Утро.
Солнце, огромное, рыжее, всходило, в общем-то, так же, как и садилось накануне. Конечно, садилось оно красным. И совсем в другом месте. И, естественно, опускалось, а не поднималось. Но какая, в сущности, разница? Кто это видит? Кому доводилось увидеть? Как давно? Честный писатель опишет включение лампочки, а не то, чего не видал. Остальные перепишут про солнце один от другого. А где первый взял – и не знает никто.
В толчее, в асфальтовой корке, в лысых суглинках умудрился найти траву. Чахлую, но почти зеленую. К удаче такое. А вчера росу увидал. Возвращаюсь вечером – она блестит, переливается под фонарем. Жена говорит – от собак это. А я в красивое верить хочу. Ну, пусть роса – ведь здорово!
Птицы. Чайки, голуби, вороны. Взлетают над мусоркой, кружатся. Воробьи – те вдали, и поют чаще. Далеко слыхать ворон, чаек, воробьев. Утром - аж до той стороны проспекта. А там уже другие чайки, вороны, воробьи. Всюду птичьи голоса.
Дети. Девицы пискляво, юнцы баском смеясь говорят матюки, над матюками смеются. Им весело.
А другие дети орут им с балкона. Противно орут, как коты.
Когда машины застынут в пробке, когда смолкнут в ожидании моторы, слышно как шумит вытяжка в универсаме. Вы бывали в большом лесу в сильный ветер? Вот так он там шумит, как эта вытяжка.
Так охота передать другим ощущаемое утром! Отдать и забыть как страшный сон.