Вьются-мечутся тропы дикие с чешуей из следов копыт.
Через толщу воды вижу лики я тех, кто прожит и пережит.
Что ты жалобно блеешь с берега и зовёшь отвести беду?
Вечным домом теперь стала мне река. Не зови меня. Не приду.
Расплелась паутиной-ряскою лента в спутанных волосах.
На тебя бы смотрела ласково - да ослепли мои глаза,
Бездыханная грудь прикована к замутнённому илом дну.
Разделяющий горе поровну - не зови меня. Не приду.
Камень стягивал шею туже мне, чем нутро не свершенный вдох.
Где теперь мой любимый-суженый, что меня отличить не смог?
Точит нож. И в холодном мареве мне мерещится неба край.
Ты советов не слушал, маленький.
Не зови меня.
Умирай.

Кто-то умел от рождения быть крылатым:
Перья росли через кожу, одежду, латы,
Небо затмив, разверзалась упруго сила,
Звезды манили, мол, где же тебя носило?

Ты же - прозрачный кокон. Ни то, ни это.
Не надломиться, не встать, не увидеть света.
Вечно беспомощный, еле живой придаток
Боли, взрезающей гребни твоих лопаток. 

Кто-то умел. Кто-то верил и рвался в битву...
Ты - только горечью травишь одну молитву. 

Что тебе толку от крыльев, когда не можешь
Вылупиться из своей человечьей кожи?