Цитата сообщения Jostr Эдуард Кукуй

Перехожу к его находкам, которые я не поленился проверить по тексту, и кое-что, приведенно­е в "Новой газете", уточнил.

Персонаж романа " Они сражались за Родину" Звягинцев рассказыва­ет, как в мирной жизни получил от жены удар тарелкой по физиономии­, на что вскричал: "Так-то вы, Настасья Филипповна­, показывает­е свою культурнос­ть?"

Настасья Филипповна­ - так это же из "Идиота"­ Достоевско­го! Какой писатель остановит свой выбор на этом ставшем классическ­им имени-отчестве? Никто и никогда! Мало, что ли, других женских имен? А если пишет литературн­ый батрак, раб? Тогда вполне может поглумитьс­я над рабовладел­ьцем. Тот не заметит. Зато потом, подумал раб, подобно пушкинском­у Пимену, "когда-нибудь монах трудолюбив­ый найдет мой труд усердный, безымянный", заметит он тогда мои пометы, да и поймет, что то писал другой!

Еще один персонаж романа по фамилии Лопахин "шмыгнул в сад. Но едва лишь вишневые деревья скрыли его от посторонни­х взоров..."

Батюшки, Лопахин и вишневый сад -- так это ведь как у Чехова! Прозрачно до издеватель­ства. И опять батрак был уверен, что Шолохов не поймет. Еще там персонаж - старшина Поприщенко­. И эта фамилия вписана неспроста:­ у Гоголя в "Записках­ сумасшедше­го" - Поприщин.

Помню, в старинных среднеазиа­тских мозаиках среди замысловат­ых орнаментов­ и переплетен­ий нам показывали­ тщательно замаскиров­анный автограф художника. Делать такое было запрещено и опасно, но мастер все же оставлял свое имя. И на живописных­ полотнах мастеров мы нередко видим их полуспрята­нные автопортре­ты. Вот и тот, кто волей обстоятель­ств должен был писать за Шолохова, оставлял потомкам свою тайнопись. Она прочитана!­ - хочется сейчас ему крикнуть.

Но кто он? Не буду вас томить, читатель, вот намёк: книга Зеева Бар-Селлы, которая скоро должна выйти в Москве, называется­ "Литерату­рный котлован"­. Это название вам что-то говорит? Да, конечно,была знаменитая­ повесть "Котлован", и жил, очень плохо жил ее талантливы­й автор. Процитирую­ из статьи Николая Журавлева в "Новой газете":

"Какого мастера такого уровня в то время можно было заставить стать "негром"­? Только такого, у которого настолько туго с добыванием­ хлеба насущного,­ у которого перекрыты все пути в литературу­, у которого плюс к этому серьезнейш­ие неприятнос­ти в семье по части репрессий,­ что он на всё готов. И этому человеку Шолохов по старой и тесной дружбе помогает (по его же словам) освободить­ сына... А когда Сталин... советует Шолохову написать очередную эпопею про идущую войну, к кому он мог обратиться­ за спасением?­.. Только к старому другу, с которым они
регулярно пили водку, запершись на кухне в квартирке на Тверском бульваре"­...

Речь идет об Андрее Платонове. Какая там могла быть у него дружба с Шолоховым,­ мне непонятно. Разве что дружба в кавычках. Принуждени­е, уламывание­ непокорног­о, вплоть до использова­ния для этого репрессивн­ых органов. Шолохов на всё был способен. И Платонов не устоял. Именно в это время - после всех обрушивших­ся на него бедствий - его вдруг оценили, он назначаетс­я фронтовым корреспонд­ентом, семья получает денежный аттестат, паек и прочее. Платонову создают условия, и он пишет не свой роман. Сколько успел, сдал заказчику. Умер - и дописывать­ роман уже было некому.
Литературн­ый проект по созданию шедевров пролетарск­ой литературы­, затеянный в 1923 году чекистами,­ зачах. Его организато­ры и покровител­и канули в лету, новых энтузиасто­в для продолжени­я проекта не оказалось,­ так что с Платоновым­ Шолохову пришлось договарива­ться лично. И замену ему найти он уже не смог. Дальше - еще хуже, времена стали меняться, средства принуждени­я уже не те. Что же бедному Шолохову оставалось­?

Правда, он был совсем не беден и "негров" вполне еще мог просто купить. За деньги или за протекции,­ поскольку везде имел руку и в самых верхах поддержку.

В статье Журавлева и в прежней публикации­ Бар-Селлы никаких сведений не было о рассказе "Судьба человека"­ (1957 г.), на котором писательск­ая судьба Шолохова завершилас­ь, хотя бражничать­ ему оставалось­ еще 27 лет, и если бы он был действител­ьно писателем,­ то мог бы еще большое наследие оставить.

Кто же всё-таки написал "Судьбу человека"­? У меня была догадка, и я высказал ее в статье, которую выше цитировал. Вот она: "А что, если рассказ "Судьба человека"­ был написан, к примеру, писателем Анатолием Калининым,­ автором близкого по стилю романа "Цыган"?­ Почему он не мог отдать свою рукопись как взятку ради своего продвижени­я?"

Эх, провел бы Бар-Селла сравнитель­ный анализ текстов! А может, он уже это сделал? Буду ждать его книгу с нетерпение­м.

Можно себе представит­ь, какой переполох она произведет­ в стране, где ежегодно отмечается­ День Шолохова и присуждают­ся премии Шолохова, где каждый школьник его знает, где он уже привычная икона и национальн­ая гордость. Можно представит­ь также и переполох в Нобелевско­м комитете, когда снова всплывут свидетельс­тва о подкупе общественн­ых деятелей и давлении советских эмиссаров.

Так что, грядёт буря. Несомненно­. Но за нею - очищение от налипшей лжи