неловкая пауза. Смелость потихоньку покидала Эда. Он вдруг медленно, но верно начал понимать, что совершил, наверное, самый безрассудный и импульсивный поступок в своей жизни, и очень боялся, что может вскоре пожалеть.

Ярослав демонстративно откашлялся.

— На кого учишься, Эдик? — поинтересовался он, видимо, просто чтобы заполнить тишину.

— М? На программиста, — вынырнул Эд из своих мыслей. Отвечать старался быстро, и сам понял, что прозвучал этот ответ, как на уроке.

— Технарь, значит… — пробормотал Яр. — Лет тебе сколько?

— Восемнадцать, — уперто ответил Эд. Он все так же глядел прямо перед собой и не осмеливался внимательнее рассмотреть нового знакомого.

— В каком году родился? — допрос велся с пристрастием.

— В *-м! — лихо выпалил Эд, но Ярослав явно стремился вопросами сбить его с толку, запутать, чтобы выудить правду:

— А в школу пошел в каком…

— Яр, а тебе сколько лет? — Эдик и сам удивился тому, как непринужденно взял инициативу в свои руки. Тот улыбнулся, кинул на него быстрый взгляд и протянул:

— Пока все еще тридцать. Но май не за горами…

— А кто ты по профессии? — поинтересовался Эдуард, превозмогая неловкость. Он никак не мог до конца поверить, что это знакомство — не знакомство с новым школьным учителем, не разговор с вежливым консультантом в магазине, и даже не заглянувший на чай коллега матери. Этот парень вез его в своей машине и вел диалог только с одной целью — с целью знакомства ради секса.

— Переводчик, — коротко отозвался Яр, ожидая очереди при въезде на перекресток с круговым движением.

— Какой язык? — Эдик старался не навязываться, но вопрос показался ему логичным.

— Английский и испанский, — бросил Ярослав. Эд смутился — в тоне ему почудилось снисхождение — и притих.

Минут пять они ехали молча. В салоне машины играла негромкая музыка и витала приятная смесь запахов дезодоранта и сигарет. Но Эд практически ничего этого не замечал, он вообще перестал что-либо замечать, когда понял, что они едут по совершенно незнакомому району. Сердце ускорило ритм, и он медленно провел языком по пересохшим губам.

— Боишься меня, что ли? — спросил Ярослав, с некоторым удивлением косясь на пассажира.

— Нет! Нет, — Эдик несмело посмотрел на спутника и попытался улыбнуться.

— Уже близко, — и правда, через две минуты Яр припарковал машину возле высотного дома и заглушил мотор.

Подъезд был чистым — в этом Эдик был совершенно уверен, потому что рассматривал пол ровно столько, сколько они ждали лифт. Он уже действительно жалел, что решился на такое безумство, но отступать было поздно. Ведь одно дело — покрасоваться смелостью перед другом и подцепить симпатичного мужика, и совсем другое — в одиночку потом разгребать последствия этого поступка.

— Эй, парень, прошу — карета подана.

Эдик отогнал задумчивость и шагнул в лифт вслед за обернувшимся на него Ярославом. Внутри было отвратительное освещение, и вдруг Эд тоскливо подумал, что не знает ни улицы, ни номера дома, ни этажа…

Ярослав шагнул к нему и очутился так близко, что сердце Эда едва не выпрыгнуло из груди. Он сделал шаг назад, и в ту же секунду был крепко прижат к стенке лифта.

Он впервые так ярко — в реальности — ощущал близость другого парня. Чужое дыхание на своей щеке. Чужой, но приятный запах, царапание отросшей щетины. Пальцы, ласково перебирающие волосы на загривке.

Пульс отчаянно зашкаливал, Эд встретился с Ярославом глазами и тут же почувствовал на своих губах его губы и требовательный язык.

Эдик подумал, что сейчас потеряет сознание. Сердце сбилось с ритма, появилось головокружение, он задергался и постарался осторожно высвободиться, так, чтобы это не выглядело грубо.

— Прости, Яр, но… мне сначала нужно… попить, — неубедительно пробормотал он.

— Попить тебе нужно? — удивленно поднял Ярослав брови. — Ну, как скажешь.

Лифт остановился на нужном этаже. «Восьмой», — констатировал Эд, хотя соображал плохо. На негнущихся ногах он вошел в чужую квартиру и начал нервно теребить молнию куртки.

— Осторожно, сломаешь замок, — спокойно произнес Яр и, взяв ситуацию в свои руки, медленно расстегнул молнию. Эд за эти несколько секунд едва не провалился сквозь землю от смущения и был очень рад, что в коридоре царит полумрак. Он присел, чтобы развязать шнурки кроссовок, Яр тем временем поинтересовался:

— Что ты пьешь? Коньяк, водка, пиво?

— Пиво, — сам не понимая зачем, ответил Эд.

— А документы у тебя есть? — издевательски уточнил он.

— Нет. Обычной воды, пожалуйста.

Ярослав рассмеялся и прошел на кухню, Эд, снедаемый неловкостью, вошел следом.

Стакан показался Эду размером с наперсток. Он понимал, что как только вода закончится, начнется что-то неизвестное, принципиально новый период в его жизни, и возврата к прежней уже не будет. Он пил маленькими глотками и ощущал спиной тепло тела Ярослава, его дыхание, щекотно касающееся затылка.

— Точно не боишься меня? Если что — дверь там, и я никого не держу, — Ярослав прошептал это Эду на ухо, и тот сразу же почувствовал, как кожа покрывается мурашками.

— Нет, — Эдик отставил пустой стакан и обернулся. — Нет, я...

Ярослав сделал шаг навстречу. За спиной Эда стоял стол и отступать было решительно некуда. Их ноги переплелись, а руки Яра будто бы нехотя скользнули под футболку Эда и небрежно поглаживали талию и поясницу. Губы покрывали шею легкими дразнящими поцелуями. Эдик снова почувствовал мучительное сердцебиение, но ничего не мог с этим поделать. Положил обе руки на массивные плечи Яра, но отдернул, будто обжегшись. Правой коснулся затылка и ощутил сантиметровый ежик густых волос. Левой рукой вновь несмело погладил плечо и невольно подумал о том, как жалок он сам и его ласки.

— Подо… подожди! Пожалуйста!

— Еще воды? — недовольно спросил Яр и отступил на шаг.

— Прости, — пробормотал Эдик, уронив взгляд в пол. — Хочу, что б ты знал. С парнями я еще… ну…

— Так я у тебя первый, что ли? — досадливо выдохнул Ярослав. — Ох, блять! — в сердцах выкрикнул он на кивок Эда и отошел на другой конец кухни.

Эд не осмеливался поднять глаза. В такие дебри его линейная и предсказуемая жизнь еще не заворачивала, поэтому он понятия не имел, как из них выруливать.

— Значит, слушай, — Ярослав был явно недоволен, — ты извини, но я не этого искал на сегодня. Мне бы просто расслабиться и потрахаться, я не нанимался всю ночь вытирать тебе сопли. Так что давай, на выход!

Эдик вдруг понял, что терять ему, в принципе, нечего, отчего слегка успокоился.

— Нет.

— Что — нет? — повысил голос Яр, сильнее хмурясь.

— Я не хочу уходить, — твердо произнес Эд.

— Я разве спрашивал, чего ты хочешь? — возмутился Яр и прикрикнул: — Давай вали, быстро!

Эдуард собрал все свое самообладание в кулак и двинулся к Ярославу. Осторожно и мягко толкнул его к стенке и прижался губами к его губам. Очень постарался, чтобы поцелуй получился похожим на те, что показывают в фильмах, но в этом Ярослав ему помог, и спустя пару секунд Эд освоил нехитрую науку.

— Дерзкий и нахальный, значит… — оторвавшись, негромко пробормотал Яр. — Ладно, оставайся, но без соплежуйства — я тебя предупредил.

— Я тебя тоже… — Эдику даже удалось улыбнуться.

— Тебе надо в душ? — Эд помотал головой. — Тогда спальня прямо и налево. Располагайся.

Когда Ярослав в одном полотенце, повязанном на бедрах, вошел в комнату, Эд, прямой как струна и полностью одетый, сидел на краешке кровати. Яр вздохнул, шагнул к окну, выглянул на улицу, и, закрывая жалюзи, спросил:

— Ты в одежде собираешься трахаться?

— Нет! — Эд всем своим нутром понимал, что ведет себя, как придурок, но ничего не мог поделать. Вскочил с кровати и принялся теребить край футболки.

— Смелее, — кивнул Ярослав. — Снимай.

— Может… свет погасим? — попросил Эд.

— Нет, — отрезал Яр. — Снимай все, быстро.

Эдик вздохнул и рывком снял футболку. Хотел сложить аккуратно, но передумал, бросил на комод. Запутался в джинсах, но все же отшвырнул их в сторону, стащил носки и остался в одном белье.

— Это тоже снимай, — выгнув бровь, потребовал Ярослав.

— Нет, — заупрямился Эд. — Сначала ты.

Ярик широко улыбнулся, подошел ближе, осторожно провел пальцами по груди Эда вниз и остановился только у резинки трусов. Затем зашел за спину, с силой сдавил плечи и напряженные мышцы шеи.

— Расслабься, — хрипло прошептал, лаская ухо, отчего недавние мурашки вернулись и полностью покрыли кожу Эда. Он глубоко вздохнул и попытался убавить напряжение, что было весьма сложно, учитывая рвущийся из трусов стояк.

Яр осмотрел его с ног до головы, словно племенного жеребца, поглаживая и прикасаясь везде, кроме зоны белья. Эд тяжело дышал, но с радостью отметил, что стеснение его покидает. Он знал, что хорошо сложен: высокий, длинноногий, слегка худощавый, но пропорциональный, с аккуратным рельефом. Однако прекрасно понимал, что по мощи ему с Яром не соперничать. Тот выглядел действительно атлетически: тщательно проработанные мышцы выдавали идеальный баланс между тренировками и спортивной диетой. Эд мог лишь с завистью признать, что сам он только-только ступил на путь набора массы.

— Сними с меня полотенце.

Эд принялся распутывать полотенце неловкими пальцами. Когда оно упало на пол, Эдик с трудом подавил вздох восхищения: он до сих пор не мог поверить в то, что все увиденное когда-то в видеороликах теперь доступно в реальности, на расстоянии вытянутой руки.

Следуя примеру Яра, он осторожно касался привлекательного тела, буквально пожирал его широко распахнутыми глазами. Ярослав не подгонял его, молча терпел, хотя Эд догадывался, что вся эта ситуация его скорее раздражает, чем радует.

— Погаси свет, если тебе так хочется, — наконец разрешил хозяин. Эдик с облегчением щелкнул выключателем и снял трусы, которые до предела сдавливали член.

Ярослав снова зашел со спины, с силой прижал Эда к себе, обхватив за шею, скользя ладонью по грудным мышцам. Другая рука неторопливо изучала пресс, спускаясь все ниже и ниже. Эдик запрокинул голову, прижался затылком к его виску и судорожно вдохнул.

Наконец, рука нового знакомого осторожно, но крепко обхватила его стояк. Хватило буквально пары небрежных движений, и Эд, коротко охнув, согнулся едва ли не пополам.

— Ты серьезно? — расхохотался Ярослав. — Уже кончил?

— Прости! — Эдуард, сгорая со стыда, прикрыл лицо ладонью. — Прости!

— С кем не бывает, — Яр, держа испачканную руку на весу, наклонился за полотенцем. — Не рефлексируй, все нормально.

Хохотнув напоследок, он вытер руку и передал полотенце Эду. Тот, испытывая небывалое унижение, отер пах и ноги.

Ярослав сел на кровать, на то же место, где несколько минут назад сидел Эдик, и велел:

— Пососи мой член.

Эдик послушно опустился на колени, но вдруг замялся и поднял взгляд, привыкший к темноте, на Яра:

— А…

— Все так же, как в порнухе, принципиальных отличий нет. Только зубы… Ай, блять! Зубы спрячь! Да… Вот так… Хорошо, продолжай… — он отставил руки за спину, оперся на кровать и запрокинул голову, шумно дыша.

Эдик старался изо всех сил, искренне желая понравиться этому взрослому и опытному парню. В то же время он понимал, что вряд ли эта ночь войдет для Яра в топ-десять лучших трахов.

Он вдруг поймал себя на том, что кайфует от того, что держит в руках и во рту член другого парня. Кайфует от требовательных ласк, совершенно не нежных поцелуев. От зажиманий, от неприкрытой наготы и внимательного, липкого, придирчивого взгляда на своем теле.

Поймал себя на кристально ясной мысли, что его ориентация — больше не предмет сомнений и колебаний.

— Да, малыш… Вот так… — Ярослав гладил его по загривку, трепал по волосам, и от этого член Эда снова стоял в полной боевой готовности.

Через пару минут Яр сел ровно и легонько подтолкнул Эда, приглашая лечь. Как только тот оказался на кровати, Ярослав всем своим весом навалился на него, чуть ли не вдавив его в матрас. Заломил ему руки за голову и зажал рот поцелуем.

Эд постарался отдаться ситуации на все сто процентов, понимая, что ему все больше и больше нравится происходящее, однако, когда Яр начал слегка двигать бедрами, снова занервничал.

Ярослав хрипло дышал, задевая своим членом член Эда, и продолжал двигаться, навалившись сверху, но вдруг замер и рывком поднялся на вытянутых руках:

— Ты опять?!

— Прости!.. — Эдуард буквально простонал, пряча лицо в ладонях. — Ярослав, извини, пожалуйста!

— Ну, ты скорострел… — Ярослав откашлялся и сел, подогнув под себя одну ногу. — По-моему, нам обоим нужен перерыв.

Он щелкнул зажигалкой и прикурил. Эдик сел рядом, оказавшись между Яром и тумбочкой с пепельницей. Привычно обтерся полотенцем и задумчиво произнес:

— Мне нравится у тебя. И ты нравишься. Ты симпатичный.

— Ты доказал это целых два раза, — хохотнул Ярослав и, чтобы дотянуться до пепельницы, слегка навалился на Эда. Тот не возражал и больше не смущался. Впервые почувствовал себя по-настоящему взрослым и осознал, что красив. Достаточно хорош и красив для Ярослава.

Он погладил Яра по мускулистой руке, легкими касаниями исследовал линию роста волос на загривке и как бы невзначай скользнул рукой в пах.

— С огнем играешь, парень, — спокойно заметил Ярик.

Вместо ответа Эд снова наклонился и обхватил его пенис губами. Немного подразнил и выпустил, когда почувствовал, как сильно он напрягся.

— Готов сделать это по-взрослому? — тихо спросил Яр.

— Да, — прошептал Эд.— Только… постарайся, чтобы не очень больно.


* * *

— Как ты? — негромко осведомился Ярослав, снимая и отбрасывая презерватив.

Вместо ответа Эд, тяжело дыша, пару раз коротко кивнул. Все его тело было покрыто потом, пара мокрых прядей челки прилипли ко лбу. Зад и гениталии горели огнем, но было скорее дискомфортно, чем больно. Все мышцы ломило, а в яйцах после третьего оргазма пульсировала тянущая боль.

— Порядок? — настойчивее переспросил Яр, не заметив кивков.

— Все отлично, — прохрипел Эд и прочистил горло. — Спасибо тебе!

— На здоровье, — промурлыкал Яр и взял телефон. — Мне завтра в офис к заказчикам с утра, где-то в шесть нужно будет встать. Еще несколько часов можно поспать, не возражаешь?

— Конечно, нет, — быстро ответил Эд, будучи совершенно уверенным в том, что не уснет.

Ярослав вытянулся рядом, вздохнул и задышал глубоко и ровно. Эд устроился на боку, положил голову на согнутую в локте руку и попытался рассмотреть Ярослава практически в полной темноте. Огромная благодарность и симпатия наполняли его до краев, но он не знал, как выразить свои чувства, как облечь их в слова. Столько нового произошло в эту ночь, столько такого, что навсегда перевернуло его внутренний мир. И он хотел продлить этот момент как можно дольше, однако и сам не заметил, как уснул.

Рука подогнулась, и голова мягко упала на подушку.

— Эй, парень, — негромко позвал Яр и потряс его за плечо. Эдик пару раз моргнул, вспоминая, где находится. Память обрушилась лавиной, и Эд рывком сел на постели.

— Я в душ первый. Потом ты, если хочешь. С меня обещанный кофе на завтрак.

Эд слегка улыбнулся, провожая взглядом обнаженного хозяина, и посмотрел на дисплей мобильного. До прихода матери оставалось еще около двух часов, а добираться до дома вроде бы недолго. Можно позволить себе душ и кофе. Эд стыдился признаться себе, что просто не хочет расставаться с Ярославом.

Когда он вышел из ванной, причесывая пальцами мокрую челку, Ярик уже сидел за кухонным столом, полностью одетый.

— Еще буквально минута, — кивнул на кофеварку. Эд улыбнулся и пожал плечами.

— Хорошо, — он осторожно присел на край стула — отголоски ночных ласк напомнили о себе острой крепатурой и тянущей болью в мышцах внутренней стороны бедер. Эдик смущенно молчал, в деталях разглядывая просторную кухню.

— По утрам я не ем, — разливая кофе по чашкам, сообщил Ярослав, — поэтому завтрак предложить не могу, но если хочешь…

— Нет! Спасибо, я тоже не ем, — поспешно соврал Эд. — Только сахар, пожалуйста, если можно.

— Вон, возьми, — Яр мотнул головой в сторону шкафа, что-то сосредоточенно печатая в телефоне.

Эдик отхлебнул горячий напиток, с облегчением отметив, что кофе не так мерзок, как ему помнилось с детства. Ярослав хмуро молчал, сосредоточившись на переписке, и Эду было чудовищно неловко. Хотелось как-то разрядить обстановку разговором, чтобы не чувствовать себя лишним.

Наконец, Ярослав отложил гаджет на край стола. Он слегка повернул голову к окну, и теплое солнце ярко осветило его силуэт. Отдельные волоски в светлой, с аккуратно выстриженными острыми границами щетине вспыхнули рыжиной и заиграли медным блеском. Ярослав прищурил от солнца по-кошачьи зеленые глаза — густые ресницы почти сомкнулись, а светло-коричневые брови нахмурились.

Эдуард поразился сам себе. Он всегда считал, что совершенно равнодушен к такому типажу внешности, но сейчас, сидя вместе с парнем на его кухне, он не мог оторвать от него восхищенный взгляд.

— Снова чертов понедельник, — сонно пробормотал тот, потирая глаза. — Тебя на пары подбросить?

— Каникулы ж, — беспечно отозвался Эд, и вдруг похолодел.

Ярослав замер и отнял руки от лица:

— Какие, блять, каникулы посреди семестра?!

Эд, ругая себя последними словами, уронил голову на скрещенные на столе руки. Он понял, что выдал себя с потрохами, проколовшись на незначительной мелочи.

— Сколько тебе лет? — отрывисто произнося каждое слово сквозь стиснутые зубы, злобно спросил Яр. — И только попробуй еще раз спиздеть!

— Прости, — Эд не мог заставить себя поднять на него взгляд. — Через три месяца будет семнадцать.

— Ах ты, мелкий говнюк! — почти простонал Ярослав. — Я тебе шею сверну, щенок!

— Семнадцать, восемнадцать — какая разница? — вдруг осмелев, выпалил Эд.

— Какая разница?! — заорал Ярослав. — Столько лет тюрячки мне светит, если твоя мамка захочет меня посадить! Даже если при этом не будет сильно стараться!

— Ярослав, успокойся, — тихо пробормотал Эд. — Никто ничего не узнает, я обещаю!

— Сейчас же вали, — агрессивно огрызнулся Яр. — И держись от меня подальше! На пушечный выстрел не приближайся, понял, сучонок?

Схватив Эда за плечо, он встряхнул его, заглядывая в глаза. Эдуарду было невыносимо горько, грустно и стыдно. Он кивнул и побрел к двери.

— Прибить тебя хочется, за то, что подставил, — честно признался Яр, недовольно качая головой.

— Яри... Ярослав, да ты не переживай! — бросив зашнуровывать кроссовки, Эд тянул время. Он резво выпрямился во весь рост и бодро, убедительно протараторил: — Мне ведь уже есть шестнадцать — это возраст сексуального согласия! Тебе ничего не грозит!

— Надо же, какой грамотный пиздюк мне попался! — ехидно восхитился Яр. — Весь уголовно-процессуальный кодекс изучил перед тем, как приключения на жопу искать. Да мамке плевать на твое согласие — сексуальное оно или не очень — пока ты несовершеннолетний! Сейчас узнает, где ты ночью пропадал — шары твои в стальные тиски засунет — как миленький согласишься заяву на изнасилование накатать. Обувайся!

Эдик понуро опустился на корточки и принялся бесполезно теребить шнурки.

— Откуда она узнает?.. — пробормотал неразборчиво. — Я ничего ей не рассказываю.

— На лбу у тебя прочтет, — скептически хмыкнул Яр.

— Пусть читает, — упрямо насупился тот, — все равно она меня ничем не сможет заставить...

— Карманных денег лишит, компьютер вырубит, пригрозит друзьям рассказать — побежишь к участковому, сверкая пятками! — рявкнул хозяин. — Эд, ты сейчас вылетишь из квартиры босой!

Управившись за пару секунд, тот со вздохом умоляюще глянул Ярославу в глаза.

— Серьезно, Эдик. Чтобы больше я тебя не видел, — Ярослав был непреклонен.

Эдуард, подавив вздох, вышел.

Серия сообщений "Вселенная Эда. Эпизоды":

Неравнодушные читатели могут поощрить автора материально: пополнить номер мобильного или QIWI-кошелек +380969529392

Часть 1 - Эпизод 1
Часть 2 - Эпизод 2
Часть 3 - Эпизод 3

Февраль.

16 лет.

— Почему ты не хочешь ходить со мной в тренажерный зал? — задумчиво спросил Эдик.

— В гробу я видел твою качалку! — в сердцах отозвался Никита. — Меня и так все устраивает!

— Да?.. — протянул Эдик, исподтишка бросая на друга придирчивый взгляд. Никита слегка запаздывал в физическом развитии: по ширине грудной клетки он мог конкурировать разве что с цыпленком; пусть и небольшой, но заметный жирок на талии тщательно маскировался мешковатой одеждой. Эд сомневался, что приятель говорит правду: его отражение в зеркале радовать глаз ну никак не могло. Но он деликатно не стал указывать на явное противоречие.

— Тем более, если я буду жрать столько же, сколько и ты — меня маманя из дома выпрет! — привел Ник очередной аргумент.

— После тренировок необходимо есть белковую пищу в расчете… — Эдик хотел было углубиться в азы спортивного питания, но друг его перебил:

— Семагин, мне ты можешь не заливать — знаю я, зачем ты в тренажерку ходишь! — издевательски хмыкнул Никита. Кто-кто, а он особым тактом не отличался.

— Ну и зачем же? — удивленно пробормотал Эд. Солнце припекало, и он расстегнул молнию куртки.

— На мужиков накачанных беспалевно глазеть! — выпалил он. Он попытался ловко увернуться, но Эдик все равно двинул его в плечо настолько сильно, что тот, глупо гогоча, отлетел на ограду у тротуара.

— Урод! Я с тобой, как с другом, поделился! — возмущенно выкрикнул Эд.

— Да ладно, Эдька, я шучу! — хмыкнув напоследок, Никита понурил голову.

— Там я работаю над собой, и у меня заметные успехи! — с пеной у рта принялся доказывать Эдуард, залившийся румянцем смущения. Он вот уже целый год посвящал себя тренировкам в спортзале, поначалу даже не ожидая, что это занятие настолько сильно его увлечет. Но физические упражнения из способа заполнить излишек свободного времени очень скоро превратились в зависимость.

— Да разве ж я спорю? — горячо кивнул Никита, и вновь расплылся в улыбке. — Эдик-педик!

— Пошел ты! — мрачно бросил Эд и ускорил шаг. Он уже не раз жалел о том, что полгода назад решился на откровенный разговор с лучшим другом, которого знал практически с пеленок. Общая группа в детском саду, один класс и матери-приятельницы: его связь с Никитой была дружеской, прочной и долговременной.

Поэтому Эдуард и не думал долго, когда выбирал кандидата на роль хранителя тайны. Слишком велика была ноша на душе, непосильная для одного подростка. Слишком сильно́ смятение, которым просто необходимо было с кем-то поделиться.

Никита красотой не блистал, но противоположным полом интересовался настолько истово, что Эду порой казалось — у друга едет крыша. Едва ли не с самого вступления парней в пубертатный возраст абсолютно любой разговор сводился Никитой к девчонкам и их внешним данным, в частности — вторичным половым признакам. Одноклассницы обсуждались им подобострастно, и Эду иногда казалось, что Ник ночами не может уснуть до тех пор, пока в интернете существует хотя бы один порно-ролик, который он еще не видел.

В конце концов, ему надоело поддакивать, выслушивать и сочинять. Собрав в кулак все свое мужество, Эдик решился на очень непростой шаг. Невероятным усилием заставив друга выслушать его молча, он поделился сомнениями насчет традиционности своей ориентации.

Тогда, после признания, Никита молча вылупил глаза. Когда дар речи вернулся к нему, он просипел севшим голосом:

— Эдька, ты же с Алиской в коридоре целовался… Ну, на дискоте…

— И что? — перебил его тот. — Только лишний раз понял — не то.

— А что тебе надо-то?.. — Эд понимал, что новость шокировала Ника, и он плохо соображает. — Надеюсь, ты не ко мне яйца подкатывать собрался? — вдруг с негодованием воскликнул он звенящим от возмущения голосом.

— Расслабься! — фыркнул Эдик, холодно взглянув на друга. — Просто… между нами никогда не было тайн. Я хочу, чтобы так было и дальше.

Но на самом деле ему просто требовалось поговорить хоть с кем-нибудь. Не к матери ж идти с подобным, ей-богу!

Исповедь помогла, стало немного легче, но вот уже долгое время он был вынужден терпеть нечастые, но регулярные шуточки друга, которые порой выводили его из себя.

— Знаешь, что моя малая подарила мне на четырнадцатое? — Никита подстроился под шаг Эдуарда и заговорил вальяжно и лениво, усиленно копируя интонации взрослых.

— Носки? — буркнул Эд. Он хоть еще и обижался, но был невероятно рад смене темы.

— Ха! — тот покачал головой. — Попробовала бы — я бы ей в ответ трусы подарил!

Эдуард некоторое время отстраненно слушал красочное повествование Никиты о том, как весело он провел праздник, гадая, где заканчивается скудная правда и начинается роскошный вымысел. Наконец, Ник замолчал, и Эдик грустно вздохнул.

— Ничего, Эдька, — Никита покровительственно хлопнул его по плечу. — Когда-нибудь и у тебя будет… личная жизнь.

Эдуард промолчал. Он комплексовал из-за отсутствия отношений, особенно в моменты рассказов Никиты о своей «девушке». Эдик ни разу ее не видел, и уже потихоньку начинал сомневаться в ее реальности.

Сам же парень страдал от одиночества, но что-либо предпринять ему не хватало духу. Он стыдился своей неопытности, непохожести на остальных и предпочитал все глубже прятаться в защитный панцирь. Лишь лучшему другу еще удавалось к нему достучаться.

— Может, с Алиской замутишь? Пока на горизонте чисто, — Эдик понял, что Никита имеет в виду.

— Да ну ее, тупая какая-то… — Эд панически боялся близости. Боялся того, что отношения могут рано или поздно развиться настолько, что дело дойдет до интима. Он не был уверен в себе, боялся, что не сможет показать себя на высоте, и тогда по школе поползут слухи. Это стало бы воплощением его самого большого кошмара, поэтому Эдик наотрез отказывался сближаться с девчонками из школы. Да и с парнями — хотя таких он не замечал в принципе, от этого чувствуя себя еще более одиноким и уязвимым.

— Семагин, ау, мы пришли! — Никита остановился у подъезда и сделал круглые глаза. — О чем задумался, старик?

— Так, — отмахнулся Эдик, предпочитая в данный момент не признаваться другу в том, насколько глубоко он ранен всеобщим к нему безразличием. Насколько плотно уверился в мысли, что встретить кого-то, в кого сможет влюбиться, он уже отчаялся давно.

Распрощавшись с другом у его подъезда, Эдуард неторопливо побрел дальше.

Домой он возвращаться не спешил. Работающая в ветеринарной клинике мать трудилась посменно, и сегодняшний день в ее графике значился выходным. Ощущая, как с каждым днем стена непонимания между ним и Ольгой становится все выше, Эдик в родную квартиру не торопился.

Он завернул в маленький унылый парк, где часто коротал свое одиночество. Присев на излюбленную, стоящую в стороне от всех, длинную скамью-качелю, он сунул наушники в уши и погрузился в музыку, раскачиваясь с все возрастающей амплитудой.

Солнце вновь спряталось за плотные облака, и вмиг пробрал холод, но куртку Эд упрямо не застегнул. Упиваясь страданиями, он даже не представлял, насколько смешны и надуманы его подростковые проблемы.

Мысль о собственном гомосексуализме не стала для него громом среди ясного неба. Скорее, он все время жил с каким-то смутным чувством, которое только недавно обрело, наконец, очертания. Но облегчения это не принесло.

Симпатичный, но комплексующий, Эдуард терялся в тени лучшего друга, буквально сливаясь с фоном. Бойкий, любящий потрепаться Ник выпячивал себя в их тандеме что было сил, стремясь всегда и везде быть в центре внимания. Такое положение вещей Эдик давно привык считать нормой, но выстраданное признание другу и вовсе превратило его в бледную тень. Никита раздувался от собственной значимости, позиционировал себя самцом, относясь к душевно травмированному другу снисходительно, как к бракованному биоматериалу. Пораскинь Эд мозгами, он понял бы, что просто является выгодным контрастом для простоватого парня, рьяно этим пользующегося. Но Эдик, все еще находящийся в процессе глубокого самокопания, не стремился вдаваться в детали дружбы.

С некоторых пор Ник не считал его конкурентом. Вначале ему было действительно обидно, что Эдик отказался разделять с ним животрепещущие темы разговоров о противоположном поле, но со временем он нашел такое положение вещей даже более привлекательным. Он принял друга-гея не потому, что был толерантен и человеколюбив, а потому что других кандидатов в лучшие друзья в окружении не было. Обсуждать свои успехи на любовном фронте не перестал, лишний раз тыкая парня в его пробелы, заставляя чувствовать разверзающуюся пропасть между умудренными опытом и все еще застрявшими в детстве. Держал друга на коротком поводке, с удовольствием пользуясь его свободным временем и математическим складом ума, благодаря чему Эдуард безропотно делал уроки за двоих.

— Эдька, да ты не переживай, — с картинной терпимостью частенько вздыхал он. — Ну и что, что тебе уже шестнадцать? Все еще впереди.

«Может, и правда, стоит с кем-то замутить?» Эд задал себе вопрос и даже зажмурился от нахлынувшей паники. Социопатом он не был никогда, до самых старших классов оставаясь улыбчивым и открытым к общению. Но перемены в осознании себя, произошедшие в последний год, резко изменили его в не лучшую сторону.

Это очень тонко подметил лучший друг однажды днем после школы.

— Как ты с таким перекошенным еблищем собираешься с кем-то знакомиться? — философствовал Ник, вальяжно развалившись в своем кресле.

— Никак, — огрызнулся Эд, сидя на его диване. Мысль о том, что когда-нибудь он решится на знакомство с парнем, пробирала нервным смешком. Он сильно сомневался в том, что в его городе это вообще реально. Оторванность от себе подобных ранила больнее всего.

— Вот именно! — кивнул Никита. — Ни один гомик на твою рожу не позарится. Проще надо быть, Эдик. Проще.

— Куда еще проще? — вздернул брови Эд. — Я и так скоро двумерным стану…

— Надо тебя с кем-то свести, — задумчиво протянул тот, глядя в потолок. — С Даней, может? У него штаны странные, обтягивающие. И очки…

— Ник, заткнись! — прорычал Эдуард, теряя терпение. — Оставь меня в покое!

— Да я ведь просто рассуждаю, — пожал плечами Ник и вытянул шею, заглядывая в разложенные рядом с Эдом тетради. — Как там мой вариант?.. Сложные задачи?

— Не сложнее моих, — буркнул тот, выводя карандашом цифры.

— Эдька! — глупо хмыкнул Ник, резко переводя тему, и Эд внутренне подобрался в ожидании очередной подколки. — А тебе какие пацаны нравятся вообще? Я ведь даже твоих вкусов не знаю.

— Соленые, — отозвался Эд, переводя разговор в шутку о вкусах. Но Никита не унимался:

— Повезло тебе! — он хохотнул. — Сосать будешь с удовольствием!

— Еблан! — Эдуард швырнул в смеющегося друга учебник и вскочил с дивана. Он знал, что не должен так остро реагировать на шутки, но ничего не мог с собой поделать.

— Куда? — заорал Никита в коридор. — Эдька, а третье задание?

— Сам долбись с ним, хоть до утра! — донеслось в ответ. Спустя секунду захлопнулась входная дверь.

Серия сообщений "Вселенная Эда. Эпизоды":

Неравнодушные читатели могут поощрить автора материально: пополнить номер мобильного или QIWI-кошелек +380969529392

Часть 1 - Эпизод 1
Часть 2 - Эпизод 2
Часть 3 - Эпизод 3

Неравнодушные читатели могут поощрить автора материально: пополнить номер мобильного или QIWI-кошелек +380969529392

Добро пожаловать на мой сайт!
https://edsemagin.blogspot.com/

Новый роман моего авторства уже в процессе публикации на персональном сайте https://edsemagin.blogspot.com
Прошу зайти и ознакомиться!

После ужина у Пола просто слипались глаза, но Саймон явно не собирался спать. Он сидел у огня, погруженный в свои мысли. Капитан не хотел ложиться первый, так как понимал, что сразу же уснет и потеряет контроль над ситуацией.
– Я ничтожество… Я ничего не стою… – внезапно выдал Саймон.
– Почему ты так думаешь? – Пол внутренне подобрался, сон куда–то исчез.
– Как я мог позволить матери улететь на Тархе? Кто я после этого?!
– Насколько я помню, тебе было десять? Разве мог ты тогда повлиять на решение взрослого человека? – безнадежно увещевал его капитан.
– Не только мог, но и должен был! – Саймон вскочил и нервно заметался из стороны в сторону.
Пол облизал внезапно пересохшие губы и решился поговорить откровенно:
– Саймон, та тварь, которая укусила тебя – ядовита. Я уверен. С тобой происходит что–то не то, что–то опасное. Я думаю, нам нужно…
– Я ПОЗВОЛИЛ ей улететь! Понимаете?! – у парня началась истерика. Слезы текли по его грязному лицу, оставляя светлые полосы. Он в отчаянном жесте схватился за голову и на полном серьезе попытался выдернуть клок волос. – Я должен был удержать ее, да хотя бы держать ее за руку и не отпускать…
– Уайт! – рявкнул Пол, тоже вскакивая на ноги. – Это просто выдуманный тобою комплекс вины! Ты ничего не мог сделать! Она приняла осознанное решение.
Саймон взвыл, рухнул на колени и двинул кулаком по камню кострища в опасной близости от огня. Капитан Крейг в ту же секунду очутился рядом и обхватил содрогающееся от всхлипов тело. Прижав к себе парня, он постарался лишить его возможности двигаться, хотя Саймон энергично вырывался.
Спустя какое–то время парень перестал дергаться, а после и вовсе затих. Капитан ослабил хватку и, заглянув ему в лицо, не нашел признаков прежнего буйства.
– Что это вообще было, Пол? – в отчаянии прошептал Саймон.
– Я не знаю. Похоже, яд подействовал на твою психику. Тебя мучает вышедший из подсознания несовершённый поступок детства…
– Но почему накатывает по вечерам? Ведь днем все было хорошо!
– Кто знает… Сознание утомляется и перестает контролировать то, что сидит глубже…
– Но, Пол, это ведь может быть опасно. Для вас…
«В первую очередь, для тебя самого…» – подумал капитан. Он слышал про случаи, когда подобные комплексы вызывали в больной психике навязчивые идеи искупления вины суицидом.
– Саймон, я не знаю, что ответить, – тихо пробормотал Пол. – Давай лучше спать. Завтра что–нибудь придумаем.
Парень кивнул, и они улеглись. Растянувшись во весь рост, Пол почувствовал, как на него снова накатывает усталость. И уже сквозь сон он услышал тихую просьбу:
– Обнимите меня, пожалуйста.

Крейг хмуро встречал рассвет солнца, красноватого из–за пыли в атмосфере. Саймон еще спал, а у капитана уже появилась идея, как бороться с болезнью парня. Он не был уверен, что это поможет, но попробовать стоило.
Он начал тяжелое восхождение к люку корабля. Его интересовало содержимое медицинского отсека, в частности – снотворное. Пол рассуждал так: если обострение приходится на момент наибольшего утомления, то этот момент лучше всего благополучно проспать.
Спрыгнув в люк, он присел отдышаться: хоть жара и спала, но физические нагрузки все равно давались с трудом. Капитан вскоре нашел то, что искал и вернулся в палатку как раз к пробуждению Саймона.

– Очнись, парень, с кем я говорю? – раздраженно крикнул Пол.
– Да?.. – задумчиво повернул Саймон лицо к капитану, стоящему на стволе поваленного дерева.
– Я сказал, было бы неплохо исследовать планету в том направлении, – капитан приложил ко лбу руку козырьком и вгляделся в простирающуюся даль. Кое–где были видны островки голубоватой травы или мха. – Возможно, там климат мягче, и зимой будет не так холодно.
Парень сидел, опершись спиной на гигантский ствол, всецело погруженный в себя. Капитан заметил это, осторожно спустился вниз и присел рядом.
– Эй, парень, а ведь то, что я сказал – важно для нас!
– Простите, Пол, но, кажется, меня это совершенно не интересует…
– Ах, не… – Пол задохнулся от возмущения. Он не знал, как реагировать. Раздосадовано сплюнул и поднялся на ноги.
– Бери дрова. Нужно перетащить их за сегодня.

– Что это такое? Зачем мне таблетки? – недоуменно и раздраженно спросил Саймон, когда Пол решил провести свой эксперимент.
– Я думаю, что так будет лучше для тебя, – стараясь не потерять терпения, проговорил капитан. – Тебе и самому следует признать, что далеко не все в порядке.
– Уберите это, я не болен! – презрительно процедил парень и демонстративно отвернулся.
– Еще и как болен! – прорычал Пол. – Если понадобится – я впихну тебе их в глотку силой!
– Только попробуйте, – оскалился на него Саймон. – Неужели не видите – я в порядке!
Капитан задумался. С одной стороны, сегодня вечером Саймон и впрямь выглядел лучше, да и вел себя сравнительно адекватно, но с другой – он считал, что это может быть лишь затишьем перед бурей, следствием сильной усталости. Да и хотелось все же окончательно убедиться в пользе или бесполезности снотворного…
– Все, Пол, глупый разговор. Перестаньте. Я ложусь спать.
Капитан пожал плечами и согласился.

Саймон перевернулся с боку на бок уже раз тридцать за последние десять минут. Пол долго терпел его лихорадочную возню рядом с собой, и, наконец, не выдержал:
– Сколько можно представлять, что ты на сковородке, парень?
С этими словами он вскочил и принялся что–то искать на ощупь.
– Пол, я не могу спать. Пол, не злитесь, – этот жалкий голос, это доведенное бессонницей до предела тело заставили сердце капитана сжаться. Он, наконец, нашарил пузырек со снотворным и протянул Саймону пару таблеток.
– Надеюсь, тебе поможет заснуть.
– А нет ли таблеток, которые помогают спать без сновидений? – спросил парень, глотая лекарство.
– Не умничай. Лучше вырубайся скорей.
– Если бы вы видели такие сны, как я, вы бы заговорили по–другому, – грустно проговорил Саймон. – Я в них совсем не похож на человека… Мое сознание будто находится в чужом теле…
Пол присел рядом, удивленно слушая бессвязное бормотание.
– Эти малиновые птицы… Они как будто ждут нашей смерти. Я вижу их во снах, но знаю, что они реальны. Они все время с нами по–соседству, просто, пока мы живы, мы им не интересны. А еще я иногда чувствую их сильную тоску, они скорбят о своем умирающем мире… И эти чувства невозможно вынести одному человеку…
– Какие еще птицы? Смею напомнить – тебя укусила змея, и ты… – Пол все еще не оставлял попыток вычленить из галлюцинаций толику здравого смысла.
– Все живое на этой планете – единый разум. Похоже, я стал его частью, но я не хочу это видеть! – слезы текли по лицу парня, но он этого, казалось, даже не замечал. – Их мысли раздирают меня, их печаль затопила все мое сознание, а жестокость… заставляет просыпаться в холодном поту…
– Да что, на хрен, за птицы? Цивилизация этой планеты, что ли? Они разумны?
Но вопросы Пола так и остались без ответа – Саймон плавно соскользнул в глубокий сон.
Остаток ночи прошел более–менее спокойно.
Подобное происходило, увы, с регулярностью. Вот уже целую неделю они спали по ночам лишь урывками. Капитан Крейг очень хотел надеяться, что то небольшое количество яда, попавшее в кровь парня, не вызвало необратимых изменений в психике. Что, в конце концов, организм справится. Что эти ночные кошмары – признак выздоровления.
Капитан хотел верить в это. Но ему не удавалось.

– Саймон?..
Капитан живо расстегнул молнию спального мешка. Сквозь щель в брезенте пробивался свет утреннего солнца. Парня в палатке не было.
Пол встал, привычным жестом похлопал себя по поясу, проверяя, на месте ли пистолет. Его не покидало странное беспокойство, он и сам себе не мог объяснить, откуда взялось дурное предчувствие. Саймон мог выйти к реке, к кораблю, мог просто пойти прогуляться, в конце концов. Но Пол, почему–то, в это не верил.
Капитан быстро поднялся и вышел наружу. В обозримом пространстве Саймона не было. Пол бросился к реке, но уже на подходе к ней увидел, что там тоже пусто. Корабельные коридоры встретили капитана лишь гулким эхом.
Он не знал, что думать, мозг тщетно искал логические объяснения произошедшему. Саймон пропал. Потерялся на чужой планете, и этому явно способствовал укус той проклятой твари. Он полностью дезориентировался.
Если парень покинул палатку ночью, а потом шагал без остановки в произвольном направлении, то он прошел уже более двадцати километров, а это значит, что шансы найти его резко сокращаются. Пол понятия не имел, в какую сторону его увел больной рассудок.
Для начала капитан приказал себе успокоиться. Паника застилает сознание и не дает сконцентрироваться, поэтому Пол заставил себя наскоро позавтракать, продолжая лихорадочно размышлять.
Куда бы он пошел, если бы захотел уйти? Берега реки и худосочная роща деревьев слишком открытое и достаточно исследованное пространство, где потеряться невозможно. Значит, остаются горы на востоке.
Капитан принял решение отправиться на поиски. Если Саймон не отдавал себе отчета в своих действиях, то он беспомощнее ребенка. Возможно, ему даже нужна медицинская помощь, поэтому Крейг взял в дорогу несколько концентратов и аптечку. Он запрещал себе думать о том, что Саймон вряд ли отыщется. Он мог выбрать совсем другую дорогу. А мог и утонуть. Но допускать такие варианты означало признать свое поражение и чудовищное одиночество, поэтому Пол заставлял себя верить в лучшее.
Капитан шел быстро, чтобы согреться и наверстать упущенное время. Через несколько часов непрерывной ходьбы почва практически полностью стала каменистой. Песок встречался все реже, уступая красноватому сланцу.
Случайно обернувшись налево, Пол заметил нечто такое, что окрылило и подстегнуло его. Пробежав пару шагов в сторону, он увидел небольшой островок песка среди камней, где явственно можно было рассмотреть человеческий след.
– Я на верном пути!.. – не смог сдержать радость Пол, но звук собственного голоса в мертвой тишине испугал его. Это прозвучало так некстати, что капитан поклялся больше не открывать рот. Теперь он зашагал еще быстрее, то и дело, озираясь по сторонам.
В таком темпе он прошел еще час. Уверенность постепенно таяла, но капитан не сдавался. Внезапно камень под ногами вновь сменился песком, и Пол увидел нестройные следы Саймона в паре метров от себя. Капитан шел по этому следу пару минут, а затем остановился, как вкопанный.
Следы Саймона обрывались. Песчаная дорога была довольно широкой, поэтому он точно не мог свернуть. Но его так же не было здесь, поэтому капитан был озадачен сверх меры. Однако даже не это было самым странным. В том месте, где исчез след парня, лежало нечто невероятное. Пол присел и непонимающе уставился на ярко–малиновое, потрясающе красивое перо длиной в человеческий рост.
Капитан потерял дар речи. Он не был уверен в том, что это перо не галлюцинация. Он не решился коснуться его, просто сидел и бездумно таращился на находку, а мозг выстраивал ему возможные образы чужеродной формы жизни.
Он не мог понять, почему пернатые существа, населяющие планету, ни разу не попались им на глаза. Хотя тут же на ум пришли воспоминания о странных ночных звуках, о шелесте крон деревьев и о том предмете, найденном в роще. Их опасались? Их изучали? Разумны ли эти создания? В последнем Пол почти не сомневался.
Исходя из размеров пера, обитатели планеты огромны. Пол не мог знать их намерений, но он уже понял взаимосвязь между пером и обрывом следов.
Капитан, наконец, осознал, что давно плутает между скал. Проходы становились все уже, и внезапно Пол понял: эти скалы отделяют его от жителей планеты, они надежно укрыты непреодолимым для человека препятствием. Только сейчас он с ужасом понял, что, скорее всего, Саймон пропал навсегда.
Осознание собственного бессилия пришло нескоро. Лишь наступление вечера отрезвило Пола. С трудом найдя выход из каменного лабиринта, хромая и спотыкаясь, он двинулся обратно, ориентируясь на вспышки закатных лучей на обшивке корабля.

Саймон Уайт сидел напротив и улыбался. Языки пламени освещали неровным светом его лицо и отражались блеском в широко распахнутых глазах. Казалось, он ждет ответа.
– Что? – пробормотал Пол и вздрогнул. Иллюзия рухнула. Отсветы костра плясали по противоположной стене. Он был один, совсем один на этой чертовой планете, и неясно, что сейчас с ним было: нервный сон или что–то хуже? Опаснее? Сумасшествие?
Полу хотелось кричать. Впервые в жизни он, видавший виды космолетчик, подготовленный к любому повороту судьбы, впал в отчаяние. Мысли о Саймоне и своем одиночестве никогда не дадут ему покоя.
Эту ночь он провел у костра.

Эпилог

Старший связист крейсера «Пассат» ворвался в рубку.
– Разрешите доложить, капитан!
– Докладывайте.
– Наша станция приняла сигнал SOS. Сигнал очень слабый, но мы сумели вычислить сектор, откуда он исходит. Какие будут указания?
– Насколько удален источник сигнала? – нахмурил брови капитан Форд.
– В одиннадцати часах лёта. Источник находится на планете.
Капитан повернулся к экрану, который точно передавал картину окружающего пространства. Пару секунд поколебавшись, он вздохнул и, вызвав через коммуникатор штурмана, приказал рассчитать новый курс с учетом полученных данных.
Корабль возвращался на родину из продолжительного рейса. Экипаж уже больше года не ходил по твердой земле. Но проигнорировать сигнал бедствия капитан не имел права. Оставалось лишь надеяться, что вынужденная задержка не продлится слишком долго.
Форд запросил из базы данные о планете 093845b: древняя мезопланета, по размеру в полтора раза меньше Земли, со слабой, преимущественно метановой, атмосферой. Индекс подобия едва дотягивает до 0,78. Практически лишена флоры и фауны, а также цивилизации – разумная жизнь негуманоидных птериксов здесь погибла давно, предположительно, естественным путем. Этот сектор космоса еще толком не был изучен, поэтому сведения оказались весьма скудными. Капитан потер красные глаза – он не спал предыдущую ночь, поднятый по тревоге: корабельная система вентиляции дала сбой, и неполадку устраняли всем экипажем.
Судя по всему, в эту ночь ему так же не придется спокойно спать.

– Для начала облетим ее один раз по экваториальной орбите на высоте сто километров, – отдал распоряжение Форд. – Затем выберем место для посадки. Просканировать местность на трещины и хрупкие пласты почвы. Вы запеленговали местонахождение источника сигнала?
– Так точно капитан.
– Приступить к выполнению.
Через пять часов облет был закончен и командир выбрал безопасное место для посадки в ледяной пустыне, невдалеке от заметенного желтоватым снегом корабля Пола Крейга.
– Какова температура за бортом?
– Минус тридцать два с половиной, капитан.
– Мне нужно пять добровольцев для исследования.
Их выискалось втрое больше: людям осточертело сидеть в замкнутом пространстве и они были рады любой возможности пройтись по земле под открытым небом.
– Определитесь, кто идет, а кто остается. Затем надеть защитные костюмы – температура слишком низка. Стратегия будет такова…

Пятеро добровольцев в течение получаса добрались до останков корабля: их здорово тормозил встречный ветер, и облепляющий маски оранжевый снег. Первое, что они заметили по пришествии, была опустевшая, брошенная палатка около корпуса корабля.
Это заметно охладило пыл спасательной экспедиции, но решение осмотреть корабль никто не отменял.
Внешний люк был закрыт. Без особого труда люди откинули его, и глазам предстала печальная картина. Стены шахты между внешним и внутренним люками были исписаны мелким, убористым почерком. Капитан корабля подробно вводил возможных спасателей в курс произошедшего. Он досконально описал ситуацию, а так же привел полные данные, касающиеся рейса.
В самом конце обнаружили короткий список фамилий экипажа корабля:
1. Пол Крейг, капитан
2. Лайон Смит, бортмеханик (погиб при посадке)
3. Саймон Уайт, ассистент (пропал без вести)
В первом же коридоре парни обнаружили труп капитана, прекрасно сохранившийся из–за низких температур и отсутствия бактерий. Пол Крейг сидел, прижавшись спиной к стене, в парадном капитанском кителе и новой фуражке.
Кто–то из исследователей выключил радиостанцию, чтобы не сбивать с толку другие корабли: торопиться было уже некуда.
– Ребята сняли с капитана именную бирку, сэр. Похороним его, бортмеханика и можем продолжать полет. Боюсь, больше здесь делать нечего. Пропавший без вести ассистент наверняка погиб.
– Я буду присутствовать на похоронах. А пока можете заняться расчетом курса.

Через пару часов «Пассат» стартовал, унося с собой на Землю единственное, что осталось от погибшего экипажа – имя планеты, капитанскую именную бирку и фотографии исписанных стен корабля.

Часть 3

Заметно холодало. Днем еще можно было убедить себя в том, что воздух достаточно прогрет, но ночью все явственнее ощущалось дыхание приближающегося холодного сезона. Пол всерьез опасался, что холода на этой планете такие же невыносимые, как и жара, и это могло стать существенной проблемой. Реактор выведен из строя, и, кроме как костром, обогреваться им нечем. А при температуре минус тридцать–сорок костер им совсем не поможет…
После одного очень важного наблюдения они и вовсе приуныли. Попадающиеся им на глаза пресмыкающиеся и крупные насекомые постепенно обрастали желтоватым мехом. Это не предвещало ничего хорошего. Естественная линька наоборот. В любой другой ситуации Пол был бы рад понаблюдать за этим явлением, но не здесь и не сейчас.
– Почему их мех желтый… бежевый… нет, рыжий? – поинтересовался Саймон.
– Наверное, потому что кругом песок? – скептически хмыкнул Пол.
– Но ведь идет зима, выпадет снег. Они будут заметны!
– Скорее всего, зима принесет с собой ветра, которые половину пустыни поднимут в атмосферу. После такого белого снега не жди…
Саймон притих, задумчиво глядя в огонь. Теперь они спали под открытым небом, возле костра. Разводить огонь на корабле капитан категорически запретил, опасаясь пожара, поэтому было принято решение перетащить спальные мешки на землю. Несколько матрасов из корабельной кладовой они расположили в виде настила, а сверху установили жерди на манер палатки и обтянули их брезентом. Поэтому ночью было не так–то холодно, но оба понимали, что это только начало.
Дров пока хватало: очень выручило старое, упавшее по неизвестной причине, дерево. Капитан распилил его найденной в инструментальной кладовой электропилой. Горело оно очень хорошо, но быстро из–за пористой структуры, поэтому приходилось часто подбрасывать необычные дрова в костер.
– Думаю, уже пора спать, – произнес Пол, потягиваясь.
Саймон пожал плечами, все так же не отрывая взгляд от пламени. В душе Пола шевельнулась несвойственная ему жалость. Он присел рядом, приобнял парня за плечи и негромко спросил:
– Тоскуешь по дому?
Саймон моментально напрягся и напустил на себя самый безразличный вид:
– Да ничего, задумался просто.
– Ох, да перестань корчить из себя непробиваемого! – досадливо сплюнул капитан. – Ты ведь не железный, так же, как и я. Да и в подобной переделке ты впервые. Уж я–то все понимаю…
– Да, наверное, тоскую… – нехотя признался парень, слегка расслабившись. – Только и сам не знаю, по кому. Точно не по отчиму и его семье. Да и мать я едва помню, я же был ребенком. Наверное, скучаю просто по людям. Никогда отшельником не был.
Он улыбнулся, тряхнул головой и произнес:
– Чтобы не грустить, нужно скорее засыпать.

Саймон проснулся. От холода клацали зубы, то и дело пробирала крупная дрожь. Он обернулся на костер: среди камней едва тлели угольки. Чертыхнувшись, он вскочил и подбросил в огонь побольше дров: никак нельзя было допустить, чтобы огонь потух. При таком разреженном воздухе зажечь его снова становилось серьезной проблемой.
Он с силой подул на угли. По дереву пробежалось несколько ленивых язычков красного пламени, и костер, будто нехотя, стал разгораться. Саймон убедился, что огню пока ничего не угрожает, и обернулся на капитана. Тот, к удивлению, даже не пошевелился, хотя обычно сон его отличался чуткостью.
Парня снова пробрала дрожь. Он бросил взгляд на свой пустой, остывший спальник, и, собравшись с духом, принял решение: приблизился к капитану, присел на корточки и прошептал:
– Пол, проснитесь.
Капитан рывком приподнялся на локте, едва не разорвав молнию спального мешка.
– Костер потух? Черт, дерьмо!
– Я реанимировал его, не беспокойтесь.
– А что тогда? – непонимающе уставился на него Пол.
– Холодно. Пустите.
Капитан Крейг пару раз моргнул с глуповатым видом, а потом вытаращился на парня и яростно выпалил:
– Когда я в твои годы проходил подготовку в Академии, многое приходилось терпеть. Но я никогда, никогда не лез к командиру под одеяло!
Казалось, Пол сорвался от злости на себя за то, что проворонил костер. Распалившись, он расстегнул мешок и сел, а Саймон сгорал от стыда. Что, тем не менее, не помешало ему огрызнуться:
– Да уж, как можно сравнивать вас – героя астронавтики и ничтожного меня? Вы же не человек, а биоробот, которому все ни по чем! Рядом с вами у любого смертного через десять минут разовьется комплекс неполноценности! Хотя на деле вы просто неудачник!
– Ах ты, мелкий сопляк! – прошипел Пол, остатки сна улетучились окончательно. Он хотел встать, но Саймон вскочил на ноги и зло проговорил сквозь зубы:
– Да забудьте, Пол. Но если у меня… у кого–то из нас случится воспаление легких, то в корабельной аптечке нет ничего, что смогло бы помочь. Честь и субординация в нашей ситуации, несомненно, очень важны…
С этими словами он сел возле костра, подставив к теплу руки. Снаружи палатки свирепствовал ветер, яростно трепая плохо закрепленный край брезента. Капитан сидел в растерянности. Тут он не нашелся с ответом.
– Эй, Саймон, – поразмыслив, позвал Пол. Он осознал, что не стоило, на самом деле, так кричать. Парень обернулся – на его лице играли слабые отблески костра. – Ты прав. Иди сюда.
Тот хмыкнул, еще пару секунд посидел и подошел к капитану.
– Ложись. Конечно, тесно – молния не застегнется. Но ты возьми свой спальник – укроемся сверху.
Стало гораздо теплее – они грели друг друга спинами, но сон не шел. Саймон бездумно таращился на дырку, через которую пробивался яркий свет трех лун. Он придумывал им имена – одно другого заковыристей, без особой надежды их запомнить.
Саймон перевернулся на другой бок. Сердце билось мощными толчками. Он сдерживал порывистое дыхание, глядя на затылок капитана. Тот лежал тихо, не шевелился, и, казалось, уже уснул.
Парень нервничал до обдирающей сухости в горле. Не зная, какой будет реакция, он уже приблизительно представлял себе размах гнева, который может на него обрушиться. Но какая–то дерзкая часть его хотела этого гнева, хотела какой–то нормальной эмоциональной реакции.
Саймон очень осторожно поднял руку и мягко положил ее на пояс капитана. Тот, казалось, перестал дышать вообще и – Саймон был почти уверен – широко раскрыл глаза.
Непонятно, откуда в нем оказалось столько безрассудства. Парень переместил руку ниже, прямо в пах. Пол резко перевернулся, вывернул руку Саймона, а другой рукой прижал его горло. Как оказалось, он вовсе не спал.
– Захотелось острых ощущений? – злобно прошептал он.
– Хочу… вас… – прохрипел парень, после бесплодных попыток вырваться.
– Ты совсем потерял страх, – Пол хотя и демонстрировал гнев, но как–то не особенно убедительно, и Саймон с удивлением понял: капитан тоже заведен не на шутку. Это прибавило ему сил. Он дернулся еще раз, и неожиданно хватка на его горле ослабла.
– Хотите… меня? – Саймон решился спросить прямо, но ответа не получил. Пол одним движением перевернул парня на живот и начал срывать с него одежду. А затем расстегнул молнию на своей.
Все действие не заняло и пяти минут. Капитан тяжело дышал, а Саймон тщетно пытался собраться с мыслями.
– Отбой! – наконец, проговорил Пол и повернулся на бок, застегивая штаны. Саймон засыпал в лужице собственной спермы.

Когда парень проснулся, капитана в палатке не было. Он неторопливо встал, потянулся и выпил воды. Он никак не мог настроиться на предстоящий разговор.
Капитан нашелся возле реки. Он сидел на камне недалеко от берега и разглядывал пейзаж на противоположной стороне. Саймон подошел к самому краю, зачерпнул мутной воды и плеснул в лицо.
– Доброе утро, – отплевываясь и отфыркиваясь, проговорил он.
Пол хмыкнул и кивнул.
– Послушай…
Слова, казалось, повисли в воздухе. Похоже, не только Саймон решил объясниться.
– Пол, все нормально. Вы у меня не первый, и, хочется верить – не последний. Так что ничего страшного.
– Понимаешь, – внезапно разоткровенничался Пол, – вчера на меня что–то нашло… Голову потерял. Наверное, тебе больно?
– Порядок, кэп, я же сказал.
– Так вот, насчет необузданности… Я привык всегда и везде, в любой ситуации контролировать свои эмоции. Такие порывы… могут быть опасны своими последствиями. Поэтому я ненавижу такое состояние.
– Что вы имеете в виду? – не совсем понял парень.
– Думаю, повторять не стоит.
– Пол, а может весь этот разговор преследует совсем другую цель? – хитро прищурился парень.
– Брось, нет. Я не испугался. В моей долгой жизни много чего происходило, поэтому не льсти себе!
– И впрямь, экипажи кораблей ведь исключительно мужские…
– Не зарывайся! – не выдержав, рявкнул Пол.
– Как хотите, кэп, – Саймон снова пожал плечами. – Я не настаиваю. Думаю, мы найдем какой–нибудь другой способ снимать напряжение. Пойдемте завтракать – есть хочется.
С этими словами он развернулся и зашагал к палатке.

– Чем сегодня займемся? – поинтересовался Саймон после завтрака.
– Ну… На корабле есть много вещей, которые пригодились бы нам здесь. Поэтому…
– Только не говорите, что нам придется лазить туда–сюда на эту чертову гору! – простонал парень, заранее зная ответ.
– Именно. Поэтому отдыхай пару часов, пока не спадет жара, а после примемся за дело.
Капитан был уверен, что для них обоих работа была лучше безделья. А чем хуже и тяжелее – тем лучше. В праздности появляется много времени на размышления. А им этого совершенно не нужно.
Вечером, когда палатка была набита всякого рода хламом, Пол решил, что на сегодня они потрудились достаточно.
– Вот это жара! – вдохнул Саймон и с разбега завалился на груду матрасов в палатке. – Совершенно не чувствую ног после этих подъемов!
С минуту он лежал в позе морской звезды, а потом слегка повернул голову влево и замер: в каких–нибудь пяти сантиметрах от его руки сидело существо, внешним видом напоминающее змею.
– Пол, – прошептал парень, – Пол!
Капитан проследил его взгляд, мгновенно оценил ситуацию и тут же бросился на поиски подходящего оружия. Саймон привстал на локте, но в этом резком движении была его ошибка: существо молниеносно бросилось вперед и впилось зубами в его руку.
– Эй, Пол, эта дрянь меня укусила! – наполовину удивленно, наполовину возмущенно крикнул парень. Он рассматривал запястье, на котором явственно выделялся след укуса: две глубокие точки сверху и одна снизу, образовывающие треугольник.
Капитан, не теряя времени, схватил запасную жердь под крепление, и принялся с силой вбивать тело существа в песок. В воздух поднялась целая туча пыли, но цель была достигнута – змея не подавала признаков жизни.
Пол вытер пот, пару раз глубоко вдохнул, сплюнул песок и присел, чтобы лучше разглядеть создание. Оно не было крупным, да и пресмыкающимся его назвать язык не поворачивался из–за наличия пары небольших кривых лап. Сквозь рыбьи чешуйки красновато–коричневого цвета пробивался рыжий мех. Кое–где чешуйки отсутствовали, и было непонятно – линяет ли оно таким образом, или это постарался Пол.
Больше всего капитана интересовала пасть. Он осторожно перевернул змею концом жерди и наклонился еще ближе. Из перебитого горла вытекала струйка синей крови. Пасть была приоткрыта: среди остальных, непримечательных в общем–то зубов, торчали в шахматном порядке три клыка – два сверху и один снизу.
Пол был огорчен и испуган. Он понятия не имел, что делать, когда яд начнет действовать и каким именно будет эффект. В том, что тварь ядовита, он даже не сомневался.
– Пол, что вы там разглядываете? Нашли что–то интересное?
Крейг подцепил палкой тридцатисантиметровое тело существа и, размахнувшись, забросил его как можно дальше.
– Ага. У нее синяя кровь.
– Сейчас вы должны сказать, что это смертельно опасно, – хмыкнул Саймон. Пол шутливо замахнулся на него жердью и ничего не ответил. Он подошел к парню, взял его руку и с силой впился губами в запястье, чтобы высосать яд. Он не был уверен, что у него получилось.
– Это что такое было? – оторопел Саймон.
– Все в порядке, – ответил Пол после того, как выплюнул ядовитую слюну.
Ближе к вечеру, когда они ужинали приготовленным на костре томатным супом: концентрат, разведенный местной водой, Пол как бы невзначай спросил:
– Рука не болит?
– Вы о чем? – удивился парень, но тут же вспомнил, – а, вы про укус? Нет, не болит.
– И опухоли вокруг этого места тоже нет?
– И опухоли нет.
– А…
– Не чешется, не зудит, не вздувается волдырями, не беспокоит!
– Понял, – отрезал капитан и принялся за еду, отметив про себя другой симптом: излишнюю раздражительность и нервозность. Впрочем, в этой ситуации сложно было утверждать наверняка.
Они легли спать, прижавшись друг к другу спинами. Полу показалось, что Саймон горячее обычного, но и в принципе было не так уж холодно. Наверное, не стоит пока сильно растрачивать дрова, подумал он, засыпая.
Капитана разбудило ощущение, что что–то не так. Он осторожно развернулся и понял, что Саймона рядом нет. Приподнявшись, он увидел, что парень сидит возле костра.
– С… – хотел, было, окликнуть его капитан, но какое–то шестое чувство подсказало ему, что сейчас лучше не выдавать свое бодрствование.
Саймон сидел к нему боком в странно напряженной позе. Некоторое время он бездумно таращился на огонь, а потом неожиданно вцепился зубами в предплечье.
Капитан перестал дышать. Тем временем Саймон увлекся не на шутку. Но продлилось это недолго. Первая же капля крови отрезвила парня. Пару минул он сидел с ошалелым видом, приходя в себя, затем тихо поднялся и лег рядом с Полом. Сердце капитана колотилось как бешенное, но он не хотел ничего спрашивать, решив пока просто наблюдать. Вряд ли Саймон отдавал себе отчет в произошедшем.
На следующий день, кроме огромного синяка на руке Саймона, ничего не напоминало о ночных событиях. Пол попытался осторожно переговорить с парнем, но тот ничего помнил о ночном происшествии или тщательно это скрывал.
Пол каждую секунду был на взводе. Он не понимал происходящего и не знал, что можно предпринять. Сдерживаться было очень сложно.
Было совершенно ясно, что Саймон тяжело болен. Следующей ночью он явно галлюцинировал. Капитан о запрещал себе думать о возможных последствиях, до того жуткими они были.
– Сегодня нам нужно восполнить запасы дров, – сказал он после завтрака.
– Хорошо, – пожал плечами Саймон. – Пойдем к дереву вместе?
– Да, пожалуй, – не колебался Пол. Он решил не спускать с парня глаз.
Всю вторую половину дня они трудились, не покладая рук. Капитан вновь влез на поваленное дерево, солидный кусок которого уже сгорел в их костре. Он отпиливал части древесины и кидал их Саймону, а тот укладывал дрова в удобные для переноски штабеля.
К вечеру оба вымотались не на шутку. Часть дров они перенесли, а за остальными решили вернуться завтра – не было причин бояться их бросать. Дожди на этой планете были очень редким явлением.

– Пол, я хотел спросить вас, – начал Саймон на следующий день после завтрака. Они попытались подстроиться под местное время и не засыпали, пока не наступила ночь. – Что дальше? Как наша жизнь будет организована дальше?
Они уже перетащили свои спальные мешки в пространство между внутренним и наружным люками. Внутри корабля без вентиляции было чертовски душно. А здесь по ночам иногда даже чувствовалось дуновение сухого ветра, который приносил незнакомые, иногда тревожащие, запахи. В любом случае это было лучше. Спальные мешки они положили вдоль стены: из–за наклона корабля в месте соединения пола и стены получился удобный угол.
– Для начала мы проведем ревизию запасов съестного и питьевой воды. Сам понимаешь, в нашем распоряжении только консервы и концентраты. Затем перенесем все это в ближайший коридор.
– Мы ужасно грязные. Как быть с этим?
– Этим займемся во вторую очередь. Думаю, недостатка в пустых канистрах у нас не будет. Будем набирать воду в реке, и отстаивать ее. При такой температуре воздуха нагреется она моментально.
Саймон невесело кивнул. На него снова накатил весь ужас и безнадежность сложившейся ситуации, и он в очередной раз подумал, что не верит в то, что это произошло с ним. Это просто дурной сон, сказка на ночь, но точно не реальность. Не его жизнь…
– Эй, не спи. Смотри, как все здорово устроилось. Не всем так повезло, слышишь?
– Да уж, новичкам везде везет, даже в космических катастрофах, – парень кивнул, стиснув зубы. Он очень старался успокоиться, но пока ему это плохо удавалось.
Весь день они были заняты тем, что перетаскивали еду и воду из кладовой в коридор. Оба устали, но дело было проделано великое. Окинув взглядом запас, Пол мрачно изрек:
– На пару месяцев хватит… При экономном употреблении, разумеется.

Вечер следующего дня прошел в плодотворных трудах. Днем они предусмотрительно спасались от палящего солнца внутри корабля.
Первое знакомство Саймона с поверхностью планеты свелось к огромному количеству ходок от реки к кораблю. Капитан сам наполнял канистры мутной водой, зорко разглядывая близлежащие воды: в любую секунду он был готов вытащить пистолет и уложить появившееся чудовище одним выстрелом.
Но ничего подобного не происходило. Возможно, чудовища затаились, выжидая удобного момента, но, скорее всего, их просто не существовало на этой планете. Пару раз вдалеке по воде шла рябь и доносились всплески, но не более того. В итоге они благополучно наполнили водой пятнадцать десятилитровых канистр.
После Саймон и Пол приняли импровизированный душ, поливая друг друга еще не сильно нагревшейся водой.
Спать они легли рано, едва лишь скрылось солнце – сказалась физическая усталость. Ужин практически не утолил зверский голод, поэтому самым мудрым решением было заснуть. Саймон даже не подумал залазить в мешок, он лег сверху, раздетый до пояса. Капитан сделал ему замечание:
– Что–то ты не на шутку осмелел.
– Капитан, так жарко мне было лишь однажды в детстве, когда отчим забыл выключить на ночь обогреватель. Тогда я проснулся от духоты с мыслями, что я в аду.
– Здесь примерно тот же ад. С той только разницей, что мы понятия не имеем, что нам может угрожать.
– Пол, простите, но я считаю, что некоторыми предписаниями Устава можно пренебречь. Хотя бы для того, чтобы не свариться заживо в этом проклятом мешке! – в сердцах выдал Саймон и отвернулся. Пол не нашелся с ответом.

– Гляди, что я нашел! – возбужденно крикнул капитан, показываясь из недр корабля: в эти несколько дней они старались как можно быстрее отыскать и перенести поближе к себе все необходимые вещи. Продукты портились от жары, вентиляция отсутствовала, и глубоко внутри корабля становилось все сложнее дышать.
– Электробритва? – заинтересованно почесал Саймон колючий подбородок. – Толку от нее?
– Что значит «толку»? – удивился капитан, – у нас в запасе есть несколько комплектов батареек. Если использовать их рационально, скажем, раз в неделю, то вполне может хватить…
Саймон не стал спрашивать, на какой же собственно срок пребывания рассчитывает Пол, вместо этого он хмыкнул:
– Зачем вам здесь бриться, Пол? Обычно в фильмах все люди, пережившие катастрофы, напрочь забывают о своей внешности. Отдыхают от цивилизации, наверное…
– Я до тех пор не теряю человеческий облик, до которых сам себе не позволяю этого сделать, – ответил Пол таким тоном, что Саймону стало стыдно. Больше он эту тему не поднимал.
Хуже всего дело обстояло с местной атмосферой, которая очень плохо подходила для земного организма. Периодические приступы головокружения и тошноты доставали обоих, а рвота стала вполне регулярным явлением. Но ни Пол, ни Саймон не признавались дуг другу в этом, а так же в том, что сердце то и дело сбивается с ритма. Списывая все на стресс и усталость, они ждали, что после сна наступит улучшение.
В разговорах, физическом труде и попытке обустроить себе хоть малейший комфорт капитан Крейг и Саймон Уайт прожили около двух недель.

– Сегодня вечером я предлагаю отправиться на разведку.
– Куда? – подпрыгнул Саймон как ужаленный. – Мы пойдем вдвоем?
– Думаю, нам нужно держаться вместе. В любом случае, оставлять тебя сторожить корабль не имеет смысла. К тому же, отойдем мы совсем недалеко – вон те деревья, кажется, не дальше, чем в четырех километрах.
Саймон с серьезным видом кивнул и соорудил из тряпки что–то вроде банданы. Пол защищался от солнечных лучей капитанской фуражкой.
Путь предстоял изнурительный – косые солнечные лучи все еще припекали. Они шли по пыльной дороге неверным шагом, спотыкаясь, и иногда по щиколотку проваливаясь в красноватый песок. Насекомые, то и дело перебегающие им дорогу, издавали громкий стрекот и писк, что было весьма удобно: так Пол и Саймон могли не опасаться случайно на них наступить.
Наконец, они достигли цели – «леса» среди безжизненной пустыни. Флора планеты была представлена весьма любопытным и пока единственным из увиденных видом растений. Капитан и Саймон запрокинули головы, чтобы рассмотреть верхушки этих «деревьев» – каждое возвышалось метров на пятьдесят над землей. Изящный тонкий ствол без коры и ветвей казался полупрозрачным и очень хрупким, но по прочности не уступал принадлежащим земным деревьям. На самом верху – шапка пышной синей кроны. Огромные, размером с человека, свежие синие и, начинающие уже подгнивать, сиреневые листья, лежали ровным слоем на песке. Саймон наклонился и поднял один из них.
– На ощупь будто кожа! – удивленно заметил он.
– А если он ядовитый?.. – пробормотал Пол, но как–то без запала, он даже сам себе показался неубедительным.
– Да бросьте вы, – поморщился Саймон. – у нас все равно нет ни приборов для исследований, ни шансов вылечиться даже от самого простого отравления. Что же – так и будем из корабля даже носа не показывать? Как в таком случае выживать, когда закончится еда?
Пол предпочел оставить этот вопрос без ответа.
– Берегись! – вдруг крикнул он и толкнул Саймона в сторону. С резким свистом рядом с ними приземлился гигантский белый плод грушевидной формы, и, лопнув, обдал исследователей брызгами сока и мякоти.
Пол грязно ругался, быстро соскребая вязкую мякоть с рук и одежды сухим черенком листа. Саймон, взвесив «за» и «против» осторожно лизнул начавший высыхать сок.
– Послушайте, а ведь весьма недурно! Сладко.
Пол обернулся, оценил ситуацию и выругался еще злее.
– Тогда, когда ты хлебнул взятую на пробу воду – я списал это на неграмотность, неопытность, но жизнь, как я погляжу, тебя не учит ничему! Знаешь ли ты, что произошло с бортмехаником грузового «Тяжеловеса», когда они впервые сели на Коллор–17?
– Понятия не имею, – озвучил Саймон очевидный ответ.
– Он решил полакомиться инопланетными фруктами, которые росли прямо на территории космопорта. Едва у экипажа появилось свободное время для отдыха, он вышел в сад и отвел душу.
– Он погиб?
– Погиб. Через час поскользнулся на трапе и свернул себе шею.
Саймон согнулся пополам от хохота.
– Помолчи, я недоговорил! Для команды корабля подобная медвежья грация несвойственна и поэтому случай сочли достаточно странным. Труп подвергли анализу, и выяснилось, что те самые фрукты вызвали сильнейшее опьянение. Как если бы он выпил литр спирта. Это я рассказал к тому, чтобы ты понимал – не все смертельно, но не смертельное тоже может быть опасно, хотя бы даже своей непредсказуемостью. Знал ли тот бедный механик, каков будет эффект?.. Полагаю, если бы знал, то припас бы парочку плодов на время пути…
– Пол, я понимаю, вы прошли долгую, изнурительную подготовку, которая стала образом вашей жизни. Вы действуете четко по Уставу. Вы слишком много знаете, понимаете и поэтому лишний раз боитесь моргнуть, чтобы не проворонить опасность, но я ко всему этому просто не приспособлен.
– Ты, наверное, хотел сказать – «я слишком глуп».
– Как хотите. Я не боюсь, потому что не знаю, чего нужно бояться. Да и не хочу этого! Вот взять хотя бы этот фрукт. Кто–то из нас должен его попробовать, потому что нашу еду нужно разнообразить. А потом и вовсе перейти на местную. Так почему бы ни попробовать мне? Может, благодаря моей глупости ваши шансы выжить резко возрастут?
Чувствовалось, что Саймон устал бояться и готов пойти вразнос.
– Ну–ка, прекращай болтовню, – махнул рукой Пол и обошел дерево. Он не хотел показать, что тронут этой зажигательной речью.
Саймон зачерпнул горсть перезревшей белой мякоти с мелкими черными зернышками и отправил в рот. Фрукт оказался сладким, с легким солоноватым привкусом, и немного напоминал тыкву.
– Есть можно, – удовлетворенно кивнул он.
Пол сосредоточенно разглядывал гладкий светлый ствол дерева. Ему казалось, что он видит переплетение огромного количества капилляров, но он не мог утверждать это наверняка.
– Уже темнеет, – произнес он. – Нужно возвращаться.
– Согласен, – кивнул Саймон, но вдруг присел и посмотрел на ствол у самого его основания. – Это что такое? Кровь?
Пол присел рядом. Медленно, но заметно капилляры наполнялись темным соком, напоминающим кровь. Он бежал вверх по стволу, и дерево на глазах темнело, становясь бурым.
– Поразительно, – восхитился Саймон. – Это для того, чтобы питать крону и плоды? Но почему циркуляция не постоянна?
– Я, конечно, не ботаник, но полагаю, это из–за жары. Температура тут высокая, и чтобы не свернуться, сок до поры до времени прячется в корнях под землей. А ночью, когда прохладнее…
– Или, например, это такой камуфляж! Днем слепит глаза от солнца, и белое на фоне песка заметить сложнее. А ночью, в темноте, сложно заметить темное.
– Замечательная теория! – от души расхохотался Пол. – А кто, прости, нападает на деревья? От кого им прятаться?
Саймон выглядел сконфуженным. Капитан решил сгладить ситуацию:
– Впрочем, не думаю, что цвет стволов важен для нас. Пойдем, пора возвращаться.
– Погодите, вы слышите?
– Что именно? – нахмурился Пол.
– Ветра нет. А листья шелестят! – возбужденно проговорил парень.
– Послушай, возможно, ветра нет только здесь, а в тех слоях воздуха…
Пол осекся, заметив, что Саймон не слушает. Он крадучись обходил дерево и пытался рассмотреть что–то в кроне. Конечно же, это ему не удалось.
– Ты закончил? – слегка раздраженно осведомился Пол, его снова начало мутить.
Саймон кивнул и ускорил шаг, однако тут же подвернул ногу и охнул.
– Ну что опять?
– Я наступил на что–то твердое, – пояснил парень, потирая лодыжку. – на что–то такое… странное…
Бормоча это, он ползал по земле и шарил по ней руками. Наконец, найдя уплотнение, он принялся раскапывать песок. Пол присел рядом, чтобы помочь.
Их взору предстал вогнутый кусок древесины. Он был явно очень старым, а правильная форма предмета указывала на его искусственное происхождение.
– Это еще что за чертовщина? – Пол изумленно поднял брови.
– Похоже на часть какого–то сосуда. Посмотрите, какой большой! – Саймон захлебнулся восторгом. – Пол, мы что – здесь не одиноки?
– Не хочу тебя огорчать, – протянул Пол, – но, похоже, этой штуковине несколько веков. Возможно, здесь когда–то и была цивилизация…
Повисла печальная пауза, прерываемая лишь шелестом листьев. Наконец, Пол поднялся.
– Пойдем.

– Вчера в реке я заметил крупную рыбу, – Саймон и Пол сидели на земле, в огромной тени корабля и отдыхали от жары – поднялся небольшой ветер.
– Ты так уверен, что это именно рыба?
– Здесь ни в чем нельзя быть уверенным, – философски заметил парень. – и я предлагаю проверить.
– И как ты ее рассмотрел в этом болоте? – удивился Пол.
– Километра на два выше по течению вода гораздо прозрачнее. Что скажете – порыбачим?
– Нужно смастерить острогу. Я займусь этим, а ты – ловлей.
На том и сошлись. Пол отыскал в кладовой тонкий и легкий черенок от какого–то инструмента, и остаток дня посвятил его затачиванию. Затем он сделал несколько крупных зазубрин, чтобы пойманная рыба не могла соскочить, и первобытное орудие охоты было готово.
На следующее утро они двинулись к месту, которое выбрал Саймон. Там из воды торчало много плоских камней, и можно было заняться рыбной ловлей прямо с них, а не входить по колено в мутную опасную реку чужой планеты.
Парень занял позицию на одном из камней и принялся ждать. Пол присел на песок и лениво озирался по сторонам, стараясь, чтобы все подступы к ним просматривались регулярно и часто.
Несколько раз Саймон с силой опускал руку с острогой, но результатов не было. Сначала он громко проклинал резвую рыбу, но потом переходил на шепот, чтобы ее не спугнуть. Впрочем, рыба в этих местах была не слишком–то пуглива: большие черные спины с острыми плавниками то и дело показывались над поверхностью воды.
Наконец, когда Пол в очередной раз вглядывался в силуэт оставленного корабля, послышался победный крик:
– Есть!
Саймон поднял повыше острогу с извивающейся на ней рыбой и в три прыжка очутился на берегу. Швырнув добычу на песок, он задумчиво разглядывал ее. Чем–то пойманное чудище напоминало земную рыбу–черт, с той лишь разницей, что у этой морда была гораздо уже и вытянутей. Длинное тело сплошь покрывали острые пики плавников, а мясо, если и было, то в незначительном количестве. Рыба в агонии лязгала челюстями и била хвостом.
Пол поднялся на ноги и хмыкнул.
– Прелесть.
– Знаете, кэп, что–то у меня пропал аппетит.
– Э, какая слабая молодежь пошла. Вот был у меня приятель, Ричардс, так тот в такую передрягу попал, что подобное чудище счел бы за деликатес и сожрал бы ее сырую, с потрохами…
– Посмотрите, какие глаза. Черт, гадость!
Глаза рыбы были разделены на две части: верхнюю и нижнюю. В каждой из частей бешено вращался свой зрачок.
– Наверное, чтобы одновременно видеть и над, и под водой. Каким любопытным путем пошла здесь эволюция, – восхитился Пол и присел, чтобы лучше рассмотреть тварь. – Обрабатывать сигналы сразу от четырех глаз…У нее, должно быть, хорошо развит мозг. Хотя, наши земные восьмиглазые пауки чудеса интеллекта не демонстрируют…
– Что делать с ней будем? – раздраженно перебил Саймон.
– Для начала ты ее выпотрошишь, а потом сваришь.
– Выпотрошу? – недоверчиво улыбнулся Саймон. – Это что – шутка такая?
– Какие уж тут шутки, – притворно вздохнул капитан. Было видно, что он находится в прекрасном расположении духа. – Мы же не будем есть ее со внутренностями.
– А вдруг она ядовитая? – ехидно спросил парень.
– Она вся в колючках. Скорее всего, это защита от хищников. Заодно и в инопланетной ихтиологии наберешься познаний, – хмыкнул капитан. – Впрочем, надеть перчатки не помешает.
– Послушайте, я к ней больше и пальцем не прикоснусь! – возмущенно выкрикнул парень.
– Капитан отдал приказ. Выполнять! – рявкнул Пол. – Вот тебе нож, сходи в кладовую за перчатками, и приступай.
Круто развернувшись, он направился к кораблю. Отойдя, пробормотал себе под нос: «Нужно же хоть как–то учить тебя выживать».
– Я помню, вы говорили, что корабля больше нет, и капитанский чин, соответственно, тоже упраздняется! – в сердцах прокричал Саймон удаляющейся фигуре. Пол даже не оглянулся.

Капитан зачерпнул ложкой малоаппетитное варево. Прозрачный бульон с кусочками жира и редкими волокнами мяса. Обилие крупных и очень твердых костей так же не радовало.
Он достал из кармана коробок с солью.
– Будешь?
– Обойдусь, – буркнул Саймон. Парень все еще не мог забыть свой подвиг, да и несуразная обида пока никуда не делась. Он хотел, было, попробовать бульон на вкус, но капитан отобрал у него ложку.
– Да перестань, ты что – всерьез хотел это есть?
– А разве не для этого я ковырялся в ее кишках? – раздраженно поинтересовался парень.
– Пока у нас есть сухой паек, мы не станем питаться этой гадостью. Тем более, для человеческого организма она может быть далеко не безвредна. С рыбалкой мы повременим. Оставим этот вариант про запас. Не слишком–то… питательно.
И Саймон с облегчением согласился.

Часть 2

Внутрь корабля тут же ворвался сухой и горячий воздух чужой планеты. Саймон закашлялся, а Крейг с замирающим сердцем окинул взглядом представший перед глазами пейзаж.
Повсюду, насколько хватало глаз, тянулась унылая картина безжизненной пустыни. Коричневато–ржавая долина с редкими островками могучих исполинских деревьев. Справа поднималась гряда скалистых гор, слева поблескивала мутная река, а впереди пейзаж не менялся вплоть до самого горизонта. Пыльный разреженный воздух проникал в легкие с трудом, не неся в себе достаточного количества кислорода. Капитан дышал часто, утирая с лица капли пота – температура окружающего мира приближалась к сорока градусам. Он понятия не имел, какое сейчас время суток, по местному светилу определить это не представлялось никакой возможности. Пространство заливал голубоватый свет «солнца», а на раскаленном небе едва различимо проступали очертания крошечной луны.
– Пол, ну что вы видите? – откашлявшись, не выдержал Саймон.
Капитан не ответил, спустился по лестнице вниз и немного постоял, восстанавливая сердцебиение – резкие движения в совокупности с бедным на кислород воздухом вызывали головокружение.
Подойдя к отсеку с аварийным трапом, он взломал пломбу и вытащил гигантскую нейлоновую лестницу, свернутую в плотный тюк. Один конец лестницы был намертво прикреплен к корпусу корабля.
– Ну–ка, помоги мне, – скомандовал Пол, вновь взбираясь к люку. Саймон подал ему сверток, и капитан с силой швырнул его наружу. Корабль врезался в почву под наклоном и с одной стороны зарылся в нее. Пол рассчитывал использовать лестницу как страховочный трос при спуске по гладкому металлу обшивки.
– Пол, мы спускаемся? – полным готовности голосом спросил парень.
– Я спускаюсь. А желторотые птенцы до поры до времени остаются в гнезде, – с этими словами капитал Крейг вылез на внешнюю поверхность своего корабля. Ему предстоял нелегкий, полный неизвестности путь длиною в двести метров.
Держась за лестницу, Пол медленно двинулся вниз. Обшивка была очень скользкой и практически не сцеплялась с подошвами ботинок. Это, а также невозможность надышаться вволю, жара, пыльный ветер и головокружение от физической нагрузки составляли серьезную преграду быстрому спуску.
Где–то на середине пройденного пути Пол Крейг внезапно зацепился за не до конца раскатанную лестницу и вместе с ней прокатился кубарем добрых десять метров. Подобная неловкость была ему совершенно не свойственна, и капитан с тоской подумал, что выживать в этом чуждом и непригодном для человека мире будет очень непросто.
Наконец, спуск был закончен и Пол ступил на песчаную почву: подошвы тут же утонули в пыли. Он огляделся, нет ли неожиданной опасности, но все вокруг было спокойно и совершенно безжизненно. Вдали, метрах в трехстах, текла река, и Пол решил, что важнее воды сейчас ничего нет.
Осторожно ступая по мягкой, словно мука, пыли, капитан медленно отдалялся от покореженного корабля. Его неторопливость была вызвана не только нехваткой кислорода, но и неизвестностью. Несколько раз прямо из–под ног выскакивали какие–то мелкие существа, похожие на гибрид паука и скорпиона. Чертыхаясь, Пол резко сворачивал в сторону, чтобы не наступить на этих неизвестных и, возможно, опасных, созданий.
Раньше при посещении чужих планет Пола с головой накрывало ощущение триумфа, осознание принадлежности к немногочисленной касте избранных, которые удостоились чести протаптывать новые тропинки. Но сейчас никакого восторга он не испытывал. Сейчас он с трудом сохранял спокойствие – участившееся сердцебиение вызывало удушье.
Оглядываясь по сторонам, Пол подошел к каменистому берегу. Обрыв не был крутым и высоким, и это слегка его приободрило. Но лениво перекатывающиеся волны были слишком мутными и желтыми, чтобы воду можно было принять за пригодную для питья. Ил на камнях жирно поблескивал под голубым солнцем.
Пол вытащил из кармана заранее припасенную пробирку и зачерпнул воды для пробы. В их теперешнем положении не приходилось привередничать – любая незараженная радиацией вода вполне подходила для поддержания жизни.
На обратном пути к кораблю он старался не трясти пробирку и обнаружил, что осадок довольно быстро опустился на дно, оставляя на поверхности более–менее чистую жидкость. Пол сложил образец в карман и приготовился к изнуряющему подъему.
Пот застилал глаза, пересохшее горло немилосердно саднило. Шаг за шагом капитан поднимался наверх, все отчетливее понимая, что подобных перегрузок их организм не выдержит. Нужно было что–то решать: либо перебираться вниз, либо… Оставаться в корабле было безопаснее, но проложить водопровод, к сожалению, не представлялось возможным.
С такими мыслями Пол, жадно глотая воздух, ввалился в открытый люк корабля. Сидящий на полу Саймон в мгновение ока вскочил на ноги и покачнулся, не рассчитав сил.
– Пол, обрисуйте ситуацию! – почти требовательно заявил он.
– Погоди, вот только отдышусь, и сразу же напишу тебе о разведке подробный рапорт, в трех экземплярах, – съязвил капитан.
– Я имею право знать, с чем мы столкнулись, – твердо продолжал гнуть свою линию парень.
– Я скажу тебе так: мы столкнулись с куском дерьма в галактических масштабах и закопались в его поверхность носом корабля, – Крейг сидел на полу, удобно опершись спиной о стену, и отдыхал.
– Я понял, – озадачено протянул Саймон. – Как обстоят дела с водой?
Капитан достал пробирку и молча протянул ее Саймону. Тот с минуту задумчиво разглядывал всколыхнувшийся осадок, да так, что Пол проникся к парню даже неким уважением и уже собирался спросить, не знает ли тот хотя бы самый простой способ провести анализ на пригодность к питью, как вдруг Саймон откупорил крышку и жадно хлебнул воды, чем начисто уничтожил зарождающееся к себе уважение.
– Идиот! – рявкнул капитан, вскакивая и вырывая пробирку из рук парня. – Идиот с куриным мозгом! Я хотел проверить воду дозиметром, но теперь, похоже, достаточно просто ждать, наблюдая за тобой: пить можно, если не подохнешь!
– Но ведь показания спектрометра… Мы ведь все равно уже облучены.
– С этим облучением еще можно жить, – буркнул Пол.
– А наш реактор?
– Он не пострадал при падении, вроде бы, да и резервуары с отработанным топливом целы, иначе под кораблем уже было бы озеро. Но в любом случае, существуют правила выживания, и я требую, чтобы ты придерживался их и не рисковал собою попусту. Это ясно?
– Так точно, сэр!

Показания дозиметра оказались в пределах нормы. Вода была грязной, с сильным известковым привкусом, но пригодная. Это так обрадовало Пола, что он начал тихонько насвистывать гимн МТК.
Саймон молча сидел неподалеку, стараясь лишний раз не провоцировать капитана, но, заметив, что настроение Пола улучшилось, решился спросить:
– Какими будут наши следующие действия?
– Я планирую запустить радиостанцию. Поищу запасные аккумуляторы.
– Вы ведь успели послать сигнал о бедствии? – полуутвердительно спросил Саймон, внутренне холодея от нехорошего предчувствия.
– Послать–то я его послал, – досадливо крякнул Пол, – сразу же после включения тревоги. Но тогда ведь мы еще не знали, куда сядем. Не было точных координат. А, как у нас говорится, чем точнее адрес…
– А если радиостанцию не оживить – нас не найдут?!
– Без паники, эй. Им известен приблизительный сектор…
– Приблизительный? – с горьким смешком переспросил парень, – разве этого достаточно, чтобы найти песчинку в космосе?
– Искать будут не людей, а корабль, он заметнее. Поэтому нам не рекомендуется его покидать, – назидательно поучал кэп. – Это во–первых. А во–вторых…
– Ну не томите, Пол, я уже ко всему готов! – досадливо поторопил Саймон.
– МТК оценила наш рейс по шкале риска, – нехотя проговорил Пол, – значение ноль целых и семьдесят девять сотых. Риск очень высок, но до критической отметки, которая отменяет полет, увы, не дотянул… А раз так, то отказ от задания грозил нам увольнением. Так вот, затраченные на поиск средства будут куда выше вложенных в сам рейс. Боюсь, им гораздо проще объявить нас с Лайоном героями и вывесить наши портреты в Галерею Преждевременно Погибших…
Взгляд Саймона выражал недоверие пополам с ужасом.
– Да бросьте, Пол, неужели нас сознательно оставят здесь погибать?..
– Нет… Нет! Ну–ка, не вешай нос! Спасут нас, а уж если не нас, так ценный корабль–металлолом точно! Но ты будь готов к тому, что нас не отыщут завтра или послезавтра. Если Земля получила наш сигнал, и если они уже в пути, то им нужно как минимум полгода. Возможно, – Пол почесал затылок, – они связались с Тархе, но и тем тоже времени нужно месяцев пять. Поэтому пока прозябать нам здесь.
– Самое главное, чтобы наш сигнал был получен, – обеспокоено пробормотал Саймон. Разговор с капитаном поселил в нем неуверенность.
– А станцию я хочу запустить для того, чтобы послать сигнал случайным кораблям. Эта трасса, конечно, не перво– и, даже не третьестепенная, но вдруг повезет?..
– Я могу вам помочь?
– Думаю, да. Нужно спуститься в рубку и начать поиски аккумуляторов со шкафа с амуницией.

На спуск по накрененным лестницам корабля и на поиск батарей для радиостанции ушло несколько часов. Прожектор освещал рубку, как и прежде, хорошо, но Пол прекрасно понимал, что это не продлится долго. И он, как мог, экономил энергию, периодически отключая его.
Кинув взгляд на Саймона, Пол отметил, что парень валится с ног от усталости. Корабль потерпел бедствие в шесть часов вечера по бортовому хронометру. Прошло уже довольно много времени, и Пол пришел к выводу, что они не спали уже около суток. Пожалев парнишку, капитан решил оставить сбор радиостанции на потом.
– Саймон!
– Я здесь, сэр! – делано бодро отозвался тот сонным голосом.
– Команда отбой. Сходи на палубу Е и принеси два спальных мешка. Расположимся в коридоре палубы D – в рубке Лайон…
– Да, но… Капитан, вы же не собираетесь спать в мешке?! В корабле душно, как в…
– Быстро за спальниками! – прикрикнул Пол, – при крушении на незнакомой и возможно враждебной планете Разделом семь Устава космолетчиков предписано использовать спальные мешки, которые входят в комплект корабля. Они выполнены из специального материала и могут защитить от различных опасностей, в том числе – укуса неизвестных насекомых, которых я, кстати, видел собственными глазами.
– Но, Пол, жарко! – почти взмолился Саймон.
– Если бы в Уставе было предписано после крушения включать печку – мы бы ее включили, – железным тоном отрезал Пол, – или, в нашем случае, развели бы костер.
Парень хмыкнул и понуро побрел на палубу Е.

Саймон проснулся отдохнувшим. Весь стресс предыдущего «дня» слегка поблек и стал почти посильным. Он чувствовал голод, жажду и радовался, что до сих пор жив.
Пол, по–видимому, не спал уже давно. Он успел спуститься в кладовую и принести пластиковые контейнеры с едой. Рядом стояло несколько канистр с чистой водой из корабельных запасов, и парень сделал вывод, что капитан побывал в кладовой не раз.
– Пришел в себя? – усмехнулся Пол. – Стол сервирован и завтрак подан.
– Сколько я спал?
– Двенадцать часов. Вполне достаточно, чтобы отдохнуть.
– Что там?.. – Саймон не закончил фразу, но капитан его понял.
– За бортом царит восхитительной красоты ночь. Поешь – и сам поднимись поглядеть.
После завтрака они вдвоем поднялись к наружному люку, и Саймон с замиранием сердца впервые взглянул в бесконечное пространство чужой планеты.
Ночь и правда была прекрасной. По небу медленно плыли три крохотные луны, которые светили на удивление ярко. Пустыня периодически вспыхивала блеском – свет лун отражали гладкие камни и глянцевые спины ночных жуков. Жуки размером с кулак, посверкивающие отраженным светом и собственными фосфоресцирующими частями тела, летали с огромной скоростью, и Саймон всерьез опасался с ними столкнуться.
Небо резко расчерчивал напополам яркий рукав галактики, местный Млечный путь. Знакомые созвездия едва угадывались. Самым красивым в этом пейзаже был сам свет звезд зеленоватого оттенка – атмосфера планеты, полная пыли, рассеивала его именно таким образом.
Саймон зачарованно разглядывал мир, застывший в ночном великолепии. Горячий ветер не нес свежести, но пот на теле постепенно высох – ночь все же была прохладнее испепеляющего дня.
– Мне кажется, нужно дать имя этому миру. Как считаешь? Раз уж наш бортовой компьютер обесточен и доступа к базе данных нет, то я, как капитан–первопроходец, имею на это полное право. Как тебе вот такое…
– Позвольте мне, Пол, – выпалил Саймон с неожиданным энтузиазмом. – Разрешите, я дам ему название? На вашем счету уже достаточно открытий, а для меня это впервые.
Слегка ошалев от такого напора, Пол растерялся и кивнул.
– Я хочу назвать эту планету Исто́н. Да… Истон.
– Это еще что такое? – Приподнял брови капитан.
– Да, собственно, ничего. Просто неплохо звучит, а что – вам не нравится? – смущенно спросил Саймон, ему очень хотелось, чтобы капитан его поддержал.
– Слышал я и похуже, – буркнул Пол, спускаясь в люк. – Пойдем, у нас много работы.
Саймон в последний раз окинул небо и долину взглядом и поспешил за ним.

Следующие десять часов они потратили на поиск аккумуляторов, разгребая крошево из приборов и аппаратуры. Кое–как портативная радиостанция была собрана. Пол, нахмурив брови от нервного напряжения, разглядывал разбитую в щепки рацию станции.
– Пол, только скажите честно, насколько это плохо? – спросил Саймон, не до конца понимая, чем это грозит.
– Плохо, но не настолько, чтобы я повесил нос и уподобился тебе. Нам снова предстоит работа, гораздо более адская, чем до этого. Нужно будет в библиотечном отсеке отыскать инструкцию к радиостанции, освежить в памяти команды, а после запрограммировать ее на бесконечно повторяющийся сигнал SOS. И все это – экономя энергию аккумуляторов.
– И что – это реально сделать с нашим единственным прожектором? – в голосе Саймона явственно звучал страх.
– Ну, почему с единственным? Вчера я нашел два мощных карманных фонаря, поэтому дело пойдет быстрее.
Саймон пожал плечами и предпочел не выказывать сомнение. Выбора у них все равно не оставалось.

– Капитан, кажется, теперь я понимаю, почему бумажные книги ничто не заменит, – глубокомысленно произнес Саймон, роясь в библиотечных завалах выше его роста.
– Да ну?
– Конечно. Их специально грузят на корабль, чтобы при катастрофе, если нет электричества, можно было разжечь костер.
Пол даже замер на секунду, а после посветил фонариком в лицо парню, чтобы убедиться, серьезно ли тот говорит, или изысканно шутит.
– Уайт, лучше заткнись и продолжай работу.
– А что я такого сказал? – обиделся Саймон. – Может, это и хорошая база данных, но здесь придется провести несколько лет, прежде чем отыщется хотя бы малейшая информация о том, куда мы рухнули. Поэтому основную функцию эта груда книг не выполняет…
– Уайт, я еще раз повторяю – продолжай работать молча. Мы тратим силы и аккумуляторы впустую.
Капитан знал точно, как выглядит необходимая книга, но Саймон лишь приблизительно понимал, что ищет. Под определение «небольшая желтая брошюра с инструкцией» здесь подпадало сорок процентов макулатуры. К тому же, в искусственном освещении фонарей цветоопределение становилось существенной проблемой.
– Гм–гм, – задумчиво кашлянул капитан, спустя еще два часа молчаливых поисков. – Кажется, то, что надо.
Саймон облегченно вздохнул и приблизился к Полу, чтобы заглянуть через плечо. Пол внимательно изучал оглавление.
– Не совсем то, конечно, но это – свод универсальных кодов, и модель нашей радиостанции здесь есть. Ну–ка посмотрим…
– Может, выйдем на поверхность? Там светло, не будем тратить энергию.
– Чертовски хорошая идея, – похвалил Пол: он снова был в наилучшем расположении духа, разве что не напевал.
На изучение необходимых страниц ушло совсем немного времени. Капитан довольно быстро разобрался в командах, и вскоре радиостанция монотонно отсылала в космос бесконечно зацикленный сигнал о помощи.
Пол Крейг понимал, что шансы на помощь очень малы, если не ничтожны. Но, по крайней мере, они сделали все, что могли. Осталось самое сложное – выжить и дождаться помощь.

Почти семь месяцев полета растворились в рутине и пронеслись незаметно.
Пол положил вытянутые ноги на приборный щиток, и устало прикрыл глаза. Последние несколько часов он занимался проверкой проложенного курса и, удостоверившись, что автопилот работает исправно, позволил себе небольшой отдых.
Жаль, продлился он недолго.
Крейг на подсознательном уровне почувствовал, что что–то не так. Вначале он не понимал, а затем понимание пришло с пугающей ясностью.
Лампы.
Свет медленно мигал, периодически то тускнея, то зажигаясь, как прежде, ярко.
– Лайон! – Закричал капитан в устройство громкой связи и сбросил ноги со щитка. – Лайон! Немедленно…
– Я здесь, кэп, не ори. – В двери показался бортмеханик.
– Лампы, Смит, падение…
– …мощности энергетической установки, знаю. Думаешь, я не заметил? – Лайон был серьезен как никогда. – Плохи дела.
– Немедленно установи причину выхода системы из строя! – приказал капитан, всецело уйдя в показания приборов.
Внезапно ожила система оповещения. Когда–то психологи решили, что женский голос действует более успокаивающим образом, чем мужской, когда сообщает, что жить вам осталось считанные часы. И вот теперь записанный женский голос монотонно повторял приговор о «нарушении работы термоэмиссионных преобразователей».
– Лайон, что происходит, черт возьми? – прорычал Пол, теряя самообладание, и даже не заметил, что в рубку боком прокрался бледный Саймон.
– Недостаточное финансирование, кэп, – прошептал Смит, – мы подписали себе смертный приговор, связавшись с этим корытом… Некачественная спешная сборка повлияла на герметичность конструкции преобразователей.
Капитан выругался себе под нос.
– Цезий, – продолжал Лайон. – Часть цезия улетучилась.
Капитан беспомощно уставился на механика.
– Ч–что? – пробормотал насмерть перепуганный попутчик.
– Без газообразного цезия невозможна электронная эмиссия, – попытался объяснить Саймону Смит.
– Он все равно не понимает тебя, брось его! – прокричал Пол, глядя на показания бортового вольтметра первичной цепи. Они неумолимо падали. Корабль стремительно терял скорость.
– Корабль лишился энергии. А без энергии он не может лететь, – неутешительно закончил Лайон.
– Так почему вы стоите здесь, вместо того, чтобы ремонтировать? – воскликнул парень, перебегая глазами с одного лица на другое.
– Боюсь, мы бессильны, – тихо произнес Лайон.
– Смит, проконтролируй подключение резервного питания от аккумуляторов, быстро, – перебил его капитан, – Не хватало еще самому впасть в панику.
– Автоматика уже сделала это, кэп.
– И сколько?.. – Саймон не сумел закончить фразу.
– Час, максимум два.
И без того испуганные глаза парня еще больше расширились:
– А потом?..
– Полное торможение. Захоронение заживо в этом ржавом гробу! – в сердцах выкрикнул Лайон.
– Смит! Подойди скорее, – голос капитана неожиданно оживился.
– В чем дело, кэп? – поинтересовался бортмеханик, приближаясь к монитору.
– Взгляни!
Саймон робко подошел поближе и посмотрел туда, куда смотрели остальные члены экипажа.
На экране ярким пятном сверкала неизвестная планета.
– Мы садимся, – принял решение капитан.

– Лайон! Быстро пристегни этого, и сам пристегнись. Сейчас начнутся американские горки, – жестко проговорил Пол, пытаясь скрыть волнение. Списанный корабль едва ли годился для испытаний и маневров.
Смит прекрасно это осознавал, поэтому справился с приказом быстро и без лишних слов.
– Смит, я кому сказал «пристегнись»? – спросил Пол Крейг, не отрываясь от экрана.
– Кэп, будто ты не знаешь, что на третьем кресле заедают ремни! – Поморщился Лайон, бросив косой взгляд на кресло Саймона.
Капитан быстро обернулся на помощника и приказал:
– Держись руками, ногами и зубами.
– Сэр капитан, мы приземлимся? – с надеждой в голосе спросил Саймон.
– Черт, я сделаю все, чтобы выжить. Ради того, чтобы исполнить обещание и оборвать тебе уши. Держись!
Времени было мало. А когда курс резко стал меняться, его стало еще меньше. Сесть было необходимо до того, как аккумуляторы окончательно разрядятся. Если корабль застрянет на орбите, он будет двигаться вокруг планеты неопределенное время, пока не упадет на нее. Если питание иссякнет возле поверхности – корабль разобьется, не имея необходимой мощности двигателей на торможение и противостояние гравитации.
Пол рисковал. Но терять им было уже нечего. Он попытался отключить все второстепенные потребители, оставив только необходимые для посадки, прекрасно осознавая, что более улучшить ситуацию уже невозможно.

В полукилометре от поверхности планеты энергетическая установка стала постепенно отключаться. Окончательно затих гул двигателей. Постепенно рубка лишилась освещения. И, наконец, погасли дисплеи приборов, и смолк монотонный голос оповещения.
Корабль, лишенный энергии, начал падать.
Крейг выполнял все необходимые маневры, но даже самый опытный пилот бессилен перед гравитацией. На смуглой коже капитана выступил пот, а брови практически сошлись на переносице. Он предпринял последнюю попытку посадить корабль как можно мягче, но это не помогло.
Рухнув со стометровой высоты, серебристое блюдце пропахало почву безымянной планеты, создавая новую гору и вздымая вокруг себя тучи пыли и камней. Сила удара, судя по скомканной, как гармошка, обшивке, была чудовищной.

Крейг очнулся в полной темноте. Мгновенно придя в себя и вспомнив детали падения, он пошевелился, убедился, что руки и ноги на месте, а затем отстегнул ремни безопасности и на ощупь добрался до приборной панели. В шкафу с амуницией хранился небольшой прожектор на съемных аккумуляторах, удобный тем, что если закрепить его в определенном положении, он довольно неплохо мог освещать всю рубку. Поиск не занял много времени.
Уладив проблему с освещением, Пол бросился по накрененному полу к креслу Саймона.
Парень был без сознания, и его лицо заливала кровь. Она текла из носа и ушей и из рваной раны на лбу.
– Эй, малыш! – Пол осторожно встряхнул мальчишку, боясь повредить переломы, если таковые имелись. Саймон пошевелился и с трудом разлепил ресницы, слипшиеся от крови.
– Капитан, у вас шея разодрана, – первым делом проговорил Саймон, оглядывая Крейга.
– На себя посмотри, красавец, – буркнул Пол, – ты ударялся головой? Тошнит?
– Нет… Откуда столько крови?
– Избыточное давление из–за резкого торможения. Сосуды не выдержали. Встать сможешь?
Саймон попытался, и оказалось, что он тоже вполне здоров: все–таки кресло было спроектировано на совесть и не зря стоило таких огромных денег.
– Лайон! – громко крикнул Пол, убедившись, что пассажир в порядке. Из угла донесся громкий стон. Капитан и парень, как по команде, повернулись на звук.
Огромный регенератор воздуха был сорван со своего места и теперь лежал на полу. А под ним корчился и стонал от боли наполовину погребенный бортмеханик.
Пол в пару прыжков преодолел расстояние и присел возле помощника. Вся нижняя часть его тела была раздавлена устройством весом в полтонны.
– Больно! – заорал Смит.
– Лайон, я вытащу тебя, – проговорил Пол, не очень–то веря самому себе: размеры и вес регенератора явно превышали его возможности. Но он вскочил на ноги, пошатнулся, на накрененном полу, схватился за выступы в корпусе регенератора и, что было силы, потянул его вверх. Рядом появился Саймон и, став возле капитана, старался помочь поднять огромный прибор.
Тщетно. Регенератор не сдвинулся ни на сантиметр. Обливаясь потом, Пол предпринял еще пару отчаянных попыток. Натруженные руки дрожали и отказывались слушаться. Наконец, капитан сдался и, присев на корточки рядом с Лайоном, громко выругался.
– Эта штука слишком тяжелая, Смит, но я попробую приподнять ее домкратом. Саймон, ты где?!
– Здесь, капитан! – Крикнул парень за его плечом, стараясь быть полезным.
– Левый от рубки коридор. Инструментальная кладовая. Домкрат.
– Сию минуту, сэр, – подражая военным, парень зачем–то отдал честь и со всех ног кинулся к выходу.
Пол Крейг пропустил «сэр» мимо ушей, обернулся к бортмеханику и, достав из внутреннего кармана антисептик, щедро посыпал открытые раны помощника. Промокнул платком кровь с лица, приговаривая:
– Только попробуй потерять сознание и сдохнуть.
Лайон вновь скривился, из его глаз потекли слезы.
– Пол… Боль… но… Не тащи – меня уже не скле… ить… – бормотал он, обливаясь ледяным потом. Взгляд панически метался по лицу капитана Крейга.
– Прикрой свой рот, бортмеханик! – выкрикнул Пол, пряча за гневом отчаяние.
– Не трудись, кэп…
Пол, скрепя сердце, принял решение. Он подошел к панели управления, стараясь действовать быстро, чтобы не продлевать мучения помощника. В одном из отсеков панели хранился пистолет на случай, если кто–нибудь из экипажа корабля сойдет с ума и предпримет попытку диверсии. С помощью оружия капитану так же разрешалось уладить конфликт на корабле. Или воспользоваться им в чрезвычайной ситуации, которая, как считал Пол, сейчас как раз и настала.
Он взломал пломбу и вытащил пистолет. Дрожащей рукой зарядил обойму, снял с предохранителя. Затем вернулся к искалеченному бортмеханику и, оттягивая момент развязки, спросил:
– Ты уверен, Лайон Смит?
– Не медли, Пол, пожалуйста.
Капитан спустил курок, но его руку внезапно толкнул Саймон, и пуля просвистела в паре сантиметров от головы Смита. Тот снова громко застонал.
– Чертов сукин сын! – Рявкнул Пол и попытался сбросить повисшего на его руке парня.
– Не смейте убивать его! Вдруг еще можно помочь! – отчаянно не сдавал свои позиции Уайт.
– Отойди, иначе я и тебе башку провентилирую, – пригрозил капитан и, наконец, ему удалось отшвырнуть Саймона. Тот упал на спину и с ужасом наблюдал за тем, как капитан снова поднимает руку с пистолетом, но было уже поздно.
Лайон затих, его сведенное судорогой лицо расслабилось. Помощь капитана так и не потребовалась.

Крейг обессилено опустился рядом с сидящим на полу Саймоном.
– Мне расценивать твои действия, как бунт? – спокойно поинтересовался он.
– Как вы могли? – Взорвался парень. – Я ведь принес домкрат! Нужно было надеяться до последнего!
– По–моему, ты не до конца понимаешь ситуацию, в которую попал, сынок, – голос Пола стал непривычно мягок, – может, ты думаешь, что я просто поленился вызвать врача? Или Лайон специально забрался под регенератор, чтобы испугать нас, а сейчас встанет живой–здоровый и посмеется над твоим лицом? Нет, это не вечернее развлекательное шоу, никто сейчас не выскочит из–за кулис с криками «Стоп! Снято!». Потому что мы действительно потерпели крушение. И мы потеряли корабль: насколько я сейчас могу судить, более–менее сохранилась только рубка. Возможно, мы уже получили смертельную дозу радиации из–за поврежденного реактора. Но, дьявол, то, что я хотел выстрелить в Лайона, было верхом человечности!
– Он был… Черт! Он был добрый! – воскликнул Саймон, он отчаянно тер лицо, делая вид, что стирает кровь, но капитан прекрасно понимал, что в этой крови немалая доля слез. Он встал и отошел к приборной панели.
Хромато–масс–спектрометр выдал информацию о составе атмосферы еще в полете, прежде чем отключиться. Из показаний следовало, что воздух едва–едва пригоден для дыхания: содержание кислорода критически низкое, всего восемнадцать процентов, зато доля тетрафторметана зашкаливала. Да и радона оказалось немало. Наверное, почва богата ураном.
Камеры не работали, и получить обзор можно было, только выйдя наружу. Пол Крейг постукивал пальцами по приборной панели, принимая решение.
– Капитан, – послышался за спиной хриплый голос парня, – мы не можем отремонтировать корабль, верно?
– Да, – кивнул Пол, – теперь эту груду металла даже нельзя называть кораблем. А меня – капитаном.
– Тогда мне звать вас «мистер Крейг»? – с горьким смешком поинтересовался Саймон.
– Зови меня Пол.

Капитан, задумчиво сдвинув брови, неспешно мерил рубку шагами, а Саймон, справившись со слезами, сидел на более–менее уцелевшем кресле и наблюдал за угрюмым Полом.
– Что мы будем делать? – в гулкой тишине мертвого корабля голос парня прозвучал неожиданно громко. Пол остановился и повернулся к Саймону.
– У нас не такой большой выбор, – наконец, проговорил он, – Обрисую тебе наше положение. Во–первых, корабль – а точнее, то, что от него осталось, – полностью лишен электроэнергии, приборы и системы жизнеобеспечения не работают. Во–вторых, мы понятия не имеем, куда упали и какие здесь условия, единственной информацией, которой мы располагаем, это состав воздуха, который, в–третьих, для дыхания пригоден весьма условно…
– Что это значит? – округлил глаза Саймон. – Здесь нельзя дышать?!
– Я не сказал, что воздух непригоден вовсе…
– Капитан, то есть, Пол, у нас ведь есть скафандр с кислородом, можно использовать его по очереди…
– Ты позволишь мне закончить, желторотый? – взревел Крейг, теряя самообладание. Уайт осекся и замолчал. – Ответь мне: какой толк от запаса кислорода на четыре часа? Мы застряли здесь надолго. Я успел отправить сигнал бедствия с координатами планеты, но на то, чтобы прибыла помощь – потребуется время. Скажу больше: много времени. Этот сектор практически неизведан и корабли здесь – редкие гости. Поэтому помощи ждать придется только с Земли или с Тархе. А это, как сам понимаешь, займет не менее полугода…
Парень обхватил голову руками. Пол отвернулся, пару минут поразмыслил, и проговорил:
– Мы должны оценить ущерб, принесенный падением. Проверить запасы воды и пищи, выяснить, остался хоть какой–то шанс привести реактор в рабочее состояние. А затем нам не останется ничего другого, кроме как выйти на поверхность.
– Надеюсь, у вас найдется пуля для меня? – горько проронил Саймон.
– Никаких убийств, – жестко отрезал Пол, прикрепляя пистолет к поясу. – Только в безвыходной ситуации.
– Но разве мы сейчас не в такой ситуации? – нервничая, парень встал и подошел к Полу. – Что мы будем делать на этой планете?
– То же самое, что делало б на нашем месте любое живое существо, – раздраженно заметил Пол, – всего лишь пытаться выжить.
– Да к черту такую жизнь! – Саймон, все больше поддавался панике. – Мне она не нужна! Застрелите меня!
Он отвернулся и, уткнувшись в сгиб локтя, глухо зарыдал. Пол так вымотался, что истерика Саймона нисколько его не тронула.
– В моей Академии не учили выживать, – отчаянно выкрикивал парень, – Я не хочу медленной и мучительной смерти от голода, удушья, да и еще черт знает от чего! Не смотрите на меня так насмешливо, будто мы упали на курортную планету! Я не способен, я не хочу!..
Он снова попытался спрятать лицо, но у него не вышло – в свете прожектора он походил на актера, который находится перед публикой на сцене. Теперь он выглядел донельзя жалко.
Крейг покачал головой, приблизился к хрипло всхлипывающему Саймону и, наконец, заключил его в объятия. Тот мгновенно затих и взбрыкнулся, пытаясь освободиться, но Пол отпустил его только тогда, когда удостоверился, что истерика у парня прошла окончательно.
Смущенный донельзя Саймон прятал глаза. Однако, Пол, не обратил на это ни малейшего внимания.
– Без холодильных установок продукты испортятся через сутки,
Они пытались оценить ущерб, не выходя из рубки. Саймон не успевал подготовиться к плохим новостям: они сыпались, словно из рога изобилия.
Полуфабрикатов и консервов хватит максимум на пару месяцев, чистая вода без фильтрации закончится через неделю. А уж о ремонте силовой установки в полевых условиях не могло быть и речи.
– Мистер Крейг, вы до сих пор не считаете наше положение критическим? – с изрядной долей сарказма поинтересовался Саймон. – Я все еще мечтаю о той пуле.
Пол бросил на парня тяжелый, недобрый взгляд и произнес:
– Умирая, любой из нас утащит за собою в могилу и другого. Пока мы вдвоем – у нас еще есть шанс. Одиночество в такой ситуации – гарантированная смерть.

– Мы вынуждены выйти на поверхность, – решил Пол.
– Но мы не знаем, где находимся! Понятия не имеем, какие наверху условия! Пригоден ли воздух? И, в конце концов, неизвестно, день сейчас, или ночь? Капитан…
– Через шесть дней у нас не останется воды. Если ты знаешь, откуда можно ее достать, не выходя из корабля, то я слушаю твои предложения. – Пол скрестил руки на груди.
Саймон нехотя пожал плечами.
– К тому же, – продолжил Пол, – запас воздуха тоже не вечен. Мы должны приспособиться дышать местной смесью газов. Хотя бы попытаться.
– Вам страшно, Пол? – неожиданно спросил парень, внимательно глядя своими светлыми глазами в лицо капитана. Пол не удержался и фыркнул:
– Представь себе, суровым капитанам межзвездного плавания тоже иногда бывает страшно.
Саймон кивнул и проговорил:
– Что ж, раз все равно нет другого выхода… Я с вами согласен.
По коридору они проследовали из рубки к шлюзу номер три. Путь на поверхность предстоял нелегкий: автоматика не работала, и открывать двери люди были вынуждены исключительно силой рук.
Парень и капитан замерли перед первой дверью. Сбоку на стене располагался ящик со штурвалом для ручного открытия двери. Пол набрал в грудь побольше воздуха, рукояткой пистолета разбил стекло ящика, схватил обеими руками колесо штурвала, по форме напоминающую руль, и с натугой начал вращательные движения. Чтобы хоть на метр приоткрыть дверь, необходимо было прилагать недюжинные усилия.
– Эй, птенец! – Крикнул Пол Крейг. Пот заливал его глаза и капитан то и дело утирал капли рукавом. – Подойди. Нужна помощь.
Саймон живо подскочил к капитану и попробовал повертеть ручку в одиночку. Усилия увенчались весьма сомнительным успехом, что здорово развеселило Пола.
– Не строй из себя супермена, Уайт. Смотри: я берусь здесь, ты – здесь. На счет три начинаем вращать против часовой стрелки. Раз, два…
Они с силой навалились на штурвал. Послышался скрежет давно обветшавшего устройства. Сосредоточившись на действиях, капитан совсем не замечал того, что Саймон, случайно прикасаясь своими пальцами к его руке, краснеет.
Дверь приоткрылась примерно на метр: достаточная щель, чтобы пробраться в промежуточный отсек. Сев на пол, они утирали рекой струящийся пот.
– Отлично, Саймон. – похвалил Пол, – Осталось преодолеть таким способом еще одну дверь и шлюзовой люк.
Парень громко застонал, глядя на ладони: они сплошь покрылись волдырями. Пол хмыкнул и, опершись затылком о прохладный металл стены, прикрыл глаза.
Восстановив силы, они принялись за вторую дверь, потратив намного больше времени: боль в руках здорово тормозила процесс. Наконец, и это препятствие было преодолено: Пол и Саймон попали в шлюз.
– Капитан, остался только один люк, который находится у нас над головами? – полюбопытствовал будущий журналист.
– Да, и сейчас его предстоит открыть. Ну, не вешай нос – ты уже набрался опыта!
Наконец, и с этим люком было покончено.
Для защиты от астероидов корпус корабля–сухогруза состоял из двух частей: внутренней и наружной, разделенных пространством в два с половиной метра. При попадании какого–либо космического тела в корабль, наружная обшивка, играющая роль экрана, принимала на себя его удар.
По лестнице через люк в потолке они поднялись в пространство между частями корпуса. К стене крепилась небольшая легкая лестница, по которой Пол решительно взобрался к внешнему негерметичному люку.
– Будьте осторожны! – успел крикнуть Саймон.
Пол разблокировал запирающее устройство и распахнул люк.

Часть 1

С этого все и началось. С пассажира. Не нужно было его брать в этот рейс. Капитан Пол Крейг прекрасно понимал это, будучи, как и все профессионалы, до смешного суеверным.
А заварил эту кашу бортмеханик Лайон, когда пришел утром, перед отлетом, слегка навеселе и проговорил сквозь стиснутые зубы, чтобы не выдать запах алкоголя:
– Кэп, левый заработок привалил!
– Какой может быть заработок в обычном рейсе? – нахмурил брови капитан, в очередной раз раздражаясь недисциплинированности подчиненного.
– Нужно взять с собой пассажира. Заказчик кругленькую сумму отстегивает, – теперь механик попытался растянуть губы в подобии вежливой гримасы. Жаль, бреши в ряду зубов портили впечатление.
Пол тяжело вздохнул. Межпланетная транспортная компания вот уже третий месяц задерживала своим сотрудникам зарплату. Именно поэтому ему приходилось закрывать глаза на подобные нарушения. Есть людям хочется каждый день и он, в отличие от МТК, это понимал.
– Ну, что скажешь, кэп? – допытывался механик, его глаза, белки которых были испещрены сетью сосудов, пытались оценить реакцию начальника.
– Что за пассажир? – устало поинтересовался Пол.
– Мальчишка–студент. Мамаша его в руднике работает, на той самой планете, куда мы корабль перегоняем. А пассажирский рейс к ней пока только в проекте, неизвестно, когда летать начнут, планета ведь только заселяется. Так и подохла бы мамка, сына не увидев, а нет, тут мы подвернулись. Вот отчим и платит. Неплохо платит, так что…
– Что за чушь ты несешь? – не выдержав, взревел капитан. — подчиненный отшатнулся от неожиданности. – Ты что – забыл, в какой мы ситуации? В нашем распоряжении списанный корабль, его нужно доставить на богом забытую планету, которая согласилась купить такой хлам. Одному Господу известно, выдержит ли посудина свой последний рейс? И ты предлагаешь мне рискнуть еще и жизнью мальчишки?
– Кэп, кэп, спокойно! – замахал руками механик, принимая вид человека, смертельно оскорбленного в лучших побуждениях, – Между прочим, я ради мальчишки согласился. Чтоб он мамку смог повидать. Доброе дело хотел сотворить, а ты…
– Стоп, – недобро прищурился Пол. – Что значит «согласился»?
Смит осознал, что выдал себя с потрохами. Он даже ссутулился, понимая, что сейчас на него обрушится нешуточный гнев начальника.
Он подождал секунд пять, а потом поднял голову и несмело взглянул на капитана. Тот, казалось, успокоился, задумчиво разглядывая маячивший вдали силуэт корабля. Но как только механик пришел к выводу, что буря миновала, Пол тихо и отвратительно точно стал перечислять все его грехи:
– Лайон, я закрываю глаза на то, что ты практически все рабочее время проводишь в нетрезвом, а иногда – очень нетрезвом виде. И я стараюсь не замечать того, что в таком состоянии работа для тебя останавливается, и ты спокойно спишь где–нибудь в кладовой или вообще на посту! Я даже смирился с тем, что ты возишь наркотики на другие планеты! Но я не потерплю того, чтобы ты протаскивал на борт нелегалов, даже не потрудившись меня об этом предупредить!
– Я предупредил, – нагло заметил Смит.
– И я не согласился! – Крейг снова начал раздражаться, – Но тут выясняется, что ты уже взял деньги. И это значит только одно – ты всерьез собирался провести пассажира, без согласования со мной!
– Я сказал бы! Клянусь, кэп, я бы обязательно сказал!
– Когда мы были бы в семистах тысячах миль от Земли? – скептически хмыкнул Пол и буквально отчеканил, – Я обязан доложить администрации МТК о твоих промахах в работе, Смит. Черт, глядя на тебя, я начинаю понимать, почему компания задерживает тебе зарплату. Не просто понимать, но и считать это справедливым.
С этими словами он развернулся и зашагал по направлению к административному зданию. Не успел он сделать и трех шагов, как его догнал слабый окрик механика:
– Черт с тобой, кэп! Двадцать процентов твои…
Пол сделал вид, что не услышал.
– Тридцать, кэп! Ты меня по миру пустишь!
Пол Крейг обернулся и ласково проговорил:
– Семьдесят. Иначе ты понимаешь – таких механиков, как ты, сейчас пруд пруди…
Глаза Смита округлились, такого он не ожидал:
– Семьдесят! Кэп, ты совсем спятил, я не…
Сейчас Лайон выглядел жалко, однако капитан предпочел усилить воспитательный эффект:
– Пьянство. Пренебрежительное отношение к работе. Фентанил. Тонны фентанила, Смит!
– Черт с тобой, – механик тоскливо сплюнул под ноги. – Семьдесят.
– По рукам, – улыбнулся Пол. – И не вздумай меня обмануть! Я ведь узнаю сумму непосредственно у заказчика.

Последние минуты перед отлетом он проводил, прислонившись к стволу гигантского тополя и созерцая серебристый диск четырехсот двадцати метров в диаметре, в пустых, металлических недрах которого ему, его помощнику и пассажиру предстояло провести тринадцать месяцев.
Корабль отслужил свой срок без крупных поломок. Но даже самые хорошие механизмы со временем приходят в негодность. Списанный корабль благополучно отправился на заслуженный покой.
Но ржаветь и ждать переплавки на какой–либо свалке ему так и не пришлось. Экономический кризис превратил планету Земля в сонное захолустье посреди содружества бурно развивающихся рас. Открытие и заселение планеты Тархе стало эффектным, но, увы, единственным прорывом за последние двенадцать лет. Люди со всей Земли спешили стать колонистами–добровольцами, чтобы заработать хоть какой–нибудь капитал. Судя по всему, мать нелегального пассажира тоже входила в это число.
Заселение других планет – процесс трудоемкий и чрезвычайно ресурсозатратный. Поэтому колонисты купили старую посудину практически за бесценок, а также оплатили доставку: выручка от переплавки старого корабля помогла бы им стать на ноги.
Летательный аппарат срочно привели в «полетопригодное» состояние. Но Пол, к сожалению, слишком хорошо понимал, что внешний вид в этом случае совсем не соответствует внутреннему содержанию. Издали – мощный и огромный красавец. Но внутри – практически рухлядь: герметичные двери, электрическое оборудование, кабели и всевозможные коммуникации, системы автоматики и даже мебель исчезли в неизвестном направлении. Один из двух атомных реакторов, служащих энергетическими установками корабля, изолировали и даже не стали заменять отработавшее топливо: слишком затратно, особенно во время сложившихся экономических трудностей. Конечно, аппаратное содержимое, которое не успели вынести, было добротным, но слишком ветхим и изношенным. Судно восстанавливали в сжатые сроки. Только самое необходимое для полета. Даже радиостанцию удалось настроить всего одну — да и та пребывала в плачевном состоянии. В конце концов, для покупателей этот корабль был ничем иным, как пятью миллионами тонн отборного высококачественного металлолома.
Однако Пол считал, что игра стоила свеч. Затраты на доставку корабля с лихвой окупались стоимостью сырья после переплавки.
Пол вздохнул и провел ладонью по ежику темных волос. Двадцать лет он служил в МТК, выполняя перелеты различных дальностей и сложностей. Но такое опасное и откровенно гнилое задание ему попалось впервые.
За спиной послышалось тихое покашливание. Капитан резко обернулся и с удивлением обнаружил своего помощника. Смит, с заговорщицким видом показал ему знак «окей» и шепотом произнес:
– Левый груз на борту.
– Что?.. – Пол даже не сразу понял, о чем идет речь.
– В ящике из–под полуфабрикатов, – доверительно проинформировал тот. – Не переживай, кэп, ни одна живая душа…
– Скажешь ему выходить, когда пролетим Луну, – приказал Пол. Ему хотелось как можно скорее отделаться от ухмыляющегося подчиненного.
Смит снова показал ему сведенные в круг большой и указательный пальцы и удалился.
Расстегнув серебристую форменную куртку, капитан неспешным шагом двинулся по направлению к сияющему в лучах солнца кораблю. Он глубоко вдыхал воздух родной планеты, в последний раз оглядывая привычный пейзаж, стараясь запечатлеть последние воспоминания о родине, как делал всегда перед рейсом.
Следовало начинать готовиться к перелету.

Через 15 часов после отлета дверь в рубку приоткрылась, и в громадное полусферическое помещение несмело протиснулся пассажир – русоволосый паренек лет двадцати в запасной форме бортмеханика. Он благоговейно оглядывал рубку, и было чем восхититься: потолок, напоминающий прилипший к полу мыльный пузырь, передавал четкое изображение внешнего космического пространства, создавая абсолютно реальную иллюзию прозрачности. У пола стены рубки округлялись. В центре находился пульт управления, и за пультом в кресле уверенно восседал суровый капитан корабля. Нервно сглотнув, пассажир приблизился к нему.
– Меня зовут Саймон… Саймон Уайт, сэр, – пробормотал он, смущенно переминаясь с ноги на ногу возле кресла. Чувствовалось, что парень ощущает громадную неловкость, отвлекая занятого человека от важных дел. К тому же, синие и холодные, как лед, глаза капитана никак не располагали к дружеской беседе.
Пол напустил на себя важный вид и резко ответил:
– Я занят проверкой курса.
За спиной пассажира нарисовался Лайон и, смеясь, дружески хлопнул покрасневшего парня по плечу:
– Не обращай внимания, малыш! Кэп у нас как закон: суров, но справедлив, правда, кэп?
Пол не потрудился ответить, и механик продолжил:
– Его зовут Пол Крейг. Родители капитана были настолько оригинальны, что дали сыну два имени, вместо имени и фамилии.
– Заткнись, остряк, – прорычал Пол, не отрывая взгляд от приборов.
– Окей, а меня зовут Лайон Смит, и я занимаюсь здесь ремонтом и обслуживанием силовой установки и оборудования.
– Чертовски неверно, – пробубнил Пол Крейг себе под нос. – Правильнее будет звучать: «слоняюсь из угла в угол с разводным ключом».
– Э, полегче, кэп, я ведь могу и обидеться. Значит так, малыш, жить нам втроем придется больше года. Сейчас поищем тебе каюту поприличнее, – жизнерадостно проговорил Лайон и собрался уходить, но его остановил голос Пола:
– Все каюты заперты и опечатаны. Ты притащил его сюда – вот пусть и живет с тобой.
Однако то, что капитан услышал в ответ, переходило всякие границы:
– Нет уж, кэп, – хитро проговорил Смит, – ты получил за сделку семьдесят процентов – тебе с ним и возиться. А я со своими жалкими тридцатью в каюте буду спать один.
И, прежде чем капитан успел разразиться бранью, механик скрылся.
Пол недобро зыркнул на растерявшегося Саймона и проговорил:
– Палуба «Е». В кладовой номер триста семь найдешь спальный мешок. Любой коридор в твоем распоряжении.
– Спасибо, сэр… мистер Крейг, – искренне поблагодарил парень, сияя огромными серыми глазами.
– Здесь нет понятия «мистер», мальчик, – снисходительно произнес Пол, – для тебя я «капитан Крейг», это понятно?
Саймон кивнул и улыбнулся.
– Вот и превосходно, а сейчас иди, облюбуй себе коридор – я должен проложить курс.
– Еще раз спасибо, сэр капитан! – Пол закатил глаза. – Разрешите вопрос?
– Что еще? – недовольно буркнул Крейг, не отрывая взгляда от звездных карт.
– Почему космические корабли дискообразные? – на полном серьезе поинтересовался Саймон. Капитан удивленно оторвал взгляд от монитора и произнес:
– Может, тебе заодно объяснить, почему Земля круглая? – Но, заметив, что парень не увидел в ответе скрытого подтекста, Пол продолжил, сдерживая раздражение изо всех сил, – Форма диска – единственно возможная форма для межзвездных летательных аппаратов. По окружности располагаются индукционные катушки и… Кхм. Вам в институте разве не преподают теорию аэрокосмических перелетов?
– Нет, сэр. Я учусь на журналиста.
– Тогда марш отсюда, – Пол мгновенно потерял к парню всякий интерес. – Не мешай профессионалам.
Саймон с улыбкой кивнул и хотел уже уходить, как Пол окликнул его:
– Еще раз услышу от тебя «сэр» – уши оборву.
Саймон с трудом сдержал смех.

Первая неделя пути подходила к концу.
Пол, Лайон и Саймон сносно устроились внутри огромного корабля. Большинство помещений и некоторые отсеки были заперты, но и интереса они никакого не представляли, будучи пустыми.
Саймон нашел себе уютную нишу возле запертого коридора и проводил ночи в спальном мешке. Казалось, это его совершенно не беспокоило.
Единственная проблема, с которой столкнулся экипаж, это запасы еды, рассчитанные на экипаж из двух человек. Ими приходилось делиться с нелегальным попутчиком, поэтому легкое чувство голода превратилось в неизменного спутника всех троих.
Однажды за ужином Лайон нарушил тишину:
– Малыш Уайт, ты имеешь представление о планете, на которую летишь?
Саймон удивленно замер, пережевал пищу и бойко ответил:
– Я читал о ней в учебнике по астрономии. Планета названа в честь открывшего ее астронома Юджина Та́рхе, и колонизация началась двенадцать лет назад. Размеры планеты немного превышают размеры Земли, а ускорение свободного падения на Тархе равняется восьми целым…
– Дерьмо из учебников никогда не даст тебе представление о том, как выжить, – небрежная реплика Пола в очередной раз заставила Саймона смущенно замолчать.
– Кэп, брось. Откуда ему знать? – примирительно произнес Лайон. – Ты вообще раньше в космосе бывал, малыш?
– Я летал на Луну, у нас была экскурсия…
– Это все равно, что на вопрос «был ли ты на улице?» ответить «о, да, я стоял на пороге и уже почти открыл дверь!» – ядовито заметил Крейг.
– Кэп, да ладно тебе, – хмыкнул Смит и повернулся к сконфуженному парню, – скажи, Уайт, ты помнишь свою мать?
Парень немного помолчал, ковыряя ложкой в контейнере с едой, а затем произнес:
– Она улетела, когда мне было десять. Тогда у нас были трудные времена, и она решилась на эту работу. Я остался с отчимом, и, полагаю, он с первого же дня после ее отлета начал копить деньги на то, чтобы отправить туда и меня. И вот – я здесь…
– Это значит, что обратно ты не улетишь, – повел бровью Пол, – твой отчим заплатил за билет в один конец.
– Знаю, – грустно кивнул Саймон. – но я не против остаться там – колонистам нужна любая помощь. Я заработаю денег, улечу сам и увезу оттуда мать.
– О, думаю, десятка тысяч лет непрерывной работы тебе хватит, – хохотнул Пол Крейг. – Ты выбрал чертовски прижимистых работодателей, парень. В твоем случае даже мытье сортиров на планетах Антареса оплачивалось бы лучше…
– Пол, ворчливый ты хрен, ну сколько можно? – беззлобно одернул Смит. – Не слушай его, малыш. Он в таком же положении, что и ты: работает на владельцев Земли, а это, доложу я тебе, не очень–то прибыльно…
– На Тархе идет разработка руд? – несмело обратился Саймон к Полу.
– Да, и не только. Там возводятся металлургические заводы. Налаживаются связи с ближайшими соседями для взаимовыгодного сотрудничества. Строятся саркофаги под города…
– Саркофаги? – удивленно моргнул парень.
– Конечно, – ответил Смит вместо капитана, – Фауна планеты оказалась хоть и бедной, но очень недружелюбной. Там, можно сказать, царит меловой период, и хищные птеродактили не одну сотню колонистов утащили в гнезда…
– Писали об этом в твоих учебниках? – с издевкой поинтересовался капитан Крейг. Он и сам не понимал, почему наивный юноша вызывает у него такое раздражение. Саймон медленно покачал головой.
– Там адские условия труда, сынок, – нехотя проговорил Лайон. – Через несколько лет всех людей, которые сейчас заселяют Тархе, заменят, потому что они будут не в состоянии продолжать работу. Им выдадут ордена и отправят на пенсию. Если, конечно, будет, кого отправлять…
За столом воцарилась печальная тишина. Наконец, Саймон, набравшись смелости, выпалил:
– Капитан Крейг, а у вас есть семья?
Лайон заливисто расхохотался, а Пол мрачно произнес:
– Жуй свои консервы и помалкивай.
Саймон снова смутился, но Лайон, отсмеявшись, продолжил тему:
– Не обижайся, но ты сморозил большую глупость. В двадцать пять лет кэп поступил на службу в МТК и с тех пор, за двадцать лет, вряд ли провел хотя бы года три на Земле. Посуди сам, какая женщина захочет такого мужа?
Саймон пожал плечами.
– Выпускники школы астронавигаторов не обзаводятся семьями, дружок, – уже серьезнее продолжил Смит. – Начиная с двадцати пяти, они всю свою жизнь проводят в космосе. Поэтому и к планете своей они не привязаны. Их никто не ждет.
– Даже родители? – удивленно моргнул Уайт.
– В эту школу берут детей–сирот из приютов…
– Хватит, – резко бросил Пол.
– Но, – невзирая на предупреждение, продолжил бортмеханик, – речь идет только об официальных браках и детях. Признайся, кэп, сколько хорошеньких земных девушек и гуманоидных инопланетяночек рассказывают своим детям–полукровкам об их героическом отце–капитане? Наверное, несколько сотен?
– Бери выше, мои подвиги измеряются тысячами, – пробормотал Пол и неожиданно рассмеялся. Улыбка мгновенно изменила его лицо, и капитан помолодел лет на десять.
Саймон хихикнул. Пол моментально вернул себе непробиваемый вид и, поднявшись из–за стола, направился в рубку. Лайон поскреб щетинистый подбородок, подмигнул парню и проговорил:
– Мне пора заняться наладкой навигационной радиостанции. Не скучай, дружок.
С этими словами он вышел. Саймон остался в одиночестве, перед тремя пустыми пластиковыми контейнерами для еды.

Мокрый от дождя проспект. Ровный асфальт, темно-серого цвета, в котором отражаются красные стоп-сигналы автомобилей, особенно четко – в лужах. Машины стоят на светофоре, а под ними – розоватая от света огней вода, будто кто-то пролил фосфоресцирующую краску. Еще совсем не поздно, но черные обложные тучи делают вечер темным. Мир вокруг в серо-синих тонах, и лишь красные огоньки ярко прорезают монотонную гамму осеннего цвета.
Сентябрь в этом году теплый, но дождливый. Иду по тротуару, совсем близко к дороге, вглядываясь в небо, по цвету напоминающее сталь. Проспект никогда не затихает, шурша шинами сутки напролет. Одни машины сменяются другими, они как ускоренная съемка жизни: все мы когда-нибудь придем на светофор, раскрасим мир своими огнями и уйдем, смешиваясь с потоком предков, захлестнутые потомками.
В ушах наушники, тяжелый рок заглушает мысли. Рубашка прилипла к телу, я убираю мокрую прядь со лба, не обращая внимания на мелкий моросящий дождь. Сквозь тончайшее марево капель рассматриваю затормозившие машины: словно застоявшиеся в деннике лошади, они готовы в любую секунду сорваться с места и умчать своих всадников вдаль.
Прохладно и сыро, мои ноги давно промокли. Люди торопятся в теплые дома: окидываю внимательным взглядом строения вдоль проспекта. Окна загораются ярко-желтым, уютно-домашним светом. Там, внутри, семьи сейчас собираются вместе, под одной крышей, чтобы поделиться новостями после длинного, изматывающего дня.
Окна моей квартиры пусты и мертвы. Меня никто не ждет.
Ты сказал: "Пойми, она хорошая девушка. Она станет образцовой матерью для моих детей". А еще ты сказал: "Прости, но у нас нет будущего". Я просто пожал плечами: действительно, нет. Через силу улыбнулся. Пожал руку.
Я больше не спешу домой. Может, когда-нибудь, у меня появится причина торопиться. Но пока я хочу насладиться дождем. Я слишком долго любил его, находясь по ту сторону стекла.
Пришла пора познакомиться с ним поближе.

Посмотри мне в глаза,
Сложно было сказать,
Что сегодня приедешь так поздно?
Я ведь жду-не дождусь,
Я же спать не ложусь,
Хоть на небе зажглись уже звезды!

Отчего прячешь взгляд,
Будто ты виноват?
Ты стал замкнутый, ну же, откройся!
Понимаю, устал,
Но я так тебя ждал!..
Расскажи, что случилось, не бойся.

Тут твой голос звучит,
И он мне говорит,
Что с тобою мы больше не пара.
Что с тобой этот дом
Звали "домом" вдвоем,
А теперь... он сгорел от пожара.

В стену резко кулак.
Не пускает никак....
Я кричу, обзываю, отчаясь.
Допиваю до дна,
Но не пьян от вина.
А ты смотришь, слегка улыбаясь.

"Дорогой, это жизнь,
И пути разошлись"
Ты мне сердце в клочки разрываешь...
Наш окончен роман.
Ты собрал чемодан
И дорогу к себе вспоминаешь.

Я гляжу на стакан,
В нем на дне ураган.
Не подбросить ли пепла в торнадо?..
За собой дверь закрыл.
И я не проводил.
Ты ушел. Это жизнь. И... так надо.

В большом городе не бывает темно. Разноцветные огни разрывают подкрадывающийся сумрак и подбадривают робкий рассвет. Наши глаза, глаза горожан, уже давно отвыкли от темноты. Мы не видим звезд, их скрадывает свет.
Сегодня идет первый снег, и небо из-за этого не мрачное, а с мягким красноватым оттенком. Вода пушистыми хлопьями срывается с небес. Падает тихо, но тишина эта обманчива. Так бывает только в снегопад.
Протягиваю ладонь и ловлю снежинки. Может, я сейчас выгляжу глупо. Сентиментальный идиот. Нет, я - человек, который стоит у черты, после которой ничего не страшно. Есть "до" и есть "после". Как сейчас, уже не будет никогда.
Мы друзья уже много лет. Но ты для меня больше, чем друг. Ты - целый мир.
Снег ложится на твою непокрытую голову и я, как бы невзначай, касаюсь рукой коротких волос. Недоуменно улыбаясь и поднося сигарету ко рту, поднимаешь на меня взгляд.
Прикрываю глаза, набираю в грудь воздух, будто перед прыжком в воду, и мысленно переступаю черту:
- Люблю.

Окей, я решил разместить свои произведения и здесь.
Надеюсь, прочитав, вы не поленитесь оставить пару слов комментария.
Заранее всем спасибо!

автор