В воскресенье были с Машей в родовой усадьбе Набокова в селе Рождествено. Этой поездки я ждала давно, и вот, на сайте музея Набокова появилось объявление о наборе желающих отправиться на семичасовую экскурсию в места, где провёл своё счастливое детство знаменитый писатель. Конечно, я сразу же побежала за билетами. Поездка стоила всего 350 рублей и была приурочена ко дню рождения В.В. (22 апреля). Сам Набоков любил отмечать Д.Р. 23 апреля (13-го по старому стилю), гордо отмечая при этом, что родился в один день с Шекспиром и ровно через 100 лет после Пушкина.
Утром, естественно, пошёл дождь, а ровно в 10.00, когда с Большой Морской тронулся автобус, пошёл нежданный, совсем новогодний снег. Как ни странно, в Рождествено все осадки сразу же прекратились.
Усадьба порадовала своим свежим, почти отреставрированным видом. Наш юный и очень стеснительный экскурсовод передал нас в чужие, на этот раз женские, но тоже очень юные руки. Девушка-музеевед, несомненно, чувствовала себя в своей стихии, и, изобилуя наизусть целыми выдержками из «Других берегов», подробно и красочно описала нам судьбу рода Набоковых - Рукавишниковых, и, непосредственно, судьбу самой усадьбы. Гуськом, в компании старых и совсем маленьких, любителей творчества Набокова и настоящих набоковедов, и даже иностранцев, мы поднялись на чердак (подниматься было очень страшно). Чердак этот назывался «бельведером», что в переводе с французского, как нам объяснили, означает «красивый вид сверху». Все сразу разбрелись по наружной части бельведера. Вид сверху и правда поразил своей красотой, по-настоящему русской. Даже страшный холод никого не смутил: все отчаянно фотографировались на фоне Оредежи и несравненной по красоте церкви Рождества Богородицы. Машу привлекла печная труба на крыше усадьбы, которую она сфотографировала, перевесившись через балкон. Затем, дружно, страхуя друг друга на узенькой крутой лестнице чердака, мы спустились и вышли из усадьбы на улицу. Следующей остановкой стали пещеры в красном песчаннике, по которым мы, конечно, стали лазить с иступлёнными выражениями лиц, всё фотографируя, как китайцы. Потом желающие испили водицы из животворящего ручейка, впадающего в речку Грезенку (название говорит само за себя). Мы попить не рискнули, хотя легенда говорит о том, что некогда на этом месте стоял храм, который во время Великой Отечественной войны осквернили немцы, загнав туда табун лошадей. Храм в тот же день ушёл под землю, а на его месте возник этот ручеёк, в котором, как указывают проведённые там экспертизы, находится огромное количество ионов серебра, известных своими целебными свойствами. Далее мы посетили шумную плотину, где от души повеселились, а затем – церковь Рождества, где от души помолились. Последней точкой показа стал фамильный склеп Рукавишниковых, но это зрелище уже не описать: слов не хватит, чтобы передать невероятную красоту и торжественную скорбь этого места.
По пути домой, Маша фотографировала многочисленные гнёзда грачей (от последнего кадра уже отдавало шизофренией), а я, наверное, по той же причине, снимала крысу девочки, которая ехала с бабушкой на соседнем кресле. Приехав, мы до отвала наелись в мак`даке и довольные разошлись по домам. Спать я легла в 20.30 по московскому времени. Во сне я видела Рождествено.