Ищем исторические аналогии в России и за рубежом, делимся кое-какими слухами и рассуждаем о жизни и смерти клубов.

В 1990 году владелец и президент шотландского «Хартс» Мерсер сделал серию заявлений. Суть их сводилась к тому, что клубы Эдинбурга никогда не смогут стать реальными соперниками гигантам из Глазго, если не консолидируют свои усилия. Новый клуб предлагалось назвать «Эдинбург Сити», чтобы болельщики «Хартс» и «Хайберниана» оказались в равных условиях. Мерсер не был голословен и действительно сделал предложение о покупке контрольного пакета акций «Хайберниана». Однако эта идея наткнулась на ураган критики со стороны болельщиков обеих команд, не желающих добиваться успеха ценой подобного брака по расчету. Когда неизвестные принялись кидать Мерсеру в окна кирпичи с угрозами убить его в случае сделки, тот все-таки решил отказаться от своей затеи.

В Англии вообще всерьез относятся к названиям и символике. В свое время Пит Винкельман купил разорившийся «Уимблдон», чтобы создать на его базе клуб в родном Милтон Кейнсе. Несмотря на отличный новый стадион с нарочито современным названием «stadium:mk», болельщики были, мягко говоря, недовольны даже тогда, когда переехавший клуб еще назывался «Уимблдон». Последовавшее решение Винкельмана переименовать клуб и изменить клубные цвета, пойдя против рекомендаций федерации, было воспринято с негодованием буквально всеми — фанаты других команд даже отказывались отправляться в Милтон Кейнс на выезды. Федерация болельщиков Англии не соглашалась мириться с тем, что «МК Донс» занимают не свое место в лиге, и разрешила сторонникам нового клуба вступить в свои ряды лишь после того, как все трофеи и регалии были возвращены в пригород Лондона. Болельщики же «Уимблдона» создали новый клуб с прежним славным именем, бивший рекорды посещаемости в низших лигах и уже добравшийся до шестого дивизиона.

Американские методы, когда клуб может спокойно перебраться на другой конец страны, в футболе вообще приживаются с большим трудом

Американские методы, когда клуб может спокойно перебраться на другой конец страны, в футболе вообще приживаются с большим трудом, но все-таки прецеденты существуют. В Южной Корее 2 февраля 2004 года владельцы клуба из Аньянга взяли да и перенесли клуб в Сеул, назвав его ФК «Сеул». В тот же день через два года другая корпорация перед началом сезона перевезла свою команду на остров Чеджу, также сменив ей название. Хотя это, наверное, можно списать на молодость лиги и на особенности корейского общественного устройства — в европейском футболе на профессиональном уровне подобного практически не происходит.

Зато едва ли не большая часть ныне процветающих команд когда-то участвовала в поглощении своих более слабых собратьев — правда, во времена довольно уже далекие. Скажем, «Рома» получилась из «Альбы-Аудаче», «Фортитудо» и «Романа», по решению фашистского руководства объединившихся в 1927 году для создания единого сильного римского клуба. Не нужно думать, что подобными опытами занимались только фашисты: допустим, «АЗ», он же «Алкмар Занстрек», — это, как можно догадаться, результат слияния команд «Алкмар» и «Занстрек». Иногда родословная получается довольно запутанной: основанный в 1918 году «Сокол» из Варны в 1924 году слился с «Шипкой», начав называться «Шипченски Сокол», в 1945 году соединился с местными «Левски» и «Радетски», превратившись в «Спартак», а в 1969 — породнился с «Локомотивом» (попробуйте представить подобное в Москве), став «ЖСК-Спартаком».

Подобных историй, на самом деле, масса; в низших дивизионах многих чемпионатов процессы переименования и слияния происходят постоянно и в наше время. Мало ли клубов кануло в бездну в российские девяностые, а еще больше сменили с тех пор вывески: меняются спонсоры — меняются и названия. И ведь у каждого были свои преданные сторонники. На главной странице чудом сохранившегося сайта московского «Спартака-Чукотки», расформированного в 2000 году, так и застыл крик души: «Чукотки больше нет!». Маленькая, конечно, но все же трагедия.

Клубы с хотя бы небольшой историей часто пытаются вернуть к жизни. Например, в начале 2000-х годов в Москве попытались воссоздать «Буревестник», в 1938 году игравший в группе «А» чемпионата СССР. Да что далеко ходить: на трибунах «Москвы» и по сей день можно встретить людей с черно-бело-зелеными шарфами, скандирующих о «клубе завода ЗИЛ». Такой клуб с такими цветами действительно существует. После создания «Москвы» завод некоторое время содержал команду в ЛФЛ, а в 2005 году она слилась с командами ФШ «Смена» и «Российской газеты», образовав «Торпедо-РГ», играющее сейчас во второй лиге.

В садоводстве широко применяется технология подвоя, когда, к примеру, к здоровой и крепкой яблоне-дичке приращивают ветвь ценного, но слишком нежного сорта яблок. И яблоки вкусные получаются, и зиму пережить легче. Пытаясь пересадить этими мичуринскими методами вполне жизнеспособной «Москве» лицо и память «Торпедо», руководители черно-белых, как ни странно, не являются пионерами даже в нашей стране. Совсем недавно, в марте 2007 года, на базе барахтавшегося в глубинах второй лиги «Петротреста» было воссоздано петербуржское «Динамо», три года к тому времени как переставшее существовать. Это не первая реанимация «Динамо» — в 1953 году его уже расформировывали, но затем вновь собрали, и в 1961 году бело-голубые подменили собой в классе «А» «Адмиралтеец», исчезнувший после этого насовсем. Такой вот футбольный каннибализм.

Клубы, они ведь действительно как деревья — спилят его, а из пня вновь лезут живые ростки, пусть вначале слабые и неказистые

Впрочем, «Петротрест», как любое спонсорское название, вряд ли может действительно запасть в душу — хотя исключать ничего нельзя. С «Москвой» дело обстоит все же несколько иначе — до «Уимблдона» и «Хайберниана», наверное, еще далеко, но и исчезнуть насовсем клуб не должен. Идут слухи, что в ближайшее время будет создан новый клуб СК «Москва» под управлением Юрия Белоуса — человека, для которого черно-гранатовые цвета и эмблема с буквой «М» означают, возможно, больше, чем для кого-либо другого. Кстати, говорят еще, что в случае переезда «Торпедо» в Лужниках тоже возникнет новая команда. Клубы, они ведь действительно как деревья — спилят его, а из пня вновь лезут живые ростки, пусть вначале слабые и неказистые. Слухов, впрочем, вокруг этой ситуации очень много, зачастую они противоречат друг другу. Остается лишь ждать и смотреть, какие из них окажутся более правдивыми.

В заключение — еще один эпизод из шотландского футбола, грустный, некрасивый, но по-своему очень характерный. Уоллес Мерсер, тот самый, что хотел объединить «Хартс» и «Хайберниан», скончался в 2006 году как раз перед очередным эдинбургским дерби. Руководство «Хартс» решило почтить его память минутной овацией — но игроки «Хайберниана» не присоединились к этой акции, а многие болельщики даже повернулись к полю спиной. Там, где футбол — это жизнь, попытки резать по живому не прощаются и не забываются.