Люди, интересующиеся личностью Колчака, знают, что потомки адмирала живут во Франции и США. Но даже занимающийся уже несколько лет реабилитацией адмирала действительный член Русского Географического Общества РАН Александр Смирнов был поражен, когда ему позвонил некто Михаил Владимирович Александров, представившийся родственником Колчака. Правду сказать, Смирнов сначала не поверил, но по свойственной ему дотошности проверил в фондах РГА ВМФ полученные сведения. Результаты ошеломили - в городе-герое Ленинграде все эти годы жил близкий родственник злейшего врага советской власти, причем умудрившийся пройти по стопам преданного анафеме адмирала.
Итак, рассказывает последний из живущих в России потомок Колчаков по мужской линии.
- Старая фамилия моих родных не была ни для кого секретом, фамилией же Александров я обязан своему деду Александру Федоровичу (тому самому "Колчаку-Первому" - В.К.), контр-адмиралу флота, участнику обороны Порт-Артура и родному дяде Верховного Правителя России. Дед умер в возрасте 69 лет, за год до моего рождения, но именно благодаря ему уцелел мой отец и появились на свет я, моя дочь и внучка.
Вопрос смены фамилии был для семьи вопросом жизни и смерти. По рассказам отца, где-то в году 20-м их с дедом вызвали в ЧК и предложили сменить фамилию. Выбрали "Александров", благо Саш у нас в роду хватало. Впрочем, мне до сих пор непонятно, как троюродный брат самого Колчака, царский офицер и потомственный дворянин, "проскочил" чистку флота после Кронштадтского мятежа и 1937 год.
- Ваш отец все это время оставался на флоте?
- Да, он участвовал и в знаменитом "Ледовом походе" весны 1918 года, и в отражении атак английских торпедных катеров на Кронштадт в 1919-м.
Политикой, точнее политическими партиями отец никогда не интересовался. Впрочем, большинство младших офицеров царского флота не покинули своих кораблей после того, как флот стал "красным". Они полагали (и вполне справедливо), что политика меняется, но Россия, флот остаются.
В 1922 отец уволился с флота по болезни, но в 1933 вернулся на Балтийский флот, служил на эсминце "Урицкий", окончил Курсы Усовершенствования Командного состава Флота, ожидал назначения командиром эсминца. Ждал до 1938 года, но вместо приказа о назначении пришел приказ об увольнении в запас. Принцип работы НКВД на флоте уже поняли: командиров почти всегда сначала увольняли в запас, а уж потом... Отец бросился к Начальнику Главного Морского Штаба РККФ Льву Михайловичу Геллеру, которого знал еще с дореволюционных времен. Тот выслушал и сказал: "Оставить в ВМФ я Вас не могу, но увольняйтесь спокойно." И действительно, все кончилось увольнением.
В сентябре 1941 года Владимира Александровича призвали в РККФ, в декабре капитан-лейтенант Александров погиб, а в августе 1944 года его семнадцатилетний сын получил свою первую медаль "За оборону Ленинграда".
Так как в моем роду почти все мужчины были кадровыми военными, - продолжает Михаил Владимирович, - я тоже мечтал об офицерских погонах. Я смог попасть в военное училище, но не в морское, а в топографическое. На флоте, тем не менее, послужил, причем история моего перевода в ВМФ весьма оригинальна. Свалился на мою голову один сверхбдительный замполит, каким-то образом пронюхавший про мое происхождение, и поднял крик: дескать сын царского офицера, дворянина, имеет родственников за границей, родич самого Колчака, скрыл свою биографию... Словом, запахло исключением из комсомола с непредсказуемыми последствиями. К счастью шел не 1937, а 1951 год!
Я взял, да и написал письмо на имя Сталина: так, мол, и так, товарищ Генералиссимус, сын за отца не отвечает, тем более, и отвечать-то не за что: папа, красный военмор, честно погиб в Великую Отечественную.
- Судя по всему, все завершилось благополучно?
- Более чем. Меня вызвали в Главное Политуправление Советской армии и флота на парткомиссию. Там и разобрали донос (другого слова не найду) вкупе с моим письмом. Решение было воистину соломоново: в кадрах меня оставили, но с условием перевода в другую часть с предоставлением мне права свободного выбора места службы. И я выбрал Северный флот, стал морским лейтенантом Беломорской флотилии. Побывал в гидрографических экспедициях на Северной Земле, на Новосибирских островах, на острове Котельном. Так получилось, что на ледокольном транспорте "Мурман" я прошел по следам своего знаменитого родственника, исследователя Арктики адмирала Колчака.
После "хрущевского" сокращения ВМФ старший лейтенант флота Михаил Александров оказался научным сотрудником НИИ Арктики и Антарктики, плодотворно работал, за что был (несмотря на «неподходящее» происхождение) награжден орденом «Знак Почета». Когда-то выпускник Морского Кадетского корпуса Александр Колчак-Второй мечтал первым ступить на Южный полюс. Его родственник, потомок Александра Колчака-Первого после ряда антарктических экспедиции подготовил Атлас Антарктиды.
- Михаил Владимирович, а сейчас, когда мы живем уже в другой стране, Вы не пытались связаться с Вашими парижскими родственниками?
- Я неоднократно пытался установить с ним связь, но на все мои письма Александр Ростиславович не ответил. Думаю, потому, что он, потомок белоэмигрантов, не может простить моим родным службу советской власти. Ведь мой дед, контр-адмирал Колчак, "Колчак-Первый", по его мнению, отрекся от фамилии под давлением ЧК, мой отец служил в Красном Балтийском флоте, а дядя, Николай Колчак, командовал артиллерийской батареей красных в гражданскую войну и погиб в Ленинграде в блокадную зиму... Ну да Бог ему судья!
http://kamsha.ru/uvletchen/kolchak/family.html
