Выход "в эфир" запланированной ранее "радиопередаче" о Пандоре не состоялся ввиду закрытия, разумеется, самой уникальной библиотеки россказней. А время шло... своим чередом, всеми путями, какие только есть и каких ещё нет. И "дорогая редакция" предлагает вашему величеству вниманию очередную, так сказать, заключительную "радиопередачу" в целом уже цикле о Высоцком в "Нашей" жизни, тем более, что...

Сегодня, 25 июля 27 лет назад умер В. Высоцкий.

В моём детстве Высоцкого было много. Точнее, несколько часов. Это, наверное, часа два-два с половиной записей на катушках с оркестром, и часов 5 концертных записей на кассетах. (Сомневаюсь, нужно ли говорить, что практически всего Высоцкого, который имелся дома, я знал наизусть.) Музыку я, понятное дело, любил страшенно, но Высоцкий стоял особняком. Особняком от всей музыки. Скорее, это было что-то вроде аудиотеатра одного актёра, и в эти "спектакли" можно было погружаться, уходить с головой; в этом мне виделся такой эффект присутствия/вовлечённости, которого в других "местах", даже в общении класса "человек-человек" живьём и "человек-социум" было как-то уж очень мало. Записи на катушках (где большинство песен с оркестром), были дома, наверное, сколько я себя помню, а кассеты и концертные записи появились позже, наверное, году уже в восьмидесятом. Когда я их в первый раз послушал, меня даже постигло этакое разочарование – не слышать привычной "музыки" (то есть аранжировки) оказалось как бы бедно и скучно. Вот, такое детство. Некоторое время даже, уже во взрослой жизни, у меня была своего рода азартная игра по типу "счастливого билета" – услышать песню Высоцкого, которую ещё не знаю.

Сейчас я рад послушать иногда, понемногу, но, честно говоря, слушать его долго уже трудно, да и то, всё-таки, не необходимы, но очень желательны какие-то связи с "тем" временем, знание его, его атмосферы... Либо концепция "оголённого нерва общества" получает некий новый смысл: несмотря на рассудочную возможность приведения почти всего, что угодно, к так называемым "вечным темам", в каждый данный момент "нерв" "звенит" по-разному, и "в наши дни" окружающий мир этому "нерву" посылает совершенно другие сигналы, слишком другие... либо... просто вкусы дрейфуют, да и всё.

Услышав в очередной раз "в наши дни" что-то из... всё-таки, прихожу к мысли о том, что несмотря на все разговоры почитателей о том, что якобы что-то важное теряется в студии, особенно, в записи с музыкантами, лично мне, если говорить об авторском исполнении, бОльшая часть записей больше нравится именно в оркестровом варианте. Хм. То есть бОльшая часть "музыкальных" записей (с оркестром) мне нравится, хотя, опять же, по-моему, "консервативное" звучание группы не дотягивает по напряжённости до, всё-таки, куда более рОковой харизмы экспрессии Высоцкого. Если за точку отсчёта брать сольное исполнение, то записи с оркестром звучат несколько "подслащено" или "разбавленно", а если за основу брать исполнение с оркестром, то сольное будет беднее музыкально, но ярче в личностном плане, а у меня первые впечатления, следовательно, и "точка отсчёта", это записи с оркестром, по большей части.. Но в моём случае есть ещё и другой момент – особенности моего восприятия музыки вообще, ну и, конечно, возраста. То, что появилось "позже" было где-то в мои лет 6, а то, что "раньше", оно – "было-всегда", а в этом возрасте ещё слишком мало, чего понимаешь, особенно, "по-человечески". А вот музыку – слышишь всё равно. Тем более, что всё остальное в домашней фонотеке было музыкой, преимущественно, иностранной. И ещё один момент – качество записи. То, что появилось "потом", как раз, сольные записи, в большинстве своём были куда более низкого качества, на кассетах.

Моё отношение к сольным и оркестровым записям постепенно менялось, без каких-то радикальных колебаний, очень постепенно и с небольшой амплитудой. Сперва лучше воспринимались более "музыкальные" варианты, потом, лет после 10-12, когда начинал больше понимать, фокус смещался и крен пошёл в сторону сольных, также, сольные записи – в основном, концертные, а концерты ведь тоже раз на раз не приходятся, особенно, с учётом образа жизни Высоцкого, поэтому не все они удачные, и чтобы насобирать удачных примеров, тоже нужно время, постепенно слышал больше удачных вариантов – и впечатление менялось. А в последние годы уже "маятник" опять качнулся в сторону "оркестра", и это,наверное, имеет ещё и окраску ..ну.. реванша чтоли. По-моему, у Высоцкого, кроме "стихов, положенных на ритмическую основу", в песнях ещё и много музыки, которую, пусть и в подслащенном или каком-нибудь "переосмысленном" виде, но хочется всё-таки услышать, а не только угадывать. У меня "отлегло", когда в 90х получили известность высказывания композиторов (особенно помнится мысль Шнитке) о том, что музыка там есть, её много, она часто не такая простая, как может показаться, и она недооценивается, в том числе, и с подачи самого автора, из раза в раз утверждавшего о "ритмической основе" для стихов, и только, и не очень-то заботившегося о раскрытии этой стороны, поскольку ему было важно другое.

Могут ли другие исполнять его песни...

Существуют всякие воззрения на то, какой он автор и какой исполнитель. Кто-то считает его хорошим автором, и только, кто-то считает, что песни его "жизнеспособны" исключительно в авторском исполнении, причём, эта позиция подразделяется на предпочтение исполнения под гитару и исполнения с оркестром. Уж совсем натуристы-фундаменталисты больные на голову утверждают и, что никто не способен петь его песни, и, что многие из них петь – (чуть ли не?) кощунство. В частности, лично слышал, что "коней" якобы никто не должен исполнять, дескать "как можно не понимать, почему" – "Ибо воистину". А лично я – охотно признаю разные вкусы и взгляды, не понимаю стукнутых головой фанатиков класса "я один знаю, как надо", вернее, не принимаю ТАКУЮ вкусовщину.

Никогда не взялся бы утверждать, что даже авторские исполнения, особенно, лучшие в обоих вариантах, и сольном, и оркестровом, могут быть заменой друг-другу, поскольку Высоцкий – человек, и что-то у него получалось лучше, что-то – хуже, что-то у других может получаться лучше, чем у него, что-то и совсем никак. Например, "женские" песни, о которых далее ещё пойдёт речь. Да и сам он говорил "другие могут исполнять мои песни хуже, могут лучше, но в любом случае, не так,к ак я" (это близко к тексту). Вернее, так: для человека, который "просто шёл мимо", это всё неважно, что попалось, то и попалось, а для человека, кому это значимо, что-то может быть и там, и там, особенно, если брать вещи, которые не совмещаются вместе, то есть качества, находки, которые невозможно совместить в одном объекте. Исключение, наверное, могут составлять только люди, которым Высоцкий интересен/ценен сам по себе, без непосредственной привязки к песенному творчеству

Сейчас, как мне кажется, время, а это почти 30 лет после смерти, уже расставило всё по своим местам, и вопрос о возможности и, тем более, допустимости исполнения его песен артистами не просто устарел, а, фактически, снят, то есть решён. Сейчас есть "памятники" "той эпохи", есть стихи, которые можно читать или не читать, есть песни, которые можно петь или не петь. Мне кажется, лучше – петь, при любом раскладе. Другое дело, что петь-то их, тем более, "после" Высоцкого, это вызов, и далеко не многие решились бы этот вызов принять, ещё меньше тех, кто смог бы это сделать достойно при условии, что и оригинал, скажем так, очень неплох. Не помню, говорил уже или нет, но по-моему, именно Высоцкий, а не кто-либо другой – это самый, что ни есть, родоначальник всего "серьёзного", и социально ориентированного и размышляющего советского, да пожалуй, и пост-советского "русского рока".

Я, конечно, не претендую на какое-либо владение ситуацией в части исполнения песен Высоцкого артистами, но, думаю, есть очень удачные варианты, хотя их немного. О некоторых из них я и хотел порассказывать, точнее, просто поделиться своими впечатлениями.

Первое, что помню, было исполнение нескольких военных песен в самом конце 80х незнаюнепомнюкакой группой, одной из нескольких (вроде "Голубых беретов"), а может, и многих "солдатских" рок-групп, с участием, преимущественно, из военных, особенно, вернувшихся из Афганистана, с соответствующим же военным или около-военным репертуаром. Песен было штуки четыре, кажется, но я помню две наиболее удачные "сыновья уходят в бой" и "это наши горы" (что особенно под Афганистан подходило). Вокал был никакой, но это была самая-самая первая интерпретация, мне показавшаяся интересной. Слышал из телевизора или из радио, но ничего, совершенно ничего не помню, что за группа, и какие песни ещё у неё были. У меня нет и никогда не было их записей.

Следующим была "Банька" в исполнении Гарика Сукачёва. Эта песня мне никогда (в исполнении самого Высоцкого) не нравилась, и кстати, была одной из немногих, которую я не знал на память, именно в силу этой причины. И Сукачёв, по-моему, "раскрыл" её, причём, я несколько раз слышал от разных людей (круга моих родителей, которые рок, вообще-то, не жалуют, а уж Сукачёва – тем более:), что песня зазвучала по-новому, мол, у самого Высоцкого так не звучало, всё это куда интереснее. Этой записи у меня тоже нет, но одно время она так "плотно крутилась" на радио, особенно. на УКВ, что "расслушать" её во всех деталях не было проблемой.

Следующим номером идёт госпожа Галина Хомчик. Я её не любитель, но даже за две песни из альбома "По-женски о вечном" – снимаю шляпу. Первая "Белый вальс". Песня написана для фильма, точнее, к ситуации, когда вот сегодня – выпускной бал, после которого, прямо завтра, парням идти на фронт. В настрое авторского исполнения песни звучало что-то такое... (как это будет по русски) agitation... ну...возбуждение чтоли, этот самый "оголённый нерв", но вот лирики (а это ведь лирика) как-то было не очень. А вот госпожа Хомчик, почти сохранив это самое agitation (а вот – правильное "то самое слово" – сохранила волнение, так просто, что и на ум не приходит), но внесла туда, как раз, ту долю лиричности и "женскость", которой "оригиналу", по моему убеждению, укреплённому недавно, так не хватало, чем и перенесла фокус с войны на "общечеловековую" лирическую составляющую, тоже, можно сказать, "раскрыла" песню с этой стороны. Ну и поскольку это вальс, трёхдольное почти неуправляемое движение, да с таким драматизмом, получается что-то сумасводящее, если слушаю "контексте", то даже ком в горле остаётся, а если "издалека", то... всё равно, хочется сказать "очень круто", как бы неуместно это не звучало. Вторая песня "так случилось, мужчины ушли" (мужчины ушли на фронт, а женщины – остались, "ковать победу в тылу"). Тоже женская. Ничего такого особенного сказать не могу, её автор, наверное, "посильнее" исполняет, но у Г.Хомчик, по-моему, просто очень хорошая интерпретация, нет там никакой новизны или неожиданности, "смещения акцентов" и т.п. Наоборот, сделано очень-очень бережно (и трогательно, в том числе, и этим).
"...Мужчины ушли" – исключительно "женская" песня, а "..вальс" – формально, не так, чтобы уж совсем однозначно, но по сути, тоже. Будь автор хоть каким мастером, того эмоционального эффекта от исполнения не будет, если он не женщина, при прочих равных условиях. Тут уж ничего не поделаешь, "карма такая". Но и ведь женщина, как Высоцкий, вряд-ли споёт. Слишком всего много, в одном объекте эти качества не совмещаются, никак.

Теперь – Александр Иванов. На мой взгляд, его второй сольный альбом "Когда вырастут крылья" примечателен только двумя песнями; чьими – естественно, догадайтесь с одного раза :) Первая – "Было так, я любил и страдал", она написана, кажется, тоже, как и "Белый вальс" для какого-то фильма; вспоминал я, вспоминал, да вспомнил лишь фрагмент мелодии проигрыша, исполняемой оркестром, не столько лирично, или там.. "типа эмоционально", сколько именно тревожно. В сольном авторском исполнении эту песню знаю лет с 6-7, но именно мелодию расслышал именно в оркестровом исполнении уже во взрослом возрасте, причём, в проигрыше, несмотря на то, что... вот специально слушал потом – Высоцкий её так и поёт, но у него она как-то не замечается. А ведь какая она красивая... Но слышно это только в том варианте, который настолько "подслащён", что в качестве песни Высоцкого звучит, по-моему, никак. Вспоминаю эту версию – и в голове звучит мелодия проигрыша, за ней тянется мысль о том, сколько потеряла эта мелодия в версии Александра Иванова, но... С песней он сотворил нечто особенное, чего, наверное, не делал никто другой: у него получилась такая, чисто в музыкальном плане, интерпретация, аранжировка (правда основательно изменена мелодия и всякие там акценты), что песня звучит как этакая мощная драматичная "центральная" ария из рок-оперы, где от тревожности Высоцкого, наверное, и ничего не осталось, теперь вместо неё – какой-то дикий эмоциональный взрыв,отчаяние, доводящее до действия; в критической точке напряжение доходит до чуть ли не "слов сквозь зубы" (правда, на этот эффект сыграла мне думается, компрессия, в результате чего в пике голос Иванова звучит, как речь человека, до боли стискивающего зубы и кулаки. Петь сквозь зубы нельзя, но это тот случай, когда динамическая компрессия, с помощью которой уродуются почти все записи, начиная с середины 90х, вероятно, даже и случайно, сотворила вот такой "сюрреальный" эффект, и получился вот такой образ, причём, по-моему, без этого... как его... эпатажа. Ставлю рядом сольный авторский оригинал и версию Иванова – впечатление складывается такое, что это о разных ситуациях, вернее, о разных стадиях одного и того же сюжета, как разные акты одного и того же спектакля. Это по аналогии со спектаклем с Высоцким в роли Гамлета, где знаменитый монолог звучит дважды – герой произносит одни и те же слова в разные моменты жизни совершенно по-разному. В авторском исполнении (мне) видится отступающие опустошение и обречённость, оставшиеся после того, как всё уже прогорело, все бури, переломы, разочарования в прошлом, и человек "отходит", и пустота на "пепелище" начинает понемногу отступать, заполняться, дело движется к оптимистической развязке, но этому, по драматургии, должен ведь был предшествовать некий эмоциональный взрыв, перелом, когда это всё "горело", вот он-то и пойман у Иванова, и такая, "тихая" и красивая, витиеватая мелодия там возникнуть ну никак не могла – ей среди "бури страстей" просто нет места. А вот потом после "битвы", как раз ей самое время появиться. И эти вещи ведь совершенно несовместимы в одной песне, хотя, думаю, сюжет, который у Иванова, предполагался и Высоцким, не мог не предполагаться. Вот.. Думаю, "остальную" рок-оперу "вокруг" такой арии написать – стоит. И в ней, наверное, эта ария могла бы прозвучать дважды. Сперва в кульминации, в "сильном" варианте Александра Иванова, а потом, в конце, в развязке – в "тихом" варианте самого Высоцкого – "жизнь продолжается"... Да, и раз уж в этом году, видимо, у большого количества народа "весеннее обострение" случилось летом, и наарод с этой "любовью" с ума посходил, "дорогая редакция" предлагает вашему вниманию, уважаемый народ, именно эту вещь. Только в плейлисте она долго не проживёт, поскольку фрфрфрфсшфксгхх...тут помехи в эфире...сквозь которые некий внутренний голос Эфира сообщает, что мне ему бы очень не хотелось, чтобы при открытии моего дневника прям в эфире звучало такое, а чтобы некоторые "радиолюбители", особенно, из "реала", не перепужалися, решив, что это не посвящение ффсем в-эти-дни-недели-месяцы-сумасошедше-обескрышенным, а некий, не дай бог, тайный message "со смыслом", что на самом деле, не....фрфрфрффф....действите....цхбаршшшщсщхкпуцц...здесь помехи в эфире прекращаются и приём сигнала полностью восстанавливается.
Вторая песня в исполнении Александра Иванова – "дом хрустальный". У меня тут ассоциации такие: Вот есть такой прожжёный, мега-матёрый рокер, металлист... Такой, который даже к холодильнику подъезжает на байке. В общем, весь прям' "в латы закованный", железнее некуда. Так вот этого самого железного дровосека байкера-да-рокераоднажды, стало быть, посетило тааакое чуйствие, да так его торкнуло, что он взял свою гитару, да и написал самую "тихую", мягкую-добрую и возвышенную, и вообще, задумчиво-мечтательно-задушевную песню в своей жизни, и рискуя заработать репутацию отступника, чем на веки вечные впасть в немилость своих сотоварищей, вложив туда весь возможный мечтательный лиризм, на какой только было в принципе способно его "железное сердце". (А вы только представьте себе, какие тогда у этого рокера все остальные песни, если эта – самая мягкая, добрая, лиричная, "тихая" и... :)

Григорий Лепс. Выпустил целый альбом песен. В то время, когда все остальные исполнители (из того, что лично я знаю) идут больше по пути "раскрывания" какой-то конкретной песни , тем самым оставаясь, всё-таки, хорошими "исполнителями одной песни" (ну, двух-трёх –максимум), Григорий Лепс пошёл другим путём: он, как мне думается, стал "подбирать ключик" не к произведению, а к самой стилистики автора, сути авторского подхода. Он, как мне кажется, не интерпретирует песню под себя, а делает попытку своего рода реконструкции подхода самого Высоцкого. Но это я тут так выражаюсь, а многие, как неособолюбители Высоцкого, так и его особолюбители и особонелюбители с удовольствием бы пообвиняли господина Лепса в подражательстве. Мол, "копирует-с манеру-с, и всё-с...". Не знаю я, по какой иной причине, кроме боязни того, что его начнут костерить за якобы подражательство, Лепс вносит в исполнение какие-то "свои штрихи", чем изрядно, опять же, на мой вкус, портит всё дело. Альбом песен Высоцкого, выпущенный им, называется "Парус", и эта же песня "Парус" – самая удачная вещь, и в ней всё спето наиболее близко к тому, как это делал автор, без всяких украшательств и рюшечек-излишеств. Но видимо, если ТАК сделать более одной песни, можно получить массу обвинений в подражательстве, что, понятное дело, неприятно, тем более, когда ты единственный пытаешься реализовать авторский замысел не "интерпретируя", а по возможности близко к тому, как это бы делал автор. Опасения обвинений в подражательстве можно понять, но лично мне очень-очень жаль, что Григорий Лепс, "подобрав ключик" к тому, как исполнять Высоцкого, особенно, в смысле музыки, не остался до конца принципиален, тем более, что лучшая песня – именно та, где он дошёл до конца. На самом деле, именно "Парус" следовало бы поставить сегодня в плейлист, и если бы не тот факт, что её уже "крутили" недавно, а главное, если бы не "помехи в эфире", так бы я и сделал, ибо это – самая "высоцкая" из всех слышанных мной неавторских версий его песен. Хочется подчеркнуть то, о чём говорилось выше, что Лепс, в принципе, воспроизводя (но не имитируя) манеру Высоцкого, и даже обладая довольно похожим тембром голоса, нашёл СВОЙ подход – "ключик" именно к к музыке... не к тому, как это петь, а к тому, как это играть. Причём, что впечатляет, речь идёт не об одной-двух-трёх песнях, а именно о подходе в исполнении. А сам "Парус" получился какой-то совершенно крышесносящий, погружающий в атмосферу этой войны со стихией, граничащую с паникой – ну вот ничего не могу с собой поделать – электрогитары и "rock organ" сливаясь звучат, как штормовой ветер в ушах, ударные с басом раскачивают всё на свете – и какой уж там парус.. и мачты сломать – только так...И..не тревога, паника...бегство, бегство... А когда тебя ещё и обдаёт несильным, конечно, но настоящим, в такт тревожно вибрирующим, прохладным ветром с двух сторон (из фазоинвертеров), это что-то совсем-совсем...такое...незнаюкакое-то, в общем. Уухх.. Мурашки от такого бегут ещё как.

Следующая песня – "Я несла свою беду" в исполнении группы "Парк Горького". В альбомах группы этой песни нет, но на концертах в России они её исполняли. Услышана мной она была на выставке-продаже фОнерных изделий телевизионном концерте-юбилее Аллы Пугачёвой в 1998 году. На этом мероприятии эстрадные артисты отечественного производства перед телекамерами в Кремлёвском зале под фонеру "исполняли" песни, которые когда-то исполняла сама "примадонна". Примечателен этот балаганчик-междусобойчик концерт был, пожалуй, только тем, что многие ну оочень сильно не попадали губами в фонограмму, а фонограммы иногда сбоили, например, некто Е. Осин просто весело "пропел" строчку дважды, когда диск "поскакал", а В. Леонтьев, который, вообще-то, поёт обычно вживую, ну в кои веки решил на телевидении спеть под фонограмму, и на тебе...как оно всё заикалось и прыгало...и кончилось тем, что ему пришлось петь самому, дуэтом с собственной фонограммой. Жалко его было дико – он сделал песню с красивейшей электронной аранжировкой, "прелести" которой мерзкенький на тот момент звук Кремлёвского зала просто бы похоронил, а ведь песня была предназначена для одного единственного исполнения. Последняя примечательность, если можно так сказать, там была, когда В. Рыбин (гр. Дюна) пожелал Пугачёвой счастливой семейной жизни словами "чтобы вы жили долго и счастливо и умерли в один день от оргазма". Так вот, посреди всей этой потехи-распотехищи вдруг объявляют сюрприз, мол, а вот теперь специально для Аллы Борисовны из Америки прилитела группа, которая поёт только по-английски, суприсс типа. И посереди всей вот этой вот гламурно-фОнерной катавасии – МОЛЧА вышли два товарищщчча с гитарами, сели на ступеньки, ведущие со сцены в зал, как я понимаю, затем, чтобы в зале было слышно, что у них всё вживую, и мощно так "врезали" (в той атмосфере иначе это назвать нельзя) песню Высоцкого, к Пугачёвой не имеющую никакого отношения, потом встали и МОЛЧА ЖЕ ушли, никаких тусовочных речей и реверансов. Смотрелось, как будто это прилетели инопланетяне и песню спели совершенно инопланетянскую, "нездешнюю". И это даже не моё впечатление... – Кажется, у всех присутствующих в зале был такой же "лёгкий шок". "Я несла свою беду" в исполнении "Парка Горького" – это, в отличие от предыдущей, самая "не-высоцкая" песня из всех, о которых тут говорится. Песня изначально женская, поэтому исполнялась не от первого – "я" –, а от второго – "ты" –лица, с соответствующими изменениями в тексте. Мне долгое время казалось, что сделано это было на скорую руку, ну, типа люди занятые, "времени мало" и т.п., а на самом деле, текст можно было бы изменить и получше, в смысле с меньшими потерями, но недавно стал всяко-разно "крутить-вертеть" в голове текст... и... нет, лучше, чем они сделали, чтобы не впадать в переделывание всего подряд, наверное, уже нельзя. В смысле музыки от Высоцкого там не осталось буквально ничего, и мелодия изменилась до (полу)неузнаваемости, и настрой тоже, категорически. Из "тихой" лирики, которую в пору произносить шёпотом, а то и, вообще, молча, всё превратилось в какую-то мощную захватывающую фолк-рОковую акустическую балладу, после которой хочется зажечь свечку и, уставившись на неё, молчать в темноте.
Запись этой песни у меня появилась буквально несколько дней назад, а до этого я её в последний раз слышал году в 2000-2001. Сейчас слушаю, и сверх-свежее впечатление: в песню в её "женско-рефлексивном" виде плача по самой себе и своей "тяжкой женской доле" так, как Парк Горького это сделал, исполнять нельзя категорически. Но если, несмотря на то, что такая, как бы диалоговая, подача категорически нехарактерна для Высоцкого, изменить первое лицо от автора "я" на второе лицо от рассказчика "ты" (а это абсолютно нормальный приём, поскольку практически все хорошие "женские" песни пишутся-таки мужчинами), то сразу всё другое. Но дальше, если исполнять с "оригинальным" настроем и мелодией, то в этом "ты" будет обязательно читаться "я", поскольку написано-то мастером, и просто так ничего изменить не получится, причём, категорически. Отсюда и вырастает интерпретация, и даже с таким огромным отходом от оригинала, по-моему, получается здорово, хотя это, конечно же, дело вкуса но в любом случае, совместить одно с другим совершенно невозможно..
О звучании, кажется, группы Queen говорили "стена звука", а тут не стена звука, и даже не "молва с кривотолками, а какая-то прямо ночная тайга с буреломами. Как говорится, "ломись-не-хочу", а не хошь – тут помирай. Но к концу, всё-таки, светает. И всё становится видно. Но... уже никому не нужно...

А буквально вчера человек, прочитавший этот текст, рассказал мне ещё об одной интерпретации, которую я никогда не слышал и о существовании которой даже и не знал. Это "Лирическая" в исполнении группы "Чиж и К". Только что скачал и послушал. Первое впечатление такое: Получилась какая-то совсем уж сказочная версия, именно по-сказочному трогательная, где и колдуны, и заколдованный лес, и терем с балконом, и дворец, и шалаш, и то "где найти невозможно" – это всё никакие не выразительные средства художественного языка, никакие не метафоры и не образы, а самые реальные объекты, в самом прямом смысле: и лес – это лес, и колдуны – колдуны, и дворец и шалаш – это именно дворец.и шалаш. Но увы, вокал – по-моему, никакой, то есть полная "художественная самодеятельность"; однако, слышал группу "Чиж", поэтому рискну предположить о Сергее Чигракове (кажется, его так зовут, не уверен), что это просто очень сильно "не его" песня. (Ну и что, что не его... Марина Влади её тоже пела не потому что это прям-таки её песня и она её прямо так замечательно поёт, а потому, что она жена автора). И из-за этого, несмотря на то, что песня имеет своё лицо, причём, настоящее, а не карикатурное и не "нарисованное", по-моему, она всё-таки, именно как отдельная песня не удалась. Но... Именно в этом исполнении песня практически готова совершенно очаровательно прозвучать в (детском?) (музыкальном?) фильме-сказке. Её мог бы исполнять прекрасный принц, отправившейся на поиски своей возлюбленной, и поначалу ненашутку пугающийся "настоящей жизни" вне дворцов и придворных земель, в мрачном "заколдованном лесу". А ещё её мог бы именно так петь какой-нибудь бродячий артист вроде Трубадура в "Бременских музыкантах". А финальной песней в этой фильм-сказке тогда стала бы известная "Замыкая круг" Криса Кельми со товарищи. (Или песня Майкла Джексона, также со товарищи, под названием "We are the World, We are the Children", это подчти одна и та же песня, хоть и в сказочном качестве – хуже.)

Все вышеупомянутые – "интерпретации" (с некоторыми оговорками) мне лично очень нравятся, и умеренно "похожие" и до анти-аутентичности "непохожие" на оригинал. Как бы то ни было, песни то и дело поются, но хороших интерпретаций – вот...раз, два... и обчёлся. Некоторое время назад (наверное, в прошлом году) был некий концерт, толи в юбилей какой, толи в память, там его песни исполнялись разными отечественными эстрадознаменитостями, преимущественно, молодыми. И похоже это было...на фабрику звёзд. Точнее, на одно зрелище, которое я дедуктивно ассоциирую с этой самой фабрикой. А ситуация такая: исполняют, значит, А. Маршал (экс Парк Горького) с двумя "полуфабрикатами" песню, кажется, "Bang", посередине сам Маршал с бас-гитарой, а с двух сторон – какие-то несуразные "полуфабрикаты", похожие на чёртиков, которых в машинах на стекло подвешивают на резинке, чтобы они прыгали на ухабах, поворотах и т.п... Ну и картинка – монументальный весь из себя "феликс железный" Маршал, и два прыгающих и машущих ручко-ножко-головками чёртика из-под лобового стекла. Вот на этих-то чёртиков наши "звёзды эстрады" чаще всего и похожи при столкновении с чем-то, имеющим харизму и несущем какой-либо вызов, как в случае с Высоцким. Но они не должны сдаваться. И удачи им на этом пути :)

Что мне в нём...

Наверное, настоящесть. Чем настоящесть отличается от наигранности? – Не отсутствием игры, пафоса и т.п., а наличием настоящего, присутствие которого может открывать дорогу всему придавать смысл остальному. В творчестве и в восприятии творчества, как и по мнению самого Высоцкого, важно придумать настоящее, то есть, чтобы обязательно присутствовало придуманное, и чтобы это придуманное было настоящим, а не имитацией. Разумеется, были и есть всякие замечательные поэты, виртуозно обращающиеся со словом, образами и т.п., но это, как правило, такой дискурсивный эскейпизм, когда в качестве укрытия от всего подряд строятся и украшаются всяческие словесные дворцы, витиевато разукрашенные, как только можно. Поэзия решает эстетические задачи, а вот со вмещением смысла – дела хуже. Высоцкий не эстетствует, он, "нерв", принимает сигналы и отвечает на них. И сигналы настоящие, и ответ тоже. И слово тут уже не "строительный материал", не эстетская "глина для творца/мастера", а вместилище смысла (но не речемыслительных конструкций), отсюда и происходит то, что воевавшие люди принимали его за фронтовика, спортсмены за спортсмена, зеки за зека.. моряки, лётчики... Всё, наверное, потому, что у него слово – не игрушка, а вместилище смысла, переживаний, части возможной жизни, оно важно, ценно и уважаемо, именно содержательное слово, а не игра слов, "настоящий" смысл, а не его эстетская презентация и не поэтический эскейпизм, броско названный "уходом из этики в эстетику", а наоборот, отчаянное деятельное стремление двигаться от речемыслительной эквилибристики эстетики к этике, со словом – в мир, в котором сила не в слове, а в ньютонах. Против шерсти... настоящее против искусства. Вот так.

Может быть, поэтому и все перепевки песен – жёсткие, как правило, даже жёстче, чем у самого автора. Лично мне, и "Банька" и "Было так, я любил и страдал" в авторских исполнениях откровенно не нравились, а "Дом хрустальный", Белый вальс" и "Беда" – проходили мимо, а после таких вот интерпретаций возвращаюсь к ним и по-новому, и более внимательно.

Ещё мне думается, что Высоцкий, как вряд-ли кто другой в его время, повлиял на "живой русский язык".

Во времена Ломоносова русский язык находился на вторых ролях и использовался преимущественно как бытовой язык, Ломоносов, может, и не он один, будучи первым пиитом России, сумел заново вдохнуть жизнь в русский язык, после этого то же самое проделал другой первый пиит России – Пушкин, возродивший жизнь в языке буквально из пепла во времена, когда языком образованных людей России был французский. Мне думается, что в принципе аналогичное явление (в масштабах советского периода второй половины двадцатого века) представлял собой и Высоцкий, несмотря на некоторое количество замечательных поэтов и писателей: они, как выразился Окуджава – "говорят о себе", ну и я бы к этому добавил – "для своих", а Высоцкий говорил обо всех и для всех, и его популярность сделала его творчество и его язык социально значимым явлением, противостоящим затягивающей всё в себя, как в болото, канцелярщины в языке и жизни. До таких масштабов элитарной "большой" и "высокой" литературе было не добраться. И мне кажется, что в условиях пост-советской информационной интервенции русский язык, не имей он этого лишнего грамма прочности, добавленного Высоцким, пострадал бы куда сильнее, чем это было де факто. Так, что вот – наука всем конструктивистам, традиционалистам и прочим ревнителям-хранителям... Языковое и культурное пространство прирастает достижениями творцов, а не "национальными идеями" и не протекционизмом агрессией по отношению к "чужим" и прочей гео- и, тем более, этнополитической демагогией.

Хочется ещё сказать об одной песне.

В 1987 году состоялся сборный эстрадный, кажется, благотворительный, концерт, посвящённый годовщине чернобыльской аварии. Песни там пелись от чего-нибудь антивоенного до содержащих сентенции вроде "солнце устало светить", "мир устал воевать", что-то "автомат устал стрелять", "болеть устало"... ну и всё в таком духе, этакий фаталистический депресняк в стиле лайт, что, впрочем, понятно и естественно, и никакой иронии не вызывает.
Но в один прекрасный момент – вышел на сцену Александр Градский с гитарой и, супротив общей тематической и эмоциональной "конфигурации" мероприятия, совершенно "не в тему", спел буквально только что написанную песню памяти тогда ещё не "реабилитированного" в глазах наших СМИ Высоцкого, пел со слезами, и был момент, он даже остановился, но, всё-таки, допел до конца и, кажется, "пробил" всех в зале. Сейчас эта песня существует, она известна, сыграна, "как надо", саранжирована и т.п., но это всё "не то" по сравнению с "тем" первым исполнением. А я вот помню...

"Но как ведётся в святой Руси,
сколь поэта ни возноси,
его высь иже в небеси,
ну а тело – в земле."

PS: Уж не знаю, получилось ли у меня что-то внятно(е) сказать о Высоцком после Высоцкого.
Но очень хотелось.