Фарфор — материал дорогой и престижный. За год через московский антикварный рынок проходит около 50-ти фарфоровых изделий, достойных эрмитажной витрины. Вещей уровня хорошего частного собрания — около 200. Вещей, с которых можно начать собрание, — не менее 500. А тех, что не жалко использовать в быту, — тысячи.
---------------------------------------.
Ю.Р.: А кто сегодня коллекционирует антикварный фарфор у нас?
Н.С.: Во-первых, несколько старых и весьма почтенных собирателей. Например, Валентина Голод или Галина Ивановна Фалина. Хорошая подборка фарфора была и у недавно умершего Соломона Абрамовича Шустера. Мне известны еще три вполне серьезных собрания, однако я не уверена, что их владельцы будут счастливы прочесть свои имена в прессе.
Во-вторых, новые покупатели. Они подразделяются на две неравные группы — тех, кто покупает так, кое-что "в интерьер" (большинство), и тех, кто стремится стать настоящими коллекционерами (таких единицы). [moe]

Ю.Р.: Кто что собирает?
Н.С.: Коллекционеры покупают редкие вещи. Остальные — нарядные. Правда, иногда эти свойства совпадают.
Главный предмет коллекционирования у нас это, конечно, русский фарфор.
Восточный фарфор редко кто собирает. В Москве я знаю только три приличных собрания.
Западноевропейский всерьез собирают мало — серьезного предложения на нашем рынке почти нет.
Самая непросвещенная и самая многочисленная часть собирателей охотно и в большом количестве покупает поздний майсенский фарфор, который считает антикварным. Это, действительно, хороший декоративный фарфор. Однако, я не склонна считать его коллекционным. В первую очередь, потому что его много.

Ю.Р.: А по каким критериям определяют коллекционную ценность фарфора — возраст вещи, редкость, художественные достоинства?
Н.С.: Важны все критерии в совокупности.
Главный — художественная ценность вещи. Естественно, в массе своей ранние вещи (то есть выполненные до середины XIX века) в этом смысле более состоятельны.
Хотя справедливости ради следует сказать, что среди ранних вещей (особенно европейских и русских) есть совершеннейшие уроды. Однако их ценят за редкость, за обаяние.
Редкость и возраст взаимосвязаны. Чем старше вещь и чем меньше подобных ей на антикварном рынке, тем она ценнее. С другой стороны, какой-нибудь уникальный экземпляр, выполненный в конце прошлого века по эскизу Уильяма Морриса (одного из теоретиков и зачинателей стиля модерн) не менее ценен, чем, к примеру, предмет французской мануфактуры Сен-Клу начала XVIII века.
И наконец, — и это для фарфора крайне важно — коллекционная ценность предмета во многом зависит от его сохранности.
Ю.Р.: А качество фарфоровой массы как-то влияет на ценность вещи?

Н.С.Фарфор — смесь каолина (особой огнеупорной мелкозернистой глины), полевого шпата и кварца. Из фарфоровой массы формуют разного рода изделия — оттачивают на гончарном круге или отливают в формах. Предметы просушивают или подвергают легкому обжигу. Покрывают глазурью. Иногда предварительно расписывают (классическая краска для подглазурной росписи — синий кобальт). Затем обжигают в горне. При температуре около 1400 градусов каолин, шпат и кварц спекаются в одну плотную слегка просвечивающуюся массу. Готовое изделие зачастую расписывают еще раз (надглазурная роспись). После чего подвергают второму легкому (муфельному) обжигу.
Н.С.: Уровень технологий учитывают, когда фарфор покупают за красоту. В меньшей степени это относится к старым вещам. Чем старше вещи, тем, как правило, больше технологических погрешностей и качество фарфора ниже. Их покупают за редкость.

Ю.Р.: Какой фарфор считается лучшим? Тонкий?
Н.С.: Представление о том, что хороший фарфор непременно должен быть тонким — предубеждение. Часто вещи специально делали толстостенными. Китайский, к примеру, может быть очень даже толстеньким.
Когда хороший фарфор сравнивают с яичной скорлупой, имеют в виду вовсе не его хрупкость. А свойство, пропуская воздух, не пропускать воду.

Ю.Р.: Как известно, фарфоровая масса разных периодов и разных керамических фабрик отличается по химическому составу...
Н.С.: Именно поэтому вещи часто атрибутируют, как говорят, "по массе". Она, действительно, отлична и по фактуре, и по "текстуре", и по цвету, и по весу.

Ю.Р.: Форма изделий зависит как-то от состава фарфоровой массы?
Н.С.: В большей степени она зависит от времени, моды, воли мастера и требований заказчика.
И.-И. Кендлер — ведущий модельмейстер Майсенской мануфактуры времен ее расцвета (середина XVIII века), человек, которому мы обязаны европейским фарфором как искусством, — говорил: "Из фарфора можно сделать все".
К примеру, в Дрездене в начале производства из фарфора даже сделали... гроб. Правда из-за козней дрезденского гробовщика, который расценил эту акцию как покушение на его монополию, этот гроб был разбит.

Ю.Р.: А что еще делали из фарфора в те времена?
Н.С.: Кроме посуды, разнообразных ваз и кукол — пуговицы, эполеты, ордена, табакерки и многое другое.

Ю.Р.: Тогда же, кажется, была предпринята попытка сделать парковую скульптуру...
Н.С.: Да-да. Фарфоровые слоны, носороги, львы, птицы в широком ассортименте.

Ю.Р.: А сейчас кто-нибудь пытается повторить эксперимент?
Н.С.: Нет. Фантазии не хватает. Вот в XVIII веке из фарфора делали даже эфесы для шпаг. Век галантный. Да и фарфор — материал модный.
Когда владельца такой шпаги вызывали на дуэль, он должен был извиниться и сходить за другим оружием. Поэтому шпаги эти называли "экскьюзками" (от фр. excuser — извинять).

Ю.Р.: Какие предметы в почете у сегодняшних коллекционеров?
Н.С.: Старые коллекционеры собирают, в основном, чашки, тарелки. Если повезет — редкие вазы и коллекционные сервизы. Начинающие коллекционеры всему прочему предпочитают статуэтки — "куклы" (хотя от хорошей пластики и серьезный коллекционер не откажется, просто на нашем рынке она встречается крайне редко).
Есть среди новых коллекционеров один достаточно известный персонаж, вызывающий уважение, зависть и иронию одновременно. Он владеет огромной — под три тысячи образцов — коллекцией русской фарфоровой пластики XVIII-XX веков. Подлинного интереса достойна едва ли десятая часть его собрания. Но, очевидно, именно таким диковинным образом в нашей стране начнется серьезное коллекционирование фарфора.
Между прочим, Алексей Викулович Морозов, крупнейший коллекционер фарфора рубежа веков, — тоже собирал статуэтки частных заводов.
Есть люди, которые собирают какие-нибудь отдельные предметы сервировки стола, к примеру, сливочники, как известный драматург Радзинский. На мой взгляд, это не коллекционирование фарфора, а скорее — собирание сувениров. Правда, коллекции Радзинского я не видела и могу быть несправедливой.

Ю.Р.: Реально ли купить сегодня в Москве полный старинный сервиз на дюжину персон, предметов из...-дцати с соусниками, селедочницами, блюдами и всем полагающимся, к примеру, какого-нибудь из частных русских заводов?

Частные российские фарфоровые предприятия XIX века, произведения которых встречаются на российском антикварном рынке наиболее часто.
1. Завод Гарднера. с.Вербилки Московской губернии. 1766-1892.
2. Завод братьев Корниловых. Петербург. 1835-1917, с 1893 — "Товарищество братьев Корниловых".
3. Завод М.С.Кузнецова. с.Дулево Владимирской губернии. 1832-1854 — Т.Я.Кузнецова, 1854-1864 — С.Т.Кузнецова, 1864-1889 — М.С.Кузнецова.
4. Заводы "Товарищества М.С.Кузнецова". с.Вербилки Московской губернии, с.Дулево Владимирской губернии. 1889-1917.
5. Завод Попова. с.Горбуново Московской губернии. 1811-1875.

Н.С.: Реально. Но вряд ли старше конца XIX века. Покупая такой сервиз, надо отдавать себе отчет в том, что вряд ли это фарфор коллекционный. Скорее всего, это будет какой-нибудь "Кузнецов".

Ю.Р.: И этот фарфор самый дешевый.
Н.С.: Если вам необходимо одно слово, — да. Ведь Кузнецов поставил производство фарфора на промышленную основу. Однако он и для императорского двора делал вещи, а также доделки к сервизам императорского завода. В основном, к сервизу ВККН — Великого князя Константина Николаевича. Они дороже.
Да и среди "расхожего" кузнецовского фарфора есть вещи весьма достойного художественного класса. Вроде того столового сервиза, что лет десять назад музей Кусково приобрел у Клавдии Шульженко.

Ю.Р.: А какой фарфор самый дорогой?
Н.С.: Императорский. Во-первых, потому, что императорский фарфор из русского самый ранний. Завод был открыт в 1744 году.
Во-вторых, это фарфор высочайшего художественного достоинства. Особенно первая половина XIX века. Вообще закачаешься. Да и вторая половина не хуже.
Я уж не говорю о популярности этого фарфора среди коллекционеров. Особенно тарелок так называемой военной серии. Ну и, естественно, ваз.
Правда, можно купить раннюю вещь Императорского фарфорового завода и за небольшие деньги. Какую-нибудь ординарную тарелку. Такие тарелки делались на заводе по заказу (ордеру) придворных контор для комплектования императорских дворцов посудой. Было этих тарелок, как говорится, "что грязи". В течение месяца их изготавливали 800 штук. За год — около 10 тысяч. Правда, и били их нещадно. Так что сегодня этих тарелок мало, а стоят они все еще довольно дешево.
Покупка какого фарфора у нас наиболее выгодна?
Н.С.: Тем, кто хочет за не слишком большие деньги купить вполне достойные вещи, следует обратить внимание на старый Майсен. Из западноевропейского фарфора на местном антикварном рынке его больше всего. Особенно много так называемого фарфора Марколини (в основном, сервизов) — вещей конца XVIII-начала XIX века — времени, когда майсенскую мануфактуру возглавлял граф Марколини.
Иногда (довольно редко) попадаются работы скульптора Кендлера. Есть майсенские фигурки XIX века.
Стоит старый Майсен здесь значительно дешевле, чем на Западе. К тому же, пользуется огромной популярностью и может вырасти в цене едва ли не на следующий день после покупки.
Н.С.: Интерьерные вещи — поздние (XIX века) севрские, майсенские, берлинские и другие вазы лучше покупать на Западе. Там они дешевле. Пару достойных берлинских ваз 1840-х годов сантиметров семьдесят высотой мне доводилось увидеть там за четыре тысячи долларов. У нас за них решились бы попросить и сорок. А уж за восемь — наверняка бы продали.
С точки зрения инвестиций наиболее удачное приобретение на нашей территории — русский фарфор. Особенно императорский коллекционного уровня.
В первую очередь, чрезвычайно редкие на местном антикварном рынке дворцовые вазы фюзо (веретенообразной формы) XIX века, настольные пласты с копиями картин известных художников, тарелки "военных серий", тарелки из сервизов с конца 70-х XVIII до середины XIX века — Арабескового, Кабинетского, Юсуповского, Бабьегонского, Михайловского, Министерского, Палевого, Бирюзового, Банкетного и других.
Удачное приобретение — тарелки из Орденских сервизов (Андрея Первозванного, Георгия Победоносца, Александра Невского, св. Владимира) завода Гарднера конец XVIII века. А также фигурки императорского и гарднеровского заводов.
Правда, коллекционного русского фарфора больше всего... на Западе. Там люди, в отличие от наших коллекционеров, очень давно и правильно собирали русский фарфор. Если у нас на десять вещей серьезного коллекционерского внимания заслуживает одна, то у них на десять — девять.
Из известных западных собраний русского фарфора — коллекция главы клана Ferrari. Собрание Мстислава Ростроповича, которое стоит отнести к западным, поскольку формировалось оно преимущественно во Франции.
Одно из самых эстетских — собрание Мориса Барюша (совладельца галереи Popov в Париже). Он собирает только русский XVIII век. Покойный совладелец его отца — мэтр Попов в свое время обладал еще более значительной коллекцией, но после его смерти она была частью распродана, а частью попала в Национальный музей керамики в Севре.

Ю.Р.: На последнем русском Sotheby's тарелки "военной серии" покупались за очень солидные суммы, начиная с 14 тысяч долларов. В Москве аналогичную тарелку можно купить в четыре раза дешевле. Как это объяснить?
Н.С.: Для того, чтобы существовала высокая шкала цен на шедевры, должен быть хороший рынок фарфора среднего уровня. Должен быть широкий спектр предложения и спроса. У нас между рядовыми вещами и коллекционными вилки цен не существует. На этом как раз можно играть. Пока рынок не сформирован, есть возможность покупать хорошие вещи и даже шедевры недорого. Это относится не только к русскому, но и к западноевропейскому и к китайскому фарфору.
------------------------------------
Ю.Р.: Такие, то есть классные коллекционные вещи дорожают в первую очередь?
Н.С.: Именно хорошим вещам предстоит переоцениваться и дорожать. Если не коллекционные, но привлекательные фарфоровые вещи — декоративные вазы и сервизы дорожают в среднем на 5 процентов в год. То коллекционные — в ситуации стабильного рынка, то есть на Западе — на пятнадцать. У нас же за последние два года они подорожали процентов на пятьдесят.
Правда, необходимо учитывать еще степень известности вещи и наличие спроса на нее. Что такое тарелки "военной серии", Орденские сервизы завода Гарднера конца семидесятых-начала восьмидесятых годов XVIII века, или императорские сервизы XIX века — знают многие.
А что такое, допустим, ранний Батенин или ранние братья Корниловы — мало кто знает. Для коллекционера это, конечно, интересно. Однако рассчитывать на то, что эти вещи удастся легко продать, как только приспичит, и что цены на них поднимутся, — не приходится.
Лет шесть назад в магазине на Октябрьской была в продаже ночная ваза — обычный горшок с ручкой, только фарфоровый. Большой, доложу я вам, раритет. И марка изумительной редкости, малоизвестная (Люневиль, кажется). Атрибутировали эту вазу восьмидесятыми годами XVIII-началом XIX века. Досталась она одному питерскому коллекционеру, специализирующемуся на редких французских марках. Он только ради нее в Москву и приехал. Стоила она ему сущие пустяки, потому что никому, в принципе, нужна не была.

Ю.Р.: Как понять, по какой цене выгодно покупать фарфор?

Н.С.: На первый взгляд, ситуация довольно "скользкая". Прейскуранта цен не существует. Однако что, где и почем, в принципе, известно.
Покупать вещи грамотно, в рамках профессиональных цен, как говорится — "за свои", — выгодно. Естественно, не надо ждать прибыли на следующий день.

И подлинности, и точной атрибуции, и рентабельности покупки.

Ю.Р.: Раскошелиться, однако, придется...
Н.С.: Прагматичные американцы давно посчитали, что начинающий коллекционер, который прибегает к услугам профессионала, с учетом его комиссионных, на каждой тысяче долларов выигрывает около двух сотен долларов по сравнению с тем, кто покупает сам.

Ю.Р.: Тот, кто консультируется у специалиста гарантирован от подделок?
Н.С.: В большой степени. Кстати, был такой замечательный случай. Лет девять назад в Кусково на закупку поступило несколько тарелок агитационного (первого советского) фарфора, которые делали на Государственном фарфоровом заводе (бывшем Императорском) в конце десятых — начале двадцатых годов нашего века.
Как потом выяснилось, тарелочки были фальшивые. На вид же они совсем были хороши. Отличилась тогда Эльвира Борисовна Самецкая (в ту пору заместитель директора по научной работе). В порыве творческого вдохновения она подняла одну тарелку на свет и без всяких луп, специального света и прочих приспособлений определила — фальшак.
Под маркой Государственного фарфорового завода виднелся след от стертой надписи Made in Japan (сколько надглазурную марку не счищай, в данном случае кобальтовую, цвет может и сотрется, но след в глазури останется). "Агитфарфор" был сделан на классном японском полуфабрикате (так называемом "белье").
Отличить настоящую вещь от подделки можно, между прочим, по цене.
Иногда неспециалисты приходят и говорят:
— На Sotheby's было несколько фальшивых Айвазовских!
— За настоящих их никто и не выдавал.
— Но написано же в каталоге: Айвазовский.
— А ты на цену посмотри — нулей не хватает. Ясно — фальшак.
Так и с агитфарфором. Правда, из-за большого количества подделок мода на него спала. Но если вам его приносят из под полы по 100 долларов за тарелку, — о чем речь?


Н.С.: Однако в хорошие для агитфарфора времена — в конце восьмидесятых-начале девяностых годов — цены на него доходили до 40-50 тысяч долларов за тарелку.

Ю.Р.: Какие еще, кроме как на новом белье, существуют виды подделок?
Н.С.: Делают абсолютно новые вещи, которые выдают за старые.
Наиболее охотно подделывают супрематический фарфор (его делали на ГФЗ по моделям Малевича и его последователей-супрематистов в середине двадцатых годов).
Этот фарфор, как правило, не блещет технологическим совершенством (к 1925 году запасы дореволюционного белья, на котором делали агитационный фарфор, кончились). Масса супрематического фарфора — никакая, серая такая, противная, похожа на фарфор для унитазов. Подделать ее нетрудно. Да и роспись простая — геометрическая.
Уже года четыре по рынку ходят очень хорошего качества новодельные чашки будто бы Императорского завода николаевского времени. Делают их питерские умельцы. Им бы орден дать — "Знак почета". У них и фарфоровая масса хороша. И краски качественные.
Правда, для специалиста отличить фальшак от подлинника труда не составит: качество росписи не соответствует стандарту XVIII века. Видно, что писал человек больше привычный к холсту и кисти, а не к тонкому фарфоровому "пунктиру".
Вообще хороших мастеров фарфоровой росписи сейчас очень мало. На Ленинградском фарфоровом заводе есть люди. Не знаю, почему они не подрабатывают на изготовлении подделок. А если подрабатывают, тогда не лучшие.
Еще один вид фальшивок — переделки старых вещей.
Если "дополнить" живописной композицией обычную столовую тарелку без росписи, она становится декоративной и стоит, соответственно, несколько дороже.
Также с чашками. Предположим, роспись стерлась или была не слишком выразительна — с вензелем, к примеру. Чашка с вензелем какие деньги стоит? Никакие. А чашка с портретом героя войны 12-го года — деньги. Ну и пишут героя на месте вензеля. Весьма ценный и популярный раритет получается.

Ю.Р.: В прошлом году на антикварном рынке в большом количестве ходили подделки гарднеровских фигурок конца XIX века. Их как-то можно отличить от настоящих?
Н.С.: Эти подделки очень хорошо выполнены технологически. И масса хорошая. И краски правильно подобраны. И марка четкая — Георгий Победоносец на "бублике" (клеймо завода Гарднера конца прошлого века).
Однако расписаны эти вещи не так аккуратно, как было принято, да и по весу они несколько тяжелее настоящих.
Практически гарантированы от подделок покупатели дорогих интерьерных ваз конца прошлого века. К примеру, севрских 70-х годов XIX века, которые повторяют тот же Севр XVIII века — тех самых, которые называют "нуворишскими" и над которыми все смеются. И напрасно.
Эти вазы почти не подделывают. Уровень производства, где возможно сделать метровую вазу, и при этом грамотно выполнить все технологические операции — крытье, роспись, позолоту — представить довольно трудно. Если такую вазу все-таки сделать, стоить она будет дороже, чем старая.
Другое дело, что вазу, выполненную в стиле Севра на каком-нибудь мелком заводике, могут атрибутировать как настоящий Севр и запросить, соответственно, в четыре раза больше. Или же вазу XIX века выдать за XVIII век. От этого никто не гарантирован.