Колумнист m24.ru Алла Боголепова – о женщинах, прожорливом кризисе, полезном навыке делать из лимона лимонад и об умении выживать в любых условиях.

На днях мы с подругой обсуждали по Скайпу  кризис. Не в контексте мирового краха, конечно, а с позиции того самого "малого мира", в котором живет каждая женщина, если только она не мать Тереза. Ну там денег стало в разы меньше, приходится снова резать расходы, и теперь под нож вынужденно пойдет все то, что современные горожанки с некогда хорошим доходом привыкли считать неотъемлемой частью своей жизни: еженедельные посиделки в кафе с подругами, шоппинг, походы к косметологу. Уроки танго, экзотические продукты, скрашивающие диету, персональные тренировки в спортзале, да и сам спортзал, пожалуй. 

Список оказался длинным и печальным. И я, не иначе как под тлетворным влиянием ласкового европейского солнца и вина за полтора евро, решила добавить в беседу немного позитива.

– Если тебе достался лимон, сделай из него лимонад.

Сказала – и приготовилась , что называется, выхватить по щам. Ну, в хорошем смысле, как говорит Сергей Доренко.

– Но у нас с тобой уже был лимон! – возмутилась подруга. – В 90-х я сожрала ящик лимонов!

Да, в этом заключается, пожалуй, самая большая несправедливость нынешних времен. Нам, чья юность пришлась на 90-е, казалось, что мы уже за все заплатили. Финансовая стабильность, путешествия, мировые бренды, посудомоечные машины, "Секс в большом городе" и еженедельный массаж – все оплачено голодной юностью, рваными колготками и тональным кремом "Балет". Мы вроде как уже получили свою долю трудностей, мы их как-то преодолели, и теперь имеем законное право пить "Космополитен", пользоваться скрабом с мякотью манго и радоваться долгой молодости. Мы первое в истории цивилизации поколение сорокалетних женщин, которые – физически и ментально – считаются молодыми. И вот теперь у нас все это отбирают.
 

Мы, многие годы наводнявшие свои странички в социальных сетях цитатами про карму, закон бумеранга и умение доверять мирозданию как непременное условие счастья, оказались один на один с твердокаменной истиной: мир ни хрена не справедлив. В каком-то смысле мы оказались в той же ситуации, что наши родители во времена распада СССР: привычной жизни приходит конец, и мы не знаем, что с этим делать.

Человеческая память коротка, а чужие страдания – не то же самое, что свои. В этом, наверное, и кроется дикая для поколения сорокалетних ностальгия по Советскому Союзу. Мы помним его по рассказам родителей, упуская из виду тот факт, что родители наши вспоминают не очереди за колбасой, а собственную молодость. Робкие намеки на то, что жизнь тогда была отнюдь не сахар, мы воспринимаем в штыки: нам труднее! Потому что в СССР люди другой жизни не знали, а мы знаем! Мы видели, мы имели, мы привыкли!

– В 90-е было лучше, – грустно сказала подруга. – Потому что в двадцать лет можно было краситься турецкой помадой, пить спирт "Рояль" и все равно чувствовать себя счастливой. А когда тебе под сорок, все это уже не катит.
 

Я попыталась сравнить свои 90-е с моим же 2015. Двадцать лет назад у меня не было дома, теплых ботинок и нормальной еды каждый день. Я всерьез раздумывала, не податься ли в бандитские подружки – да слава богу, никто не польстился. Стандарты внешности у работников ножа и топора были повыше, чем могла предложить моя унылая деревенская личность. Нет. Лучше точно не было.

– Зато терять было особенно нечего, – напомнила подруга. – А теперь есть что, и это вдвойне обидно. Я может только жить начала в сорок лет. Я не хочу превращаться в убогую толстую бабу, которая штопает колготки и умывается хозяйственным мылом!

Послушай, но любой кризис когда-нибудь закончится.

– Но время-то уходит!

И тут я поняла, что моя подруга только что сказала, возможно, самую важную и правильную вещь: Кризис быстро сжирает мои сбережения. Кризис сжирает мою работу. Кризис сжирает мою привычную жизнь. Время моей жизни – единственное, что у меня осталось, и я не отдам этой прожорливой скотине ни минуты.

Я не потрачу ни минуты на сожаления о недоступной теперь помаде "Шанель". Я не стану рыдать над курортными фотографиями, накопившимися за годы отпусков. Я не спущу в унитаз свои планы и мечты только потому, что на них нет денег. Я не сложу лапки и не засяду на диван с ощущением, что жизнь все равно кончена.

Да, у меня из под ног выбили привычные подпорки в виде спортзала, диетолога и чудодейственной масочки "после бурной ночи". Ну что ж, это всего лишь означает, что теперь я могу рассчитывать только на себя. Бег в парке вместо тренажеров. Курица с гречкой вместо сложной, рассчитанной профессионалом, диеты. И восьмичасовой сон вместо той самой масочки, которую я больше не могу себе позволить.
 

Можно ли добиться хорошей физической формы без дорогого абонемента в спортзал и консультаций диетолога? Да. Просто это труднее. Просто никто не будет стоять у тебя над душой и говорить: ну давай, еще два жима – и ты молодец. Теперь сама, все сама. На нянек денег больше нет. Теперь кроссовки, бесплатный парк и столько километров, сколько ты сможешь пробежать. Теперь отжимания и бесконечная работа с собственным весом под собственным же присмотром.

Мне придется пересмотреть свои привычки и перестать утешаться шоппингом. Положа руку на сердце, утешение всегда было так себе – большинство вещей, которыми забит мой шкаф, мне не нужны. Я не позволю себе убегать от трудной реальности в бесконечные сериалы, потому что это самый простой способ отупеть. Я буду зубрить португальские неправильные глаголы и слушать бесплатные лекции по истории. Я продам машину, которая требует бесконечных расходов, и стану снова ходить пешком.

Да, это снижение потребностей. Но я не буду воспринимать его как жизненное поражение – наоборот. В этом огромный и едва ли не единственный плюс любого кризиса: жизнь подталкивает тебя к тому, чтобы понять, что тебе на самом деле нужно, а что просто фантики.
 

Наше поколение выросло на слогане одной известной косметической фирмы: "Вы этого достойны". Это своего рода индульгенция: ты имеешь право напиться вечером с подругами, а утром хорошо выглядеть. Прожить год в Таиланде, не работая и живя на деньги от сдачи московской квартиры. Купить пятую пару туфель. Заплатить психоаналитику за то, чтобы легитимно оплакивать разрушившиеся отношения.

Да кто спорит. Право-то я имею. Возможностей таких больше нет. И у меня есть два пути: смириться и выживать или продолжать жить. Не жалеть себя, не оглядываться на прошлое, не останавливаться. Потому что если я остановлюсь, это будет означать только одно: сама по себе я не стою ничего, и все мои достижения – стройность, молодость, уверенность и спокойствие – были всего лишь куплены. За деньги.

Будет трудно. Собственно, уже трудно. Но когда кризис закончится, я буду готова. Я не состарюсь, не обаблюсь, не отупею. Да, потом мне придется заново привыкать к спокойной сытой жизни. Но я привыкну. У меня и это получится.