(адресовано определенному, заранее предупрежденному лицу, которое поймет намек)

Когда я была маленькая, у меня была большая фарфоровая кукла. Появилась она так:
Как-то мы с мамой выбирали мне подарок в знак того ,что я наконец-то пошла в первый класс, стала настоящей школьницей и решили зайти в магазин игрушек.
Долго я себе выбирала подарок среди всех этих зайчиков, белочек, солдатиков и прочих наимилейших созданий, но все они мне казались такими неинтересными и глупыми (я тогда уже была большой девочкой), так что так я ничего и не выбрала. Мы с мамой только решили уходить, как вдруг на меня с высокой полки что-то свалилось. Прямо на голову. Это оказалась кукла.
Большая. В ярко-красном платье, черных лакированных туфельках с прямоугольной пряжкой. У нее были светлые волосы, порядком спутавшиеся пока она на меня падала и пока я ее судорожно от себя отрывала, при этом стараясь не уронить на пол и не разбить. А то подарка мне было бы точно не видать. Как не видать большой двухколесный велосипед в ближайшие года два-три.
Я потрясла ее немного и та стала открывать и закрывать свои зеленые глаза. У нее двигались руки, ноги и голова. Такие куклы стоят дороже чем недвижимые и я уже стала опасаться, что мама накричит если я заикнусь, что хочу эту игрушку. У Куклы была странная улыбка…как я сейчас припоминаю, не знаю, но тогда она показалась мне вполне обыкновенной улыбкой- радостной, доброй, разве что немножко хвастливой.
Мы ее все же купили.
Поселилась Кукла на третьей полке моего книжного шкафа, где раньше стояли мои большие детские альбомы с рисунками и фотографиями, но теперь, когда я выросла, альбомы убрали, чтобы они зря не пылились и не желтели, а полка освободилась и ее стало удобно использовать под кукольную комнату.
Каждый день я выходила с Куклой в сад, пряталась под большой старый дуб, который был очень хорошо спрятан от посторонних глаз, так как одна его сторона находилась у дедушкиного сарая, который папа переоформил мне под мой маленький «дождевой» домик, а другая сторона почти вплотную упиралась в соседский дом, но он был уже несколько месяцев как не жилой, и я не боялась, что нас кто-то может увидеть и играла.
Мы пили чай, разговаривали, я читала ей какие-то газеты…
Укладывала ее спать, будила, когда наставало время поиграть.
Так прошел год. Однажды в нашу дверь позвонили какие-то люди. Родители встретили их очень вежливо, позвали меня поздороваться и сказали, что это наши новые соседи.
Я не обратила на них особого внимания, единственное чем я была огорчена, что теперь мы всегда будем чувствовать на себе их совсем посторонние взгляды и я в конце-концов не смогу нормально себя чувствовать играя под деревом у стены их дома.
Но все резко изменилось, когда они зашли к нам через несколько дней опять. Я стояла, выглядывая из дверей и смотрела что происходит, но мне совсем не хотелось выходить и с ними здороваться, как я увидела у соседки какой-то большой подарочный сверток в руках, услышала несколько раз повторяющуюся фразу «вашей дочке», мамины восклицания «Что вы!, Зачем?» и все-таки заставила себя выползти из-за своей ограды и посмотреть, что там мне принесли.
Я совсем не ожидала, но это оказалась кукла. Настоящая, большая кукла.
Конечно, она совершенно отличалась от той в красном платье- она была точно сделана на какой-то другой фабрике так как ни лицо, ни тело, ни детали одежды совсем не были похожи. Вторая кукла была очень худая, чуть меньше первой, со светло каштановыми волосами, тонким недовольным ротиком, недвигающимися голубыми глазами и вообще с каким-то уж совсем обиженным лицом. Как я ее увидела, почувствовала, что в коридор потянулся легкий тоскливый сквознячок.
Мне сразу стало немного жаль эту грустную куклу и я решила все сделать так, чтобы ей было у меня хорошо и удобно. Первым делом я сняла мою первую куклу с ее кроватки и положила туда новую куклу, а эту посадила на стул- ничего, моей новой куколке не очень хорошо, а эта пусть живет там, ей все равно. Вон, какая довольная улыбка…
С новой куклой мы очень хорошо проводили время - я приглашала своих подруг и друзей и мы устраивали для нее чаепития и королевские приемы. Мы любили катать ее на качелях, а зимой сажали на саночки.
Но у куклы никак не изменялось выражение лица, да и моргать она не умела и шевелить ногами…
Так тянулись неделя за неделей, месяц за месяцем.
Как-то я заметила, что постепенно мои игрушки стали куда-то пропадать, одна за другой. До недавнего времени я думала, что это мама или папа их куда-то прячут, чтобы я не так сильно отвлекалась от школы, но тогда мне казалось, что это наш пес их съедает или куда-то закапывает. Я долго обижалась на Бобика и не упускала возможности накричать на него или ударить палкой по хребту - пусть знает как чужих кукол воровать!
И ух конечно я совсем расстроилась когда пропала моя грустная кукла, я долго плакала, искала ее, ругалась с родителями и бобиком.
Как-то ее обнаружил папа плавающую в нашем небольшом болотистом прудике, но она была уже совсем испорченная, краска смылась, голубое платьице, которые мы с мамой сшили ей на пасху пожелтело и порвалось о водяные колючки, шея почему-то была сломана и папа сказал, что с куклой играть нельзя, потому что в ней наверняка какая-то зараза и ее нужно похоронить.
Я обрадовалась и побежала в дом, в свою комнату чтобы взять какую-нибудь коробку, а папа тем временем поспешил за лопатой.
Когда я поднималась по лестнице на верхний этаж, мне казалось, что я слышу чьи-то тихие всхлипывания, какой-то плач и вдруг до меня дошел звук тихого , но звонкого удара, словно разбилась стеклянная ваза или небольшой горшок.
Войдя в комнату, я сразу наступила на что-то хрустящее - это был осколок светло-бежевого цвета. Посмотрев повнимательней я увидела немного поодаль, прямо под шкафом, кусочки моей первой куклы. Она оказалась совсем разбитой, целыми остались только пальцы и одна нога.
Я вот так стояла и смотрела на нее, на мою мертвую куклу сверху вниз и к моему страху заметила, что из этих осколков довольно четко выстроено слово. Слово «БОЛЬ». Короткое и важное.
Меня передернуло.
Взглянув на разбитую ее голову, на запутанные волосы, все в мелхих осколках фарфорового тельца, на бледное лицо, я не нашла улыбки. Ни доброй, ни грустной никакой. Просто мертвый рот на полу, рядом с уже бесполезными кусочками разбитого фарфора
Я не нашла ее глаз. Долго ползала по всей комнате в надежде, что они просто куда-то закатились, но так и не нашла.
Только на третьей полке моего книжного шкафа лежала записка:

«Я не прощаюсь. Обещаю, что мы еще увидимся. Я приду к тебе уже живая, из плоти и крови, но с теми же умеющими моргать зеленым глазами. И с той же улыбкой, которая сделает меня такой же несчастливой. Я скажу- «Здравствуй, я твоя кукла, узнаешь?», твои глаз широко раскроются и ты меня вспомнишь…и уж тогда я тебя заставлю с собой играть…»


если меня раскроют, если меня раскроют...