Лазарь Ратнер

После войны наша большая шумная коммуналка затихла и помрачнела. Одни не вернулись с фронта, а среди тех, кто умер в блокаду, была моя добрая и веселая мама. Без нее в комнате у нас стало неуютно и тоскливо, особенно когда отец надолго уходил к какой-то другой женщине. В нашем 6-б у меня был товарищ, Толька Хейфец. Он любил математику, и я иногда после школы ходил к нему решать задачи.

Однажды вечером, осенью 1946-го, по-моему, в ноябре, делаем мы с Толькой уроки, а за стенкой, в столовой, его родители что-то вполголоса горячо обсуждают. Речь шла о каких-то стихах, которые в списках ходили по Ленинграду. Вслушиваюсь в приглушенный голос Татьяны Феликсовны:

В чужом жилище руки грея,
Я ее осмелилась спросить:
«Кто же мы такие?»
«Мы евреи! Как могла ты это позабыть?»

— Не так громко, — сказал Толькин папа и по-еврейски добавил, — мальчики услышат…

Полностью читайте: http://www.netzulim.org/R/OrgR/Articles/Stories/Ratner.html