В колонках играет - Rolling Stones - Aftermatch

Настроение сейчас - Так и не дописал - настроения нет...

Пятница. 22 апреля. Утро.
Выехали без особых задержек. Погода отличная, настроение – не очень, ибо все прогнозы мира обещают ухудшение погоды в ближайшие сутки. Закон подлости. Целых две недели стояла никому не нужная жара, и вот – пожалуйста. Впрочем, пока никаких признаков ухудшения погоды нет. На небе – ни облачка, полный штиль и 18 градусов тепла.

Пятница. 22 апреля. Полдень. До речки доехали довольно быстро и стали. Несмотря на обещанный небывало низкий уровень воды этой весной, дорогу всё-таки перемыло. Я предлагаю форсировать её, но Серёжа отказывается наотрез – боится за свой паркетник. Придётся ехать в объезд, а это крюк не менее чем в полтора часа. Со вздохом вспоминаю свой старенький УАЗ – на нём я бесстрашно переезжал практически любые водные преграды. Жара тем временем стоит неимоверная +25. Николаич пьёт пиво. Я отказываюсь.

Пятница. 22 апреля. 15 часов. Наконец-то мы в деревне. Загоняем машину к деду Петру и начинаем таскать вещи в лодки. Николаич с Серёжей плывут на «резинке», я же свою даже не надуваю – предпочитаю плыть на старой дедовой лайбе. Сам дед легко скользит по воде на обласке – веслом почти не работает, а всё равно уже впереди всех. Льда на курье практически нет – аномальная жара сделала своё дело. Периодически видим уток – крякв, шилохвостей, свиязей и чирков. Один раз прямо над нашими головами с дребезжащим свистом проносится огромный табун гоголей. Но они летят куда–то дальше, видимо – к большой воде.

Пятница. 22 апреля. Ближе к вечеру. Добрались до избушки. Разложили вещи. Быстренько выпили, перекусили и разошлись обустраивать скрадки. Я довольно скоро обнаруживаю свой прошлогодний шалашик, но, к сожалению, воспользоваться им мне не придётся – слишком далеко до воды. Половодье нынче сиротское, и мне снова не приходится накачивать лодку – расставляю чучела в сапогах – мелко. Новый скрадок делать лень, и я просто набрасываю маскировочную сеть прямо на кусты черёмухи. Сверху добавляю сухой травы и сосновых лапок. Устанавливаю прямо среди кустов стульчик, убираю несколько веток, раскладываю всякие причиндалы, чтоб были под рукой, и возвращаюсь к избушке.

Пятница. 22 апреля. Сумерки. Конечно, официально охота открывается только с утренней зари в субботу, но так уж повелось по всей великой Руси, что стрельба начинается с зари вечерней в пятницу. Николаич предлагает выпить ещё, но я отказываюсь. Мы собираем ружья и расходимся.
Охота начинается для меня просто феерически. Не успел я как следует угнездиться на стульчике, как прямо в чучела с хриплым шавканьем сел здоровенный матёрый крякаш. Сердце у меня, конечно, заколотилось бешено, но рука не дрогнула. Что называется, почин есть! Мандраж проходит – теперь можно не переживать понапрасну. Тем временем почти стемнело. Только я собрался вылезти из своего куста, как прямо напротив меня сел ещё один здоровенный селезень. Промазать по нему даже в темноте было довольно трудно, однако я умудрился. Крякаш улетел, но я даже не успел толком расстроиться - буквально через полминуты чуть в стороне от чучел сел табунок шилохвостей. Я к тому времени уже вылез и укрытия и просто стоял у края воды. И уж тут не промахнулся! Настроение сделалось вообще просто отличное. Ещё бы - впереди были ещё два полных дня охоты, а у меня такой задел! Я вернулся в избушку почти одновременно с Николаичем и Серёжей. Они тоже пришли с добычей и были очень довольны и возбуждены.
Дед Петя уже спал, по-стариковски натопив печь–буржуйку так, что находиться в избушке не было никакой возможности. Мы расположились «опен-эйр» и принялись отмечать открытие охоты. Ну как полагается, с традиционным выпиванием « за поле» и пр. Погода к тому времени уже начинала потихоньку портиться…

Суббота 23 апреля. Раннее утро. Проснулись ещё затемно, и сразу поняли, что никакой охоты сегодня не будет. Дул шквалистый ветер с дождём и, как – будто, даже с мокрым снегом. Резкое похолодание – как и ожидалось… В самом по себе холоде, конечно, ничего страшного нет, но в вот беда - в такой сильный ветер утки не летают… Я всё-таки прогулялся до своего куста. Вода немного прибыла, а чучела проклятый ветер сбил в кучу. Собрал их, распутал лески с грузиками и оставил пока на берегу. Вернулся на стан. Николаич, который ставил чучела на глубокой воде уже недосчитался нескольких штук. К тому же у него унесло резиновую лодку, пока он лазил по берегу. Лодку, правда, далеко не утащило – прибило к противоположному берегу курьи, и Серёжа бесстрашно сплавал за ней на дедовом обласке. Дед Петя сокрушается, что не поставил сразу по приезду сети. А в такой шторм поставить их, конечно, нереально.


Суббота 23 апреля. День. Из-за ураганного ветра вынуждены весь день оставаться на стане. В основном, пьём, едим и разговариваем. Пьём, впрочем, немного. Не за этим мы сюда ехали. Напиться, что называется, можно и дома. Серёжа под руководством деда Пети ремонтирует коптилку. Николаич пилит сушняк маленькой бензопилой «Штиль». Я варю похлёбку из чирков. Все в один голос ругаем погоду.

Суббота 23 апреля. Вечер. Ветер не унимается. Мы с Дедом Петей всё-таки умудряемся воткнуть неподалёку от берега пару сетей. Где-то вдалеке слышна ружейная канонада.
«По кому они там стреляют? - недоумевает Серёжа, - ни одной утки ж не видно».
«Известно, по кому, – говорит дед Петя, - по бутылкам. Нажрались да соревнуются».
Я залезаю на берёзу и звоню домой. Жена говорит, что у тёщи в деревне ураган повредил подстанцию, и у многих жителей сгорела бытовая техника. Спускаться с берёзы, кстати, значительно труднее, чем забираться на неё.

Воскресенье. 24 апреля. Пасха. Утро. Погода несколько улучшается. Временами появляется солнце. Ветер несколько ослабевает. Утренняя зорька для меня проходит безрезультатно, Николаич же умудряется взять двух шилохвостей. Серёжа в Пасху охотиться отказывается наотрез. Надо же, какая высокодуховная нынче пошла молодёжь… Дед Петя проверил сети. Рыбы в них совсем немного – крупные окуни, язи и судак. Надо бы поставить частушки, наловить чебаков для копчения.

Воскресенье. 24 апреля. День. Приближающийся шум лодочного мотора нас несколько настораживает. Впрочем, бояться нам нечего – документы в порядке, сети не видны, а рыбу для ухи мы, если что, наловили удочками. Удочки у деда Пети имеются. Эдакие раритеты – берёзовые хлысты, которым уже лет 100, не меньше.
Встречаем моторку – в ней, конечно, никакие не инспектора, а охотники – медвежатники. Охоту на косолапого открыли неделей раньше, так что вид у мужиков соответствующий.
Колбасит их с похмелья не по-детски. Серёжа с бутылкой водки является им как Спаситель. «Христос Воскресе!» Оклемавшись, мужики досадуют, что деньги на лицензии, похоже, пропали.
- Нету Миши в тайге. Совсем нету. Да и что ему там делать? Жрать-то в лесу сейчас нечего. Весь Миша нынче у деревень – лазит по помойкам, да скотомогильникам.
-Так и охотились бы у деревни, - простодушно замечает Николаич.
После обеда слушаем по радио трансляцию матча «Томь» - ЦСКА. Обмываем гол Канунникова. После игры я опять лезу на берёзу и звоню сыну. Он как раз идёт со стадиона. Говорит, что судья – козёл, не дал 11-метровый, и что мы должны были выигрывать. Ну, не знаю… лично я рад и ничейному результату…

Воскресенье. 24 апреля. Вечер. Зорька была неважная, зато прямо над нами прошли журавли… Прямо как в песне «летит к закату на исходе дня»… Журавли шли низко, и закрыли всё небо над головой, точно гигантский цепеллин… Если вы когда-нибудь видели журавлиный клин, то поймёте мои чувства… лично я описать их не могу…

Понедельник. 25 апреля. Утро. Погода опять наладилась… вот он – пресловутый «закон подлости». Последняя зорька довольно результативна, но настроение несколько портит неотвратимость скорого отъезда…

Понедельник. 25 апреля. День. До дома добираемся фактически без приключений…

на этом записки обрываются - прим. ред.

В колонках играет - Депеш Мод

Настроение сейчас - не очень так...

Тут на минувшей неделе в одном из «сообществ» я как-то заикнулся о том, что дрозд-ягодник вполне официально является «условно-промысловым» объектом охоты, а мясо его чрезвычайно вкусно и нежно… Это немедленно вызвало всплеск остроумия у некоторых блоггеров. Тут же вспомнили ни к селу, ни к городу и воробьёв с синичками, и «гуманизм» приплели какой-то… Нет, никогда мне не найти общего языка с такими людьми… Как говорится, «два мира - два шапиро»…
Ради интереса порылся в интернете, и нашёл довольно много материалов на эту тему. Любит у нас, оказывается, народ покушать дроздов!

…Я вырос среди охотников и рыбаков. И совершенно ответственно заявляю, что злодеев и прочих «негуманных типов» среди них не больше, чем, скажем, среди врачей или учителей… И уж точно меньше, чем среди веганов и прочих «защитников животных». (Прошу обратить внимание на кавычки!)
Охотников, которые бы издевались над животными, я, кажется, и вовсе не встречал…

…Первый раз «стрельнуть» из настоящего ружья – вертикалки «ТОЗ- 34» мне дали, наверное, лет в пять-шесть… Дядька держал меня сзади - чтобы не снесло отдачей. А лет в 9-10 у меня появилось первое собственное ружьё – пневматическая винтовка «ИЖ- 38». Ну, многие, наверное, стреляли из них в тирах. Однозарядная винтовка, после каждого выстрела приходилось переламывать ствол и заряжать новую пульку. Конечно, по сравнению с нынешними образцами газобаллонной пневматики, которая стреляет очередями и по внешнему виду не уступает настоящему оружию, моя пружинно-поршневая «ИЖ-38» - просто динозавр, но во времена моего детства обладатель такого богатства мог считать себя настоящим счастливчиком.

Настоящих пулек к винтовке было не достать, разве что покупать «на вынос» в тире, что было бы довольно глупо, когда дома полно дроби. Вместо пулек я заряжал винтовку дробью № 00 – она как раз подходила по диаметру -4.5 мм. На первую самостоятельную «охоту» меня благословил ни кто-нибудь, а собственная бабушка.

-Дрозды. Проклятые дрозды. Вот же ведь до чего же вредные птицы! - возмущалась она. Прошу, прошу Витьку пострелять их хоть для острастки, так он говорит - мол, нельзя в населённом пункте пальбу устраивать – отберут ружжо. Ну, так хоть ты их своей хлопушкой напугай.

Дрозды действительно были сущим наказанием. Прилетали они к бабушке в июне - месяце, когда начинала созревать садовая земляника. Ну, та, которую все почему-то называли «виктория». Потом поспевала смородина, малина, крыжовник… следом шли полукультурка красная черёмуха и облепиха. Разновидность дроздов, опустошающих бабушкин сад, называлась «дрозд-рябинник», но рябину они если и жрали, то только черноплодную. К тому времени, когда рябина обыкновенная становилась съедобной, дрозды уже откочёвывали на юг…

Хуже всего дело обстояло с иргой. Высоченное дерево стая прожорливых птиц могла объесть за считанные минуты…
…Я иногда читаю в журналах типа «Приусадебное хозяйство» т.н. «советы бывалых». Ну, в смысле, таких настольных садоводов и огородников… очень часто встречается совет развешивать на ветвях ёлочную мишуру и всякие побрякивающие на ветру жестянки. Просто смех. Не знаю, кого они вообще могут отпугнуть. Сороку, так наоборот, скорее привлечёт…

У бабушки тоже висели разноцветные крышечки из фольги: серебристые – от молока, зелёные – от кефира, розовые – от ряженки… Они позвякивали на ветру, но птицам не было до них никакого дела. Лишь изредка, когда, видимо, прилетала новая, ещё не освоившаяся на новом месте стайка, первым на дерево садился дрозд-разведчик, убеждался, что никакой опасности разноцветные крышечки не представляют, и давал присвистом сигнал всей команде, которая только этого и ждала.

Первого подстреленного дрозда я отдал кошке.
-Ишь ты, - сказала бабушка, - не шибко ли жирно ей будет? Пусть сама ловит. А ты настреляй их побольше, я тебе такое жаркое приготовлю! На другую дичь больше и смотреть не захочешь….
Я настрелял за полдня аж восемь штук. Бабушка приготовила их в утятнице. Дрозды, разъевшиеся на ягодах и горохе, были и впрямь хороши. Если бы они вырастали размером с вальдшнепа – цены б им не было. А так мелковаты, конечно – граммов сто…
-Кушай, кушай, - повторяла бабушка, - это тебе не утка там какая! Раньше, небось, только господам такое подавали…
Осенью того же года меня впервые взяли на осеннюю утиную охоту, выдав одностволку «ИЖ-18» 16-ого калибра, и я на всю жизнь сделался её страстным приверженцем, а об «охоте на дроздов» старался даже и не распространяться…

Люблю утиную охоту… за её чистоту, романтизм, красоту, демократичность… За то, что можно охотиться в одиночку… Ну, или с собачкой. Т.н. «коллективные охоты» с неизменным выпендрёжем и прочей шелухой – не по мне…

Вот так, опять я соскользнул… начал про дроздов, а закончил утками…

Писать об охоте не буду… давно уж написано всё…
читайте Пришвина, Арсеньева, дядю Васю Пескова…

И не осуждайте охотников всех чохом… Многие из них тихо, спокойно и безо всякой помпы делают для сохранения природы гораздо больше, чем распиаренные ребята из WWF и прочих «фондов»…

А закончу известными строками неизвестного автора…

Охотника поймёшь тогда,
Когда пройдёшь неоднократно
Надежды полный путь туда
И бесполезный путь обратно...