Любовь ещё не раз стучаться будет
в мои глаза,
но я не возвращаюсь -
и возвращаться ей я не позволю.
Пускай гуляет где-то по дорогам
моих надежд, несбывшихся сомнений,
где листья клена на аллеях парка
лежат и молча мокнут под дождем.

25.10.2006 г.

Дождь. Снег. Ветер. Солнце.
Город фонарями просвечивает душу, как всегда насквозь.
У моей души нет тени…
Моя душа – свободная?
Кто ж мог сказать такую глупость…
Сегодня дождь. Асфальт мокрый. Деревья мокрые. Крыши мокрые. Только люди идут под зонтами – сухие. Будто они и не часть города.
Поэтому мой зонт либо теряется, либо просто отсутствует.
Люди закрылись зонтами от дождя, города, меня.
Хорошо!
Мой вечный диалог.
Здравствуй, город!
Здравствуй.
Сегодня мы грустим.
Сегодня день воспоминаний.
Для этого и идёт дождь.
Мне же не о чем грустить!
Значит, есть о чём.
Тоска по нежности…
Тоска по людям.
Но люди значат для меня только меня саму… Большую, меньшую ли часть. А как они могут быть кем-то, кроме меня? Это же МНЕ они что-то значат…
Тоска по мне?..
Где оно – чувство свободы, которое всегда появляется в наших с тобой разговорах, за каким поворотом?
Дождь обязан что-то смыть. Так уж повелось. Боль там, грусть-печаль – хоть что-то.
Всё это – метафоры, которые настолько бессмысленны, насколько романтичны.
Мне мокро и холодно.
Но – хорошо.
Потому что – я одна vs Саратов.
Все остальные – за зонтами. И те, кто всего лишь мои воспоминания о них, тоже за зонтами. Я так решила.
Деревья мёрзнут, я дрожу.
На какой улице меня сегодня осенило свободой, не помнишь?
Не говори, зачем мне лишние фетиши. Иллюзии.
Улыбаюсь, как всегда, улыбаюсь.
Как ребёнок.
А все эти, зонтичные, беспричинно НЕ улыбаются.
Брызги луж, брызги радости.
Я, кажется, расплескала улыбки по дороге, осторожно, не поскользнитесь!
Так и дошла бы до дома, добежала – долетела, докружилась – доулыбалась…
Но меня домой возит автобус. А в автобусе люди.
И я уже – не всесильная, свободная, яркая, лёгкая…
Я – одна из людей.
Я передаю деньги за проезд.
Я уступаю место бабушке.
Я долго слушаю её ворчание.
Я передаю, и передаю, и передаю сдачу.
Нас останавливает гаишник.
Со мной болтает какой-то дядька…
Какой-то молодой человек пялится на меня, мокрую и смешную…
Я опять начинаю улыбаться, ибо люди – забавные.
Только я уже – не свободная, не всесильная, я тоже забавная. А то и вовсе – смешная.
И никому не нужны размах души, распахнутость глаз, взмах крыльев… И мне.
Только не взять зонт в руки.
Только улыбаться!
Пока я улыбаюсь, я ещё могу внутри хранить что-то, чего вам никогда не увидеть.
Что может только город просветить рентгеном фонарей.
Да солнце… Ну так оно всемогущее, ему положено.

Вот жила-была маленькая девочка. И эта девочка возвращалась в Саратов. Не умела она ни фига писать стихов, но писала иногда.

Посмотрите вот, на что это вообще похоже?..

Бред
Я возвращаюсьв город. Кругом знакомые тени.
Я попадаю в омут ждущих чего-то глаз.
Я прекращаю спорить: они - мои отраженья.
Люди - всего лишь море брошенных мною фраз.

Город привычно серый. Город родной до жути.
Где потерялась вера в светлость его окон?
Город извечно болен, город отравлен ртутью.
Хрип его колоколен бьётся со всех сторон.

Я растворяюсь в буднях. Здравствуй, мой понедельник!
К пятнице я забуду яркость моковских дней.
Поезд, безликий дьявол! Дай мне ещё неделю!
Я не хочу быть правой. Город, ты мне родней.


05.02.06. Поезд 018 Москва-Саратов. Катализатор - 1.6 л пива, муза - Александра, в миру Cheshire Kitty

ПС. Верю я лищь в наведенные наваждения.

как странно, что его написал мужчина

...
Возьми в ладони меня, как в латы,
Моей фиолью святя мечты!

Под конец лета дышится полной грудью, под конец лета счастье находит меня, под конец лета я абсолютна счастлива! Август - теплый и мягкий, нежный и тяжелый, утонула и довольна! И все под стать мне и этому месяцу. И нет ничего, чем бы я ни была довольна1 Когда нравится жить, жизнь великолепна, абсолютно голвубое небо...
И нечего искать, все найдено, все карты на руках и козырей среди них - великое множество.
Ах, лето!

я - не бог и не воздух...

Не читается мне, не пишется
Дышится нервно, часто
Слышатся звуки улицы
Думается о прекрасном
Считаются лица – надо ли?
Помнится шорох, шёпот
Мало ли с кем слушала
Лепет нестройных капель
Трепетная, нежная
Ночь шелковисто падала
Плакала и расчесывала
Волосы, что запутались
Косы плела дивные
И расплетала тут же
Ужином были песни
Черной худой кошки
Только немножко жаль
Что под вуалью ночи
Чьи-то глаза увидели
Все, что пыталась скрыть.

Все эти прелестные и умные книги..
Позволяют находить общий язык друг с другом.Символический язык.
Как я рада... Что мы говорим на одном.

Логичнаяи неумолимая история, ощущение предрешенности и спокойствия - во снах сценарий логичен и прекрасен.
Сны, общие для двух людей.
Это становится слишком сентиментальным. Слишком неправдоподоным.
Считать ли уже эти сны за подсознание?
Придавать ли этому значение? И какое?
Или и дальше отраняться от этих всех ночных манящих полупризраков?
А хрен его знает.

Фотографии - как ярлычки на прошлом.
Пересматриваешь - видишь какую-нибудь, особо запомнившуюся, или особо выражающую основную суть какого-то того времени - и как волшебной палочкой открывается ящичек в памяти. И ты в том каком-то времени. И вспоминаешь, казалось, уже и не с тобой случившиеся переживания и чувства. И они, как живые, глядят на тебя. и снова смотришь на него влюбленным взглядом - долю секунды. И грусть возвращается... но чуть больше, чем на долю секунды. И ясно, отчего вы сейчас почти не общаетесь. И вспоминаешь его взгляд, какой-то странный взгляд несколько дней назад, добрый, тихий и улыбающийся, первый раз за долге-долгое время это был взгляд, посвященный тебе, тебе в глаза, и прыгает внутри надежда, что это был грустно улыбающийся взгляд, что он тоже что-то вспомнил. Хоть иногда вспоминает. Что хоть что-то осталось в нем тоже.
А потом - отпускает. лучше не задумываться. Не вспоминать больше. Уйти в ежедневные мысли.
Прошлое полно призраков.
быстрый взгляд на чехарду теней - и мое прошлое пожимает мне приглашающе руку.

Ух ты.... утро...

Чудесная ночь.
Ночь, в которой я и Мумий Тролль.
Как же я его люблю...

Сны опять вернулись и забрали в свои теплые и ласковые руки. Финал: я стою на балконе высоченного дома и бросаю какую-то ерунду вниз, в наступающее утро. Потрясающе красивое утро! Дом этот - словно высотка на Набережной, которую сейчас строят, вид- словно на Саратов и наши горы-холмы, но это точно совсем другой город. Который часто мне снится, не принося с собой названия и места на карте. Утро является золотистым туманом и прячет в себя большую часть домов, и это вызывает восторг, их нет, а видны лишь темные, покрытые редкими рощицами горы-холмы, да ближайший желтый угловой дом наполовину высовывает свой бок. Утро движется к нам. И я так счастлива от этого, и показываю эту чудную красоту человеку, который стоит рядом, человеку, который в предшествующуу утру ночь, неожиданно для меня, оказался моим. И это прекрасно. И он, как и сам город, не имеет имени и места на карте. Под какими бы именами он мне ни снился, знакомыми мне из моего непутевого повседневного мира, они чужды ему. И лицо его невозможно запомнить. Но когда-то давно в одном из снов он обещал меня найти. И я поверила ему так, как ничему и никогда не верила ни до ни после. И он возвращается иногда. И хотя я знаю, что никогда не вернется совсем, потому что во сне не бывает вечности и постоянства, мои сны и будни полны его ожиданием. А мои настоящие лишь прикидываются им, беря у него понемножку. И я буду помнить этот сон, пока не придет следующий.

ПС. Не стоит мне моргать, и даже не пробуй им прикидываться! Не поверю. Не-не-не.

Родилась бы я мальчуганом, как бы мне подошло это имя!

Здравствуй, альтернативная жизнь! Проснулась и вспомнила новую серию. Что-то там неладно... Пока я бодрствовала и сдавала экзамен, неприятности поспыпались на мою ночную голову. Так, я во сне была счастлива, разбила свое сердце и чужую семью, совершенно того не желая! Ну, еще защищала права потребителей, но это, с горя - ударившись в общественную деятельность. И был красивый закат... И был такой крсивый закат, какой бывает только у меня на даче. И во сне.
Главным выводом сна было наше заклинание "мужики-мудаки!" ))

когда в этом мире погаснут огни, я возьму тебя за руку, крепко, мы пойдем, и на третьем шагу твои ноги утонут в траве: мягкой, синей, желтой, белой, как ковыль щекочущей пятки. Мы с тобою придем в мир, который хотел случиться еще тысячу лет назад, а быть может, мгновенье вперед, и, возможно, ты сам упустил его как-то зимой, в январе, а теперь наступил в невозможность. Этот мир прильнет к рукам, как домашний зверь, обовьется вокруг ног алоокой змеей, прошепчет слова любви на чужом, но понятном до вздоха наречье. Когда этот мир погасит огни, мы шагнем в другой, и будем брести бесконечность. Только дай мне руку.

Сумятица-непонятица, куда голова катится - ног не разобрать, какая благодать, небо на ладони, головой я тронут, так оно и к лучшему!

Сны набирают силу. Словно по одному моему слову, одной моей мысли становятся плотными, становятся полноценной альтернативной реальностью. Перетекают изо дня в сон, из сна в сон лица, овеществляются, напитываясь всевозможностью материи сна. Не обрывки, вызванные к жизнью лихорадочной суматохой мозга, перебирающего дневные воспоминания, переживающего ночные ощущения, кидающего их в общую кучу так, что к утру на поверхности памяти плавает лишь рыбий глаз, невесть откуда взявшийся, нет, - самостоятельная жизнь, части которой я не вижу, потому что перелистываю страницы днем. Сны набирают силу, становятся эмоционально равными дню, насыщаются таким теплом и спокойствием, которого не существует; мираж ощутимее, чем оазис, отражаемый раскаленным воздухом. Сны, сон, моя ночная явь - они настолько самодостаточны и полны, что в них не возникает желания вспомнить день. Не возникает мысли - не засыпать. Нет тяги перебирать по мгновениям тлеющий в памяти сюжет дневных часов, которая так сопутствует любому пробуждению. Эти сны не живут в рамках из корок учебника по психологии и физиологии, они питаются тканью моего существования, а не нейронными импульсами, они предсказуемы, но, как в любой жизни, я не знаю, что случится завтра. Они - прекрасны...

Всеобъемлющая скука

"Человек, выпотрошенный жизнью" - человек, убитый жизнью