ПОЗИЦИЯ ПО ПРОИСХОДЯЩЕМУ ОБОЗНАЧЕНА

Завершил свою работу дискуссионный клуб "Валдай", где обсуждались самые широкие темы: от миссии и роли литературы до информационных технологий и коммуникаций как нового явления современного мира. Заключительным этапом Валдайского клуба стала речь Владимира Путина и ответы на вопросы. Предыдущая "валдайская" речь президента стала по-своему знаковой – критика однополярного мира была острой и крайне актуальной. Теперь от российского лидера ждали чего-то подобного – кто-то ждал формулы мировой справедливости, исходящей от России, кто-то ожидал резкой критики, кто-то просто ожидал, что скажет Путин. И Путин сказал.

РОССИЯ - НЕ МАЛЬЧИК ДЛЯ БИТЬЯ

Сергей Черняховский

Реакция наших "западных коллег" начинает появляться: The Guardian откликнулась заголовком "Владимир Путин обвиняет США в поддержке терроризма на Ближнем Востоке". Громко, зато правда. Но не стоит воспринимать речь президента России только лишь как критику США и их внешней политики – каждый слышит то, что хочет слышать, уверен доктор политических наук, профессор Сергей Черняховский.

   

   

А речь президента была посвящена многим и многим поводам.

Вопрос: Каково Ваше общее впечатление от речи Путина на "Валдае"?

Сергей Черняховский: Мне больше всего понравился тот эпизод, когда он сказал, что еще 50 лет назад Ленинградская улица приучила меня к одному: если драка неизбежна – бей первым. Я думаю, что именно этим надо руководствоваться в отношениях с теми, кто не хочет находить согласия со страной. А так – блестящая речь, блестящие ответы на вопросы – раскованно, четко, ясно. Другой вопрос - услышат это наши оппоненты или нет, но они часто слышат только то, что сами хотят слышать.

Вопрос: А как думаете, услышат ли? Получит ли речь резонанс среди иностранных СМИ, среди наших граждан, может быть, среди либералов?

Сергей Черняховский: Ну, те, кого называют нашими либералами, конечно, предадут это все анафеме – "Баба Яга всегда «против»". На Западе будет резонанс, он уже начинает набирать обороты, потому что тот разрыв с реальностью, который существует сейчас у лидеров западной элиты – он бросается в глаза и более широким кругам элиты, и он просто противоречит системно-экономическим, политическим интересам западных стран.

Вопрос: Этот разрыв с реальностью только у политической элиты? Или у западного общества тоже?

Сергей Черняховский: Ну, в той степени, в которой нынешней верхушке удается манипулировать общественным мнением, конечно, и в обществе есть этот разрыв. Но вы же знаете данные опросов – что в ведущих западных странах большая часть населения хотела бы видеть во главе своей страны такого человека, как Путин – это реальность. Потому что позиции ясны – чего хотят и что отстаивают, постоянно скользя, Кэмерон, Олланд, Меркель и Обама. Но, кроме того, в свое время, когда Обама только избирался, у него вышла такая книга "Дерзость надежды" – я читал ее уже в то время и долго пытался понять, что она мне напоминает. Потом понял: она напоминает уже забытую книгу "Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира", сочиненную помощниками Горбачева.

Другое дело, что Обама не привел свою страну к краху, но то, что скольжение, пустота и разрыв с реальностью в принципе характерны для него – это правда. Но они во многом для нынешней генерации американской элиты характерны, потому что они не выросли в условиях реальной политики противостояния, они в упоении – им кажется, что они единственная сверхдержава.

Вопрос: То есть в данном случае это наш "первый удар", когда драка неизбежна?

Сергей Черняховский: Так вообще всегда надо делать, на самом деле, тем более в отношениях с Западом, особенно с Соединенными Штатами. Потому что там есть определенная ментальность салуна – это не значит, что они плохие, это интересная страна, в общем, интересная культура, но там реальность мышления начинает включаться, только когда щелкает взведенный курок кольта, направленного в лоб. Тогда они просто понимают – да, разговор по делу, поняли.

   

   

Вопрос: А какая "валдайская" речь, на Ваш взгляд, острее, актуальнее?

Сергей Черняховский: Я бы не стал их сравнивать, они, скажем так, обе по-своему сильные. Просто здесь сделан ударный акцент, акцент наступления на то, что наши оппоненты не хотят договариваться, а мы предлагаем договориться, предлагаем безопасность для всех. То есть там шло наступление по поводу их агрессивной позиции, а сейчас - наступательные моменты по поводу их нереалистической позиции.

Вопрос: Вообще в речи была критика и "некоторых стран", которые используют террористов в Сирии в своих интересах, и "миссия" США, и отношения США с союзниками, санкции – можно подумать, что это была просто одна большая критика Америки?

Сергей Черняховский: А зачем нам критиковать внешнюю политику Штатов? Знаете, как говорят, критик – несостоявшийся писатель, а мы просто показываем, в чем она порочна. Мы же им не говорим: "Ах, какие вы плохие, исправьтесь". Мы говорим всем остальным: "Это порочная политика, она приведет к катастрофе, мы этим путем идти не будем". Это не критика, это просто адекватное описание происходящего. Эта речь обращена и к американской элите, к американскому общественному мнению, и к другим странам, другому общественному мнению. Недаром прозвучал постулат о том, что Америка ведет себя с союзниками как с вассалами – он, общем-то, обращен к другим странам, мол, вам это нравится? Вы решайте…

Вопрос: Еще был еще интересный момент - распад СССР президент назвал трагедией гуманитарного характера – Вы согласны с таким утверждением?

Сергей Черняховский: Да это с любой точки зрения трагедия – гуманитарная, экономическая, человеческая, геополитическая, потому что это нарушило баланс в мире. Это величайшая трагедия, как минимум, истории 20 века. Эта мысль, насколько я помню, первый раз прошла после событий в Беслане. В принципе, Путин вообще был глубоко уязвлен тем, что происходило на его глазах в Германии, когда там бушевала толпа, запрашивали поддержки у частей соседних – в ответ шел ответ, что Москва молчит, без нее ничего не можем. Но потом им помогли. А потом Владимир Владимирович уже рассказывал друзьям – это все можно найти, это не секрет – что как так можно уйти, все сдать, предать всех? Там вообще много можно найти его высказываний на разных этапах – он никогда не оценивал распад СССР позитивно.

Вопрос: Ну, а есть ли тут какой-то посыл, "месседж"? Наверное, не так просто мы слышим про трагедию Советского Союза?

Сергей Черняховский: Это несет посыл, что пора это понять, признать и попытаться исправить. Я хочу напомнить, что в тех, еще 10-летней давности, высказываниях Путин говорил о том, что мы сохранили ядро территории СССР и назвали его Российской Федерацией. Кстати, и вчера, когда он говорил об общении западных лидеров с советскими руководителями, он в какой-то момент назвал их руководителями России высшего уровня.

То есть для него, в общем-то, Россия и СССР – вещи и историко-политически, и историко-цивилизационно единые. Ну, разные названия братских территорий, но он же четко сказал, что украинцы и русские – это один народ, это и Белоруссии касается. Он четко сказал, что русские – самый большой разъединенный народ в мире, а это, в принципе, означает, что его надо воссоединять.

Вопрос: Кажется, что и эта речь, и предыдущие речи, в том числе на Генассамблее ООН, – продолжение общей риторики, которой он придерживается давно?

Сергей Черняховский: Да, естественно, это все находится в единстве. Если вы возьмете его предвыборную статью декабря 1999 г., тогда еще кампания не началась, но уже были провозглашены государственность, патриотизм, социальность . У него есть четкая позиция, четкая, выверенная линия, он ей следовал всегда. В каждом случае он делал то, что реально мог делать в тех условиях, но он взглядов и убеждений своих никогда в этом отношении не менял.

Вопрос: Ну, и чтобы подвести черту под всем сказанным - западные партнеры, иностранные коллеги, что могли вынести из его слов? Какие посылы должны были воспринять в первую очередь?

Сергей Черняховский: Это зависит от их отношения, ведь каждый слышит то, что хочет услышать.

Те, кто хочет оценить объективную реальность, они могут услышать, что Россия не будет отказываться от своих интересов, Россия готова к сотрудничеству, но Россия будет твердо последовательно, жестко свои интересы отстаивать. Мы открыты для контакта со всеми, кто это понимает, кто может с нами контактировать, но уступать и поступаться сущностными вещами мы не будем.