Я понимаю хорошо, что все это глупо и по-дурацкому. Я сама ожесточенно хмыкаю, глядя на мысли-душеизлияния бедных обиженных чем-то душ. Я пишу о каких-то чужих людях; или настолько свое, что прямота и подбор слов сражают меня саму. Меня жалеет человек, которого я не уважаю. Меня называет ущербной в моральном плане человек, которого я знаю совсем чуть-чуть. Я ненавижу жалость. Я не знаю, в чем истоки моей поломки, моего срыва, моей ущербности. У меня губы сжаты, в голове сейчас побежали стихотворные рифмованые строчки - у меня цикл: от боли к равнодушию, от равнодушию к боли, от боли к презрению и снова равнодушию. А потом я начинаю писать стихи, строчки сами - впервые, наверное, - сами вылетают. А потом я их дописываю и подбираю рифму, и мы снова возвращаемся к началу. Мне кажется, что у меня несколько сердец, и все они умирают, потому что не болит ничего, но пальцы дергаются. Господи, Боже мой, я не знаю, кто ты, мне почему-то вспоминается сразу лицо Иисуса из детских Библий. Мне кажется, что я нарочно нагнетаю в себе все это, я засыпаю в автобусах с открытым ртом, у меня какое-то навязчивое желание выдрать из себя это не-знаю-что. Ох ты ж Господи, мне посоветовали сходить к психологу, у меня нехватка чего-то. Это видят чужие люди, а я не знаю, что же со мной не так.