Италия оказалась в центре очередного политического кризиса, угрожающего ее существованию. И почему то вопреки всем ожиданиям бывший премьер-министр Сильвио Берлускони снова стал его главным героем. Партия Берлускони «Вперед, Италия» на прошлой неделе создала предпосылки для распада правящей коалиции левых и правых сил. Именно это произойдет, если парламентская комиссия по дисциплинарным вопросам потребует лишить Берлускони депутатского мандата, а вместе с ним и неприкосновенности, после чего тот будет вынужден сесть на год в тюрьму за налоговое мошенничество. Последний приступ политической дестабилизации вызвал не просто стандартную процедуру ругани в итальянском политическом классе. Он самым серьезным образом ухудшил перспективы и без того слабой итальянской экономики, отпугнув инвесторов и резко остановив процесс экономических реформ. Миланская биржа в понедельник опустилась на 1,2 процента. Похоже, Берлускони готов рисковать будущим своей страны ради спасения собственной шкуры, пусть даже временного.

Конечно, в связи с эти возникает вопрос: почему ему вообще удалось это сделать? Согласно любым оценкам, политическая карьера Берлускони должна была завершиться уже давно. Самая выдающаяся заслуга этого человека перед страной за десять лет работы премьер-министром — это та изобретательность, с которой он занимается своими сексуальными похождениями. За 12 лет, прошедших с первого избрания Берлускони на пост премьера, Италия стала единственной страной в Европе с отрицательным показателем темпов роста. Его открыто презирает не только бывшая жена, которая, наконец, взбунтовалась против наглых супружеских измен, но и большинство зарубежных руководителей. (Канцлер Германии Ангела Меркель сыграла весьма существенную роль в кончине его последнего кабинета.) Когда суды, наконец, вынесли в этом году приговор Берлускони, признав его виновным в налоговом мошенничестве, возникло вполне разумное предположение о том, что его длительным приключениям во власти пришел конец. Предположение оказалось ошибочным.

Сегодня каждый четвертый итальянец говорит о том, что он бы все равно проголосовал за кабальеро — даже если тот добьется роспуска правительства, чтобы избежать тюрьмы. Как удалось Берлускони сохранить такую популярность, учитывая нескончаемую череду скандалов и невыполненных обещаний, негативные показатели роста и задержки с реформами? Люди проницательные и умудренные опытом обычно указывают на его колоссальную медиа-империю. Ему принадлежит контроль над тремя телевизионными сетями, над многочисленными радиостанциями, газетами, журналами и издательскими домами, не говоря уже о футбольном клубе «Милан» и о правах на трансляцию. Но низводить популярность кабальеро до его медийных активов было бы упрощенчеством. Этим не объясняется постоянная популярность Берлускони во время пребывания в оппозиции. Этим можно объяснить только его популярность во время избирательных кампаний, когда он был действующим премьером и плюс к этому имел в своем распоряжении государственное телевидение. СМИ — это одна из составляющих его привлекательности и популярности, но отнюдь не главная.

Правильный ответ на этот вопрос заключается в одном-единственном слове: налоги. Избирательная база Сильвио Берлускони — это огромная масса итальянцев, считающих, что вся политическая и юридическая система страны выстроена против них, и прежде всего это касается налогового законодательства. Кабальеро всегда с готовностью и энтузиазмом превращал это недовольство в открытую враждебность. Итальянцев влекут к Берлускони не его предполагаемые связи с мафией, не заявления с расистской окраской и не его погоня за юбками. Их привлекают и забавляют его бесцеремонные популистские заявления в адрес власть имущих, как в Италии, так и за ее пределами. Он играет роль непослушного проказника, знакомую итальянцам по классическим оперным комедиям. В этом смысле приговор экс-премьеру за налоговые преступления лишь усилил его привлекательность в обществе.

Если говорить объективно, то итальянское налоговое законодательство — это сплошная неразбериха. Налоговая система настолько сложная и запутанная, что итальянские компании и специалисты оказываются в неравном положении со своими иностранными коллегами. По данным Eurostat, средняя эффективная налоговая ставка в Италии равна 58%, в то время как в Германии она составляет 43%, в Британии 40%, а в Испании 29%. Журнал L’Espresso недавно сравнил зарплаты рабочих автомобильных предприятий в Германии и Италии. Оказалось, что немецкий рабочий отдает в виде налогов до 20% заработка, а его итальянский коллега платит 33%. И это без учета местных налогов и налога на недвижимость. Между тем, итальянские налоговики порой позволяют налоговым обманщикам со связями отделываться легкими штрафами, несмотря на чудовищные многолетние уклонения. Всю свою карательную энергию сборщики налогов сосредотачивают на среднем классе, который старается платить налоги как положено.

В целом, в стране существует очень циничное отношение к неравенству — не только к финансовому, но и к разрастающейся пропасти между людьми со связями и людьми без них. Когда премьер-министр Энрико Летта недавно заявил, что выдвинет кандидатуру Италии на проведение Олимпийских игр в 2024 году, население отреагировало на это негативно. Похоже, итальянцы посчитали, что Олимпиада станет для богачей очередной возможностью заработать в ущерб остальному народу, поскольку фирмы со связями получат контракты на строительство стадионов и инфраструктуры, а счета будут оплачивать рядовые граждане.

Но свое недовольство политикой итальянцы обычно обращают в жалобы на налоговое законодательство. Меньше всего они хотят повышения налогов, и именно поэтому мало кто испытывает теплые чувства к левоцентристским партиям, не говоря уже о чиновниках из Евросоюза, которые говорят, что казне нужны новые поступления. Они предпочитают популистские заявления Берлускони о том, что налоги необходимо свести к минимуму, а при каждом удобном случае их следует игнорировать.

Примером тому стали последние общенациональные выборы, которые состоялись 24 февраля. Перед ними все опросы указывали на то, что победу одержит левоцентристская Демократическая партия во главе с Пьером Луиджи Берсани (Pier Luigi Bersani). Но когда в борьбу в начале февраля вступил Берлускони, пообещавший отменить новый ненавистный налог на недвижимость, политический дискурс в стране изменился буквально за сутки. Как только Берлускони выступил со своим обещанием (он дал его, не посоветовавшись с собственной партией), италоязычный интернет заполнили комментарии по поводу его плана. Похоже, никто уже не думал ни о Берсани, ни о действующем премьер-министре Марио Монти. Окончательным результатом стала практическая ничья между левыми и правыми центристами, а также изумительный показатель в 25 процентов голосов, отданных бывшему комику Беппе Грилло (Beppe Grillo). В итоге возникла злополучная «большая коалиция», действующая в стране по сей день.

В определенном смысле политическая судьба Берлускони находится в руках у его соперников. Если левоцентристы не признают глубокую антипатию народа к налогам, то партия Берлускони еще поболтается во власти. Может, он уже никогда не станет премьером, но «Вперед, Италия» выдвинет какого-нибудь жизнеспособного суррогатного кандидата, и Берлускони сохранит свои влиятельные позиции в Риме. (Среди знатоков бытует мнение, что знамя подхватит одна из дочерей кабальеро — директор издательства Марина или менеджер футбольного клуба «Милан» Барбара, хотя я сомневаюсь в том, что Берлускони разрешит дочерям нырять в нечистоты римской политики.)

Похоже, что сейчас у левоцентристов появился лидер, обладающий сметкой Берлускони, но гораздо более честный и непорочный. Мэр Флоренции Маттео Ренци (Matteo Renzi) — это итальянский вариант бывшего президента США Билла Клинтона в период его восхождения на политический Олимп: он молод, харизматичен, либерален, и у него традиционная семья. (У него отсутствует клинтоновская репутация распутника.) Ренци хочет модернизировать экономику и обещает более скромный налоговый кодекс. Подобно Клинтону во время его политического подъема, Ренци непопулярен среди стойких приверженцев его собственной партии, представляющих собой странную смесь из бывших коммунистов и христианских демократов. Умеренному премьеру Энрико Летте было бы целесообразно протянуть Ренци руку и заключить соглашение о партнерстве. Это усилило бы привлекательность партии, как в плане персоналий, так и в плане политики.

С чисто макроэкономической точки зрения, повышение налогов нужно Италии меньше всего. В стране до сих пор не преодолена рецессия; во время финансового кризиса в Европе многие итальянские компании почили в бозе; уровень безработицы опасно высок; самые лучшие и талантливые представители Италии в поисках работы за рубежом покидают страну сразу после окончания университетов. Вывод денег из экономики лишь нанесет ущерб краткосрочным перспективам страны. Конечно, в долгосрочной перспективе Италии понадобится фундаментальная экономическая реформа — ведь ее ВВП остается без изменений почти 20 лет. Повышение налогов для какой-то части итальянцев может со временем стать частичным решением проблемы.

Но знать правильный политический курс — этого в политике недостаточно. Личность там тоже имеет значение, как и настроения электората. Исключительное достоинство Берлускони (и секрет его политического долголетия и влияния) заключается в том, что он чувствует недовольство общества и пользуется им. Но хотя широкая публика влюблена в кабальеро, она недовольна недомоганием своей страны и хочет, чтобы кто-то осознал и признал ее желание обрести надежду. Если итальянским левоцентристам удастся найти кандидата, способного это сделать, они смогут, наконец, навсегда вытолкать Берлускони с политической сцены. В конце концов, у каждой комической оперы есть свой конец.

Источник