Рассказ этот я должен был записать 23 февраля… ну, или на следующий день...
сразу после того, как.
Не смог.
Теперь вот, пишу.
Сбивчивый он какой-то получился. Но уж, какой есть.

***

Улыбаясь, он выставил руку, перекрыл проход.
- А куда мы спешим? А? Галчонок?
- Уберите руку, дайте пройти. И вообще, я Вам не Галчонок.
- Ну, ладно, ладно, Галочка, пошутил я. Конечно, проходи.
Она фыркнула, прошмыгнула спешно, стараясь не задеть, демонстративно глядя в стену.
Он, проводил её взглядом, восторженно цокнул, и, торопясь успеть, добавил:
- А поздравить?
Она резко, словно уткнувшись в стену, остановилась, медленно повернулась:
- Это с чем же?
- С 23-им, Днем Советской…
С замиранием сердца, восхищением, не отрывая глаз он следил за ней. Сбился, мотнул головой, исправился:
- Защитника отечества.
- Защитника? – переспросила она. И после паузы, скептически оглядев его с ног до головы, хохотнув для порядка, , перейдя на «ты»: добавила
- А ты то тут при чем? А?
…
- Вот они, - она ткнула пальцем в плакат с молодыми танкистами, - при чём.
Он стоял и молчал, только взгляд посеревший перевел на плакат.
- Вот они при чём. Вот их можно поздравлять… с Днем Защитника Отечества. Последние слова она произнесла особенно четко, по слогам.
Открыла дверь. Шагнула. И перед тем как захлопнуть бросила:
- А ты то тут при чем?
Хлопнула дверь.
Он стоял и смотрел на плакат.

***

Он смотрел на меня, молча спрашивая: - Как?
Понял безнадежность.
Неумело ткнул себя пальцами в лоб, в пупок, …
Неслышно подошла, словно подплыла бабулька.
- Ты, милок, вот так пальцы сложи. Смотри на меня. Ты за упокой?
…
- Молитву то знаешь?
…
- Ни чего. Можно и без молитвы. Я помолюсь. Ты вот так свечку зажигай и ставь.
…
- Ставь, ставь, на любое свободное место. Не бойся. И имя говори. Я помолюсь, помолюсь.
- Спасибо, - прохрипел он, неуверенно перекрестился, зажег свечу, огромными дрожащими ручищами попробовал воткнуть в свободное место.
- Спокойней, милый, спокойней. Вот так. Так. Теперь имя.
Произнес имя.
Бабулька затараторила молитву:
- Господи, господи, господи помилуй.
Второй раз перекрестился уверенней, зажег и поставил свечу уже без помощи.
Произнес имя.
Я стоял за ним, крестился вместе с ним, ждал своей очереди.
Он крестился, зажигал, ставил.
Произносил имя.
И снова крестился, зажигал, ставил…
Бабулька прервалась, посмотрела на него испуганно - удивленно
- Господи, сколько же у Вас!

***

Мы шли, слегка касаясь друг друга плечами.
Хотел ему, сказать.
Вот только слова не шли на ум.
«Может быть, может быть – думал я, - Сказать ему… : - Ты тут не причем. … Так получилось. Так распорядилась судьба. Мы здесь. Они Там. … Ты тут не причем. И я. … Нам нужно жить.»
Шел и думал.
Не находил нужного момента.
Хотел. Но, … сказать, не получалось.
Шли.
Вдруг он поднял голову, и глядя куда-то в небо, начал:
- Понимаешь, наши первые машины не были приспособлены. Ствол не позволял вести вертикальный огонь. Их жгли в ущельях, сверху. Они были беззащитны.
…
- И вот «Изделие номер …»
- Представляешь? Это совершенно другая машина. Приспособленная. Специально для гор. И я молодой лейтенант, инженер, испытатель.

Под ногами скрипел снег.

- Ты не представляешь, как я был горд. Мне, представляешь, мне доверили. Испытать в деле. Пацаны обступили, руками трогают, гладят: - Ух, ты, - говорят, - какие! У них даже глаза горят. - А вот вопрос есть…
- А я только усмехаюсь: - Не положено! Военная тайна. Много будешь знать …
- Меня полковник вызывает. Приказ. Маршрут. Обстановка. Поддержка. Прикрытие. Секретность, секретность, секретность. – Все ясно?
- Все.
- И самое главное. Что бы ни случилось, вернуть должны все. До последнего болта. Все. Ясно?
- Так точно.
- Отлично. Завтра приступить к исполнению.
- Я даже руки потираю. Одно, - думаю, - плохо. Обстановочка слишком спокойная. Тут стрельнули. Там мину подложили. Ни чего серьезного. Эх, - думаю, - а что если впустую откатаю. Маршрут слишком маловат показался.

Скрипел снег. Скрипел.

- Я то ущелье никогда не забуду. Они будто нас ждали. Шквал огня со всех сторон.
…
- И приказ. До последней гайки.
…
- Мать Вашу, - кричу в эфир, - прикрытие, где прикрытие. Почему ушли штурмовики? Где вертушки? Огня, огня, дайте огня.
- И по новой, поднимаю ребят. А нас ждут. Нас встречают. Со всех высот. Шквал огня.
…
- Пацаны, что раньше так восторженно смотрели, ненавидят. Понимаешь? Ненавидят меня! – Мы здесь все ляжем, с этим железом. На кой оно хрен нужно? Обожженное, разбитое? А я сжав зубы, говорил: Вперед! И сам шел. Шел и молился, чтоб убили… молился, чтоб не убили. По ночам плакал. Дрожал по утрам. И снова шел. И они шли. Шли, ругаясь и ненавидя.
…
- А потом полковник, плюясь с каждым матерным словом мне в лицо: - Что су… под трибунал … захотел. Не хватает … Идя … и принеси… … ….
…
- И я пошел… и принес ему… и бросил в ноги …
… Два разбитых трака… и еще две жизни.
… И он отпрыгнул, испугавшись, … заорал, как резанный.
… И плюнул… в рожу.

Мы шли, скрипя снегом.
Я хотел ему сказать, не было нужных слов.
В голове вертелось глупое: - «Ты здесь не причем».

… - Потом, я узнал, что испытания «Изделия номер…» прошли успешно. Группу офицеров и конструкторов представил к наградам, очередным званиям. Машины пошли в войска….
…
- Они на самом деле были хорошими.
…
Долго шли молча.

Он поднял руку.
Посмотрел на изуродованную теплом руки свечу.
Посмотрел и сказал: - Моя.
С размаху бросил её подальше в сугроб.
- Нет, не моя.

И потом.
- Помнишь, про Гальку тебе рассказывал?
…
- Так вот… она и говорит: - А ты то тут при чем?
А на плакате том - БМП2 или по нашему «Изделие номер…»

- Привет, заходи.
- Привет. Это тебе!
- Ой, это мне??
- Да.
- Какие красивые! Дорогие наверное?! Зачем тратится?!
- Бери без разговорчиков.
- Спасибо! Пойду, поставлю. Ты проходи.
- А где твой оголец?
- В комнате, делает уроки. Наказан.
- За что?
…
- Ни за что. Здеся я. А мне, мне чего принес?
- Не принес, а принесли. Есть за что его наказывать. Эх, горе!!
- Иди сюда, Горе-Наказание. Держи.
- Ух, ты! Класс! Как настоящий.
…
- А спасибо ты сказал?
- Спасибо, дядя Андрей.
- Беги, играй..
- Вот это да!
…
- Проходи на кухню. Я готовлю. Как всегда не успела.
- Ну и ладно, Я же не есть пришел. Но, … курочку прихватил. Так… На всякий случай.
- Как всегда?! … Ладно, случай будет, уверена.
- Знаю.
…
- Что это ты ему подарил? Он так счастлив.
- Так, машинку с управлением. Чтоб было чем заняться и не надоедал.
- Ну, это минут на двадцать.
- Думаешь?
- Максимум, на тридцать. Ты посиди, я сейчас доделаю.
- Что?
- Плов.
- Если плов, то я не смогу.
- Что не сможешь?
- Сидеть не смогу. … Слюной захлебнусь. … Давай, я тоже чем-нибудь займусь. Полезным.
- Сиди, лучше поговорим.
- Кстати, я и бутылочку прихватил.
- В этом то я не сомневалась.
- Почему это, … “не сомневалась”.
- Потому, что знаю тебя.
- Уж, прям так и знаешь?
- Ну, не прям так …, но знаю.
- Ладно, Знайка. Давай, пока ты колдуешь с пловом, я тебе окно быстренько вымою. Глянь, какое грязное. Сквозь него, почти ни чего не видно.
- Не нужно, испачкаешься.
- Не испачкаюсь, я аккуратно, Заодно и поговорим, и воздухом подышим. Знаешь, какой там воздух? Какая там весна? Закачаешься.
- Не…
- Разговорчики в строю. Все, поздно. Я приступил. Быстро говори, где у тебя … чем мыть, … тряпочки, газетки …
- Возьми, вот это.
- То-то же.
…
- А ты был прав? …
- Ты, говори, говори. Слушаю.
- Насчет моего.
…
- Представляешь?!
- Пока не представляю. Говори.
- Этот придурок выбросил моё обручальное кольцо. В окно. Помнишь? В тот раз выбросил свое. А потом пришел. … И мое выбросил.
- Я же тебя предупреждал.
- Да, предупреждал. … Но, я не ожидала. Он меня подкараулил у дверей. Сколько стоял, не знаю. Я мусор пошла выносить, а он тут. … Заскочил, кричит, что я его никогда не любила. Хрясь кулаком с размаху по магнитоле. Магнитола вдребезги. Он в бешенстве. Мизинец себе сломал.
- А ты откуда знаешь?
- Что знаю?
- Что мизинец сломал.
- Так он уже звонил, жаловался. Ну, ты слушай.
- Слушаю.
- Заскочил в комнату. Увидел кольцо. Я выложила все перед зеркалом, … его то не ждала. … Увидел. Схватил и в форточку, вместе с помадой, которую он мне подарил на 8 Марта. Потом побежал на кухню. Выбросил сковородку и кастрюлю, что мы вместе покупали.
- Нашла?
- Кастрюлю со сковородкой нашла. А кольцо нет. Тогда еще снег лежал. Разве найдешь?! … Еще стиральную машину разбил.
- Как разбил?
- Ногой.
- Вы её тоже вместе покупали?
- Да, в кредит. Он внес первый взнос. Теперь плачу я. Еще не расплатилась.
- Ну-ка, посмотрю... на машинку.
- Я её в ремонт сдала.
- Еще раз придет, опять сломает. Может быть, с ним поговорить?
- Не нужно, ради Бога. Знаю я Ваши разговоры. Сама разберусь. Теперь он больше не придет. Все. Вот он у меня уже где!
- Как знаешь.
…
- Дядя Андрей, пойдем в машинку поиграем.
- Ты сам поиграй. Видишь, мы заняты?
- Да я уже поиграл. Хочу с вами поиграть.
- Извини, брат, не получится. Заняты мы.
- Ну, давайте поиграем. Ну, давайте …
- Я же тебе говорила, это минут на двадцать- тридцать.
- Да я его сейчас, вот руки вытру, … возьму за ногу, … Вот так.
- Ха-ха-ха-ха.
- Что заливаешься? Сейчас я тебе … нет, в окно выбрасывать не буду… Я сейчас тебя куну головой в тазик с водой, той, что окна мыл.
- Ха-ха-ха-ха.
- Нет, ты глянь ему все нипочем. Что ж, ладно, вижу, не из робких, это хорошо. Давай, вставай на ноги. Теперь будем тебя проверять на то, что нужно всякому разведчику, на наблюдательность.
…
- Так. Смотри на стол. Смотри внимательно. Сейчас выйдешь. Досчитаешь до десяти. Войдешь и скажешь, что изменилось на столе. Понял?
- Понял?
- Ага.
- Не ага, а понял. Повтори.
- Понял.
- Считать будешь громко и внятно. … Не торопясь. Что бы мы слышали. Понял?
- Ага.
…
- Понял.
- То-то. Иди, считать начнешь по моей команде.
…
- Готов?
- Готов.
- Считай.
- Раз, два, три … десять. Я иду.
- Заходи. … Смотри. … Ну, что скажешь.
- Кружка.
- Что кружка?
- Кружка стояла не там.
- А где? Вот здесь.
- Молодец. Что еще?
- Еще?
- Да, что еще. Смотри внимательней.
- Больше ничего.
- Ничего? Точно?
- Да.
- А если подумать?
- … остальное все на месте.
- Не правильно. … Руки, руки мои были на столе. Эх, ты … разведчик.
…
- А давайте в прятки?!
- А ты умеешь?
- Да.
- Точно умеешь?
- Да.
- Прячься. Стоп. Но если я тебя найду, тогда уговор, идешь играться в комнату. И нам не мешаешь. Договорились?
- Да.
- Иди, прячься, считаю до тридцати. Раз, два, …
…
- Все равно, не отстанет он от тебя.
- Посмотрим. Десять, Одиннадцать. …
- Я ж его знаю.
…
- … Тридцать. Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.
…
- Нашел, нашел, вылезай-ка друг.
- Так не честно.
- Что не честно?
- Я Вас тоже найду.
- Ты? Меня?
- Да. Вы, вон какой большой, не спрячетесь. Я Вас сразу найду.
- А если не найдешь? Тогда будет честно?
- Тогда будет честно.
- Да я от тебя где угодно спрячусь. И так, что ты меня не найдешь.
- И на кухне спрячетесь?
- И на кухне.
- И не найду?
- Не найдешь.
- Пошел считать до тридцати.
- Ты только громко считай.
- Хорошо. … Раз. Два.
…
- Ты глянь. Встал спиной к двери.
- … Четыре. Пять. …
- Ой, я над Вами со смеху умираю. И куда же теперь ты прятаться будешь? Может, быть за холодильник в щелочку просочишься?
… Десять. Одиннадцать…
- Да, уж. Тут подумать нужно.
- Я не могу. Умора…. Ой, мне плов мешать нужно. А то сгорит. Не до Вас мне.
…
- …Тридцать. Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.
- Так, здесь его нет. … И здесь нет.
- Ты куда в холодильник полез?
- И здесь его нет. Мам, а куда он спрятался?
- Да, никуда он не прятался, здесь он.
- Где здесь, мам?
- Ну, где, где. … Ой, правда, а где он?
- Окно.
- Что окно?
- Он вылез в окно. Я слышал. Оно хлопнуло. Видишь? Прикрыто, но не до конца.
- Стой, ты куда? Не высовывайся. Я сама посмотрю. Неужели, и правда, в окно? Восьмой же этаж. … Не высовывайся, я сказала.
…
- Странно, его нигде нет. … А может он в комнате?
- Мама, я же стоял спиной к двери и держал её.
…
- Давай еще раз все посмотрим.
…
- Странно.
…
- Мама, звонок в дверь. Это он. Это точно он.
…
- Здравствуйте! Что так долго не открывали?
- Мама, мама это он, я же говорил тебе!
- Ну, ты нас перепугал. Куда ты делся?
- Вот, сгонял за тортиком. Думаю, нужно отметить такую хорошую погоду. Ну, что герой, ты меня нашел?
- Нет, не нашел.
- То-то же. Я же тебе говорил.
- А как Вы смогли?
- Ты знаешь, главную заповедь диверсантов?
- Не-а.
- Ну, так знай. Главная заповедь: “Пришел ниоткуда, ушел в никуда.” Понял?
- Да.
- А теперь иди. Мы же с тобой договаривались, помнишь?
- Да.
- Ты нос то не вешай. У тебя еще все впереди. Еще научишься. Заповедь диверсанта запомнил?
- Ага.
- Повтори.
- Пришел ниоткуда, ушел в никуда.
- Точно. Иди в комнату, мы тебя позовем. Скоро есть будем. Плов. Курочка. Торт. Богат нынче стол.
…
- Послушай, ты меня перепугал. Ты что в окно вылез?
- Я похож на идиота?
- Не похож. Но, кто ж Вас мужиков знает? Как же ты выскользнул на улицу?
- Спрятался. А потом и вышел… Пока Вы искали.
- Это как? Куда здесь можно спрятаться? Мы же смотрели. Искали.
- Нашел место.
- Какое место?
- Эх…Видишь стол?
- Вижу.
- Я был под ним.
- Не правда, мы под него заглядывали.
- А ты посмотри внимательнее. … Видишь, стол придвинут к углу, Вот эти стулья используются редко, только тогда, когда стол выдвигается. Я не просто залез под стол, я лег на эти стулья. Да, поза не самая удобная. Лежать на двух стульях, упершись спиной в столешницу. Скатерть, покрывающая стол, скрывала меня. Чтобы увидеть, нужно было не заглянуть под стол, а нагнуться ниже, к самому полу, или залезть под него, или поднять скатерть. Но для этого, нужно было предположить, что такой большой … гхе-гхе … дядя, как я, может спрятаться под свисающей скатертью.
- Ой, не могу, я сейчас умру со смеху. Как ты догадался туда залезть?
- А что мне было делать? Нужно было искать выход. На всякий случай, хлопнул окном. Ты не придала этому значение, а малой услышал. Для него это и было сделано. Не увидев меня сразу, он тут же среагировал на стук окна. А ты среагировала на него, испугавшись, что он может вывалиться…. Вы открыли окно, стали поочередно выглядывать, паниковать, держать друг-друга, плюс шум с улицы. Мне не составило ни какого труда вылезти, тихо выйти, сходить за тортом. Заодно дал Вам возможность поискать.
- Ха-ха-ха-ха. С тобой не соскучишься.
- Главное принцип соблюден.
- Какой?
- “Пришел ниоткуда, ушел в никуда.”

Краткое пояснение.
Если ты первый, тебе достанется первому.
И если тебя подстрелили (чуть левее и ...), ты все равно остаешься первым,
пусть ёжиком резиновым в палате тяжелораненых,
все равно первым.
Вот...

***

- Вот и все. Все голубчик, все. Вы как? Хорошо? Ну и славненько! … Все, организуйте транспортировку.

***

- Давайте миленький. Нужно напрячься, чуть-чуть и аккуратно перебираться на каталку. Я Вас не подниму. Ну же, миленький.
…
- Нет, вставать не обязательно. Я сейчас каталку поближе подвезу. … Куда же Вы? Куда? Вам нельзя ходить. … Что Вы говорите?
- Пойду сам. На каталке …. туда … меня … повезете …
- Ну, ведь нельзя же, нельзя!? Куда же Вы? Увидят, меня же будут ругать.
- Не будут.
- Далеко же. Далеко идти.
…
- Только осторожненько. Прошу Вас осторожненько.
…
- Куда Вы на лестницу? Есть же лифт. Ну, что мне с Вами делать!?
- А…а
- Что такое? Вам больно? Не стоните так. Скажите, что с Вами.
…
- Ой, ой, ой, не падайте…. Я Вас держу. Держитесь за меня.
- Хорошо…
- Что Вы говорите?
- Хорошо … обнимать … красивую … женщину…. Так приятно.
- Ой, ну, скажите тоже. Уберите руку. Уберите.
…
- Ладно. Давайте так, я Вас буду поддерживать, а вы меня обнимать не будете? Давайте?
…
- Ну, что Вы смеетесь?! Я сейчас заплачу.

***

- Сам, сам, все время сам. Вот сейчас сам, как навернешься, а нам потом Вас собирать. Что Вы говорите? Спасибо? За что спасибо то?
- За то … , что ты … такая … красивая, … такая … мягкая … и … хорошая…
Ой, прям маньяк какой-то, еле ходит, а туда же.

***

- Привет Ёжики! Не ждали!
- Привет! Кого мы видим! Какими судьбами? А почему ёжики?
- Ёжики, потому, что “посвистываете дырочкой в правом боку.” Знаете же такую песенку?!
- А что тебе операцию делать не стали?
- Почему не стали? Сделали. Вы разве не слышите, что я посвистывать по-другому стал?
…
- Что уставились? Скажите лучше, кто вспомнит песенку про ёжика? Тому отдам сегодня свою порцию.
…
- Неужели так никто и не вспомнит? Ну, пацаны, Вы меня удивляете. Это не дело! Сейчас будем разучивать песенку про ёжика. Слушайте слова и повторяйте: “По роще калиновой по роще осиновой …“

***

- Профессор у нас одна палата, какая то странная!
- Что в ней странного?
- Третий день хором поют какую-то песенку. Вот послушайте.

- “…Шел и насвистывал дырочкой в правом боку “ …. Аха-ха-ха-ха…
- Слышите? И еще смеются до слез. А им так сильно смеяться нельзя. Может открыться кровотечение. Может быть, запретить, им петь, а профессор?
- Ни в коем случае. Пусть поют. … Постойте. Постоим, послушаем. Хорошо поют. … Давно, знаете ли, здесь не пели. Пусть допоют.

***
Для тех кто не знает и не помнит
Текст песни про ёжика резинового
Первое исполнение Никитиных...


По роще калиновой по роще осиновой
На именины к щенку
В шляпе малиновой шел ежик резиновый
С дырочкой в правом боку

Были у ежика зонтик от дождика
Шляпа и пара галош
Божьей коровке цветочной головке
Ласково кланялся еж

Здравствуйте ёлки на что вам иголки
Разве мы волки вокруг
Как вам не стыдно зто обидно
Когда ощетинился друг

Небо лучистое облако чистое
На именины к щенку
Ежик резиновый шел и насвистывал
Дырочкой в правом боку
Дыркой в боку свистел

Милая птица извольте спуститься
Вы потеряли перо
На красной аллее где клены алеют
Ждет вас находка в бюро

Небо лучистое облако чистое
На именины к щенку
Ежик резиновый шел и насвистывал
Дырочкой в правом боку
Дыркой в боку свистел

Много дорожек прошел этот ежик
А что подарил он дружку
Об этом он Ване насвистывал в ванне
Дырочкой в правом боку

Он подошел ко мне с видом заговорщика.
Чуть заикаясь от волнения, произнес:
- Разрешите обратиться?!
- Говори, - прохрипел в ответ.
- Я… вот… тут…. хотел, - он совсем разволновался.
- Ты, вот тут, успокойся, соберись с мыслями и обратись нормально. А то мы с тобой никогда друг друга не поймем.
- Я … Посоветоваться хотел, - наконец выдавил он.
Странное дело, постоянно, кто-нибудь подходил советоваться. Наверное, потому, что всегда, когда позволяет время, выслушиваю.
- Посоветуйся.
- Давайте отойдем. … Дело в том …. Это …. Я бы не хотел … чтобы это кто-нибудь знал еще.
- Отойдем.
Мы отошли за машины. Присели на пустые ящики из-под снарядов.
- Говори.
Он, все еще трясущимися руками достал откуда то из-под бронежилета сложенные бумажные листы. Аккуратно их распрямил, тщательно разглаживая сгибы.
- Вот, - сказал он уже совсем смело. - Это она.
- Вижу что она.
Он начал сбивчивой скороговоркой рассказывать мне, какая она замечательная, какая красивая, какая талантливая. Он говорил, говорил, будто боялся, что я его прерву, или рассмеюсь.
Она так ходит, так смотрит, так дышит, так говорит.
Я молча протянул руку, жестом попросил дать листы с её фотографиями. Он на мгновение прервался, по лицу промелькнула тень сомнения, доверить или не доверить, но, все же он протянул мне их.
Это были вырезки из журналов.
Я неспешно их рассматривал, слушая и кивая ему в ответ.
На всех фотографиях была она, известная певица. Бесспорно, красавица и умница. Талантливая и холеная.
Я смотрел, он говорил.
Мне захотелось прервать его, сказать ему такое, что возвратит его на землю. Захотелось рассмеяться ему в лицо.
Вместо этого, я спросил его:
- Послушай, у тебя девушка была? Только честно?
- Да, конечно. … Вот, она.
- Я спросил тебя!
- Нет, раньше …. В смысле до неё … не было. Но я …
- Я понял. Не объясняй. Что ты хотел от меня? Что посоветовать то?
- А, да, да … Вот, я написал …. Написал ей письмо, - он кивнув на фотографии достал еще один уже тетрадный листок, - я хотел, чтобы вы прочитали. Ошибки … и вообще … там …. Может, что не так.
- Давай.
- Вот.
…
- Я здесь…
- Помолчи. Теперь помолчи.
- Да.
…
- Все хорошо. Молодец. Хорошо написал, по-мужски. Только смотри, вот здесь …
- Где, где?
- Вот здесь. Я бы написал так. А здесь, вот это надо убрать. Ты понимаешь, они там не поймут …
- Хорошо.
- И еще напиши ей, что хранишь её фотографии под бронежилетом, у самого сердца.
- Напишу. А адрес? Куда писать.
- Куда? Пиши: Москва, Такой-то.
- Дойдет?
- Дойдет.
- Спасибо, спасибо.
- Не за что.
Он ушел счастливый, по-мальчишески слегка подпрыгивая.
Я смотрел ему вслед, он был счастлив, он жил, он любил.

Я бы над ним посмеялся. В другое время, в другом месте.
Я бы над ним посмеялся. Ведь, смешна вся эта любовь к кумирам.
Я бы над ним посмеялся.
Но почему-то сдержался.
Пусть любит. Хоть так. Смешно. Нелепо.
Первая любовь, здесь она может стать последней.
А может быть, именно она его спасет, такая глупая, такая смешная, такая нелепая Любовь.

В десять лет, так хочется попрыгать, побегать и взрослым тоже хочется быть.
Особенно когда идешь рядом с отцом, уставший и гордый.
А потому, что мы строили гараж.
И не беда, что ты еще не можешь выводить кладку, зато как кирпичи подтаскиваешь.
Сегодня будет, что сказать маме. Есть чем похвастаться.
И все-таки хорошо быть взрослым.
- Послушай, пап!
- Да, сын.
- Скажи, а зачем нужны бронетранспортеры? И снаряд их насквозь пробивает, и гранатомет, и крупнокалиберный пулемет, а?
- Да, ты прав, пробивают. Но они же …
Ах, как здорово слушать отца. Он все знает, все может пояснить. А потом это можно мальчишкам рассказать. И будут они стоять с раскрытыми ртами.
- Ну, ты понял?
- Да.

В десять лет, так хочется попрыгать, побегать и взрослым тоже хочется быть.

***

Уселся на броне, посноровистей расставил ноги, крепко правой держа автомат, еще раз проверил и поправил амуницию, чуть прилег. …
Справа и слева такие же парни. Хохочут от души.
Не расслышал начало анекдота, и так знаю.
Что-то сегодня мы рассмеялись. Аж, до слез.

- Пошли – махнул рукой старший.
Резко взревели моторы.
БТР резко дернулся, словно разом захотел оторваться от земли. Парни качнулись в такт, почувствовав надежные плечи друга.
Вперед, вперед…
Внутри запел адреналин.
Начинается зеленка…
Внимание!

- Господи, если бы я верил в тебя.
Я бы попросил тебя:
- Спаси и сохрани.

***

Услышал.
Вечером уставший, наконец, скинув напряжение, шепотом скажешь: - Я жив, мама.
Ляжешь … и вдруг вспомнишь, как подтаскивал кирпичи, а потом шел с отцом домой. Уставший и гордый.
А дома ждала с обедом мама.
А ты шел с отцом и говорил, такие важные и такие взрослые разговоры.
И очень хотел побыстрее стать взрослым.
А так хотелось попрыгать, побегать … в десять лет.

Выходил тут, как-то гулять с собакой.
Она у меня маленькая. До снега, чтобы не пачкала лапы ношу её на руках.
Еду в лифте с маленьким мальчиком, по всему видно, младшим школьником. Он стоит рядом, молчит и смотрит внимательно на собаку. Лифт доезжает до первого этажа, останавливается, выходим. Я впереди с собакой, мальчишка следом. Чувствую, он у меня за спиной отчаянно корчит всевозможные гримасы. Собака ноль эмоций. Малой не сдается, начинает лаять довольно правдоподобно. Собака ноль эмоций. Открываю дверь подъезда, выходим на улицу.
И, вдруг, стало мне жалко того мальца.
Ну, сами посудите, старался он, старался, и прыгал и лаял, что только не делал, а все в пустую, ни какого внимания.
Разворачиваюсь, спрашиваю:
- Слушай, что-то ты плохо лаешь! Наверное, в школе плохо учишься?
- Нормально учусь, - отвечает, чуть обидевшись.
- А что ж лаять не научился? Чему же Вас там учат? – спрашиваю удивленно.
- Всему учат, - отвечает, и добавляет с гордостью, - Математике учат.
- Ух, ты! Буду знать. Если что буду к тебе обращаться. А нас вот, все больше лаять учили, мычать да чирикать.
- Вот, посмотри, Гав!
- Гав, гав, - прыгая вокруг, отвечает мне песик.
- Видал, - спрашиваю.
- Да-а-а, - восторженно отвечает малец.

Теперь мы с мальчишкой почти друзья. Когда он видит меня гуляющего с собакой, бежит к нам и лает.
А я щелкаю пальцами, и песик, прыгая, лает в ответ.
Я громко удивляюсь.
Мальчишка здоровается и с гордостью идет дальше.

А если он подбегает не один, а с друзьями, я щелкаю пальцами только на его лай.
Друзья, обезьянничая, тоже и лают и прыгают, но собака на них внимания не обращает.
Я подмаргиваю своему маленькому другу и шепотом, слегка наклоняясь, говорю ему:
- Не умеют?!
- Ага! – отвечает он
И стоит такой маленький, но довольный, гордый и важный.
Еще бы! Он то лаять умеет!

Две стокилограммовые машины для убийства были счастливы. А что прикажете делать в тихий солнечный день под русскими березками в Москве, вдали от песка, гор, пыли, гари и стрельбы. Они стояли, чуть щурились от солнца и счастья. Стояли и смотрели с высоты своего громадного роста вниз на маленького полуторагодовалого мальчишку.
- Смотри, как он у меня уже ходит! – с гордостью и нескрываемым счастьем сказал один.
- Да, настоящий парень. Весь в тебя! – с едва заметной завистью ответил второй.
- Как здесь хорошо!
- Да!
- Смотри, смотри, он сейчас сделает шаг! Он у меня, знаешь, как ходит!
Мальчишка сделал шаг, смешно взмахнул руками, пошатнувшись назад.
Взведенные пружины сработали мгновенно. Две стокилограммовые машины метнулись на помощь.
Жуткий удар.
Охнули женщины.
Мальчишка, смешно взмахнув руками, выправив равновесие, подпрыгивая, аля-улюкая, побежал к песочнице.
Боевые машины, пошатываясь и с трудом соображая, смотрели ему вслед.
Они были счастливы.

***

- Ё-ооо… Кто Вас так?
- Один парень.
- Ого-го. Парни, Вы гляньте на них! Вы его, конечно же, убили?
- Нет, пальцем не тронули.
- Ничего себе! Не может быть! Он, что, Супер?
- Да, Супер! Наливай, тост есть.
- … Так, вот, предлагаю выпить за нас. Мы можем все. Я, повторяю, мы можем все, даже мальчонку подхватить.
- Ага, главное, друг друга при этом не ….
Ухохатываясь до слез, выпили…

***

Мотор ревел безбожно. Друг напротив друга, закрыв глаза, сидели огромные парни, сейчас они были не здесь, они были детьми, где-то там далеко, в своем детстве. Из кабины вышел сопровождающий, глянул на сидевших, толкнул старшего и показал ему пятерню.
“Пять минут до высадки”. Говорить бессмысленно, слишком шумно
Парни открыли глаза, теперь они были здесь, теперь они уже не были детьми, они были настоящими машинами для убийства. Жесткие лица, сжатые губы, желваки, кадыки.
Тут старший заулыбался, толкнул плечом сидящего рядом. Посмотрев друг на друга, они рассмеялись, и смачно хряснулись лбами. По лицам пробежали улыбки, зазвенели лбы.
“Надо же, а ведь они еще дети!” – наверное, подумал сопровождающий.

***

Сегодня, те, кто выжил, уже не машины для убийства. Простые, стокилограммовые дядьки. Они не очень любят вспоминать. И бывает пьют, не чокаясь, молча. Зачем слова, если можно смачно хряснуться лбами. А после этого можно и улыбнуться.
“Мы можем все”.

- Алло. Здравствуйте! Я бы хотела заказать у Вас дверь, только не обычную…
…
- Нет не металлическую…
…
Пожалуйста, выслушайте меня. Мне нужна обычная дверь, но со съемными навесными щитами из необработанных досок, толстых …
…

***

Как приятно ложится в руку стальное лезвие ножа, заботливо отточенное до блеска, холодное и твердое. Короткий взмах, бросок. Нож, свистнув, резким ударом входит в дерево, звенит, чуть подрагивает. Отлично. Еще раз. Тренироваться, тренироваться. Силой выдернуть нож и снова на дистанцию. Да, вот так примерно пять метров. Сколько это будет шагов, теперь уже не сосчитать. Не важно. Шагами все равно не успеть. Вот так. Отлично. Еще раз. Тренироваться. Тренироваться.
…
Вот, опять.
- Отходим!
- Давай, давай отходи. Я прикрою.
- Все, я пошел.
Теперь перевернулся на спину, ухватится здоровой рукой за болтающийся, пропитанный кровью рукав, забросить его вместе с рукой на живот, сверху прижать автоматом и, подгребая под себя ногами, сползать вниз по склону. Вначале медленно, потом все быстрее и быстрее. Вместе с камнями. Больно ударится, так, что потемнеет в глазах. Теперь, только не потерять сознание и встать. Обязательно встать. И по тропе, ковылять прихрамывая. Нужно бы смахнуть песок с лица. Ладно, потом. Нужно бы… И, повернув, столкнуться … с его глазами и его стволом, нажать на спуск и ни чего не услышать…, а теперь только нож, только нож… почему же, почему все так медленно… так медленно летит… и ствол… медленно выплевывает огонь…

***

-Привет, а вот и я. Я тебе принесла кассету, такая классная комедия, тебе понравится.
…
- Ну, вот опять! Опять ты истыкал всю дверь. Ты же мне обещал. Ладно, ладно, молчи. Я не сержусь. Вот видишь, я улыбаюсь. Ну, улыбнись. Улыбнись же. Поехали кушать, я такой вкуснятины принесла.
…
- Кушай, я сейчас, на секунду.
…
- Алло. Здравствуйте. Это опять я. Как там мой заказ?

***

- Опять звонила эта чокнутая со своим заказом. Слушай, она меня уже достала. Ну, сделайте вы ей этот заказ.
- Да пошла она…, подождет. У меня вон полно заказов, сам смотри, здесь пять, тут шесть, еще раз пять. А у нее? Одна! Тфу.
- Послушай, послушай меня, ты что, не понимаешь?! Смотри, один пишем, а два – в уме. Это тебе, это мне. Понял? Это выгодный заказ.
- Ну, так бы и сказал сразу. Тогда да, выгодный.

- Игорь, ну ты опять не готов! Давай, давай, быстрей собирайся. У нас же переговоры. Мы не можем опаздывать.
…
- Что ты делаешь?
- Скорпионы.
- Игорь, блин, какие скорпионы? Алло, алло, смотри сюда. Мы где? Мы на Камчатке. Врубаешься? На Камчатке. Здесь нет скорпионов. Сегодня у нас не 80-ый и не 84-ый, 2003-ий. Мы не в Афгане, ты слышишь.
- Точно, скорпионов нет. Я сейчас, я быстро.

На переговорах, голова Игоря так моталась из стороны в сторону, что во избежания её соударения с шикарной поверхностью полированного стола, либо того хуже, мне пришлось просить у партнеров тайм-аут. За дверью Игорю в категорической форме было предложено собраться с силами. В заверении я, встав на цыпочки, с оттяжкой смачно хряпнул Игоря лоб в лоб. У нас так принято.
- Задачу понял?
- Понял.
Переговоры прошли удачно. Мы были очень убедительны и в аргументах, и в скульптурном изваянии Игоря, и в свете вдруг раскрасневшихся лбов.

Вечером после ресторана Игоря понесло. Такое с ним случается, но не часто. А когда случается, я уже знаю, следует слушать и не перебивать.
- … вначале, как положено, гранату, потом заходим, а там, ну ты представляешь, там месиво… Да, я знаю, что тяжело, у всех так в первый раз. Его тошнить, рвать начинает наизнанку. Не помню имя. Фамилия простая – Петров. А имени не помню…
…
- Контузия…
…
- Вытащили его на воздух. Он отдышался и в крик. Фашисты, - кричит, - за что? Я: - Молчать. Рядовой Петров ко мне. Знаешь, чем мы от них отличаемся? И продолжаю: - Мы солдаты. А они воины. У нас приказ, у них ненависть. А знаешь, что тебе приказано? Знаешь? Тебе приказано выжить. …
…
- А ему убить тебя. Тебя, как учили? Последний патрон для себя. А его? Все для тебя, включая последний. Понял? … А он так нельзя, так нельзя. Заладил. ….
…
- Не понял меня Петров, понимаешь, не понял. Зашел, потом, думал старики, дети, женщины… И получил свой последний патрон.
…
- Вот я сижу тут и думаю, а он, наверное, святой, этот Петров. Как ты думаешь? Святой.
- Святой.
- То-то, святой. А мы?

- Я сейчас тебе девчонку приведу.
- Какую девчонку, не надо девчонку, я на ногах то не стою.

- Так девочки, быстренько, проводим кастинг, меня интересует смех и щебетание. Не понял, что тут не ясно, по тарифу за всю ночь, всю ночь щебетать и смеяться колокольчиком. Пробуем. Теперь ты. Ты.

- Ну, ты как? Отлегло?
- Ты знаешь, такая замечательная девчонка! Она мне всю жизнь свою рассказала. А как она смеется! Ты знаешь, я ей тут подарил…, ну, сходил вниз в ресторан…, что было, то и подарил.
- Ладно, давай одевайся, нет времени.
…
- Ну, что ты делаешь?
- Скорпионы.

- Посоветуй, какой подарок можно подарить молодому человеку?
- А на какую сумму ты рассчитываешь?
- На ... Вот только не предлагай одеколон, бритвы, рубашки, галстуки.
- Ну, не знаю… А впрочем, подари ему бинокль.
- Ты, что сбрендил, какой бинокль.
- Ничего не сбрендил, бинокль это классно, в юности я, к примеру, мечтал о бинокле. Возможности не было. Эх…
- А что я ему скажу?
- Скажешь, что даришь этот подарок со смыслом, мол, если человек тебе симпатичен, будешь смотреть вот так, и он будет к тебе ближе, если нет, развернешь бинокль, и он будет дальше.
- Ага, а еще скажу, что он может на пляже рассматривать, будто в упор, любые прелести.
- Кстати, о прелестях. Напомнила ты мне один случай.
Был я как-то в командировке в одном далеком южном приморском городе. Был я там не один, с генералом нашим, ну ты его знаешь, и с Игорем. Игорь человек уникальный, любимец женщин, бывший бравый офицер, афганец, а ныне директор представительства одной известной иностранной фирмы, поехал в командировку в полной экипировке, включая огромный цифровик Сони, караоке микрофон Летсингер, целой сумкой картриджей к нему и огромным морским биноклем.
В первое же посещение местного ресторана, Игорь умело отключил местный вокально-инструментальный ансамбль столиком в углу с неограниченным количеством подходов, которые удивительно быстро привели к массовому падению всего певческого коллектива, после чего наш бравый офицер настроил музыкальный центр на свою волну и весь вечер радовал публику буйными офицерскими песнями. Имея рост 190 и чуть меньшую ширину плеч, соответствующий голос он, как ты понимаешь, он не мог не иметь успех.
Тосты Игорь произносил после каждой песни, благо выдумывать не надо, и весь ресторан был, как одна команда. Закусывать, правда, ему не удавалось, с набитым ртом разве споешь!
По выходу из ресторана, наш герой потребовал девочек, которые были всегда рядом и всегда наготове.
Бравый офицер потребовал выставить девчонок шеренгой под моим балконом, так уж получилось, что только мой балкон выходил в нужную сторону, и стал их выбирать, разглядывая строй в морской бинокль.
Постоял, посмотрел, пошатнулся и рухнул навзничь.
Ну, я генералу по-простому так: “- Юр, давай выручай, постой с биноклем, а то сейчас вся эта шеренга здесь будет. Захлебнемся”.
Ну, почти так сказал, смысл тот же только раза в два длиннее, оно и понятно, после нескольких бутылочек коньяка становишься говорливым и на редкость убедительным.
Генерал занял пост смотрящего, а я взвалил на плечи эти полтора центнера едва живого веса и поволок в кроватку. Глазом так метнул на генерала и подумал, хорошо стоит г…, а когда развернулся, его уже… не стояло. Тут девочки набежали с требованием обещанного. Пришлось быстренько выбрать двух барышень, для ночного бл… бдения, дабы друзья не захлебнулись во сне от счастья.
Ну, кто там был, тот знает, а тебе не понять и, слава Богу. В общем, растащил я их по номерам, оставил под присмотром, а сам вышел на балкон отдышаться, глянь, на бетонном полу, бинокль лежит. Ну, и вздумалось мне тут посмотреть в него…
Послушай, душа моя, совета, никогда, ты слышишь, никогда не смотри в бинокль без стабилизации в южном приморском городе, в мягкую теплую ночь, стоя на балконе, после бурного застолья. Никогда.
- А почему?
- А потому, что когда ты в него посмотришь, то увидишь такую пляску, такую… И голова у тебя закружится, и подступит к горлышку все… Но, ты скажешь себе: “- Стоять. Держаться”. Вдохнешь полной грудью воздух, расставишь ноги, обопрешься на перила,
… и будешь смотреть, смотреть, смотреть…
а потом, утром проснешься под балконом голым, гордым, с биноклем.
Потом поднимешься к себе, а там генерал с Игорьком смотрят на тебя тупыми похмельными лицами и спрашивают, типа: - Где ты был, куда ходил в трусах и с биноклем?
А ты вскинешь гордо голову, поправишь труселя, снимешь бинокль и скажешь: - Ходил... по бабам.
Глянут они на твою спину ободранную и восхитятся: - Ни чего себе, ну и баба тебе попалась, огонь девка, всю спину расцарапала. А у нас, ни рыба, ни мясо, вспомнить нечего.
- Да, - скажешь, - попалась и не одна.
И будешь потом долго ходить с гордо поднятой головой, расправленными плечами, залечивая спину.
Сгибаться то больно.
Друзья, еще долго будут восхищаться твоей сексуальной удалью.
Игорь в знак признательности, подарит тебе бинокль.

Живя в Москве на 6 этаже, будешь думать:
- Кому бы подарить бинокль?

В общем, бинокль - хороший подарок, могу посоветовать, потому что знаю, испытал.