Гусары появились в Венгрии во второй половине XV века, когда король Матьяш Корш, победитель турок, назначил государственную повинность. Называлась она «Хус ар». (Хус - 20, ар - деньги). Это деньги, выделявшиеся на каждого 20-го из списков дворян, которые должны были нести службу в армии. Гусары просуществовали более 80 лет, ибо учреждены были подати в 1458-м году. а перестало существовать единое Венгерское королевство в 1540-м, когда король Иштван II пал смертью героя в битве с турками и страна была расчленена. Западная часть королевства и Словакия достались императору австрийскому. С той поры и началось шествие гусаров по Европе. 
  

Польские гусары XVII в. Картина Юзефа Брандта.

 
 
      Изначально гусары не походили на тех, чей облик нам знаком по портретам  XIX века и современным кинофильмам. На гусарах должна была быть тонкая кованая металлическая кольчуга, на голове - легкий шлем с кольчужным оголовьем. Зимой одевалась куртка — ментия, носившаяся летом на левом плече. К ней крепились ястребиные либо орлиные крылья, чтобы предохранить левую руку, державшую поводья, от сабельных ударов.  

  
 
      В XVI веке «шествие гусаров» разделилось на два потока. Первый -.германский. Став подданными императора, гусары честно защищали турецко-австрийскую границу. Второй поток - польский. Князь трансильванский Стефан Баторий в 1576 году был избран крулем польским, и вместе с ним гусары явились на землю Речи Посполитой, Во время смуты, наступившей после смерти Бориса Годунова при Лжедмитрии, гусары явились на Русь. Гусары сражались в войсках Яна Сапеги. осаждавшего во времена «семибоярщины» Троице-Сергиеву лавру. Они также служили гетману Ходкевичу, стремившемуся «закрепить» Москву за Польшей. И на упомянутых ранее венгерских гусар они теперь уже и не походили. 
  

P Alexey. Melissino
 
     Легкий шлем заменился кованым «со стрелою», защищавшей нос, кольчужные доспехи уступили место латам. Это были уже панцирные гусары, прославившие себя блестящими атаками на крымских татар и турецких спагов. Сия мощная кавалерия так понравилась первым Романовым, что при Михаиле Федоровиче на Руси появились вербованные гусарские шквадроны из немцев и поляков. А при Алексее Михайловиче в гусарские шквадроны начали зачислять и отечественных дворян.
 
 
    К моменту восхождения на престол Петра I гусары растворились среди русского воинства. Петр предпринял было попытку «завести гусар» еще в 1707-1711 годах, но безуспешно. А двадцать лет спустя фельдмаршал Бурхард Христофор фон Миних после похода на Очаков и Крым вернулся к этой идее. И оказался более удачлив. 

Pavel Masyukov
  
 
      При Елизавете Петровне Россия обзавелась грузинскими, сербскими и македонскими гусарскими полками. К тому времени сформировался и внешний облик гусара. Теплый ментик (бывшая мантия), высокая шапка, ботики ниже колен и легендарная ташка - сумка для ношения документов и личных вещей - таков был русский гусар «образца» второй половины XVIII столетия. «Гусары должны атаковать с присущей им наглостью», - писал генерал Фермер. Так впервые была зафиксирована психология российского гусарства.  
 
 
     В эпоху Екатерины II гусарские полки в подавляющем большинстве состояли из русских солдат и, что особенно важно, офицеров. Эта традиция, закрепленная Павлом I, продержалась вплоть до падения империи, Екатерининская эпоха стала своего рода точкой отсчета во вхождении гусарства как «идеологии» в отечественный менталитет и культуру. В ряды гусар вливаются люди, являющиеся носителями интеллектуальной мысли элитарного уровня.

Днепровская Надежда
 
  Кто же стал первым гусаром-легендой? Традиционно и ошибочно эту роль отводят Денису Давыдову. Но на самом деле первой была кавалерист-девица Надежда Дурова. Кто внимательна читал первые страницы ее автобиографии, где сказано, что она - дочь гусарского офицера? Матушка выбросила ее из кареты за плач. отец подобрал ее и отдал на попечение гусару, ставшему ее нянькой и воспитателем. Впечатления детства, как известно, самые яркие. Потому воспоминания о саблях, барабанах, доблести гусарской не остались без следа. И, будучи уже замужней женщиной, в 1806 году она уехала на войну, навсегда связав себя с кавалерией. Александр I, когда за воинскую доблесть Надежда была произведена в офицеры и получила Георгиевский крест, определил ее в Александрийский гусарский полк. Увы, вскоре Надежда Дурова
покинула полк: увлечение Михаилом Андреевичем Милорадовичем стало известно свету, и кавалерист-девица стала уланом. 

Михаил Микешин. Лейб-гусары у водопоя. 1853.
  
  Второй легендой русского гусарства, конечно, является Денис Давыдов. Он первым идентифицировал себя как гусара. Начинал он службу в Лейб-гвардии Кавалергардском полку, но удержаться долго в бонтонном круге пылкий стихотворец не смог, а за басни «Сон» и «Голова и ноги» был переведен в армейские гусары. С момента его появления в Белорусском гусарском полку начинается формирование облика гусара-поэта, романтического поэта, буяна и храбреца. Таким был Давыдов, которому, как всякой сильной личности. стремились подражать. 

Михаил Петрович Клодт фон Юргенсбург - Казначейша. Въезд улан. 1862

 Надо заметить, что несмотря на яркий образ и великолепие стихов Давыдова, Первым Гусаром столетия современники признавали совсем другого человека - храброго Кульнева. Больше всего Яков Петрович Кульнев почитал Суворова, и не случайно. Суворов содействовал вывозу его матушки Луизы Францевны из Восточной Пруссии еще во времена Семилетней войны. Он стал прототипом образа гусара-бесребреника. Храбрец, он даже писать любил по-суворовски. Вот выдержки из приказа о знаменитом ледовом походе на Аланские острова 1809 года: «Бог с вами, я перед вами, князь Багратион за вами. Поход до шведских берегов венчает все труды. Море не страшно тому, кто уповает на Бога». Текст написан слогом суворовской «Науки побеждать». Кульнев, как говорили современники, «Был лев на поле боя, ягненок, когда пела труба отбой». 
  
 
 Смерть Кульнева была фактически прямой цитатой из. высказывания генерала Лассаля: «Гусар, который не убит в 30 лет - не гусар». Кульнев погиб 20 июля 1812 года. Последние слова его были обращены к гродненским гусарам: «Друзья, не уступайте ни шага родной земли, победа вас ожидает». 

Франсуа Паскаль Симон Жерар .

 
      Неудивительно, что символом этой эпохи стал образ гусара, созданный великой кистью Кипренского. Портрет Евграфа Давыдова перерос рамки живописного полотна - он стал образом эпохи. Эпохи, олицетворением которой в начале XIX века было гусарство. К этому времени завершилось формирование облика героя. Он стал теперь достоянием культуры на уровне хорошо узнаваемого всеми знака. Гусарство -- беспробудный кутеж и отчаянная лихость, ошеломляющее бескорыстие и постоянное безденежье, нарочитое презрение к накоплению состояния, крестов, чинов, но постоянное алкание славы, любви, свободы и игры. Гусар — признанный герой не только на поле славы, но и на «театре» любви, он символ любовника и героя, он само мужское воплощение любви, он ее герой. Без него не может обойтись ни один роман, ни один рассказ или водевиль. Образ приживается в «сниженной», простонародной культурной среде с такой же легкостью, как и в «позолоченной» ауре светской культуры, одним из базовых феноменов в живой
культурной ткани России.
 
 
       Ни одна выдающаяся судьба, ни одно из ряда вон выходящее творчество не могло отныне «не зацепить» образа-гусара. С этой поры гусарство становится символом мужества, лихости, озорства и свободы во всех ее высоких и низких ипостасях. Неудивительно потому, что в 1813 году в гусары попадает умнейший из русских комедиографов Александр Сергеевич Грибоедов. В рядах иркутского гусарского полка он и проделал кампанию 1813-1814 годов. 

  
 
      Неудивительно, что в рядах Лейб-гвардии гусарского полка оказывается и самобытнейший русский философ Петр Яковлевич Чаадаев. Было в нем нечто в высшей степени рисково гусарское, заставившее отказаться от блестящей карьеры флигель-адьютанта императора, заняться философией и, написав скандально-гигантские по глубине «Философические письма, расколоть российское общественное мнение на два лагеря, существующие и ныне: западников и славянофилов. А дальше...
 
 
     Первым поднял гусаров до уровня символа Александр Сергеевич Пушкин. Его Сильвио в «Выстреле» - герой бунта, но это бунт индивидуальности в защиту, однако же, общей свободы, а поэтому, начав с банально проходной дуэли, он погибает, сражаясь за свободу, пусть чужого и чуждого ему народа, за свободу выбора, за свободу судьбы. И тем же гением Пушкина создана «Капитанская дочка», где самый яркий образ второго плана - гусарский ротмистр Зурин. Пушкинский ротмистр Зурин стал первым гусаром - героем второго плана, «обосновавшимся» на страницах русской классической литературы. С этого момента начинается шествие гусар по произведениям отечественных литераторов. 

 
 
      Михаил Юрьевич Лермонтов. В тридцатые-сороковые годы что-то начало надламываться в гусарстве. Сменилась эпоха. Николаю Павловичу уже не нужны были люди свободные: он предпочитал исполнителей. Для русского гусарства настала "смирная пора". Они должны были подравняться, подстричься на один манер, на один же манер и отпустить усы. Им отныне запрещено было даже носить ментики на левом плече, исторический символ принадлежности к гусарскому братству, - только за спиной. Нетрудно понять, почему поручику Лермонтову приходилось трудно в гусарской среде времен Николай Первого. До известной степени его гибель в 1841 году явилась этапным моментом в развитии русского гусарства. Но уже рождена пером поэта «Тамбовская казначейша» с ее гусарско-улановскими мотивами.
 
 
      Наибольшего блеска и развития образ достигает под пером Льва Толстого. Конечно, в первую очередь благодаря героям «Войны и мира» Денисову и Николаю Ростову. Но вспомним повесть «Два гусара». Гусары двух поколений: отец — благородный кутила, спасший когда-то честь молодого человека, и его сын, холодный расчетливый чиновник в гусарской форме - антигусар. Князь Нехлюдов из «Воскресения» - гвардейский гусар в прошлом. Есть в этом некая внутренняя семантика, почти не выходящая на поверхность произведения. Быть может, не воскресла бы душа Нехлюдова, не сохрани он в себе гусарскую искру ушедшей эпохи. В том же ряду - философическое и сегодня малоизвестное живописное плотно Репина «Искушение» (1877 год). Гусар и монахиня, ведущие под сводами храм безмолвный разговор. Быть может, это не только борьба духовного и плотского, но их союз. Плоть призывает дух вернуться в мир, где его так не хватает. 

  
Таким образом, если признать, что идентификация народа с тем или иным социальным типом есть «усыновление» типа оного в плоть своей культуры, необходимо уяснить: русская культура является вместилищем гусарства. Ни одна страна, на территории которой когда-либо побывали гусары, за исключением гусарской альма-матер Венгрии, не приняла их как часть собственного социокультурного менталитета. 
  
 Увы, в конце девятнадцатого века места для гусар становилось все меньше. Появились аэростаты, удушающие газы, скорострельное оружие. И на краю пропасти, в которую суждено было рухнуть России, пропасти под названием, «мировая война и революция», гусарство расцвело последним, прощально пышным цветом. Последние десять лет существования империи освящены замечательными именами. Первое из них - имя Николая Степановича Гумилева, ныне неустанно цитируемого. Когда начинается первая мировая  война, Гумилев пытается поступить в Царскосельский гвардейский гусарский полк, но неудачно. Он становится гвардейским уланом. В этой форме он запечатлен на фотографии 1915 года с Анной Ахматовой и сыном - будущим знаменитым ученым — на руках. Через год Гумилев становится корнетом Александрийского гусарского полка. И знаменитые стихи его о «гусарах смерти», запутавшихся «в сетях любви», не аллегория, но автобиография. Князь Владимир Палей, морганатический сын Великого князя Павла Александровича, и князь Олег Константинович, сын К. Р. , молодой и даровитый литературовед, многообещающий поэт «Серебряного века». — также блестящие гвардейские гусары начала двадцатого столетия. Олег Константинович был сражен немецкой пулей в Восточной Пруссии в сентябре 1914 года. Владимира Палея в июле 1918 года большевики живьем сбросили в шахту. В июле 1921-го в Петрограде был расстрелян Николай Гумилев... Это был конец эпохи, рухнувшей в бездну. Гусары оказались не нужны.