Наталья Анисимова

РОМАН

ЖЕРТВА СЧАСТЬЯ

САМАЯ БОЛЬШАЯ ЖЕРТВА, КОТОРУЮ, ДОЛЖЕН ПОНЕСТИ ЧЕЛОВЕК –

ЭТО ОТПУСТИТЬ ТЕХ, КТО БЛИЗОК И ДОРОГ СЕРДЦУ

 

1985 год

 

ЧАСТЬ 1

 

Солнечный луч ласково щекочет лицо. Из соседней части квартиры доносятся знакомые звуки: гремит стиральная машинка, льется из крана вода, скворчит на плите сковорода. По всей квартире витает запах жареной рыбы.

Я открываю глаза и натягиваю повыше одеяло на голое тело. Моя комната внежно небесных тонах, вокруг всё легко и воздушно, словно облако  (словно здесь живут ангелы). Сознание потихоньку приходит в реальность.

Это был всего лишь СОН. А вдруг ничего не будет? Вдруг встреча не произойдёт? - волнуюсь я. - Нет, СОН вещий. Мы встретимся. Обязательно встретимся.

Я люблю, чтоб всё свершалось по выдуманному мной сценарию. Направляя энергию в нужное русло, закрываю глаза и дальше придумываю свой счастливый роман. Но тут, падает висевший над кроватью портрет.

ОЙ! как больно… прямо в лоб.

С портрета мило улыбается «моё Высочество» - лопоухая девочка с большими зелёными глазами. «Высочеству» меньше годика, а портрету уже шестнадцать лет (у него рассохлась и лопнула деревянная рамка).

Этот портрет всегда приносил удачу, но возможно сейчас, когда треснуло стекло?!  ОЙ, нет! не верю предрассудкам.  

Я спешу к зеркалу.

Вот это шишка! Нельзя было весить портрет над кроватью. Нельзя. Теперь хоть чёлку подстригай. Ненавижу эти чёлки! А может тональный «Балет» наложить? Нет, не люблю тональник, он же кожу сушит. Единственный вариант, когда пойду на дискотеку, вместо хвоста распустить волосы и хоть как-то прикрыть это безобразие.

Я пробую уложить на лобприученные к пробору волосы, но упрямые сопротивляются (разваливаются). Не стоит нервничать, -  успокаиваю себя, - До вечера ещё далеко. И кому, какое дело до моей шишки. Красоту же ничем не испортить!

Оставив зеркало, подхожу к окну, раздвигаю шторы и открываю форточку. Воскресный Апрельский день. Свежо. По коже бегут противные гусиные мурашки. ОЙ, я же голая! В панике задёргиваю тюль. Натягиваю мягкий махровый халатик и бреду на кухню - навстречу соблазняющим ароматам (туда где, не признавая праздники, субботы и воскресения с восходом раннего солнца моя мать добросовестно выполняет свои женские обязанности).

Сколько можно спать?! Петухи уже встали, а БЛУДНЯ спит, да выспаться не может!  – слышу я, когда открываю дверь своей комнаты.

Ненавижу, когда Она меня так называет! Оскорбительное прозвище  «Блудня» прицепилось с детства (тогда, обидевшись, я впервые сбежала с дома). С той поры мама навсегда забыла моё настоящее имя.

Обычно когда Она меня так называет, я злюсь, но сейчас вспомнился случай с дорогим костюмом. Помню, долго уговаривала купить его, но вещь была матери не по карману. Каждый день я бегала в магазин, тайно мечтая о костюме. Помню, его купили. Я вернулась домой без настроения, но к удивлению мама приготовила для меня приятный сюрприз.

Зачем я вспомнила об этом? Тут, доходит, что мама, которая в большей степени заботится о сытости желудка семьи, и о том, чтобы общество не смотрело косо, просто меня любит! Странно, но поведение матери больше не вызывает у меня раздражение, ритм сердца становится покойный,  дыхание ровное.

Я подхожу ближе, хочу обнять маму но, Она отталкивается, и приказным тоном кричит:

- Иди, умывайся и только потом за стол! Вот смотрю я на тебя, Блудня и думаю, какая же прекрасная у тебя жизнь! Спишь до обеда, ешь досыта, гуляешь допоздна. Хорошо тебе живётся на свете...!

Господи,… какая же Она у меня трудная: любит придираться и ворчать по утрам. Вместо «утро доброе» - раздражающее оскорбление и повышенный тон.

- Мамуль, у меня имя есть,- напоминаю я. Но бесполезно. Она не слышит. С годами приучила себя ворчать по утрам и уже не воспринимает новый день без ругани.

- Какое имя? – издевается, - Блудня и есть Блудня! Представляю, с каким нетерпением ждала, когда откроется дверь моей комнаты. Не буду связываться, пускай ворчит сколько душе угодно.

Я усаживаюсь у окна, подпираю голову рукой, и наблюдаю, как на завалинке нежно целуются голуби. ВЕСНА, ГОЛУБИ, ЛЮБОВЬ! - повторяю про себя, - Благодарю Тебя Боже, за возможность видеть и чувствовать происходящее.

А между тем цеплялась за всякую мелочь, которая случилась со мной на неделе, мать полноценно наслаждается утром. Сколько же может ворчать человек? вечность? нервы то  постепенно сдают.

Молчание оказалось не плохим оружием для защиты. Выговорившись, мать всё же притихла. В квартире повисла непривычная тишина. Вздохнув  с облегчением, мать принялась  накрывать на стол.

- Тебе голову или брюшко? - спрашивает. Странная забота. Знает же, что я люблю больше спину. - Ну, голова то, самое вкусное. Особенно глаз. Попробуй, пальчики оближешь!

- Оставь отцу, - предлагаю, - Он не откажется.

Мать делит голову пополам (себе и в сковородку).

- Ну, смотри хозяин барин, - обиженно бормочет Она, - Поведение твоё Блудня, подозрительным кажется. Что молчишь, словно воды в рот набрала?

А за окном всё воркуют голуби. ВЕСНА, ГОЛУБИ, ЛЮБОВЬ! - повторяю про себя, старясь сохранять спокойствие. Боже, ну дай мне силы принять мать такой, какая она есть и не злиться…  

- Блудня, что молчишь? Заболела что ли? - докучает мать и внимательно вглядывается в моё лицо. - А это ещё что такое?! - возмущается, заметив шишку на лбу.

- Портрет на голову упал, - объясняю, - Больно, мам, давай кушать спокойно. Не хватает ещё подавиться.

- Это тебя Бог покарал! – сочувствует Она. – Как он тебе ещё башку насквозь не пробил! И в кого ты такая уродилась, ума не приложу. Горе луковое.

На плите аппетитно скворчит, заполняя кухню вкусным запахом рыба.

- Мы сегодня завтракать будем? – спрашиваю.

Мать посыпает аппетитные кусочки жареной рыбы зелёным лучком, ставит тарелку передо мной и присаживается напротив.

- Горе ты луковое, - вздыхает с сожалением Она. Слава Богу, оттаяла! В последнее время отношения между нами омрачены постоянными ссорами. Характер у меня дурной упрямый, настырный и несговорчивый, да и мать не ангел. Во-первых, имеет отвратительную привычку создавать проблемы на пустом месте. Во-вторых, убеждая, использует тактику нападения, при этом включает повышенный тон, оскорбляет и унижает. В-третьих, считает, что она всегда права. На работе с подчинёнными, дома с родными, с соседями во дворе - не важно (попробуй-ка, скажи ей обратное, сразу станешь враг номер один).

Вот, сейчас я в полном замешательстве. Сижу, ем рыбу, и думаю: она такая на удивление МИРНАЯ, в волосах сверкают первые сединки, у глаз и на лбу уже мелкие морщинки. Как сказать и не спровоцировать новую ругань, какие подобрать слова? Решаюсь.

- Что бы мы без тебя делали, мам, - говорю, - С голоду бы наверно пропали. Выходной, а ты с утра на ногах, поспала бы подольше, отдохнула. Вот я вечером на дискотеку собираюсь. Обещаю вернуться вовремя.   

Господи… выражения её лица тут же меняются: лоб морщится, глаза расширяются. Вот чёрт... она встаёт и возвращается к плите!

- Какую ещё дискотеку? - голосит, не оборачиваясь, - Никуда не пойдёшь. Сиди дома на заднице! Вечно тебя куда-то тянет! И в кого ты такая блудная уродилась? ума не приложу!

Я так и знала: мать заводится в пол оборота, лишь бы был повод!

- Почему не пойду?! - спрашиваю, - Сама, что в молодости, не ходила?

- Смотрю, ты больно умная стала? - холодея от злости, кричит мать, - Рассуждать научилась? Лучше расскажи, за что тебя из комсомола погнали!  

Эта её отвратительная манера  переключать тему, да вдобавок спрашивать то, на что ответ уже известен, раздражает всегда! Но я старюсь держать себя под контролем.

- ТАК, - говорю, - Умеешь настроение отравить. Не мать, а полный пузырёк яда! Ты же прекрасно знаешь, что незаслуженно исключили. Я председатель культмассового сектора! За честь школы с первого класса в соревнованиях и олимпиадах! Политинформацию веду! Кучу грамот и благодарностей имею. Разве можно из-за одного сочинения, в котором, кстати, выражены искрение чувства к Родине, перечеркнуть все заслуги перед школьной дружиной?! Обидно, мам. Нельзя было за это лишать права быть комсомолкой! Ты должна была заступиться за меня! А ты за убогих и бездомных горой стоишь, а родную дочь с потрохами готова съесть!

Мать удивлённо таращит глаза и молчит. Неужели услышала меня?! Да нет, руки в боки воинственное положение.

- Ага! - пренебрежительным тоном вопит Она, - Тебя, пожалуй, съешь, Блудня, скорее зубы сломаешь! И в кого ты такая уродилась, ума не приложу?

Такое  впечатление,  будто родила меня черт, знает от кого, и страдает всю жизнь.

- Сказала никуда не пойдёшь! Сказала и точка!

Понятно, - думаю. - Вот назло тебе пойду.

- Слышишь? Блюдня, ты наказана! До конца года дома на жопе сидеть!

- Размечталась. Интересно, за какие такие грехи?   

- Сейчас вот возьму швабру, и стукну по твоей башке! Сразу всё ясно станет!

- Стукни! Если так легче! Ты же любишь бои без правил.

Мать у нас «кухонный боксер» частенько пускает в ход «холодное оружие». Сказать, чтоб я привыкла к её диким выходкам, конечно же, нет. Просто знаю, пока весь «пар не выпустит», не успокоится. А швабра у неё особенная со стальным черенком (специально заказала на заводе, обычный то черенок деревянный не раз сломался об непокорный мой хребет).

Вот чёрт… Она и впрямь хватает свою швабру. Совсем очумела зараза! Прямо по спине бьёт! Больно-то как!..

Фу…к счастью домой возвратился отец.

- Оставь Саньку в покое, - приказывает он с порога, - Опять кричишь на всю улицу.

- Ах ты старый  пень! - переключается на него мать, - Не лезь не в своё дело. Знаешь, что её из комсомола исключили?! Куда после школы пойдёт?!

- В педучилище или в вечернюю, - спокойно отвечает отец. - У неё голова варит. А что из комсомола исключили, то не велика беда.

- В педучилище пойдёт. Не смеши меня, придурь. Её туда даже на пушечный выстрел не допустят! Написала всякую ерунду в сочинении, на свою дурную голову! Теперь только туалеты чистить возьмут! Это же надо было такое написать! А, между прочим, во всем твоя мамаша виновата, это она ей книгу «Мужики и бабы» подсунула. Вот у Блудни всё в голове и перемешалось.   

- Причём тут моя мама?! – возмущается отец.

- А притом что Михаил Шолохов это вам не Борис Можаев! Блудня высокохудожественную «Поднятую целину» с Можаевской пропагандщиной сравнила! Слышишь, чокнутая, что не соображаешь ни хрена что делаешь?!

Чёкнутая – это мне?! Ну, всё моё терпение лопнуло!

- ХВАТИТ! - кричу  - Прекращай свой дурдом! Всех соседей уже насмешила! Форточку хоть закрой!

- А что мне соседи! кто из них авторитет? Томка-спекулянтка или карлик-Интеллигент?!  – ещё громче публиканит мать.

Боже мой, какая самоуверенность! Сама же учила мусор из избы не выносить, а орёт на всю округу: муж плохой! дочь непутёвая!  судьба тяжёлая!

- Хочешь, чтоб пожалели, да мам?

- Вы как кошка с собакой!  - расстроено произносит отец, - Мир не берёт. Не связывайся с матерью Сашка! Ешь, давай.

- Спасибо пап наелась уже! Приятного вам аппетита!

Моя взвинченность до предела: настроение испорчено, аппетит пропал. Надо же, ошиблась. Мать совсем не умеет любить. Сейчас напьётся энергии, разгонит всех из дому и будет наслаждаться жизнью! ВАМПИР.

Вернувшись в свою комнату, я натягиваю нижнее бельё, джинсовые брюки, рубашку, белые сапоги и кожаный плащ. Хватаю лаковую сумку, кидаю в неё ручку, тетрадку. Проверяю: сигареты, зажигалка, духи, помада - всё на месте. И сматываюсь из дома.

- Не сидится тебе на заднице?! - кричит мне вслед мать, - Посмотришь на других детей, ну дети как дети. Везёт же некоторым родителям! Есть же на свете счастливые родители! А тут, никакого спокойствия, никакого счастья нет! То соседи всю ночь за стенкой дерутся, то Блудня что-нибудь да натворит. Одно сплошное наказание!..

 

 

 

ЧАСТЬ 2

 

Без четверти десять библиотека закрыта. Магазины и столовая в воскресный день не работают. Бывают же такие моменты, когда совершенно нечего делать. Нет, я, конечно, могу присесть на лавочку, достать тетрадь с билетами и готовится к экзаменам, но опасаюсь весенний сырости. У нас на Дальнем востоке апрель не время для солнечных процедур. И хотя солнце весит высоко, повсюду бегут ручьи, оседает снег, и выступают проталины,  воздух остаётся сырым и прохладным. А воспаление  лёгких и дёсен, ОРЗ и грипп  всё это я уже проходила (на собственном опыте знаю, как сырость губительна для ослабленного после зимы организма). Чёрт возьми,… печаль, и грусть не покидают. Ненавижу скандалы и ссоры. Сидела бы дома, в уютной комнате, спокойно готовилась к экзаменам, а вечерком бы на дискотеку. Да нет, шарахаюсь по улице, словно бездомная собака. Скорей бы библиотека открылась.

Я уже говорила, что живу на Дальнем востоке, в маленьком уютном провинциальном городке, в низовьях Амурского лимана. Мой Город самый старый на Дальнем Востоке. Он сиротливо стоит на левом берегу Амура, и настолько маленький,  что обойти можно за день, а на транспорте и трёх часов хватит. И мне не понятно, зачем его районировали (поделили на районы - их, как школ шесть)? Теперь подростки расчленённого Города враждуют между собой. В клубе на дискотеке, на лыжной базе, на пляже, разницы нет - если  ты из другого района, значит чужой. Поэтому сверстники кучкутся и передвигаются по городу группами. Я же в основном хожу одна, и не потому, что не признаю чуждых стадных инстинктов, а просто я не люблю играть по чужим правилам.

Мой район заводской - независимый и сплоченный. Горожане справедливо называют его страной в миниатюре. На территории мини-страны есть всё: магазины, детские сады, школы, спорткомплекс, баня, аптека и ещё несколько важных действующих и строящихся заведений, которые принадлежат градообразующему предприятию - судостроительному заводу. Здесь же находится знаменитый в городе квартал - «Галёрка» - целая улица двухэтажных деревянных домов, где в любое время суток можно приобрести дефицитную водку, самогон, коноплю и даже маковую хим-ханку. Плати деньги, и получай, что душе угодно. В этом квартале я и живу.

Библиотека, у которой я сейчас стою тоже заводская, на «Галлёрке» находится. Частенько заглядываю сюда (двадцать метров от дома, удобно). Переминаюсь с ноги на ногу стою на крыльце библиотеки уже минут двадцать, курю и постоянно всматриваюсь  вдаль.

Наконец-то на горизонте появляется знакомый силуэт. Инесса Петровна! Первая учительница - по природе своей воспитательница и целительница детских душ. Молодая, стройная, красивая, идеал моего подражания. Печаль-ка, уходит прочь. Выкидываю сигаретку, засовываю в рот жвачку и пшикаю немножко духов.

- Доброе утро! – приветствую, не скрывая радости я. - Как поживаете? - спрашиваю, - Давно не виделись.

- Здравствуй Сашенька! - улыбается она, - Неделю на больничном сидела. Представляешь грипп. Слава Богу, без осложнений. Заходи моя хорошая. Замёрзла? Нос то красный.

АХ... какая же она милая эта Инесса П.!  Я ведь действительно озябла.

- Можно в читальном зале посидеть? - спрашиваю, - К экзаменам надо готовиться, а я с мамой поссорилась, домой идти не охота.

- Да ради Бога Саш. В жизни всякое бывает. Чаёк пьём?

- С удовольствием!..

АХ, какой чудесный чай! Просто блаженство! Да ещё с оладьями и малиной. В такие минуты забываешь обо всём на свете. Бывают же такие люди, рядом с которыми наступает комфортное душевное спокойствие, хочется раскрыться, поделится своими проблемами. Знаешь, что тебя поймут, не осуждая, и подскажут не навязывая.

- Инесса Петровна знаете,  а меня из комсомола исключили, - жалуюсь я.

- Правда?! - удивляется она, - Сказали бы, Саш не поверила. А за что?

- Да не за что.… Вы же знаете, что в жизни же всякое бывает.

- Хорошо, расскажешь?

- Я всегда сочинения на отлично пишу, а тут итоговое - КОЛ представляете! Забраковали... мысли у меня оказались не комсомольские - социально опасные. Книжки не те читаю, форму в клетку ношу, ногти крашу, висок как у панка выстригла. А мне жвачка на волосы прилипла, что можно было сделать?! Волос то длинный не вытянешь…

- А какая тема сочинения была, Саш?

- «Мысли свои Родине посвящаю». Инесса Петровна, для меня Россия - это не просто Родина, а сердцу родное, со всеми плюсами и минусами. В сочинении я написала, что сожалею о трагической ошибке в нашей истории: мучениях крестьян, беззаконие и жестокости партийных вождей. Для примера взяла произведение «Мужики и бабы», в котором Можаев как раз оценил коллективизацию тридцатых годов, как сомнительную в правомерности. Но, к сожалению, меня не понял. Оценка за сочинение неожиданная. 

- Да,… неприятный резонанс получился, Саш. Очень не приятный. Писатель должен предвидеть, какое влияние окажет его произведение на читателей. Дело в том, что без романа «Поднятая целина» Шолохова наше представление о той эпохе было бы неполным. Даже те крупицы правды, которые мы видим в романе, очень важны, так как именно за ними трагедия художника, чей талант был использован для оправдания насилия и жестокости. Можаев же роман «Мужики и бабы» создавал спустя уже четыре десятилетия после описанных событий, и поэтому он мог с высоты времени оценить кампанию коллективизации и ее последствия для нашей страны. Для этого романа он многое взял из своих личных воспоминаний. А вообще, Саш на собственном опыте знаю, что личное мнение в обществе отстаивать сложно. ВСЕМУ СВОЁ ВРЕМЯ. Я  из школы ушла, когда меня не поняли.

- Зачем? Вы же заслуженный учитель - лучший из лучших!

-  В библиотеке спокойнее. Я книги люблю, Саш. В книгах всё не как в жизни, в жизни намного грустнее. Книги открывают много истин, ободряют в печали, залечивают душевные раны, спасают от одиночества. Будешь ещё чай?

- Нет, Инесса Петровна, спасибохватило.

 

После чаепития мы усаживаемся в читальном зале за письменный стол, и пока Инесса П. разбирает картотеку, я  готовлюсь к выпускным экзаменам. К концу рабочего дня моя готовность на девяносто процентов (уверена Инесса П.). Я довольна, что это сделала.

 

- Домой? - спрашивает Инесса П., закрывая библиотеку. Лишь мгновение я в раздумьях, и она уже настораживается. - Домой сегодня пойдёшь, Саш? - переспрашивает строго.

- Не переживайте, - успокаиваю я, - Обязательно пойду, но после дискотеки. Мать уснёт, она у меня рано ложится.

-  До дискотеки два часа. На улице прохладно, ты налегке. Может ко мне? Одиночество моё скрасишь.

Удивляюсь. - Вы что одна живёте? Вы же такая красивая Инесса Петровна!

- Детей нет, - отвечает с грустью Она, - Родители далеко. Мужа тоже нет.

- А вы когда-нибудь, любили?

- Как же - признаётся она, - Любила и люблю. Только, к сожалению,  отношения, у нас не получается.

- Вы должны очень сильно захотеть. И всё получится. Знаете, я так делаю: закрываю глаза и придумываю себе будущее.

Инесса П. мило улыбается.

- А вы не улыбайтесь Инесса Петровна, а лучше попробуйте. Это работает.

- Да визуализировала я, Саш. Здесь нечто другое.

- Расскажите, пожалуйста, - прошу.

- Хорошо, - соглашается она, - Думаю, всё правильно поймёшь. Мои: родители, близкие друзья и знакомые считают, что он мне не пара. Но дело собственно не в этом. Дело в наших с ним отношениях. Он живёт своей, не понятной для меня, и страшной жизнью. Рядом с ним, Саш мне будущего нет.

- Извините, - перебиваю я, - Но какая собственно разница, какой жизнью он живёт? вы, же любите! Инесса Петровна, примите его жизнь как свою. Наверное, это лучше, чем быть одной.

- Девочка моя, - тяжело вздыхает она, - Если отношения кренят в одну сторону,  нарушается закон равновесия, нарушается баланс. Только Гармония Любви способна держит обоих. Только Она выравнивает в отношениях баланс.

Господи, - думаю я, - НЕ НУЖНЫ БЫЛИ БЫ МНЕ И АНГЕЛЫ! если бы мама умела так красиво убедить.

- Так значит, вы смерились и предпочли страдания?

- Скучаю, но ощущения, будто смирилась, у меня нет. Невозможно смириться с тем, что тебе необходимо и чего ты жаждешь, верно, Саш?Я люблю его сильно, с первого класса люблю. У нас в классе он был лидер, принимал активное участие в жизни школы, занимал призовые места в соревнованиях по шахматам. Но судьба сыграла злую шутку: в четырнадцать лет, он с кем-то связался и получил судимость, за кражу морфия из заводской аптеки. Приговор жестокий - пять с половиной лет, колония для несовершеннолетних, плюс  строгого режима. Я плакала сначала от горя, а когда  он освободился, уже от радости. Пока отбывал наказание, мы переписывались, я ждала, верила, что любовь, счастье есть. Думала, сможет устроить свою жизнь по новому, но он не справился. Государственные предприятия судимых людей на работу не берут, а по закону в течение месяца надо трудоустроится, иначе новый срок  за тунеядство. Ему тогда мама помогла, каким-то образом устроила в электросети. Выезжая на аварии, он выкапывал повреждённый в земле, кабель. Но он вскоре подрался, прям на работе с электромехаником, который в пьяном угаре, записал его в разряд отбросов общества. Новый приговор четыре года усиленного режима. Опять слёзы по ночам, письма раз в три месяца, долгожданная встреча и, к сожалению, новый срок за нарушение надзора. Вот тогда-то я стала понимать, что он уже не тот мальчишка, который жил в моей памяти, а совершенно другой человек. Тюремная жизнь затянула его в своё русло, взрастив необходимые ей качества: выносливость, жестокость и беспощадность.  Когда я забеременела, он отказался от меня. Моя иллюзия о  любви  с грохотом разбилась в кабинете врача, когда мне делали аборт. Мы часто конструируем в жизни утопические модели. Я переоценила роль сексуальных отношений в нашей с ним связи. Знаешь, Саш занятие сексом является одним из дешевых и простейших способов испытать сильные чувства, и потому секс так легко переоценить. После аборта я ушла из школы, слишком много было осуждений в мой адрес. Решила найти другого мужчину и сразу забеременеть. Пойми меня правильно Саш, мне тогда так требовались чувства. Я научилась хорошо выглядеть, быть стройной, приятно пахнуть. Ведь большинство мужчин интересует только наша кожа. Вскоре всё получилось: я встретила холостого, обеспеченного, можно сказать идеальный вариант. Но мой идеальный вариант не вызывал таких чувств, и тем более за три года не получилось забеременеть. Вот тогда-то я испугалась, что потеряю любовь навсегда. И я не захотела бежать от любимого с другим мужчиной. На всё есть божья воля (судьба). Если нам суждено быть вместе, то так оно и будет. Если же нет, то я ещё встречу своё и для этого не надо гоняться за каждым. Всё само придёт. Только вот когда?    

Закончив свой рассказ, Инесса П. замолчала. Да, печальненькая у неё история. Скорее бы уже встретила своё. Ей богу она хороший человек (качественный). Я бы хотела видеть её счастливой.

- Скажи Саш, а что ты думаешь по этому поводу? - вдруг спрашивает Она.

- Я думаю, что Богу уже известно, как долго вы ждёте своё.

Ей почему-то сделалось смешно…

Когда нам хорошо время сквозь нас летит быстро. Время - оно как Свет, течет в зависимости от светового потока. Огромная скорость, более ТРЁХСОТ  километров в секунду. Представляете! с такой скоростью течёт и Время.

Когда нам хорошо - мы счастливы: открыты, и все наши ткани распахнуты, проникнуты Светом. Когда мы счастливы - мы легко накапливаем и излучаем Свет. И тогда, когда мы излучаем, плотность наших тканей меняется – она становится маленькой. И если бы в такие минуты можно было бы прибором измерить объем нашего тела, то мы бы увидели, что он увеличился (мы заняли больше пространства в этом мире). И свет, и время сквозь нас полетели легко.

 

В гостях у Инессы П. мне было хорошо. Рядом с ней время всегда летит быстро. Не знаю зачем, но она перевернула весь свой гардероб и нарядила меня на дискотеку так, что я просто приятно обалдела. Честное слово я даже не знала, что могу быть такой красивой! Я в полном восторге!

Ох уж эта Инесса П.  - ну просто волшебница! Мой волос, как и люблю, собран в конский хвост и зализан лаком. Висок (который после жвачки) аккуратно обработан. Ресницы длинные, а на верхних веках перламутровая  подводка. А самое главное на лбу у меня теперь не шишка, а широкая повязка (под цвет сапог - очень оригинально).

Да, чуть не забыла. Теперь на мне одеты не джинсы, а бордовые вельветки плюс белая кофта «летучая мышь». И ещё (по секрету) часть гардероба Инессы П. перед уходом была сложена в пакеты. Завтра я зайду за ними к ней на работу. А пока на дискотеке. Мне здесь тоже очень хорошо и весело. Я самая красивая. Танцую,  общаюсь с друзьями, курим в общем туалете, одним словом - радуемся жизни  (накапливаем и излучаем Свет). И время сквозь нас летит легко и быстро.

 

 

Часть 3

 

День угасает, по небу ползут пропитанные дыханием ночи холодные  сумерки. На свой страх и риск опять возвращаюсь домой одна. Мой Город постепенно включает свои фонари и подготавливает жителей ко сну. В глубине утопающих в сумерках дворов доигрывают в домино ветераны-мужчины. На свежевыкрашенных лавочках зевают говорливые старушки. А в детских беседках, капризничают, не желая расходиться беззаботные детишки.

Да классная была дискотека! Несмотря на паршивое утро, последний апрельский выходной всё же удался! Правда ЕГО, я так и не встретила. Не время - наверное. Ух, уж это время. Научиться бы, им управлять. Если хорошо и весело - остановить. Когда тянется -  ускорить.

По вскрытому от снега тротуару уже гордо расхаживает меченный красными повязками патруль. Напоминая об общей задаче  административного социализма, он строго указывает на электронные часы, которые ярким светом горят на крыше девятиэтажного управления судостроительного завода. С грустью смотрю на них. Время моего возращения домой,  уже наступило и, к сожалению, резервный запас, который я обычно оставляю на обратную дорогу, сегодня исчерпан до минуты.  

Вот чёрт,… за десять минут добежать с центрального района! Придётся сокращать расстояние, иначе скандала не избежать. Боже, ну почему всем гулять до одиннадцати, а у меня мама строгая?

Главная улица, по которой я иду, простилается прочным дорожным полотном, и ярко освещена фонарям, но мне приходится свернуть в сторону тёмного, безлюдного  проулка. Этот проулок не отмечен на типографической карте Города. Он пересекает легендарную речушку Куегда. Раньше в эту речку заходили мелкие суда, но со временем река сильно обмелела и теперь по её берегам как свидетельство тому, что повсюду кипит полноценная  жизнь,  лежат кучи житейского мусора. И если бы не сила притяжения, которой обладает любая питающаяся шагами своих путников тропка, то весенний паводок сделал бы данный маршрут вообще не пригодным для пешеходов, но паводок оказался бессилен  перед таинственной силой притяжения. Пользователи «дороги-нелегалки» натаскали сюда старые доски, и как бывает весной, соорудили из них временную переправу. Правда, никто так и не позаботился о прочности выстроенного сооружения.

Свернув в узкий, безлюдный проулок, я ступаю на шаткий мосток и осторожно перехожу опасное место. Луна освещает речушку синевато-тусклым, холодным светом и это совсем, кстати, так как обычно данное место в поздний час оказывается заложником темноты. На середине пути слышу за спиной шаги. От неожиданности меня передергивает, и теперь как бы не пытаюсь удержаться на шатких досках, опора под ногами все же потеряна.

Вот чёрт!.. угораздило же. Попробуй, теперь объясни маме, что не виновата я. К счастью, Куегда уже давно не имеет своей первородной глубины, и мне удаётся встать на дно ногами. Однако противостоять движению бешеной воды сложно, и силы начинают покидать.

- Позвольте спасти вас, мадам? Не дожидаясь ответа, Он цепляется мёртвой хваткой и тащит меня на берег.

Ужас как холодно. БР.…Ещё никогда в жизни я не чувствовала себя так неуютно и  беспомощно.  Хочется  плакать и умолять: «Отдай мне свою тёплую сухую одежду». Буквально каждая частичка тела пронизана уколами студеной воды. Раньше я и не знала, что вода  бывает такой  колючей. Колючая вода сжимает все мои конечности, зубы стучат, дрожь с ужасной силой отдаётся в голове, а ноги начинают сводить судороги.

- Спасибо, - выговариваю с трудом, и больше ничего  не чувствую - ни вечернего холода, ни сырости, ни усталости, одно только желание уснуть. Ледяные веки опускаются. Весящая перед глазами луна медленно проваливается в бездну. В голове не остаётся ни одной мысли.

Он усаживает меня на талый, но уже успевший подмёрзнуть от вечерних заморозков снег, стягивает мокрые сапоги, растирает чем-то спиртным ноги и натягивает на них сухие свои огромные носки.

- Не спи, слышишь! - приказывает и бьёт меня по щеке, - Детка, спать нельзя! У меня водочка есть - выпьешь?

Запах спиртного, включает сознание. Сделав глоток, я чувствую как тепло, обжигая горло, волной распространяется по всему телу.

- Умница,- подбадривает Он, - Давай ещё глоточек и домой. Вторая порция спиртного окончательно возвращает к жизни: кровообращение восстанавливается, зубы перестают стучать. - Где живёшь?

Я встряхиваю головой и собираюсь с мыслями. Способность думать постепенно возвращается.

- Живу в доме, за магазином.

- У меня товарищ там живёт - «Карлик-хулиган». Знаешь такого? Я  к нему шёл.

Вот вам и на!.. Судьба или совпадение?! Оживляюсь я.

- Кто не знает карликов-близнецов. На районе их каждый знает. Это мои соседи. Постоянно скандалят. Один в торге завскладом работает. Все его Интеллигентом называют. Второй же - Хулиган. Не раз сидел в тюрьме. Похожие как две капли воды брата, по образу жизни абсолютно отличаются да вдобавок ещё и враждуют между собой. Каждый выходной Интеллигент бежит в пикет милиции, а вскоре из квартиры дружинники тащат разъяренного Хулигана. Когда Хулигана забирают, у Интеллигента  наступает праздник: он поёт песни о любви, приводит в гости подружку, дарит ей цветы, покупает в заводской кулинарии торты и всех угощает. Но праздник Интеллигента длится недолго. Через пару дней  Хулигана отпускают, подружка сбегает, а любовные песни у меня за стенкой превращаются в отборные маты. 

Спасатель внимательно слушает меня и мне, кажется, что жизнь близнецов-карликов не на шутку волнует его.

- Надо же, Интеллигент даже с возрастом не меняется, - с сожалением произносит Он, - Радость, а ты не знаешь, по какой причине они скандалят?  

- По разным причинам, - отвечаю, - Чаше из-за того, что Хулиган в дом толпу водит. Мне кажется, что Интеллигент просто терпеть не может толпу. У него при виде толпы бешенство открывается.Можно я надену сапоги? На улице холодно, я пальцами уже пошевелить не могу.  

Спасатель улыбается, и слегка прищурив глаза, пристально смотрит, словно изучает меня. От его пристального взгляда я теряюсь,думаю, что сказала что-то не то, и зачем-то напуская на себя вид распущенной девицы - тянусь к бутылке.

Он выхватывает злодейку из моих рук.

- Хватит! Разошлась! - ругается, - Что за молодёжь пошла? Куда только смотрят твои родители?

Строгий голос звучал словно проповедь. Я смотрю на заводские часы и понимаю, что опаздываю уже на час. Надо спешить. Но уходить не хочется.

Засовывая в ледяные сапоги, замершие до костей ноги, я при свете серебряной луны пытаюсь разглядеть своего спасателя.

Одет Он просто, но аккуратно. Ничего лишнего: «Аляска», джинсы, короткие сапоги. Разговаривает мой спасатель, тихо, слегка картавя. Мысли выражает внятно. На мужественном лице напечатана гранитная уверенность в себе. Смотрит, щурясь, прямо в глаза. Глаза озорные, то загораются весёлостью, то мечтательно задумываются. В уголках глаз уже прослеживаются морщинки. Эти «неизгладимые знаки времени»  словно открывают мне ту пору жизни, когда борьба молодости и зрелости уже свершилась, и каждый прожитый опыт, чувство, боль оставили свой след. Во всей физиономии только большие пухлые губы, в скрытой неуловимой улыбке, сохраняют игривые, свежее, юное выражение. В общем, мой спасатель производит на меня впечатление приятного, порядочного человека, к которому тянет как магнитом и, наверное, поэтому я определяю его к разряду особенных, человеческих натур.

Спасатель аккуратно поправляетна моих обледенелых волосах ледяную повязку, и замечает рану на лбу.

- Кто так тебя? - спрашивает

По моему телу пробегает судорожная электрическая дрожь. Я замираю и задерживаю дыхание. Ещё никто в жизни из мужчин не дотрагивался до меня! разве что папа, когда больную гладил по голове. Странно, но все, что сейчас происходит, кажется, уже было. Но когда?.. Сегодня ночью. ВО СНЕ?!

- Мне утром на  голову портрет упал, - бормочу я вслух.

Он смеётся.

– Что не везёт сегодня? Грешила видно вчера?

Ничего себе выводы! За кого меня принимает?  

- Я ещё ангел - отвечаю я дерзко, -  Какого чёрта за мной шёл? Ты напугал меня, и я свалилась в воду!  

- Тише, Ангел. Чертей то не зови, своих хватает. Я здесь с детства хожу.

В  его голосе слышится приятная теплота, но я по необъяснимой причине злюсь. Сердце яростно колотится: с детства Он ходит! что-то не видела раньше! Лет на десять старше. Семья, наверное, есть: жена, дети. С чего это взяла, что его во сне видела? Придумала что ли?

- Тебя как звать, то Ангел?  

- Саша я.

- Вставай, Саша. Пойдём домой, а то замёрзнешь.

- Не замёрзну! - огрызаюсь я и тут же смущаюсь.

-  И откуда ты взялась такая упрямая, Саша? – напряжённо вздыхает Он.

- С дискотеки шла.

- А почему одна без охраны?

- Я сама себе охрана. Мне никто не нужен!

- Прям таки, никто? – улыбается Он, - Самостоятельная значит, упрямая Саша! Вставай быстро, а то заболеешь и сама будешь никому не нужна.

Он помогает мне подняться на ноги (покрытая ледяной коркой одежда, при каждом движении причиняет неудобство). Я держусь за его руку и, не сгибая в коленях ноги, послушно шагаю в направлении к дому.

 

Возле дома мы останавливаемся. Во дворе тарахтит милицейский уазик…

 - Совсем развезло тебя малышка. Родители наверно ищут. А ты пьяная. Лет-то сколько, Саш?

- Шестнадцать.

- Несовершеннолетняя значит. Давай-ка соберись силами Ангел. Дальше сама пойдёшь. Справишься?

- Всё нормально! - уверяю я, - В моих окнах темно. Это за Хулиганом приехали. А вас как звать? Вы мне жизнь спасли. Мы ещё увидимся?

-  Вадим, Беляй, - гордо представляется он, - С этого дня я буду часто бывать в твоём дворе, Саша. Мы обязательно увидимся. Беги, а то точно заболеешь.

- Не переживайте, Вадим я не заболею.

Я пробегаю мимо безлюдного уазика, добегаю до своего подъезда и… короче возле крыльца я чуть не грохаюсь. Дыхание у меня короткое, я же курю, а дорога обледенелая и скользкая!

Немного отдышавшись, я оборачиваюсь. Вадим стоит у соседнего дома и как мне кажется, смотрит мне вслед. Наверное, я произвела на него приятное впечатление. Признаюсь Он  на меня тоже.…

Часть 4

 

Не смотря на поздний час в подъезде людно. Из квартиры карликов дружинники вытаскивают перепуганного Интеллигента. Его одежда, лакированные ботиночки, лицо - всё в крови. А руки закованы в наручники.

-  Что случилось? - спрашиваю у столпившихся в проходе соседей.

- Интеллигент Хулигана зарезал, - шепчет кто-то из толпы.

- Интеллигент? - в ужасе переспрашиваю, и тут замечаю, участкового, который стоит у моей двери и смотрит на меня профессиональным взглядом: сверху вниз.

Дрожащей рукой я достаю из  мокрой сумки ключи.

-  Разрешите  домой попасть?  - спрашиваю.

Участковый напускает на себя строгость властной персоны.

- Пройдите в квартиру убитого, - приказывает, - Понятой будете.

Разве не видно, что я промокла насквозь?

- Извините, - говорю, - Уважаемый, но мне бы переодеться и чаю горячего выпить. Через Куегду шла, провалилась.

Я дотрагиваюсь до плеча участкового своей холодной рукой, он пятится от моей двери и я, уверенновставляю в замочную скважину ключ.

 

Дома темно. Все спят. Бывает же такое.

В потёмках на цыпочках я пробираюсь в свою комнату, дёргаю за верёвочку торшера, стягиваю с себя мокрую одежду, с удовольствием влезаю во фланелевую сорочку и натягиваю шерстяные носки.

Как же приятно после блудных похождений очутиться в своём уютном гнёздышке! При свете ночника моя комнатаприобрела ещё большую сказочную таинственность.Идею её интерьера «Комната Ангела» я придумала сама. Помню, долго уговаривала мать сменить здесь старомодную побелку на эти симпатичные с небесными бликами обои. И вот теперь романтичные стены, каждый раз дарят мне хорошее настроение. А эти синие шторы с золотыми ангелочками (их выкройку я сняла с журнала «Бурда Моден»)!

Задёрнув плотные шторы, я смываю с кожи жирную косметику, размещаю мокрую одежду на плечики, набиваю скомканной газетой сапоги, ставлю их под батарею и с облегчением вздыхаю. Сумасшедший был день! Насыщенный и переменчивый в настроении, как погода.

Под пуховым одеялом мне тепло и уютно. Я люблю свою мягкую постель! Здесь мне снятся сны: крылатые полёты над красивыми городами с золотоглавыми церквями; круизы по глади синего моря на белом теплоходе; молодые парни: умные, сильные, ласковые. Здесь перед сном я тайно загадываю свои неизъяснимые желания, какие бывают  у девушек в шестнадцать лет. Я люблю свою комнату! Здесь я прячусь от непогоды: горьких обид, досад и разочарований. Здесь, когда зимой шумит метель и снег, белыми клоками падая на окно, собирается перед ним в высокий сугроб, я люблю смотреть, на седые сопки, тусклое небо  и  ветки, укутанные  инеем  и  колеблемые  взад  и  вперед.

В тишине соей комнаты я слышу, как, в подъезде расходятся соседи. Ещё от дома отъезжает уазик. На кухне между полом и подвалом скребётся мышь. Её противный мышиный писк, каждую ночь будит меня и порой не даёт уснуть. Я люблю размышлять перед сном. Закрываю глаза, зароюсь глубже в подушку и привожу свои мысли в порядок.  Что же натворил Интелегент! - думаю, -  Брата родного убил. БР… жутко. Зло выплеснутое им на Хулигана возвратилось бумерангом. Теперь уже он в тюрьму сядет. И брата у него больше нет. Как нет ни ругани, ни любовных песен у меня за стенкой. Смерть… в вмиг прекратила человеческое безумие. Мудрая, свершенная Смерть! Она как тень, идущая следом за Жизнью. Словно тишина продолжительного эха. Буд-то воспаленный закат, обновивший юный рассвет.

Неожиданно тишину моей комнаты нарушает сонный голос матери. Чёрт возьми…. проснулась.

- Блудня, а сколько время?!  - бормочет она из своей спальни.

– Начало одиннадцатого, - громко отвечаю я и, не дожидаясь, когда Она выйдет из спальни, спешу в прихожую, перевожу стрелки часов назад и как ни в чём не бывало, возвращаюсь обратно.

Шоркая тапками, мать бредёт в уборную. По дороге, в прихожей включает свет, бросает взгляд на часы, выключает свет и бредёт дальше.

- Порядочные люди уже спят, а Блудня шарахается, -  ворчит себе под нос, - Что там, в подъезде творится? Опять карлики милицию вызвали?

- Интеллигент Хулигана зарезал мам. Представляешь!

- Слава богу, - облегчённо вздыхает мать - На одного бездельника меньше стало. Теперь хоть спать спокойнее будет.

Бедняжка, - жалею её я, - Какая же скучная у тебя жизнь! В единственный выходной, управляешься по дому. Не отдохнувши, с утра побежишь на работу. В девять вечера обессиленная, но с какой-то непонятной для меня радостью ты бесчувственно  завалишься в постель. И так всю неделю. Весь год. Всю жизнь. Подруг нет. Дни рождения не отмечаешь. Праздники не празднуешь. Вечно уставшая. Даже не смеешься никогда. Нет - я так жить не хочу.

 

Утром рано вставать. Раз. Два. Три,… - убаюкиваю себя, - Скоро я выйду замуж. Четыре. Пять. Шесть… родятся дети: мальчик и девочка. Будет большая квартира и машина. Работать буду учителем. На работу буду ездить на «Волге», как сосед дядя Ва… Вадим? А где он сейчас? Он же к Хулигану шёл. Получается не дошёл... С Вадимом мне было хорошо (время летело быстро). Такое чувство, будто я встретила того, кого давно потеряла. Никогда раньше не испытывала подобного чувства.…Так значить бывают в жизни такие люди, рядом с которыми ты непроизвольно излучаешь Свет!.. Даже когда темно, и ты упал, замерз,… обессилил.…

Я долго не могу уснуть, образ Вадима не выходил из головы: высокий, хорошо сложен, с приятным тембром голоса.…И Вадим явно не из робкого десятка... А вдруг я больше его не встречу…. Я отгоняю от себя эти мысли. Пора спать завтра рано вставать. Медленно погружаюсь в сон. Раз, два, три … тридцать три.… На улице скулит собака.  Тридцать четыре.… К покойнику... Сто тридцать три.… В квартире карликов кто-то ходит…  ЧТО?!!! У КАРЛИКОВ СКРИПЯТ ПОЛЫ?!

Я открываю глаза и, не обращая внимания на нудное скуление собаки, вслушиваюсь в тишину спящего дома. Обычно за стенкой половицы под семенящими шагами карликов выдают короткие звучные аккорды, но сейчас аккорды другие: низкие затяжные с тяжёлым басом.

Соскочив с постели,как можно тише, я на цыпочках, пробираюсь к входной двери, и припадаю к глазку.

По полу общего коридора тянется тусклый лучик света. Соседняя дверь  приоткрыта. В голове скоблит  навязчивая мысль: это, Вадим. Это точно он.   Бесшумно отодвинув железный засов, я осторожно выхожу из квартиры и заглядываю к соседям напротив.

Матерь Божья! ужасаюсь,  увидев у порога большие густые капли крови. Хочу  помолиться, но забываю имя Бога. Кровь! повсюду кровь: на полу, на стенах … ОЙ, МАМОЧКИ…. И зачем я сюда пришла? Наверное, это дух покойного Хулигана половицами скрипел и дверь вскрыл.  Я уже собираюсь вернуться, но кто-то слепит мне в лицо фонариком.

- АЙ!  - вскрикиваю  я от неожиданности, - Вадим?!

- Тише ты. Соседей разбудишь. 

Зажав мне рот ладонью в перчатке, он затягивает меня в комнату и швыряет на окровавленную кровать Хулигана. 

- Ты что такая? - шепчет, - Совсем страха нет? По чужим квартирам ночью лазаешь.

- Нет, - лепечу,  запинаясь, я, - Конечно, есть страх. 

Вадим гасит фонарик и, развернув стоящий возле кровати стул спинкой ко мне, усаживается, навалившись грудью на спинку стула, подпирает голову руками и пялится в упор. 

- Что ты здесь забыла, Сашка?  

Я ошарашено молчу. Чёрт знает что у него на уме! Моё сердце колотится, выбивая испуганный предательский ритм. Специфический запах человеческой крови омрачает сознание. 

Спокойствие, только спокойствие, - успокаиваю себя, чувствуя, как уши горят багрянцем, и по телу течёт пот. Вот ИДИОТКА, зачем сюда пришла? Не сиделось тебе дома на заднице.  

- Что ты здесь забыла Сашка? Спрашиваю,   - зло рычит он.

- Боже мой, Вадим!.. – непроизвольно вырывается из моей груди эта спасательная молитва, когда я перевожу дыхание, - Уже уснула, сквозь сон слышу: половицы за стенкой скрипят. Подумала, что ты. Пришла: посмотреть. Ну что такого страшного я сделала? Что  так разозлило тебя? И зачем ты пломбу на двери сорвал?

Луна светит сквозь не зашторенное окно. Он сидит напротив, зол и неподвижен. На его ресницах блестит скупая мужская слеза: быть может, первая в жизни слеза! и эта слеза скорби, боли и отчаяния! Такие слёзы выворачивают наизнанку душу, отнимают мечты, губят надежды.

- Говорил же тебе, что спешил к другу, - произносит Он голосом, который заставляет меня содрогнуться. - Мы  с Хулиганом не виделись три с половиной года и когда его повезли в морг, я даже, прослезился. В эту минуту мне вспомнилось многое, и как в детстве я подарил ему армию солдатиков, которую лепил для себя из пластилина. И как в четырнадцать лет мы угнали новенький «Жигули», разбили, бросили его и вскоре сели на скамью подсудимых. И как в Тобольске  в спецтюрьме поддержали одного порядочного человека, за что нас зверски избили. Мы пережили вместе многое!Хулиган был для меня больше чем друг. Я считал его братом: пусть не кровным, но по духу и взглядам, точно родным. Понимаешь, я так мечтал его увидеть. Так мечтал.… Но вместо этого мне приходится мериться с тем, что его больше нет. Он умер, Сашка. Я опоздал!.. Опоздал на те минуты, которые возился с тобой у воды! Если бы не ты, Хулиган сейчас был бы жив! Но его нет... А ты опять передо мной.

Чёрная мрачная туча медленно заползла на луну. Лицо Вадима исказилось, оголяя скрытую демонскую наружность: холодный взгляд, звериные манеры.…. Большую часть своей жизни он провёл в тюрьме! В четырнадцать лет получить первую судимость! НУ И СУДЬБА… Возможно, тогда, в четырнадцать, его жизнь словно лопнула изнутри и вихрем понеслась мимо последнего школьного звонка, первого свидания, поцелуя… УХ УЖ ЭТА ЕГО ДЕМОНСКАЯ НАРУЖНОСТЬ.… АХ УЖ ЭТИ ЕГО АНГЕЛЬСКИЕ ЧЕРТЫ: глаза, улыбка!.. Впрочем, разве Ангел и Демон не произошли от одного начала? 

Я беру Вадима за руку. Отныне моя судьба принадлежит ему. Я это чувствую. Рука Вадима нервно дрожит под кожаной перчаткой. 

- Знаешь, - успокаиваю его я, - В нашей жизни есть тайны, на дне которых яд, тайны которые неразрывно связывают две участи. Есть люди, заражающие своим дыханием счастье других. Все, что их любит и ненавидит рано или поздно обречено погибели. В этой семье было и то и другое. Не стоит обвинять нашу встречу в смерти своего друга. Кто знает, что ждёт нас впереди. Сегодня ночью я видела сон: ты лежал на снегу раненый, вокруг кровь и волки. Я подошла, раны твои затянулись и волки исчезли. Мой сон был вещий. Я это знаю.

-Да ты что! - иронично произносит Он и больно сжимает мою руку. - Ты даже волков не боишься. Надо же, какая смелая Саша. Во сне я ей приснился. Волки ушли. Ну, и свистишь ты Саша. Даже я так не умею. Лучше правду скажи, зачем сюда пришла?

Господи, как я ненавижу боль. ОЙ, как ненавижу. От боли я прихожу в бешенство. Отцепив руку, поднимаюсь с постели.

- Не веришь не надо. Говорю, тебя искала. 

- Зачем искала? Он, дёргая меня за плечо.

- Сама не знаю. Так захотелось.

- Иди отсюда! сумасшедшая! Захотелось ей.

- Хорошо.

Я направляюсь к выходу, но Он встаёт в дверном проёме.

- Постой, Саш, почему сегодня у реки ты  назвала себя Ангелом? У тебя ещё не было мужчин, да?

Луна выглядывает из тучи и заливает комнату бриллиантовым блеском. Моя искренность налицо. Дьявольские черты Вадима преображаются. Я улыбаюсь. Он смотрит на меня без удивления, но с восторгом. Родные души умеют понимать друг друга. Они читают в сердце подобных себе, как в книге давно знакомой: одно слово в устах его как целая страсть со всеми его пятидесятью оттенками серого.

- Сколько говоришь тебе лет? 

- Шестнадцать.

- Да, ты ещё совсем зелённая.

- Все зелённые когда-то спеют. Юность не возвращается. Тем она и прекрасна! Можно я подарю тебе счастье?

- С ума сошла девочка. Сто тридцать первой мне ещё не хватало! Иди-ка, Ангел лучше уроки учи...

- Уйдём отсюда вместе. Без тебя мне теперь ни есть, ни пить.

Он включает фонарик и длинным световым лучом обводит осиротевшую комнату друга. 

- Радость моя,  сейчас возьму кое-что и пойдём. 

У окна большая лужа крови. 

- Да, нелепая смерть... – тяжело вздыхает Он, - Мне, будет тебя хватать, Хулиган. С утра сюда придут криминалисты. Где же ты  хранил наше личное братан? 

Недолго думая Вадим снимает с полки серванта толстый томик Карла Маркса «Капитал». Под твёрдой обложкой в листах аккуратно вырезан тайник. Достав из тайника тетрадный листок и пачку денег, Вадим пересчитывает деньги, внимательно изучает список и, спрятав всё обратно, с облегчением вздыхает: 

- Копейка в копейку. Все, как и должно быть! За общим смотреть, это вам не шнурки шнуровать. Саш, возьми, пожалуйста, это себе. Он передаёт мне «Капитал» Марса. -  Я позже заберу. И солдатиков пластилиновых, сложи вот в эту коробку. И фото - наши с Хулиганом общие, Саш возьми.

 

Часть 5

 

Я не люблю похороны, но сегодняшние особенные, без горьких слёз и скорбящего плача близких. К обеду маленький бархатный гроб с телом карлика разместили на деревянных табуретках у подъезда. Гроб быстро наполнился цветами.

К моему удивлению карлик-Хулиган оказался очень популярным. У дома собралась огромная густая толпа, постепенно возраставшая. Множество мужчин, совершенно разного возраста, желавших отдать последний долг усопшему спешили, наполнить двор и улицу.

Это был особенный тип мужчин. Безмолвный. С выцветшими глазами, из которых бесследно исчез цвет детства. С подстриженными, под мелкую насадку головами. С суровыми, не выражающими эмоции лицами, словно  живые души этих всех мужчин, когда-то подверглись полному растлению. С единым парфюмерным запахом горько-свежего вкуса свободы. С наколками в форме колец  на пальцах. Многие из этих мужчин болезненно кашляли и выглядели чересчур худощавыми. Все они курили одну за другой сигареты и, отпустив голову, по очереди подходили к гробу. У гроба каждый наклонялся, дотрагивался до  скрещенных рук покойника, что-то шептал и, не задерживаясь, отходил к деревянному столу, на котором лежали восковые свечи, стояли: портрет с чёрной ленточкой,  цветы, тазик с мясом, водка, и одна на всех рюмка. Наполнив до краёв рюмку, каждый залпом выпивал спиртное, закусывал собачьим мясом, ставил в специально наполненные песком тазы зажженную свечу, и  непроизвольно присаживался на корточки в общий круг. 

Чёрный мужской круг словно символизировал волчью стаю, которая собралась в одном месте и не дай бог, кто-то чужой, сейчас бы посмел сунуться сюда.  Волки от природы имели свои повадки. Попадая в капкан, они отгрызали себе лапы.  Забирая  одну овцу, перегрызали всё стадо. А «заботясь» о том, чтоб в лесу не распространялись болезни, нападали на слабых и убивали больных.

Где же они такой красивый гроб взяли? Теряюсь в догадках я, рассматривая с восхищением бархатную ткань, кружевные рюши и увесистые позолоченные ручки. Наверное, сами сделали.

Полюбовавшись сказочным гробом, я принялась любоваться покойным Хулиганом, которого раньше никогда не видела  таким красивым. При жизни Хулиган любил носить короткую стрижку и тельняшку с закатанными по локоть рукавами, выставляя тем самым напоказ произведения тюремного искусства, которыми были украшены запястья и кисти его рук. Из левой руки он не выпускал фирменную папиросу «Беломор». А любимое место его обитания находилось возле винно-водочного магазина. Сейчас же короткие песочные волосы Хулигана заметно отросли и гладко зачесаны назад. Тело вытянулось и от того казалось, что сам карлик тоже подрос. На манжетах белоснежной рубашки, которая впервые сменила любимую тельняшку, красовались серебряные с чёрным камнем, словно специально подобранные под свет костюма запонки. В руках он держал золотой крест с распятьем Иисуса Христа, а в его ногах лежала колода игральных карт.

Вскоре чёрный мужской круг зашевелился. Словно по команде все мужчины разом встали и, в знак приветствия, принялись кивать головой. К гробу подошёл Вадим. Положив большой букет гвоздик на стол он, молча, попрощается с другом, поднял вверх руку и ораторским голосом произносит:

- Братва!.. Мы провожаем в последний путь бродягу Хулигана! Хулиган погиб от руки кровного брата! В Библии написано, что когда-то, Адам познал Еву жену: и она родила Каина, и ещё брата его Авеля. Вскоре Каин восстал на брата Авеля, и убил его! Старая библейская трагедия доказывает, что с момента становления человеческого рода сын Адама способен убивать! И даже родная кровь матери не в силах остановить этот злейший земной грех! У нас, христиан существует поверье, что насильственная смерть даёт человеку право попасть в Рай… Хулиган  уходит в мир предков чистым и обновленным!.. Память о нём жива в наших сердцах!..

Высоко висящее Солнце, словно опасаясь не успеть до заката, захватить душу усопшего Хулигана, торопливо покатилось в сторону городского кладбища.

Упокой Господи Иисус Христос, душу раба твоего. Молитвами святых отец наш, Сын Божий, помилуй нас. Аминь.… В блаженном успении, вечный покой подай, усопшему рабу твоему «Хулигану» и сотвори ему память вечную. Вечная память. Вечная память. Вечная. Почтим память последней  минутой скорбного молчания…

Краткая лития закончена… Умилительно и трогательно прощальное целование... Наконец-то заиграл похоронный оркестр,…и вот  дорогая ноша поднята на руки. На своих руках гроб с телом Хулигана несут друзья, сменяясь не от усталости, а от рвения. Погребальное шествие открыто: впереди чёрная «волчья стая», за ней соседи, знакомые. Вот шедшие впереди процессии приближаются к центральной улице, от дома едва начинают двигаться легковые машины и автобус, замыкавший траурную процессию; по улицам, пересекавшим путь шествия, прекращается движение; по обеим сторонам стоят толпы, по временам присоединяющиеся к процессии и умножавшие число провожавших.

Время удаляет похоронный марш всё дальше и дальше, приглушая его звуками несущего бытия: смехом детей, карканьем ворон, лаем собак… Я словно вкопанная стою в опустевшем дворе. На земле ярким ковром лежат цветы. Какая же непредсказуемая жизнь... Люди покидает нас... Мы можем что-то не успеть сказать, сделать... можем сделать больно и не обратить на это внимание... и вспомнить только тогда, когда будет уже слишком поздно... Надо ценить каждое мгновение с любимыми, дорогими людьми, ценить пока они живы... Дарить им любовь и делать их счастливыми.… Ты никогда не узнаешь, что ждёт впереди. Надо же! Просто в голове не укладывается.… Сначала Вадим приснился во сне. Потом  это нелепое знакомство у реки. Неожиданный поцелуй в квартире карлика. И вот сегодня на похоронах. Признаюсь, он мне очень нравится. Интересный, высокий, мужественный. А как красиво говорит - прирождённый оратор!  Куда же он подевался?  

- Саш, ты кого- то ждёшь?

Я улыбаюсь. А жизнь и вправду не предсказуема!

- Вадим!

- Радость моя, тороплюсь очень. Поминки. Возьми денежки, - он достает из внутреннего кармана куртки крупную сумму, пересчитывает и протягивает мне.

- Саш, запиши, пожалуйста: на памятник, сумма, дата.  Ну как положено. Надеюсь, для тебя это не трудно? Я позже заберу. И ещё убери всё подальше, хорошо, а то родители ненароком найдут.

- Не переживай, Вадим. Не найдут. Я сделаю всё, как ты попросил: пересчитаю, запишу и спрячу подальше. А где поминки-то?

- В заводской «Снежинке».

- У меня мама там заведующей производством работает.

- Это твоя мать? Строгая женщина. Своё дело знает хорошо.

- Да, Она у меня такая. С Богом.

- Спасибо, Саш.

 

С того дня  как я познакомилась с Вадимом, моя жизнь разделилась на «до» и «после». И причина тому моя Любовь. Да, да! именно Любовь. Мой душевный покой теперь потерян. Я постоянно думаю только о нём: рассматриваю фото, жду встречи, ищу среди прохожих... Что происходит? - спрашиваю себя. Ответ один - Любовь! Странное чувство эта Любовь, пребываешь, словно в полузабытьи или в каком-то мозговом оцепенении. Я где-то читала, что Любовь схожа с лестницей, по которой можно подняться высоко, ощутив неимоверное блаженство и счастье, а можно и стремительно упасть и разбиться от разочарований и обид. Ну как же мне сберечь это сильное чувство? Как удержать на плечах свою голову? Знаю, что когда я чего-то сильно хочу, то стараюсь приблизить исполнение желания самыми разными способами. Либо действую решительно и сворачиваю горы на своем пути. Либо смиренно жду. А иногда я просто закрываю глаза и отдаюсь волшебной силе - Мечте, и мои Мечты обязательно скоро сбывается.

Часть 6

 

Этот день я ждала, с большим нетерпением. Родители уезжают на неделю в деревню (на огородную компанию). Мать как всегда нервничает, ей ужасно не хочется оставлять меня одну. Отец успокаивает, говорит, я уже выросла и на меня можно вполне положиться. В последнее время моё поведение действительно не вызывает опасений, и это помогает матери решиться.

- Сашка, смотри никуда не ходи, - просит на прощание Она. Наконец-то выучила моё имя.  - После экзамена сразу к нам, в деревню. Я тебя жду.

- А выпускной?

- Значит после выпускного. Да смотри на выпускном-то не напейся, да ничего не вытвори. Надеюсь на тебя.

- Не переживай мамуль, всё будет хорошо, - обещаю. - С Богом…

Захлопнув  за родителями дверь, я облегчённо вздыхаю. Наконец-то! какое блаженство, одна и надолго! Господи… даже не верится. Уберусь, подготовлюсь к последнему экзамену и… в клуб на дискотеку. Интересно, кто там вместо меня развлекательную программу ведёт? Как давно я не вылизала из дому. Экзамены.

Я включаю музыку, перемываю посуду, начищаю до блеска плиту, вытираю пыль, пылесосу ковры, мою пол и решаюсь постирать шторы. Но тут, словно гром с ясного неба мою музыку оглушают внезапные звуки: вынесенной двери, битого стекла, людских воплей, криков, матов. Я выглядываю в форточку и вижу во дворе, возле соседнего подъезда, где живут спекулянт дядя «Сафон» и барыга тётя Тома пару накаченных хлопцев (наши заводские парни, из недавно образованной спортивной группировки «Элита»).

-  Громите в хате всё!  - громко командует один из них, - Пусть барыгам урок будет. Завтра они у нас сами крышу просить станут. На всё минут десять, не более!

Старый двух подъездный дом, со своим  скрипучими половицами, форточками, лестницами в одно мгновение приходит в движение: соседи высовываются в окна, выбегают  на лестничную площадку, галдят. В общем, сплошной хаос и паника.

Вскоре на всю «Галёрку» раздаётся угрожающий вой сирен и скрип тормозов. Молотобойцы разбегаются в разные стороны, а к дому подъезжает милицейские уазики.

Вот это да! Никогда не видела такого! аж шесть машин пригнал! В последнее время барыги «Галёрки» совсем обнаглели, закупили украденный с завода гидролизный спирт и без зазрения совести шуруют его втридорога, совершенно не задумываясь о том, что людей травят. Помимо этого за ними водится и ещё один серьёзный грешок - продажа конопли малолеткам.

Целыми днями с утра, до поздней ночи желающие выпить, и накурится, словно дихлофосные мухи шарахаются по нашему двору. Ещё недавно, когда был жив Хулиган, такого безобразия не было, а после его смерти никому в доме спокойствия не стало. Наркоманы и пьяницы загадили весь наш двор: клумбы, песочницу, забор... Дяде «Сафону» и тёте Томе дела до этого нет, им лишь бы деньги в карман капали. А буквально на днях одну девушку (сверстницу) под забором нашли. Бедняга так себя отравила, что пала в комму, до сих пор в реанимации. Похоже, начатая государством борьба с пьянством по факту демонстрирует ошибку из благих побуждений, многолюдные очереди возле винно-водочных магазинов, не только подчёркивают высокий спрос на талонную продукцию, но и способствуют её спекуляции, самогоноварению и массовым отравлениям. На «Галёрке» подпольной продажей спиртного занимаются давно (с дореволюционных времен). В царские времена, в тысяча восемьсот семьдесят четвёртом (1874) году полиция обнаружила здесь большое подпольное производство водки марки фирм «Мартелля» и «Линдеманна». Газета «Восточное Приморье» написала тогда: «Водка - единственный продукт, в котором Николаевск не терпит недостатка…». Уже тогда продажа  водочных изделий приводила николаевцев к массовому пьянству и городская интеллигенция, вела с ним борьбу (было закрыто аж семьдесят три кабака, и установлена пошлина на водку по три копейки с бутылки).

Опросив свидетелей, следователи выписали повестки, и уехали. Я, как и многие соседи, свою дверь не открыла, выключила музыку и затаилась, будто никого дома. Нас на Дальнем Востоке с детства учат в чужие дела не лесть (уж очень дорожат здесь личной свободой и независимостью). Не раз, брошенные на произвол судьбы николаевцы по невежественности своей частенько теряются в неспетом разноначалии умных законов. У нас здесь свои законы и правила. Мы любим, работать и развлекаться от души. Работаем мы на совесть, а развлекаемся на дискотеке или в ресторане. И вот когда мы развлекаемся, то выпускаем из себя всю великую силу самородной  прелести. Правда, от этой самородной прелести многие либо превращаются в дебоширов, дерущихся возле старомодного кабака, либо в жалких алкоголиков.

Наконец-то всё утихло, можно и шторки стирать.

Запрыгнув на подоконник, я стараюсь снять с карниза шторы. Кто-то негромко, но настойчиво насвистывает за окном. К моему приятному удивлению это Вадим. Он стоит под старым густым тополем и вызывает меня на улицу.

 За деньгами, наверное, пришёл. Я выглядываю в форточку.

- Какие важные люди  у нас в Галевуде. Неужели опять ты?

- Привет Радость! Шторочки решила постирать, хозяйственная такая, куда бы деться. Выходи, посидим, покурим.

- Заходи в гости, дома никого. Родители в деревню уехали.

- Как это они тебя одну оставили? Не бояться что украдут?

- Заходи, что через окно-то разговаривать.

Вадим закурил сигарету.

- Прости Радость, давай-ка лучше ко мне. У меня все тоже на огородной компании до завтрашнего вечера. Посидим, музыку послушаем. Кстати пластинки новые есть. Какую музыку любишь?

- Аллу Пугачеву, Софию Ротору, Модерн Токинг. А ты зачем здесь? Кого-то ждёшь?

- Да, кого я могу ждать кроме тебя Ангел. Собирайся быстрей.

Вадим искоса улыбнулся. За эту обворожительную улыбку можно всё отдать. Сходила на дискотеку. Ну, да ладно, как ни быть в следующий раз.

- А у вас дома телефон есть? - спрашиваю, вспомнив, что обещала матери вечером позвонить.

- У нас дома всё есть. У нас отец начальник, им телефоны в первую очередь ставят.

- В понедельник экзамен последний, готовиться надо.

- Ангел, я в школе отличником был, если что помогу.

- Был отличником, а стал уголовником! – смеюсь я.

- Сашка, не беси меня. Выходи.

-  Давай через часок, шторы постираю.

- Нет, давай сейчас, завтра постираешь.

- Деньги, фото, солдатиков брать?

- Я за тобой пришёл, Саш.

Эти приятные слова режут мне слух и переворачивают душу. Сердце начинает предательски колотиться, инстинкты самосохранения отключатся. Я спрыгиваю с подоконника.

Господи…, что одеть-то, всё перестирано? А Он в чём? В спортивном. Одену спортивку, в ней удобно и мне идёт. Осталось собрать волосы в хвост, и я готова.

Вадим сидит на скамейке и оценивающе смотрит на меня. Он так хорош собой: в лице что-то доброе и вместе с тем буйное; настырность без упрямства, весёлость без насмешки, соблазняющая скупая улыбка,  пылкость, тёмные волосы, голубые глаза. Я не могу отвести от него взгляда. Что происходит? Я так хочу познать его: тело, душу. Ничего не могу поделать с собой. Никогда не испытывала подобного. Ух, уж эта Любовь - великое чувство, такое великое, что сердце в себе уместить не может и готово погибнуть, разорвавшись по частям.

- Саш, помню, ты обещала подарить мне счастье? Судьба улыбается нам.

Я судорожно вздыхаю. Господи… даже и представить не могла, что всё бывает так прямолинейно и просто. Откровенность Вадима заставляет меня волноваться. 

- Саш, хочу сегодня. Ты же обещала. В умоляющих глазах Вадима мир, несущий в себе тайну прожитых  лет, прошедших без тепла, и ласки.

Вот чёрт, эти холодные, просящие ласки глаза, волнует меня. Спокойствие, только спокойствие. Это же просто слова, даже не прикосновения. Нет, я не могу сказать ему, нет! Я говорю ему  ДА…

Летний ветерок волнует юную зелёную листву. Мы встаём со скамейки и направляемся в сторону его дома. Город живёт своей счастливой, социалистической жизнью. Не обращая внимания на прохожих, и позабыв обо всём на свете, мы едем по узкой, знакомой нам с детства дороге. По той дороге, которая совсем недавно столкнула нас. Вадим рассказывает мне о себе: о своей несчастной судьбе, о непоколебимой и святой в ере в идею «Арестантского Братства». Он говорит об этом без сожаления, непринужденно, с явной одержимостью, юношеским романтизмом и восхищением. Я рассказываю ему о себе (совсем немного  моя жизнь не насыщена столь яркими событиями). Всю дорогуя думаю о будоражащем душу счастье. Я всегда мечтала о великой, большой любви: со встречами под луной, горячими поцелуями, прелюдией, взаимной страсти и легбидо. Возможно сегодня, когда я познаю физическую близость с мужчиной, моё представление о любви и изменится, и будут ассоциироваться с чем-то новым но, пока моя юная наивная душа, издавая глубокие вздохи, рвётся в объятия волнующего многообещающего Счастья.  Тикают земные часы, приближая долгожданные минуты познания. Ангелы запускают со стороны Амура стрелы, и эти стрелы попадают прямо в наши горячие, умеющие любить сердца. 

Часть 7

 

Тили, тили, тесто! Жених и невеста! раздаётся со всех сторон крик дворовой ребятни. Во двор въезжает колона машин наряженных свадебными апартаментами. Из машины выходит молодая пара новобрачных. Жених в чёрном костюме подводит красивую невесту к родителям и, выполняя свадебный ритуал, первый откусывает каравай из рук будущей тёщи.

Свадьба к счастью! Я с восхищением смотрю на невесту. Счастливая! Сегодня у неё сбываются заветные мечты, и наступает новая жизнь! Здорово!

Полюбовавшись свадебной церемонией, мы заходим в подъезд новой пятиэтажки, поднимаемся на второй этаж и попадаем в квартиру родителей Вадима. Здесь уютно и чисто, всё говорит о семейном достатке: в прихожей на вешалке весит импортная одежда,  трёхстворчатое трюмо ломилось от избытка косметики и парфюма, пол в квартире застелен коврами, мягкая мебель накрыта плюшевыми чехлами, окна завешаны дорогими шторами.

Комната Вадима самая светлая, но маленькая: в углу у окна кресло, рядом вдоль стены тахта, напротив высокий застеклённый секретер, у двери двухстворчатый шифоньер с антресолью. Вынужденный минимализм.

В секретере большое количество книг.

- Теодор Драйзер! Исаак Азимов! И даже Маркиз Де-Кюстин «Николаевская Россия» есть? - удивляюсь я, зная, что в магазинах хорошие книги большая редкость, - Откуда у вас столько книг?!

- У меня мама в обществе книголюбов состоит. Выписывает постоянно.

- А можно я домой что-нибудь возьму почитать?

- Любишь читать, Саш?

- Очень люблю. У вас прошлогодняя подписка журнала «Искатель» есть?

Вадим интригующе улыбается.

- Сахалинским медвежатником интересуешься? - пытается определить он, попав почти в цель.

- Нет, его купленной девчонкой.

- Той малолетней нищенкой, которую её мать медвежатнику за пять копеек продала?

- Разве девушка в том виновата? А я вижу твоё сердце, медвежатник покорил.

- Разумеется, он же легенда! Для многих настоящий авторитет - человек с большой буквы.

- А что значит для тебя человек с большой буквы?

- Это Санька,  тот, кто свою жизнь не зря прожил. Настоящий человек в чужие игры не играет. Если ему выпадет пустая карта, то он её подтасовывает.

Ух ты, знакомая логика - всё равно, что визуализировать, только не в теории, а на практике.  

На верху секретера красуются пластилиновые фигурки. Вадим бережно снимает стеклянную подставку, на которой размещено целое пластилиновое войско различных эпох, и ставит её на диван. В его глазах мелькает печальной уголёк грусти.

- В детстве я мечтал стать военным. Любил лепить из пластилина пушки, крепости, войско, окопы и играть в войну. Как и любой мальчишка, я мечтал защищать Родину, но моя жизнь сложилась иначе. У меня не ладились отношения с отцом, и я часто убегал из дома. Улица стала для меня вторым домом. Да, я немало доставил родителям хлопот, Ну, впрочем, это всё не к чему, давай Саш музыку слушать. Мне тут на днях пластинку подогнали «Гипёрпол», группа такая есть заграничная. Слушала?

За пару часов бурного общения, не смотря на разницу в возрасте, мы нашли множество общих интересующих нас тем: об утопических идеях жизни, о социалистической морали,  об экономических теориях Марса, о психологии Сталина и Гитлера. Я пила шампанское, он пил бренди. В промежутках мы спорили, рассказывали друг другу различные истории, от которых трёхкомнатная квартира наполнялась весёлым, беззаботным смехом.

- Я уже давно так не смеялся, - признался Вадим, и  предложил разыграть партию в шахматы.  Я призналась, что не умею. Он пообещал научить меня, и мы решили играть в карты, в «дурака».

 

- На какой интерес будем играть? – спросил Вадим, тасуя пластиковую колоду, - Давай на раздевание. Кто проигрывает, тот  снимает одну из вещей. Будешь ещё шампанского?

 

- Ты проиграла, Саш! - радостно объявил Он, выиграв первую партию, - Раздевайся, я буду на тебя голенькую смотреть.

- Это была только разминка. Мне можно восемь раз проигрывать, - ответила я с досадой стягивая с себя проигранный носок.

- Восемь раз и ты совсем голая! - засмеялся он.

Размечтался, разозлилась я. Смеётся тот, кто смеётся последний.

- Не говори гоп, пока не перепрыгнул.

- Ух, ты! А у тебя Санька, похоже, сидром отличника! не любишь проигрывать да?

Он вновь наполнил до краёв бокалы и вскоре проиграл следующую партию (наверное, не стал подтасовать свои карты).

-  На мне только трико, футболка, да семенники. Что снимать, Саш? - улыбаясь игриво, заявил Он.

- Футболку. Опьянев от спиртного, я принялась стягивать с него футболку.

- Осторожно девочка, под футболкой  картинная галерея глупых ошибок моей молодости, - засмеялся Он, прежде чем оголилось его тело.

Встреча с количеством не плохо исполненных цветных изображений на теле Вадима не настолько смутила меня, как встреча с его волосатой грудью. Я растерянно, отпустила глаза.

Увидев мою непорочность, Вадим засомневался

- За развращение малолетних, Саш,  статья тяжелая. Братва не поймёт.

Но кровь в его жилах уже кипела. Резкий прилив разбудил его «младшего брата», и он начал нагло прорываться наружу.

Заметив набухшую мужскую плоть, я запаниковала и принялась решительно натягивать на ногу проигранный носок.

- Иди ко мне, Саш, - занервничал Вадим и не в силах противостоять природному инстинкту, насильно притянул меня к себе.

Я отпихнулась.

- У меня никогда не было мужчин. Пожалуй, лучше пойду домой!   

- Не глупи Санька, останься, - принялся уговаривать Он, нервно и судорожно вздыхая, - Куда ты засобиралась, дикая? Я ничего не сделаю плохого. Позволь мне первому доставить тебе блаженство. Это очень приятно. Радость моя, тебе понравится. Доверься и всю жизнь будешь вспоминать, это мгновение. Для женщины нет ничего важнее, чем связь с мужчиной. Женщина рождена, чтоб отдаваться. Отдайся мне, Саш.

- Я ещё не готова, - протестую я.

- Это же не экзамен Саш,- готовиться не надо. Это случается само по себе. Разве не хочется попробовать настоящего мужчину?

Моё сердце бешено колотится.Говорят, что в первый раз это больно. А я же ненавижу боль. Настырные глаза Вадима смотрят в упор и умоляют о близости. О Господи… ХОЧЕТСЯ!!! вдруг понимаю я. Очень ХОЧЕТСЯ. Спокойствие только спокойствие, успокаиваю себя. Расслабься дорогая, Мечты сбываются.

Маленькая, вкусненькая моя, -  шепчет он, проводя рукой по моему лицу.

- Налей мне, пожалуйста, бренди - решившись, прошу я в надежде, что крепкий алкоголь окончательно расслабит рассудок.

Лицо Вадима озаряется довольной улыбкой. Он наливает бренди, достаёт из антресоли чистое белье, и расстилает постель.

Вжелание попрощаться с последним часом своей невинности я подхожу к окну. На улице темнеет, но сегодня впрочем, это не важно. Погода поменялась - плаксивый, скучный дождь. Множество мизерных капель, ударяясь об стекло, разбиваются и, слившись, единым движением ползут по стеклу вниз. Барабаня они, словно нашептывают мне «Отдайся, отдайся ему. Он и есть твоя половина».

Свадьба к счастью, вспоминаю я и, впервые поверив примете,  обнажаюсь.

Он поднимает меня на руки, и несёт на постель. У  меня перехватывает дыхание. Наступает тот самый момент. Вадим волнуется. Он даже забывает выключить музыку и пластинка, закончив отчерченный круг, кидает иголку по свободному от записи месту.

- Расслабься детка, - просит он, стараясь не причинить мне боль.

- Я закрываю глаза и ловлю ртом воздух.

Он нежно проводит пальцами по моему телу, сверху вниз. Наши губы сливаются поцелуем. Его язык скользит по полости моего рта, мой тянется навстречу. О, Боже мой,… я чувствую его эрекцию. Мир кружится вокруг. Из наших душ вылетают непроизвольные сладостные и сексуальные стоны. Так вот оно какое - это блаженство!

Наступает полное расслабление моей мышечной ткани. Выбрав подходящий момент, Он делает резкое усилие и, причинив тупую внутреннюю боль, проникает глубже. Я вырываюсь из поцелуя.

- Тихо, малышка, тихо, - успокаивает Он. - Ты умница, Сашка. Теперь я буду всегда с тобой. Слышишь!? Даже, когда мне будет девяносто...

Мы улетаем,… в забвенье теряем дыхание, облетаем всю вселенную, сливаемся единым миром и, растворившись,… таим... Неописуемое словами блаженство, неописуемое!

Бурлящая струя моих гормонов, горячей лавой вырывается наружу. О боже… он выходит из меня.…

- Нет!… только не сейчас! - умоляю я, прижимая его крепко к себе, и получаю свой первый в жизни оргазм... 

Глава 8

 

НАРЦИССЫ?! А где Вадим? Рядом с моей подушкой большая охапка нарциссов. Вдохнув цветочный аромат, я с наслаждением подтягиваюсь. Красота! Вот оно СЧАСТЬЕ! Вот она ЖИЗНЬ!..

Выскользнув из постели, натягиваю на себя пахнущую Вадимом футболку и выхожу из комнаты. Вадима нигде нет. Я залезаю в ванну, принимаю душ и бреду на кухню.

Ужасно хочется, есть… УХ, ТЫ! На столе завтрак (сваренные яички, нарезанные: колбаска и сыр, ломтики хлеба с маслом) и записка:

Доброе утро, малыш! Скоро буду. Приятного аппетита!

Дверь никому не открывать, телефон не включать.

Вот, Чёрт,… совсем забыла позвонить в деревню!.. Где же у них телефон? Ах, вот он (в прихожей на трюмо). Отключен.  

Подключаю к сети телефон, набираю номер. Короткие гудки не заставляют долго ждать.

- Ало, - раздался на том конце знакомый родной голос.

- Бабуличка! как вы там?

-  Сашенька, доченька, мать уж извелась вся.

- А где она?

- С отцом огород копают.

- Бабуль, успокой её, а. Вечером дождь пошёл. Я весь день генеральную уборку делала, умоталась. Не охота было под дождём до автомата бежать.

- Ты когда приедешь, Саш. У меня все платья износились, пора новые шить. Кроме тебя кто пошьёт? Некому.

- Скоро баб, после выпускного. Я тебе такой красивый ситец купила, обалдеешь. Три часа в очереди стояла. Бордовый как любишь с мелкими цветочками.

- Спасибо, дочка дай Бог тебе здоровья.

- Бабуличка, у меня завтра последний экзамен. Побегу готовится. Скажи маме, вечером позвоню. Люблю вас сильно, скучаю.

- Не забудь позвонить, Саш, мать ждёт.

- Обязательно позвоню.

Положив трубку, рассматриваю себя в трехстворчатом трюмо. Какая же я красивая! Слов нет! Лицо светится, фигура точённая, волос длинный! ВЛЮБЛЁННАЯ СЧАСТЛИВАЯ ПРИНЦЕССА! Обожаю себя.

Вернувшись обратно в комнату, включаю магнитолу, заправляю постель, и, пританцовывая, плыву на кухню.

Да, класно у них дома. Всё есть! На кухне бытовая техника: кофемолка, чудо печка, блинница, сифон, потер! А сервиз, какой красивый фарфоровый! Ума не прилажу, как в такой благополучной интеллигентной семье сын стал уголовником? Почему родители Вадима не смогли уберечь его от тюрьмы? Костьми бы легла, отдала бы все деньги, но не допустила подобное.

Засунув в рот бутерброд, включаю чайник, подхожу к окну, открываю настежь створки и высовываюсь на улицу. Яркое, жаркое Солнце! Благодать!  Я поднимаю к небу руки и закрываю глаза. Мой Бог, люблю тебя! Умоляю, прости мне вчерашний порочный грех! Не суди строго! Сохрани от злых бед и разочарований! Пошли нам с Вадимом сокровенные дары! Сбереги, пожалуйста, нашу любовь! Подари нам чистый, животворящий свет! Аминь!

Закончив молитву, открываю глаза и жмурюсь. Солнце, извлекает три яркие ослепительные вспышки и, поменяв цвет с неонового на ярко жёлтый, катится в сторону сопки.

Ух, ты тайный знак! – удивляюсь я, вспомнив бабушкины рассказы о природных знамениях. Тут же теряюсь в догадках и вскоре понимаю, что всё же являлась продуктом той среды, в которой давным-давно победило невежество, и по этой причине не могу разгадать увиденное явление.

Настроение заметно падает. Мне нужно срочно домой (кажется, я забыла закрыть форточку). Господи, завтра же экзамен по алгебре! Нет, точно домой!

Звонит телефон. Вот, Чёрт… забыла отключить! Бегу в прихожую и тут слышу, из лестничной площадки голоса. Наверное, соседи. Прислушиваюсь. О Боже, звонят в дверь! Что же делать?

- Вадик, открой,  умоляю тебя, - раздаётся за дверью до боли знакомый женский голос.

В притворном оцепененье я словно вкопанная стою в недоумении. Кто это? - теряюсь в догадках, - Не могу понять, чей голос.

- Инна? Ты зачем здесь?

Я с облегчением вздыхаю. Слава Богу, Вадим вернулся.

ЧТО?.. Инна?.. Этого не может быть! ИНЕССА ПЕТРОВНА?.. Ой, мамочки мне плохо. ВОТ Я ДУРА! Зачем поверила свадебной примете? Я же никогда же не верила приметам и предрассудкам! Какая же Я ДУРА!

Из лестничной площадки слышны разборки.

- Я  вчера звонила весь вечер, ты отключил телефон. В чём дело?

- Инна, я не обязан  отчитываться пред тобой. Я ничего тебе не должен.

- У тебя появился кто-то? Не отрицай, я видела её в окне.

- Это моя личная жизнь. Ты сама поставила точку в наших отношениях. Что теперь хочешь от меня?

- Сволочь, ты, Вадим. Ты сломал мою жизнь и теперь хочешь сгубить ещё чью-то?

- Инна, я уважаю, твои чувства. Прошу, не заставляй меня разочаровываться в тебе. Постарайся устроить свою жизнь, мы уже с тобой всё обсуждали. К чему опять этот цирк?

Я возвращаюсь в кухню и медленно подхожу к окну.… Так вот она, какая Любовь?! Больно, ой как мне сейчас больно.

 

- Я ненавижу тебя, слышишь? - кричит Инесса П., со слезами уже во дворе.

- Прости! … - просит Он …

Инесса П. даёт ему пощечину. Молодец, так ему и надо!

Я вся трясусь как осенний листок, безнадёжно висящей на голой холодной ветке. Оторвавшись от окна, в полуобмороке лечу в комнату, хватаю нарциссы и, вернувшись в кухню, швыряю их в окно.

Вадим поднимает голову и в ужасе смотрит на меня. Оставив Инессу П., Он спешит домой.

Спокойствие, только спокойствие, с трудом успокаиваю себя, чувствуя, что вот-вот упаду в обморок. Ну почему это случилось со мной, почему? Слёзы отчаяния ручьём катятся из глаз. Зареклась же не отдаваться мужчине до свадьбы. И тут надо же, поверив какой-то дуратской примете, взяла, разделась и отдалась уголовнику! Какая же сила подтолкнула меня к такому безрассудству? Ну, куда же исчезли мои принципы? Вот я дурра!!!

В первый раз я попала в подобную ситуацию и виновата сама. Паниковать нет смысла, можно извести себя хаотичными эмоциями, но зачем? Ничего уже не изменишь. Да, права была Инесса П. – мужчин интересует только наша кожа. Сколько же было у него, таких дурашек как я?  От этих мыслей мне становится тошно.

Вытирая слёзы, я стягиваю с себя футболку Вадима, натягиваю спортивный костюм и спешу к выходу. В этот момент заходит Вадим, захлопывает за собой дверь, и не даёт мне выйти.

- Я ухожу от тебя. Мне надо домой. Я забыла закрыть форточку!!! - кричу я в истерике, что попало.

Он хватает меня на руки и тащит в свою комнату на кровать. Я сопротивляюсь, кричу до тех пор, пока могу…

 

Вот чёрт… Я СНОВА СХОЖУ С УМА. Что происходит? Словно не принадлежу себе: то леденею от злости, то словно снег весной таю. Ну почему я не могу противостоять ему? Почему?

- Завтра экзамен, - шепчу умоляюще я.

- Вместе пойдём Саш. Закроем форточку, постираем шторы, и экзамен на пять сдашь, обещаю. Всё будет хорошо,… ты же моя. Только моя… Он говорит это искренне, и моя злость постепенно отступает.

- Что было у тебя с этой женщиной?! - сращиваю я, делая вид, что не знаю Инессу П.

В эту минуту полоса яркого солнечного света падает на  лицо Вадима. Его губы искажаются скупой хулиганской улыбкой,  и он сознаётся.

- У нас были долгие, близкие отношения. Инна - очень хороший человек, но мы с ней не совместимы. Понимаешь о чём я?

- Да, я знаю, что в жизни есть люди, души которых создана по образцу, и  судьбы  которых зависят друг от друга. Уже с первого дня нашего знакомства я   поняла, что знакома с тобой давно – ещё до рождения. Наши участи связаны, … я это чувствую. Я не могу обмануться. Надо доверять этому святому  таинственному влечению…  оно  существует,  иначе  зачем же душа  брошена  в тело  для  того  только,  чтоб  оно  питалось  и двигалось?

- Ты не по годам мудрая, Саш. Действительно судьбы людей на земле переплетается, а сила неразрывного соединения кроется в родственной душе. Именно в душе, а не в плоти.Эта сила способна прессовать песчинки в породный камень. Что значили бы все цели и труды человечества без любви? Посмотри, разве иногда нет этого всемогущего сочувствия между народом и царем? Возьми Наполеона и его войско, или Гитлера и его армию - долго ли они прожили друг без друга?

Я с облегчением вздыхаю. Чуть не загубила свою любовь на корню (стараясь утратить её, обнаружила ещё больше). Безусловно, Вадим опытнее меня, он был уже любим и у него в привычке  читать в глазах больше,  чем  я читаю в собственной душе. Думая о нем, я даже боюсь думать о своей любви;  ужас  он обнимал  меня,  когда  я осмеливалась  кричать на  него,  когда я поддалась своим встревоженным нервам и швырнула в окно нарциссы! Боже мой,… сейчас он спас нашу любовь! Наверное, Вадим, тоже предчувствует, что в книгах наших судеб написано, что волшебная цепь скует до гроба его существование с моей участью.

В глазах Вадима сверкают искорки. Он стягивает с меня костюм, и страстно прижимают к себе.

- Зачем ты выкинула нарциссы? Зачем? Я встал в шесть утра и сбегал на край света за ним? никогда больше не делай так, никогда, - шепчет нежно он.

У меня перехватывает дух.… У него эрекция! четвёртый раз за сутки!

- Прости, я сейчас же пойду и соберу их.

- Сейчас  ты никуда не пойдёшь. Ты моя….

Я глажу его по груди. Господи, как же это приятно! Мои ноготки играют его кучерявыми мелкими волосками. Довольный победитель склоняется надо мной. Одна его рука держит моё левое бёдро, другая обжимает с правой стороны мою голову. Нижнее бельё летит в сторону, подушки падают на пол, простыня съезжает под нами.

- Помоги мне,  - просит он, - Слушай мои руки, и прижимайся в такт.

Я прислушиваюсь к его ритму, медленно двигаюсь под ним и мы снова летаем в унисон.  

Солнце, напитывает светом новый день, сжигая плоящими лучами грязь суетливого бытия. Сблизившись, мы сливаемся воедино и,  вступив в очарованный круг где, не узнавая себя, и благословляя свой плен, верим, что  никогда  не  любили  сильней  теперешнего, что  до  сих  пор  не  понимали определения земной красоты.

После секса мы крепко засыпаем. Мне снятся места, познанные в детстве, и моя душа с необыкновенной лёгкостью танцует прощальное танго, уносящегося вслед за временем, детства. Вокруг, улыбаясь, кружатся родные лица. Я в белом платье с матросским воротником и юбкой заложенной в плиссировку танцую в паре с пришедшим во сне предком, а зрелые жёлтые листья падают нам на головы.

Тишина. В постели спокойно и комфортно. Я открываю глаза. Комната насквозь пропитана тёплым солнечным светом. Рядом безмятежно спит Вадим. Ясмотрю на него и понимаю, как сильно люблю его! За секс, за страсть, за чувства, разбуженные в душе. За то, что не отпустил меня и сумел успокоить. За то, что Он хочет меня. За то, что Он мой, и я отдалась ему. Нет, я ни о чём не жалею. Я СЧАСЛИВА!

Боясь своим дыханием разбудить Вадима, я осторожно выныриваю из сладкой постели, бесшумно присаживаюсь на кровать, тихонечко одеваюсь, привожу себя в порядок, захожу на  кухню и пишу записку:

Я благодарна Богу за  то, что судьба свела нас. За то, что мы оба такие страстные, без предрассудков, взаимных упрёков, обвинений и осуждений.

Я говорю и тебе спасибо Вадим, за твой искрений поток энергии, позволивший мне не только ощутить, но и почувствовать Любовь.

День близится к закату. Провернув по часовой стрелке английский замок, я осторожно захлопываю за собой дверь. Я так соскучилась по своей любимой комнате Ангела и устала от плотских утех.