(Человек в животном)

Членораздельная речь является примером введенной в человека программы, которая затем на протяжении всей жизни автоматически и бессознательно определяет его поведение при общении с другими людьми. Она является основой появления сознания у трёх-четырёхлетнего ребёнка. Медики заметили, что сознание возвращается к человеку только тогда, когда у него восстанавливается понимание речи. Правда, этот признак нельзя считать однозначным. После возвращения речи, временно утраченной в результате мозгового инсульта, больные иногда рассказывают о событиях, происходивших с ними в период утраты речи. Чаще всего это означает. что у них пострадали лишь моторные элементы речевой системы, а оставшиеся здоровыми оказались пригодными для управления памятью и мышления. Но пока нет оснований исключать возможность существования каких-то форм сознания взрослых людей на тахионном уровне.

Бывают болезни мозга, при которых речь человека остаётся вполне сохранённой, а сознание нарушено. Так, при значительном поражении лобных долей, больной начинает говорить об одном, перескакивает на другое и не в состоянии фиксировать предмет речи и мышления из-за нарушения работы кратковременной оперативной памяти. О таких говорят - он "не в себе". Замечено, что душевнобольные дают иногда разумные ответы на вопросы. смысл которых они сейчас не понимают, но ранее, в здоровом состоянии, понимали. Страдающие афазией, не способные произвольно произнести ни одного слова, безошибочно вспоминают слова песни, когда её поют. Слепоглухая Лаура Бриджмен воспитывалась американскими клерикалами, полагавшими, что сознание ("душу") внедряет в человека бог. Они научили её произносить молитвы, но не научили вспоминать прошлые события и предметы, недоступные сейчас к ощупыванию. В результате такого воспитания Лаура не приобрела сознания и осталась на самом примитивном уровне умственного развития. В СССР слепоглухая Ольга Скороходова была воспитана по материалистической методике и стала учёной, кандидатом наук. Для появления у человека сознания требуется выработать у него способность удерживать в оперативной и декларативной памятях последовательности прошлых событий и умение внутренней речью управлять процессом припоминания. Для этого воспоминания должны быть в определённой степени схематизированы. Это наглядно объяснил А.Пуанкаре (1898):"И только когда наши воспоминания потеряют всякую жизнеспособность, мы сможем их классифицировать во времени, подобно ботанику, который располагает в определённом порядке засушенные цветы в гербарии". Схематизирует воспоминания их речевая обработка.

(Человек в животном)

Знаменательно, что чем выше животное в эволюционном ряду, тем более беспомощно его потомство при рождении, тем более важным становится фактор развития и воспитания. Человек в этом смысле является эволюционным рекордсменом. Его ребёнок проходит самый длительный период физиологического созревания и человеческого воспитания. У приматов мозг новорожденного младенца составляет 70% мозга взрослой особи, а остальные 30% набираются в течение нескольких месяцев, у человека же ребёнок рождается с 20% величины своего будущего мозга. Окончательный объём мозга человека достигается к 23-м годам.

На функциональные способности мозга решающее влияние оказывает воспитание. Ребёнок рождается на свет бездушным животным. Все его врождённые рефлексы, инстинкты и влечения взяты из животного мира, и, если оставить его без принудительнеого влияния взрослых людей, то он непременно вырастет бессознательным животным. Многочисленные случаи различного рода "маугли", выращенных животными, оставались на четвереньках, без членораздельной речи и самосознания. Дело здесь не в том, что у выросших в лесу детей были звериные образцы для подражания. В истории человечества неоднократно встречались случаи, когда родители от самого рождения держали детей в одиночестве и не воспитывали в них человека. Неизменно вырастало бессознательное существо, т.к. одного только врождённого инстинкта подражания недостаточно, чтобы воспитать человека.

Наблюдения за поведением детей раннего возраста наглядно показывают, что ничто в их жизни и общении не делает для них необходимым употребление речи.

Всего необходимого они прекрасно добиваются указательными жестами, плачем и истериками. Дети овладевают речью лишь под настоятельным влиянием воспитателей.

Непоправимый вред нанесли бы родители ребёнку, если бы они, наслушавшись либеральных горе-педагогов, предложили своему годовалому младенцу:"Хочешь - говори как мы, хочешь - квакай как лягушка, хочешь - шипи по змениному. Мы не вправе лишать тебя святого права свободного выбора". Нормально слышащие дети глухонемых родителей вырастают немыми, если их изолировать от широкого социального окружения. С другой стороны, способность к овладению речью у людей универсальна. Здоровый ребёнок способен овладеть любым языком, на котором с ним общаются от рождения.

Г.Паск (1972) сформулировал кибернетическое определение человека:"Человек - это система, ориентируемая языком". Русский язык, скорее всего, единственный из языков мира, где в термине "человек" подчёркивается формирование его словом: "человек" произошло от "словек" - пользующийся словом. В опытах А.М.Иваницкого (1990) было показано, что при решении всех типов задач, даже если речевой ответ не требовался, активизировалась словесная левая (у правшей) височная зона.

Б.Ф.Поршнев (1966) отождествлял речевое воздействие на человека с внушением:"Внушение в широком смысле поистине универсально в человеческих психических отношениях. Оно тождественно пониманию слова и речи: всякое слово, произнесённое на "знаковом" языке, это такое слово, которое неотвратимо вызывает определённое представление. Понятное слово и внушённое представление - это одно и то же". Нельзя забывать о неполной однозначности речевого общения и внушения людей. В.А.Лефевр (1973) представлял речевой акт как средство передачи маркированных деталей демонтированной модели говорящего, а процесс понимания - как процедуру монтажа из воспринятых деталей воспринятой модели. Неоднозначность в понимании может возникнуть как в маркировке деталей (при использовании многозначных слов), так и при построении воспринятых моделей.

Совершенно особый вид речи представляет собой письменная речь, которая отсутствует у большинства языков мира. Она требует высокой степени абстракции. Это речь без интонационной, экспрессивной компоненты. Ошибку делают те воспитатели, которые слишком рано учат детей читать и писать. До определённого возраста это можно делать лишь в игровом виде, когда необходимую ребёнку эмоциональную компоненту речи добавляют собеседники. Л.С.Выготский обращал внимание, что, несмотря на современное высокое развитие письменной речи, у людей в качестве рудиментов сохранились её начальные формы, например завязывание узелка на память.

Б.Г.Ананьев (1977) отмечал разновременность наступления зрелости человека как индивида (физиологическая зрелость), как личности (гражданская зрелость), как субъекта познания и как субъекта труда. Историческая личность и творческий деятель, оставившие потомкам выдающиеся деяния и духовные ценности, обретают относительное социальное бессмертие, а некоторые компоненты человеческого существования прекращаются ещё при жизни человека как индивида. Потеряв внешнюю и внутреннюю речь, человек перестаёт быть личностью, субъектом и человеком.

(Человек в животном)

Сознание (душа) - это живой организм в мире идеального, точно так же, как вещественный организм (тело) в материальном мире.

А.А.Ухтомский (1924) писал:"Человек живёт "невидимым яко видимым", он существо идеальное - это в нём главное!". С понятием "душа" часто возникает путаница как у религиозных мистиков, так и у догматических материалистов.

Душа - это комплекс накопленной человеком за жизнь информации, образующей личность человека. У животных нет декларативной памяти - хранилища души, поэтому у них нет и души. Сами по себе информация и душа идеальны, но они не могут существовать, не будучи записанными на материальных носителях. Совокупность личностной информации не может стать живой душой без органической связи с вещественным телом. Материальным носителем информации души является материя типа тахионной. Душа не жива и без вещественного тела, через которое она общается с внешним миром и при посредстве которого она испытывает эмоции. Со смертью тела этот тандем распадается. Душа слепнет, глохнет, теряет способность радоваться и страдать, теряет любознательность, желание и умение думать. Скорее всего, она бесследно рассеивается в тахионном мире.

(Человек в животном)

Единого общепринятого определения сознания не существует.Часто исследователи вообще не отличают феномен сознания от процесса сосредоточения внимания на важных для животного явлениях. Так, известный исследователь сознания Х.Дельгадо (1971) определил его как организованную группу процессов в нервной ткани, возникающих немедленно на предшествующие события. В соответствии с таким опредлением курица, бегущая на призыв "цып-цып-цып", - это сознательное существо. Близкими к этой модели являются концепция "светлого пятна" И.П.Павлова (1913) и "теория прожектора" Ф.Крика (1984).

Внимание действительно является необходимым условием сосредоточения сознательного восприятия на определённых объектах, но его нельзя считать достаточным условием. Внимание есть и у бессознательных животных, поэтому неточным является и определение Э.В.Титчнером внимания как "способности концентрировать сознание". Первую теоретическую модель внимания предложил Д.Е.Бродмент (1958) - модель фильтра. Он относил внимание к нервной системе и предполагал, что она работает как канал связи с ограниченной пропускной способностью. Не выявленный им в мозге фильтр, якобы, настраивается на приём желаемых данных. Согласно же модели Д.Дойч и Дж.Дойч (1963) все сигналы доходят до некоторого гипотетического анализатора, оценивающего их важность. Человеком осознаётся только поток данных, выходящих из этого анализатора. В качестве доказательства корректности своей модели они проводили эксперименты по прослушиванию одного из одновременно читаемых текстов, но самого гипотетического анализатора в мозгу человека не нашли.

В обзоре Т.В.Пиктона (1978) внимание определено как "процесс, лежащий в основе селекции и организации доступной информации для соответствующего ответа". У животных ответ выражается действием, хотя бы идеомоторным. У человека же один из видов движений - это мышление, и его внимание превращается в сознательное восприятие информации. Но способен человек и бессознательно прислушиваться к жужжанию комара, чтобы прихлопнуть его в удобный момент.

Люди, далёкие от психологии, иногда вообще отрицают наличие у себя сознания. Так, много сделавший для развития современной физики Гелл-Ман написал буквально следующее:"... последнее пристанище мракобесов и мистиков - это сознание и самосознание". Но и декан факультета психологии и биофизики с 1974 г. (г. Нью-Йорк) Р.Линас, много лет посвятивший изучению "сознания", не отличает сознание человека от бессознательного отражения наблюдаемого в мозгу лягушки:"... мы воспринимаем отдельные кусочки реальности, цвет, форму, ощущение объекта, звук, который он издаёт, и создаём единый образ из всех этих фрагментов... Из-за того, что все эти фрагменты связываются в единое целое, мы можем сознательно воспринимать происходящее".  Такая безграмотность специалистов порой порождает юридические казусы. В 2014 г. апелляционный суд штата Нью-Йорк постановил, что шимпанзе Томми обладает такими же правами, как и другие граждане США. Он, по мнению суда, обладает способностью самоопределения, что является высшей ценностью англосаксонского права.

Иногда психологи плохо различают состояния искажённого сознания от полной его потери. Так, известный исследователь сознания и самосознания В.С.Мерлин относил к бессознательному состояние психического больного, когда он заявлял:"Меня нет" или "У меня чужое тело". Между тем, если больной даже ошибочно способен ответить на вопрос:"На что жалуетесь?", то он в сознании. Более корректно трактовал утрату сознания далёкий от медицины П.Я.Чаадаев (1832):"Взгляните на себя с вниманием обдуманности. Вы тысячу раз на день увидите, что за минуту перед тем не имели понятия ни о том, что делаете, ни даже сознания о вашем существовании". Терминологическая неряшливость учёных порой порождает совсем парадоксальные определения:"Сознание - неосознаваемый (?) и сознаваемый процесс мотивационного и мотивирующего усвоения информации" (Райков В.Л., 2002).

Определённую терминологическую путаницу внёс И.Кант, когда ввёл понятие двойственности осознания человеком собственного "Я": 1) "Я" как субъект мышления и 2) "Я" как объект восприятия и внутреннего чувства. Тенденция не различать сам феномен сознания и формы его проявления и наблюдения распространялись в среде философов с нарастающей интенсивностью, пока не достигла своего абсурдного апогея в современном постмодернизме.

Широкий спектр мнений порождают и безуспешные попытки найти в вещественном мозгу человека отдельную нейронную систему сознания. Даймонд (1976) и Шактер (1989) помещали её в теменной доле правого полушария, в то время как Пенфилд (1975) и Баарс (1988) искали её в таламоретикулярной системе ствола мозга. М.Газзанига (1988) более реалистично настаивает на локализации человеческой самоотносительной способности в левом полушарии в качестве аспекта языка. По его мнению самосознание основывается на "лингвистическом интерпретаторе".

Этот вывод подтверждается и современными данными о динамике разделения функций полушарий головного мозга. У ребёнка в возрасте до четырёх лет, т.е. до окончательного сформирования у него сознания, оба полушария проявляют одинаковые способности к управлению речью, тогда как после этого возраста правое полушарие (у правшей) почти полностью уступает речевую роль левому. Оно сохраняет за собой лишь способность по-животному "понимать" многие словесные команды, но бессильно заставить своего обладателя прореагировать на слова "улыбнитесь", "нахмурьтесь".

Ближе всего подошёл к пониманию основного механизма сознания А.М.Иваницкий (1997), который развил теорию повторного входа (Дж.Эйдельман, 1981) и разработал продуктивную теорию информационного синтеза, основанного на объединении данных от рецепторов с информацией, извлекаемой из декларативной памяти. В своей схеме он учёл участие в осуществлении информационного синтеза гипоталамуса, сенсорно-специфических центров, ассоциативной и лобной коры, но, к сожалению, в недостаточной степени учёл определяющую роль в механизме сознания речевых центров коры головного мозга. Важную подсказку даёт клиника: при поражении левых полушарий у правшей нередки случаи отключения сознания или так называемые сумеречные состояния. Исследования при посредстве позитронной томографии показывают, что речевые центры головного мозга здорового человека активируются при практически всех, даже внутренних, проявлениях сознания.

О решающей роли функционирования речевых структур головного мозга в феномене сознания свидетельствуют исследования нейрофизиологов. Тщательный анализ восстановления сознания после длительной комы у больных с тяжёлой черепно-мозговой травмой показал, что возвращение способности понимать речи совпадает с восстановлением связей между моторно-речевыми зонами левого полушария и другими областями коры.

При переходе к активной речи в моторно-речевой зоне формируются усиленные циклы возбуждения. На основании своих систематических исследований Э.А.Костандов пришёл к выводу о том, что "активация связей гностических корковых участков с двигательной речевой зоной является решающим звеном в структурно-функциональной организации механизмов, обеспечивающих осознание раздражителя". Полностью осознаваемые процессы сопровождаются устойчивой локализацией фокуса максимальной активности в левой лобной доле в передней левой речевой области.

В учебниках психофизиологии под сознанием понимается высшее проявление психики, связанное с абстракцией, отделением себя от окружающей среды, социальными контактами с другими людьми. Главное в сознании - это осознание самого себя, возникновение представлений о своей индивидуальности, отличности от окружающего мира. Даже появление у первобытных людей членораздельной речи не сразу привело к возникновению у них сознания. Лингвисты определили, что поначалу в человеческом общении использовались безличные формы предложений, т.к. собеседники не вопринимали себя как личности. Возникновение сознания возможно лишь при наличии у индивида хорошо развитой декларативной памяти, благодаря которой он может вспомнить, что с ним было вчера, позавчера и много лет назад. По теории информационного синтеза Иваницкого постоянная активация необходимых воспоминаний порождает у человека ощущение непрерывности собственного существования. Другие проявления внешнего мира то появляются в поле его наблюдения, то из него исчезают. Он же практически всегда (кроме периодов сна и обморока) остаётся с самим собой. Окончательное формирование постоянного ощущения непрерывности своего существования завершается, когда он приучается размещать воспоминания о текущих событиях в кратковременной оперативной память в виде последовательности состояний своего тела и его рецепторов.

Для возникновения сознания совсем не обязательно иметь современные представления о времени. В начале ХХ века некоторые народы Крайнего Севера не вели счёт годам и люди не знали, сколько им лет. Они выстраивали в индивидуальной декларативной памяти и в устной истории своего народа цепочку запоминаемых событий и говорили:"Это было ещё до моей свадьбы", "Это произошло, когда жив был старый шаман". Столь примитивного представления о "реке времени" вполне достаточно для возникновения сознания людей и коллективного сознания народа. Ребёнок в четыре года ещё не освоил ни календаря, ни часов, но уже знает, что "вчера" - это не "сегодня", и осознаёт себя самостоятельной личностью.

Важной отличительной чертой сознания является то, что оно во многом основано на искусственных моделях, в том числе на модели собственного "Я". В этих моделях описываемая действительность всегда в значительной степени редуцирована и идеализирована. Причём, в течение жизни человека модель собственного "Я" многократно изменяется до неузнаваемости, но психологическое ощущение непрерывности своего существования позволяет человеку не замечать, сколько былых "Я" уже умерло. О каком бессмертии души можно говорить, если в течение жизни тела она не раз умирает?

(Человек в животном)

Л.С.Выготский отмечал, что ни одно из специфически человеческих качеств, таких как речь, логическое мышление, творческое воображение, волевая саморегуляция и т.п. не могут самостоятельно без специального воспитания возникнуть путём вызревания неких органических задатков. В 16-м веке император Индии Абкар изолировал группу детей после рождения, чтобы выяснить, способны ли они без общения с людьми научиться говорить. Выяснилось, что дети хорошо физически развивались, но говорить не стали. Воспитывая в ребёнке человека, родители и другие взрослые люди учат его двигаться по человечески и приучают к членораздельной человеческой речи.

Начинает общаться маленький человечек совсем так же, как приматы, при помощи голофраз - отдельных звуков, означающих что-то. К двум годам голофразы становятся более точными и появляются спаренные голофразы. В этом возрасте ребёнок владеет примерно 300 словами, но остаётся бессознательным животным. Опытным психологам удаётся довести до этой стадии шимпанзе.

В дальнейшем ребёнок быстро переходит к построению предложений, овладевает первой тысячей слов, начинает пользоваться символическими ярлыками. Его действия постепенно уступают место слову. К сожалению, в психологии развития ребёнка редко проводятся систематические исследования освоения им способов речевой перемещаемости во времени и пространстве, которые являются непременным условием появления сознания. Обычно лишь фиксируется, когда он приучается различать вчера и сегодня, здесь и там. Л.С.Выготский обращал внимание, что "никто не знал ребёнка до 3-х лет, который имел бы желание сделать нечто через несколько дней".

Языковыми отображениями времени почему-то мало интересуются и лингвисты. Их больше занимают понятийные структуры в языках разных народов. Маленький филиппинец вынужден словесно различать 92 вида и состояния риса, эскимосский ребёнок различает десяток разных видов снега с их разными названиями. В индонезийском языке одно и то же слово означает брата и сестру, а в венгерском языке есть четыре слова, обозначающих младшего брата, старшего брата, младшую сестру, старшую сестру. А вот динамику совершенствования словесных представлений детей о времени и пространстве лингвисты и психологи практически не изучают.

В освоении членораздельной речи в значительной степени проявляют себя существенные недостатки оперативной памяти человека, особенно маленького ребёнка. Правильная артикуляция достигается только после много-многократного повторения ребёнком каждого осваиваемого слова, которое постепенно произносится всё более точно. Воспитателям, чтобы избежать закрепления у ребёнка дислалий и картавости, нужно постоянно поправлять его произношение. В этом отношении мы значительно уступаем многим видам птиц, самцы которых способны в совершенстве имитировать очень сложные звуковые последовательности. Годовалый самец чёрной каменки абсолютно точно имитирует голос любой птицы, даже услышав его впервые. Попытка имитировать речь матери у человеческого ребёнка наблюдается лишь в течение первых нескольких месяцев его жизни. Только во втором году у малыша созревают области головного мозга, непосредственно связанные с осмысленным освоением речи.

Даже называя себя на третьем году жизни местоимением "я", ребёнок всё равно не отличает себя от окружающего мира. Л.И.Божович (1979) отмечал, что в этом возрасте ребёнок продолжает оставаться для себя как бы внешним "предметом". Навязывая ему свои представления о пространстве и времени, воспитатели достигают состояния, когда он начинает замечать, что только один объект неизменно остаётся и "здесь", и "там", и "сегодня", и "вчера". Этот объект он сам. Остальные появляются и исчезают, он же неизменно остаётся в наблюдаемом мире.

С этого момента у человека начинает зарождаться самосознание. Поначалу ему речевым общением прививаются бинарные представления о пространственно-временных отношениях: над - под, лево - право, внутри - снаружи, раньше - позже. Постепенно ребёнок привыкает считать пространство и время объективно существующими в природе.

Освоение им человеческих представлений о пространстве и времени закладывает основы формирования у него декларативной памяти. Словесное общение с родителями и соплеменниками понуждает его запоминать, когда он последний раз пользовался лопатой и куда её потом положил. Всё, что запоминал ребёнок до возникновения этого нового вида памяти, поступало в животную натуральную память, из которой произвольное извлечение воспоминаний невозможно. И.М.Сеченов (1873), наглядно сравнивавший декларативную память взрослого человека с хорошо организованной библиотекой, не смог найти объяснение полному отсутствию в ней воспоминаний раннего детства. Его гипотеза детской памяти в виде плохо организованной фрагментированной библиотеки разбилась о невозможность объяснить, "как ребёнок, знавший свою рано умершую мать в течение двух лет, видевший её всё это время каждый день, впоследствии забывает её бесследно, а в зрелом возрасте запоминает на долгие годы черты лица незнакомого человека, с которым провёл какой-нибудь час". Для многих психологов эта загадка осталась неясной до сих пор, т.к. они не знают, что декларативная память появляется у нормально воспитываемого ребёнка не ранее третьего года его жизни, поэтому всё раньше произошедшее не могло в неё попасть.

Ещё Аристотель в трактате "О душе" отмечал двойственность человека, включающего в себя животную и разумную души (памяти), отделённые друг от друга. Неизвестно, знал ли Аристотель, что с разумной памятью и основанным на ней сознанием ребёнок не рождается, что их нужно воспитывать, в том числе словесным воспитанием. В 1703 г. во французской "Истории академии наук" описан случай, произошедший с глухим от рождения молодым человеком. У него внезапно восстановился слух, и через некоторое время, когда он научился говорить, его спросили, как он чувствовал себя ранее. Молодой человек определил своё прежнее существование как растительную жизнь.

Сознание могло возникнуть лишь у стайных животных, постоянно общающихся между собой и вынужденных понимать соплеменников. Одинокие хищники даже при самых высоких умственных способностях не могут ни приобрести сознание, ни передать его потомству. Как в биологии давно сформулирован принцип Ф.Реди (1661) - живое происходит только от живого, так и в психологии все наблюдения и специальные эксперименты неизменно подтверждают, что сознание возникает только под влиянием другого сознания. По этой причине бог любой монорелигии, самый умный и всесильный, в принципе не может обладать самосознанием. Н.А.Бердяев (1931) обращал внимание, что "мысль теологическая никогда не задумывалась о психологии Бога". Может быть поэтому внимание теологов не привлёк вопрос о механизмах возникновения и функционирования самосознания бога.Только у стайных животных, людей и богов имеется врождённый инстинкт подражания "своим", необходимый для появления сознания. Олимпийские боги Древней Греции в мифах интересно жили, общались, любили и ненавидели, поэтому оказались, хоть и выдуманными, но сознательными существами.

Самыми человекообразными считают карликовых шимпанзе бонобо. У них утолщённые красные губы, у самок - отчётливо выраженные молочные железы. Для бонобо характерна склонность к прямохождению, сложная социальная организация и повышенная сексуальность. У них имеется некое подобие языка, состоящего из сотни звуковых сигналов различного назначения и нескольких десятков жестов. По объёму это не так уж далеко от языка человеческих первобытных племён, которые до сих пор обходятся несколькими сотнями слов. Однако взрослый представитель самого примитивного племени людей знает, что такое "вчера" и поэтому обладает декларативной памятью и сознанием, а бонобо пользуются лишь натуральной памятью и живут "здесь и сейчас".

Лейбниц писал:"Главная цель языка заключается в том, чтобы возбудить в душе того, кто меня слушает, идею, сходную с моей". Он не заметил, что под эту формулировку подпадает и "язык" стрекотания сороки: стая сорок испытывает "ту же идею" (страх), которую испытывал их застрекотавший дежурный. Человеческий язык отличается от сигналов и команд животных тем, что не требует реакции "здесь и сейчас". Люди способны сообщать другим людям, что их ждёт послезавтра, и где это может произойти.

С появлением у первобытных людей декларативной памяти тесно связаны их религиозные представления. Как только человек научается вспоминать прошлые события, он сталкивается со странными фактами: вчера он участвовал в захоронении своей явно умершей матери, а сегодня ночью он общался с ней как с живой. Вначале дикарей такие явления пугают, но затем жрецы неизбежно приходят к идее о загробной жизни бессмертной души.

Представление о том, что во сне человека посещают души умерших или что его собственная душа во сне покидает тело и путешествует, длительное время сохранялось у многих народов. Иногда на живого человека возлагалась ответственность за те "его" поступки, которые приснились другому человеку. Неандертальцы были, по-видимому, последними из предлюдей (или тупиковой боковой ветвью эволюции человека), не имевших представлений о времени и не обладавших декларативной памятью. Об этом говорит тот факт, что в их захоронениях не обнаружено ни оружия, ни предметов труда, которые могли бы "пригодиться" душе умершего. Потребовалась коллективная работа ума многих поколений мыслителей, чтобы в 1-м веке до н.э. Тит Лукреций Кар пришёл к разумному выводу:"Дух вне тела и вне человека быть не способен". Современные рецидивы первобытной веры в возможность жизни души вне тела происходят от лени, от нелюбви людей к процессу мышления.

(Человек в животном)

В антропологии до сих пор не решена однозначно проблема грани между высокоразвитым животным и человеком. Лауреат Нобелевской премии К.Лоренц (1973) суммировал собственно человеческие особенности поведения следующим образом: 1) разум и способность к прозрениям; 2) этика и сознательная ответственность; 3) культура; 4) речь; 5) самосознание и 6) металюбознательность. Но чаще антропологи стремятся выделить человека из животного мира одним каким-либо признаком. Так, Г.Ф.Хрустов (1994), следуя широко распространённому мнению, выделил человека тем, что другие животные не могут использовать орудие для производства орудия.

Другой лоренцев критерий - критерий наличия или отсутствия речи, несмотря на многочисленные исследования людей, человекообразных обезьян и дельфинов, оказался весьма неоднозначным. Одни увлечённо приписывают наличие речи шимпанзе, обученным передавать и принимать команды на языке жестов; другие выдвигают гипотезы о существовании у человека так называемого наглядно-действенного мышления, о невербальном составлении внутренних планов будущих действий (Н.А.Пономарёв, 1967; М.И.Лисин, 1997).

Речь - не команды для реакции "здесь и сейчас". Если бы в ходе развития общественной деятельности предлюдей не возникала необходимость сообщать соплеменникам о вещах, отсутствующих в этом месте или в данный момент времени, то речь у людей до сих пор не появилась бы, так как они обходились бы указательными жестами. Кстати. психологи обратили внимание, что указательный жест возникает у ребёнка из неудачного хватательного движения. После того, как мать несколько раз подаст ребёнку то, до чего он не смог дотянуться, сам собой вырабатывается понятный матери указательный жест :"Хочу это!". Так же, скорее всего, в командах предлюдей стали появляться элементы перемещаемости. Например, если соплеменник неверно понял команду вожака и принёс ему камень, которым вчера разбивали орехи, то непонятая команда может стать основой слов:"Принеси вчерашний камень".

Речь - это развёрнутая система общения людей. Её роль в становлении человека человеком видна на примере слепоглухонемых людей. Все исследованные учёными слепоглухонемые от рождения, которым ещё не привита способность к речевому общению с другими людьми, обладают самым примитивным внутренним миром - еда, сон и всё, связанное с едой и сном. Свои потребности они демонстрируют двигательным беспокойством, иногда доходящим до бешенства. Никаких потребностей в общественных связях у них нет. К человеку, обслуживающему их растительную жизнь, они относятся как к полезному предмету. Остальной вещественный мир для слепоглухих является лишь множеством препятствий, причиняющих одни лишь неприятности.После приобретения же речи и сознания слепоглухая О.И.Скороходова занималась даже научной работой.

Человек отличается от животного прежде всего сознанием, которое возникает у трёхлетнего ребёнка лишь после того, как у него появилась декларативная память и в ней накопилось необходимое количество словесной информации о своём прошлом. Но прежде ребёнок должен хорошо освоить речевое общение с другими людьми. Именно общение вынуждает его запоминать в декларативной памяти, что было вчера, а что - позавчера. Кроме того, оперативная память ребёнка постепенно приучается фиксировать на короткое время текущий поток последовательности событий. Это в конце концов приводит к появлению в декларативной памяти каждого здорового ребёнка представлений о непрерывности своего существования, о своей <i>самости</i>. Пятилетний ребёнок ещё не умеет по Хрустову "использовать орудие для производства орудия", но это уже вполне сложившийся человек, который умеет выделять себя из окружающего мира и осознаёт происходящее с ним.

Лейбниц был неправ, когда утверждал, что "сознание не возникает, а лишь мало-помалу вышелушивается из материи". Как из многих миллионов видов животных только у человека возникло сознание и нет никаких промежуточных форм "полусознания", "четвертьсознания" у других животных, так и в каждом человеке оно вдруг возникает в виде "озарения", а не нарастает постепенно.

Основное свойство человеческого языка - его способность сообщать об удалённых во времени и в пространстве событиях - американский лингвист Ч.Хоккет (1958) называл перемещаемостью, которая позволяет людям общаться, когда "предмет сообщения и его результаты удалены во времени и пространстве от источника сообщения". К сожалению, сам Хоккет не уберёгся от обычной в среде психологов подмены перемещаемости, как свойства языка, поведенческой перемещаемостью, т.е. перемещаемостью знаний и умений при посредстве памяти человека и животных. Так, рассуждая о развитии первобытных людей, он относил их культурную преемственность к области языковой перемещаемости. С таким же успехом он мог назвать примером языковой перемещаемости соловьиную трель, которой птенец обучается у сородичей. В широком смысле перемещаемость языковой системы позволяет людям в общении использовать слова "опять", "без", "или", "ведь", не являющиеся командами. Она же проявляет себя в структурных категориях: "над", "под", "вне", "внутри", "потом" и т.п.

Язык обладает истинным свойством перемещаемости, когда имеет свою собственную память - времена глаголов - и когда при его посредстве можно понять и ответить на вопрос:"Что ты вчера делал в огороде?". Именно этим отличается язык людей от довольно обширных наборов команд, при посредстве которых общаются между собой бессознательные животные. Перемещаемость языка порождает у людей новый в животном мире феномен - воображение, способность мысленно придумывать несуществующие ситуации.

Способностью к воображению объясняется религиозность некоторых людей. Бессознательные животные не могут верить в бога и в другие несуществующие явления. Не способны животные так же лгать, это прерогатива человека.

О.Тоффлер (1970) предложил 50 тысяч лет существования человека разумного измерить числом поколений, каждое продолжительностью в 62 года. Получилось около 800 поколений, из которых 650 жили в пещерах и мало общались друг с другом. Только при жизни 70 поколений оказалось возможным, благодаря появлению письменности, осуществлять эффективную связь между поколениями. Лишь 6 последних поколений знакомы с печатным словом. Подавляющее большинство искусственных предметов, с которыми мы сейчас имеем дело в повседневной жизни, было создано нынешним поколением.

(Животное в человеке)

Человек обычно испытывает неприятное чувство скуки, когда ему не хватает новых стимулов для действий или новых впечатлений при пассивном наблюдении окружающей действительности. Эмоция скуки явно досталась нам в наследство от бессознательных предков. Это видно из поведения молодых высокоорганизованных животных. Они тоже испытывают скуку, когда им не с кем или не с чем играть. Эмоция скуки была "изобретена" природой с целью ускорения развития детёнышей, приобретающих в играх жизненный опыт.

 

С этой эмоцией тесно связан врождённый инстинкт любознательности, стимулирующий у растущих животных удовольствие от познания нового. Обычно с возрастом угасает как эмоция скуки, так и бескорыстная любознательность. Остаётся у взрослых бессознательных животных лишь прагматичная ориентировочно-исследовательская реакция на новые внешние явления, могущие нести угрозу.

Человек, как предполагают некоторые учёные, это аберрация природы, своеобразная инфантильная обезьяна. И.И.Мечников писал:"... мы имеем право вывести, что человек представляет остановку развития человекообразной обезьяны более ранней эпохи. Он является чем-то вроде обезьяньего "урода". А.Гелен (1955) характеризовал человека как "ещё не определившееся животное", говорил о его животной "незавершённости". У человека и во взрослом возрасте часто сохраняется и эмоция скуки, и любознательность.

Однако удовлетворять свою любознательность и развиваться дальше большинству людей лень, поэтому понапридумано множество способов подавления чувства скуки ("хорошо провести время", "убить время") -

всякого рода развлечения, массовое искусство, кроссворды, пустопорожний словесный пинг-понг в чат-форумах Интернета.

Приглушается скука и на интересной работе. Западные идеологи подводят "научную базу" под этот образ жизни. Бергсон отказывался признавать правомочность любознательности ради бескорыстного познания и утверждал, что "интеллект служит не для познания, а для действия". Ницше в своих философских построениях заменил гносеологического (познающего) субъекта "заинтересованным субъектом". Так понимаемый субъект безразличен к истине как таковой. Для него познавательная деятельность выступает лишь как средство решения прагматических задач. Эта идеология получила своё полное развитие и завершение в прагматизме, типично американском учении, впоследствии импортированном в Европу (У.Джемс, Дж.Дьюи, Ф.Шиллер).

 

В экспериментальных исследованиях западных психофизиологов оказалась не только разорвана природная взаимосвязь скуки и любознательности, но и вообще психическая эмоция скуки человека часто заменяется гормональной потребностью организма. Так, американский психолог М.Закерман (1984) довольно тщательно исследовал стремления человека к поиску новых внутренних ощущений, которые он сводил исключительно к биохимическим процессам и связывал с уровнем моноаминооксидазы (МАО), эндорфинов и половых гормонов. Функция МАО состоит в ограничении уровня некоторых медиаторов, в частности, норадреналина и дофамина, которые имеют отношение к регуляции эмоциональных состояний. Закерман считал, что поиск острых ощущений всегда связан с потребностью обеспечения оптимального уровня активации катеноламиноэргической системы. В своих экспериментальных исследованиях Закерман не учитывал, что корреляция, как метод анализа, не позволяет выяснить, какой объект является причиной, а какой - следствием.

 

Подобные гипотезы опровергаются непреложным фактом: каждому любителю острых ощущений не столько нужны сами ощущения, сколько восторженные зрители. Ни один человек никогда не совершал "безрассудные поступки", если точно знал, что о его подвигах никогда никому не станет известно. Гормональная система таким моральным стимулам не подвержена. Следовательно, приключенческие варианты "убивания времени" в значительной степени подстёгиваются неискоренимым стремлением каждого стайного животного выделиться, подняться выше в иерархии своей стаи. К.Левин в многочисленных опытах выявил влияние успеха и неуспеха в присутствии наблюдателей на поведение людей в психически напряжённой ситуации. Причём, в аффективных состояниях части животных в стае иногда наблюдается феномен заражения, превращающего стаю в единое стадо (у людей - в толпу), испытывающее коллективную ненависть (презрение, страх...) по отношению к другим стаям. Так в больших городах возникают "майданы нэзалэжности", "болотные площади" и прочие мероприятия, которые, независимо от замыслов организаторов, являются для рядовых участников проверенным способом бездумно избежать скуки.

 

Архимед, открыв свой знаменитый закон, не остался радоваться в тёплой ванне, а голым выскочил на улицу с криком "Эврика!", чтобы все оценили его достижение. Каждое новое поколение молодых людей легко обнаруживает, что острые ощущения при зрителях, всяческие чудачества являются прекрасным способом уйти от неприятной эмоции скуки, не затрудняя себя мыслительными усилиями. Сейчас в качестве "зрителей" всё чаще используют сетевых сочатников (собалабольщиков). Инстинкт любознательности и эмоция скуки - это не химические и не гормональные феномены, а психические.

Интересную подсказку дают наблюдения С.С. Корсаковым людей, потерявших способность запоминать новые впечатления в декларативной памяти:"Пока с больным не разговаривают, он или молчит, или напевает какой-нибудь стих или молитву... У этих больных... жизненности, вдохновения нет и следа. Интересов решительно никаких нет, кроме физических."

 

Следовательно, эмоция скуки у взрослого человека стимулируется бессодержательными впечатлениями, поступающими в декларативную память. У больных синдромом Корсакова в эту память вообще не поступает никаких новых впечатлений, при нормально функционирующей натуральной памяти. Такие больные не испытывают эмоцию скуки, и у них не активируется инстинкт любознательности.

(Животное в человеке)

Многие псхологи убеждены, что "чем выше уровень животного, чем сложнее его мозг, тем большую роль в его жизни, поведении приобретает процесс построения моделей" (В.Н.Пушкин, 1971). Между тем, известно, что основу жизни составляют поиск и потребление пищи, причём экземпляры пищевых продуктов часто значительно различаются между собой. Это не мешает как высокоорганизованным животным, так и весьма примитивным, безошибочно отличать пищу от остальных видов материи. Следовательно, использование моделей, в том числе моделей пищевых продуктов,- непременная способность любых животных, неважно, врождённые ли это модели или благоприобретённые на основе жизненного опыта. Особый вид моделей представляют собой игровые модели детёнышей животных и бессознательных малышей людей. В своих развивающих играх они реально представляют себя участниками охоты (у животных), продавцами магазинов или врачами (у детей) и не отличают своих моделей от реальной действительности.

 

В течение жизни животные запоминают много эффективных моделей. Эти модели у бессознательных животных, конечно, совсем не такие, какие мы формируем у себя словесным мышлением. Модели животных и модели бессознательной сферы человека основаны на целостном континуальном восприятии действительности. Словесное же мышление человека, хотя и редуцирует действительность, позволяет строить модели того, чего он никогда не видел, и чего вообще в природе пока не существует. Животные лишены такой способности, но их модели значительно более полно отражают то, что им нужно для жизни. Не все знают, что у человека обычно вырабатываются две образные модели одного и того же объекта - бессознательная и сознательная. В этом легко может убедиться каждый, умеющий быстро печатать на клавиатуре. Достаточно попытаться мысленно вспомнить расположение на ней знаков и сравнить это сознательное воспоминание с "памятью пальцев" во время печатанья.

(Животное в человеке)

Характер наблюдаемых человеком сновидений наглядно иллюстрирует, что сама по себе членораздельная речь ещё не делает человека человеком. В процессе сновидения спящий иногда разговаривает с другими людьми, но разговаривает он с ними так, будто они просто обмениваются животными сигналами по поводу не зависящего от них сюжета. Никто не может по своей воле в сновидении вспомнить о себе ничего, кроме того, что по ассоциации с приснившимися событиями само всплывает в его памяти. Да и воля в человеческом её понимании, как правило, в сновидениях отсутствует.

 

Важную подсказку в расшифровке умственной природы сновидений даёт отсутствие в них эмоции удивления, когда спящий наблюдает во сне хорошо знакомые помещения и вещи в совершенно непохожем на реальные виде либо когда он беседует с давно умершим человеком. Американский психиатр Э.Хартман проанализировал дневники американцев, которые регулярно записывали свои сны до и после трагического теракта в Нью-Йорке 11.09.01 г. После этой даты почти все видели волнующие сны, в которых ясно прослеживалась тема "атаки", но с другими сценариями - в них не было ни самолётов, ни падающих небоскрёбов.Это косвенно подтверждает гипотезу потери человеком во сне синхронизации со своей голографической памятью. Только в этом случае искажённые за счёт рассинхронизации образы могут восприниматься мозгом как нормальные. Некоторые состояния психически больных людей могут быть своеобразными "снами наяву" - сложной комбинацией неизвестно откуда взявшейся сюжетной линии сновидения (галлюцинаций) с неверными трактовками окружающей действительности.

 

Математик Майе распространил в среде коллег анкету, которая, в частности, содержала вопрос о так называемом "математическом сне". Он не обнаружил ни одного случая, когда бы учёный в ходе сновидения выполнял последовательные математические рассуждения. Единственное, что иногда встречается у математиков, - это внезапное появление новой идеи в момент пробуждения, в "просоночном состоянии". Появление новых идей в этом состоянии отмечали К.Гаусс и Г.Гельмгольц. А. Кекуле неоднократно рассказывал о, якобы, приснившейся ему идее бензольного кольца и эти рассказы заблокировали в его памяти реальные обстоятельства появления идеи: один раз он рассказывал о шести приснившихся ему в омнибусе обезьянах, другой раз, рассказывая о сне в омнибусе, он обезьян не упоминал вообще.

 

Как и все высшие животные, человек в сновидениях может воспринимать некоторые из своих текущих ощущений и непонятным образом "вплетать" их в сюжет сновидения. П.К.Анохин (1945) подносил к ноге спящего человека бутылку с тёплой водой. Проснувшись, испытуемый рассказал, что в сновидении путешествовал по горячей лаве склонов Везувия. С другой стороны,П.Шильдер (1951) отмечал, что человек с ампутированной ногой в сновидениях часто свободно ходит на двух ногах и вспоминает об ампутации только после пробуждения. Эти факты наводят на мысль, что сюжеты сновидений конструируются (кем?) из искажённых воспоминаний человека, порой из произвольной комбинации воспоминаний о далёком прошлом. Все слепые от рождения люди не видят снов в обычном смысле этого слова. Они во сне ощупывают различные предметы, слышат звуки, говорят. Проверено, что субъективная длительность сновидений совпадает с длительностью БДГ-фазы.

 

Немногочисленные попытки изучения левополушарных отчётов о сновидениях пациентов с разделёнными полушариями, обнаружили, что у них сны удивительно короткие и малофантастические. Были попытки связать быстрые движения закрытых глаз в БДГ-фазе с мнимым зрением субъекта в ходе сновидения, но частичное сохранение таких движений у котят, слепых от рождения, опровергает эту гипотезу.

Английский исследователь М.Солмс вообще отрицает необходимость БДГ-фазы для появления сновидений.Известно много примеров, когда повреждение ствола головного мозга приводило к полной или почти полной потере быстрого сна, но при этом сохранялись сновидения. При повреждении лобных долей, наоборот, сновидения исчезают, но сохраняется БДГ-фаза сна.

(Животное в человеке)

Насчитывается около 60 теорий сна. Ещё меньше определённости в представлениях учёных о механизмах сновидений. Часто высказывается мнение, что в сновидениях люди сортируют и обрабатывают полученные за день данные. Если бы эта гипотеза имела под собой какие-либо основания, то в сновидениях часто наблюдалось бы точное повторение пережитых за день сюжетов. Этого практически никогда не происходит. Причём, спящий в сновидениях чаще всего ведёт себя не как разумный человек, а как говорящее животное. Он покорно следует навязываемой независимым от себя сюжетом последовательности событий и не пытается их изменить или хотя бы спрогнозировать. Ж.Ламетри (1745) отмечал, что во сне "мы видим, мы действуем независимо от того, принимает воля или не принимает участие в наших действиях". Известный исследователь пограничных состояний психики П.Жане (1913) отмечал, что в своих сновидениях он сам редко действует и говорит. Обычно он остаётся пассивным зрителем происходящих событий, а не действующим лицом.

 

Э.Мах (1906), переживший тяжёлый инсульт и испытавший галлюцинаторные состояния, отмечал родственную их природу со сновидениями:"И.Мюллер (1826) подробно изучил и наглядно описал зрительные галлюцинации, которые возникают в поле нашего зрения и изменяются постоянно, помимо нашего участия. Эти фигуры являются не образами воспоминания и не вызваны мыслями, а оказываются новыми образованиями. Наша воля не имеет никакого заметного влияния". Жане тоже отмечал, что в сновидениях воля и суждения у него почти всегда отсутствовали. Я сам в своих сновидениях практически никогда не составляю планов своих действий, а покорно реагирую действиями на независящую от меня последовательность событий. В.С.Ротенберг (1984) писал, что в сновидениях теряется критическое отношение к происходящим событиям.

 

Многие отмечают отсутствие в сновидениях привычных пространственно-временных закономерностей, но довольно часто рассказывали о косвенном влиянии дневных переживаний спящего. Имеет значение и общий характер психики спящего. Р.Вагнер вспоминал:"До самой моей юности не проходило ни одной ночи, чтобы меня не посетили во сне привидения и чтобы я не просыпался с ужасным криком". Вагнер, конечно, не "обрабатывал во сне накопленную за день информацию", как до сих пор думают некоторые психологи, а независящие от него сюжеты сновидений почему-то соответствовали его детским мистическим умонастроениям. Я в своих личных сновидениях последних лет чаще всего ищу дорогу в неизвестной мне и каждый раз новой местности. Это как-то стимулируется моими непрерывными поисками путей решения проблемы связи с тахионным миром.

 

Особенности и странности сновидений объясняются тем, что люди приобрели сознание всего 50 тысяч лет назад. До этого они были бессознательными животными. Биологически люди с тех пор нисколько не изменились. В том числе и не изменился характер их сновидений по сравнению со сновидениями бессознательных предков. Этого почему-то не заметил К.Г.Юнг и ошибочно полагал, что сновидения людей выражают некие сообщения, которые пытается передать подсознание. В сновидениях современных людей появилась лишь речь. Французский естествоиспытатель де Бюффон обратил внимание, что "слабоумные, душа которых бездейственна, имеют, подобно многим людям, сновидения; таким образом сновидения бывают независимы от души, ибо у слабоумных душа ничего не производит".

У животных выраженная картина сна со сновидениями сформировалась в ходе эволюции с появлением теплокровности в классе млекопитающих и (независимо) - в классе птиц. У животных и птиц бывают аналогичные сновидениям галлюцинации. В экспериментах этологов голодные скворцы в изолированном помещении производили все действия охоты за мухами, хотя мух не было.

 

Каждую ночь взрослый человек 4-5 раз видит животные сны, занимающие в общей сложности 1-2 часа. Давно замечено, что "утро вечера мудрее" и что во время сна человека происходит определённая умственная (но не разумная) деятельность. И.Н.Пигарев (1994) сформулировал гипотезу, что во время сна мозг продолжает выполнять привычную для него деятельность. При этом те структуры, которые в бодрствующем состоянии обрабатывают данные , поступающие от органов чувств, во сне перестраиваются на обработку данных, идущих от внутренних органов. Если под "внутренними органами" понимать натуральную память человека, то эта гипотеза в определённой степени подтверждается объективными данными. Но Пигарев почему-то не учитывает фантастичность и полную непредсказуемость сюжетов сновидений. Не подтвердились гипотезы, что сюжет сновидений является продуктом непроизвольного воображения (фантазии, грёзы) человека. Бессознательные животные воображением не обладают, а сновидения видят столь же полноценные, что и мы.

Происхождение сюжетов сновидений неизвестно. В рамках прибрамовской гипотезы о голографическом механизме памяти можно предположить, что во сне человек теряет волновую синхронизацию со своей памятью, поэтому активизированные в ней воспоминания приобретают фантастические формы. Скорее всего сновидения являются изменёнными рассинхронизацией воспоминаниями натуральной памяти, а не какими-то новыми комбинациями старых воспоминаний. В этой памяти все воспоминания представляют единое целое, и только неведомый нашему рациональному уму механизм целостной ассоциации позволяет активизировать нужное в данных обстоятельствах воспоминание. Рассинхронизация касается только механизма считывания воспоминаний, поэтому в содержание натуральной памяти она никаких изменений не вносит. Связана ли как-то консолидация содержания этой памяти во время сна со сновидениями, пока не исследовалось.

Декларативная память человека, появившаяся лишь 50 тысяч лет назад, уже после того, как окончательно сформировался механизм сновидений, участвует в них лишь косвенно. Ночной обработки логической информации, хранящейся в этой памяти, не обнаружено. Замечено лишь, что в сновидениях человек иногда активирует отдельные её воспоминания, но при этом обычно не удивляется противоречию между такими воспоминаниями и обстоятельствами сновидения.

 

С другой стороны, появляющиеся в сознании только что проснувшегося человека воспоминания о сновидении никогда в точности не совпадают с пережитыми накануне событиями. Возможно, рассинхронизация считывания возникает лишь на этапе преобразования в сознание воспоминаний о бессознательном сновидении. Тогда окажется справедливой гипотеза, согласно которой человек в сновидениях заново обрабатывает данные, поступившие за день в натуральную память. Фантастический же характер сновидениям придаёт рассинхронизация механизма преобразования их в сознательные рассказы.

 

Это косвенно подтвердили эксперименты сотрудников Чикагского университета. Они предлагали студентам колледжа разбирать слова, произносимые одним из первых синтезаторов речи. Тогда это было очень не просто. Лучше всего справлялись с заданием те, кто прошёл тестирование через час после тренировки. Несколько хуже те, кто прошёл тренировку вечером, а тестировался утром следующего дня. Хуже всего дела шли у тех, кто тренировался утром, а тестировался вечером того же дня. Но если их тестирование проводили назавтра утром, то результаты были такими же, как у студентов второй группы.

В этих экспериментах в основном исследовалась натуральная память на узнавание. Во сне у студентов запомненные на тренировке данные обогащались дополнительными связями, облегчающими ассоциативное узнавание при тестировании. Исследование натуральной памяти было бы более полным, если бы экспериментаторы не заставляли студентов словесно формулировать речи синтезатора, а исследовали бы точность двигательного выполнения команд, переданных синтезатором.

 

Обнаружено, что чем сложнее мозг животного, тем больше времени у него занимает БДГ-фаза сна. Однако среди млекопитающих, как будто, не существует никаких закономерностей, определяющих продолжительность сна с БДГ. У новорожденных детей на БДГ обычно приходится 50% всего времени сна, а у недоношенных детей - 75%.

(Животное в человеке)

Гегель, в основном, реалистично трактовал реальную несвободу человека в его взаимоотношениях с внешним миром:"Орудие сохраняется, между тем как непосредственные наслаждения проходят и забываются. В своих орудиях человек обладает властью над внешней природой, тогда как в своих целях он скорее подчинён ей".

 

Всевозможные животные цели, которые, якобы, самостоятельно ставит перед собой человек, - наслаждение, сытость,

высокое положение в стае, половое влечение - это всё стимулы, при посредстве которых природа управляет человеком, используя и негативные стимулы типа боль, голод, скука. Ж.Ламетри (1748), не знавший о животном происхождении человеческого стремления к славе, наблюдательно отмечал важность этого стремления в превращении человека-животного в думающего человека:"Без неё (славы) люди бы мыслили больше для себя, чем для других, или, вернее, меньше бы думали и больше чувствовали".

 

Различными стимулами природа заставляет каждого из нас выполнять те задачи, которые она поставила перед человечеством: продолжение и развитие человеческого рода, познание природы. Именно потому "все наслаждения проходят", что они являются лишь временными стимулами, побуждающими к решению определённых задач, а не целью. Человеку только кажется, что он обладает пресловутой свободой воли. Стремление к наслаждению природа вложила в него, не спрашивая согласия, и управляет человеком при посредстве не зависящих от его воли положительных и отрицательных стимулов - эмоций. Только в патологии человек может обрести относительную свободу. Он либо впадает в аскетизм (монахи), либо искусственно изменяет и огрубляет систему стимулов (алкоголизм, наркомания).

 

Нельзя полностью согласиться с Гегелем, будто человек в своих орудиях приобретает свободу господства над природой. Как правило, он изобретает орудие, чтобы эффективнее удовлетворять своим животным мотивациям, и применяет их только тогда, когда это позволяет ему, хотя бы косвенно через зарплату, решать жизненые задачи. Другое дело, когда человек перестаёт быть животным и ставит перед собой истинно человеческую цель - познание природы. В этом случае он обладает значительной свободой, но даже эта свобода в некоторой степени управляется животными стимулами. Например, тщеславие учёного - это генетически заложенный в него стайный инстинкт непреодолимого стремления занимать возможно более высокое положение в иерархии научного сообщества.

(Животное в человеке)

По павловской схеме рефлексов : рецептор - промежуточные нейроны - моторные нейроны; функционируют лишь врождённые программы поведения животных и человека, начиная с простейших защитных рефлексов типа отдёргивания конечности при болевом раздражении и кончая сложными рефлексами жизнеобеспечения - жевание, глотание, пищеварение и т.п. Условные же рефлексы реализуются лишь после весьма сложной обработки внешних команд с учётом внутреннего состояния организма, накопленного им опыта и выработанных за жизнь программ адаптивного предвосхищающего поведения. Даже в опытах с выделением желудочного сока на условный сигнал (звонок) примитивная модель "сигнал - реакция" существовала лишь в головах исследователей.

 

В головах собак эти эксперименты выглядели совсем по-другому. Перед началом опытов экспмериментатор проделывал ряд стандартных приготовлений - открытие и закрытие двери, подготовка приборов и корма. Выяснилось, что если из этих операций пропустить лишь одну, то хорошо действовавший ранее раздражитель переставал вызывать рефлекс. Предпусковые возбуждения, которые с точки зрения павловцев не должны были вызывать реакций, животными воспринимались как обязательные включения в цельную систему обстоятельств, вызывающих рефлекс. П.С.Купалов ввёл понятие "усечённые" рефлексы, действие которых не проявляется внешне, они лишь подготавливают действие. Наоборот, новые неожиданные сигналы активизируют у животного ориентировочную реакцию и тоже подавляют условный рефлекс. Вместо того, чтобы исследовать эти феномены, Павлов построил специальный корпус - "Башню молчания", чтобы собаки во время экспериментов вели себя "как надо".

 

Только человек, в силу особенностей своего логического мышления, способен выделить из длинной цепи последовательных событий то, что ему кажется главным (звонок). Животное же вполне может считать более важным в этой цепи не звонок, а вхождение в помещение человека-исследователя, поэтому реагирует на это важное событие не примитивным выделением желудочного сока, а значительно более важной реакцией - проявлением исследовательского внимания к действиям человека и вилянием хвоста.

 

Влияние предубеждений исследователя на получаемые им результаты наглядно продемонстрировали эксперименты Л.В.Крушинского по изучению, как он это назвал, "элементарной рассудочной деятельности животных" на основе их способности предвосхить движение кормушки за ширмой. Он выяснил, что рыбы и голуби совершенно не способны догадаться, где появится кормушка, только что исчезнувшая за ширмой. Куры несколько "разумнее", но сильно уступают черепахам и ящерицам. В наибольшей степени соответствовали критерию Крушинского крысы, собаки, лисицы и волки.

В своём табеле о рангах учёный не учитывал различия в естественных способах добывания пищи разными животными. Если голубю и курице не нужно догонять скрывающуюся в кустах жертву, то для волка это основной способ прокормиться. Интеллектуальные способности голубей проявляются не в погоне за зёрнышками, а в способности их найти. Японские учёные показали, что голуби Columbia livia способны узнавать себя на картинке и помнят свои действия в течение 5 - 7 секунд.

http://ok.ru/profile/560921026440/statuses/64191076584328

Аналогичным предубеждением исследователей порождён принцип реафферентации Хольстена и Миттельштедта (1950). В нём, по аналогии с примитивной схемой обратной связи кибернетики, они постулировали общий механизм, с помощью которого нервная система может, якобы, отличать реальные изменения в окружающей среде от кажущихся, вызванных движением самого животного, путём сравнения действительных сенсорных сигналов с сигналами, ожидаемыми в связи с собственной активностью. Они предполагали, что зрительные эффекты от быстрых колебаний "вперёд-назад" головы шагающего голубя как бы вычитаются из афферентных сигналов, и не учитывали, что голубь обрабатывает зрительные сигналы целостно.

 

П.К.Анохин (1949) называл скрытую (для человека) систему возбуждений "предпусковой интеграцией". Он разработал теорию афферентного синтеза, как необходимой стадии формирования любого условного рефлекса. В опытах И.И.Лаптева было выявлено, что афферентный синтез может принимать формы афферентного дифференцирования. У него один и тот же условный раздражитель (звонок) был связан с двумя безусловными раздражителями: утром звонок подкреплялся едой, вечером - ударом электрического тока. Утром на звонок у животного выделялась слюна, а вечером на этот же звонок оно отдёргивало лапу.

(Животное в человеке)

Г.Галилей утверждал, что книга природы написана языком математики, а Леонардо да Винчи ещё раньше высказал аналогичную точку зрения:"Птица - это аппарат, действующий согласно математическим законам. И воспроизвести этот аппарат со всеми его движениями - в пределах возможностей человека". Великий Леонардо, безусловно, догадывался, что анализируя данные от органов чувств и управляя своими движениями, птица не пользуется математическими вычислениями. Он просто неудачно выразил необоснованную гипотезу, что математические законы - это не выдумка человеческого ума, неспособного охватывать всю континуальную многосвязность сущего мира, а некая объективная реальность, которой вынуждены неосознанно руководствоваться даже не знающие математики птицы.

 

Сейчас, несмотря на наличие весьма развитых и эффективных методов обработки данных и математических методов управления движениями малогабаритных устройств, мы столь же далеки от построения эффективной искусственной птицы или пчелы, как и во времена да Винчи. Механическая пчела ни за что не нашла бы цветок с нектаром, если бы её движениями управляли математическими командами:"налево", "направо", "полный вперёд"... Объясняется это тем, что любой живой организм, и пчела в том числе, скорее всего, представляет собой сложную систему, объединяющую по меньшей мере два вида материи - дискретное вещество и волновое мнищество (тахионную материю).

 

Бихевиорист А.Вейсс (1925) безуспешно пытался составить программу описания всех психических явлений как совокупности движений вещественных электронов и протонов. И.М.Гельфанд и М.Л.Цетлин (1962) ввели в свою теорию даже специальные математические "хорошо организованные функции", в которых редукционистски пытались подразделять аргументы на "существенные" и "несущественные". Ничего практичного из этих и из многих других попыток членения явно целостного процесса управления движениями живых организмов на элементы и этапы не получилось, т.к. этот процесс невозможно полностью описать в рамках дискретной вещественной модели. Мнищественная компонента организма позволяет осуществлять целостное управление движениями с учётом вероятностных данных, поступающих с волнами будущего. Х. Хофшмидт (1962) обнаружил, что уже за 60 мсек до начала произвольного сокращения мышцы происходит торможение мышцы антагониста.

 

Незнание всего этого и стремление сводить всю умственную деятельность к логическим выводам порождает такие, например, аргументы: "Если живой организм несёт в своей голове "модель в уменьшенном масштабе" внешней реальности и своих возможных действий, то обладает способностью проверять различные варианты, приходить к заключению, какой из них является наилучшим" (К.Крэг "Природа объяснения", 1943). В том-то и отличие целостного управления движениями тела, что оно обходится без сравнения дискретных вариантов. Восточная философия избегала декомпозиционного подхода в моделях действительности. В китайском учении хуаянь разделение на мир ши и мир дхарм не является декомпозицией в западном смысле этого слова. Оба мира не отделимы друг от друга, взаимозависимы, образуют единое неразрывное целое. Такой подход более точно отражает материальную природу, но в человеческой практике он мало продуктивен. Только разделение природы на отдельные идеализированные явления и связи позволяет учёным придумывать полезные "законы природы".

(Животное в человеке)

Чувства долга, справедливости, стремления к идеалам нет оснований относить к истинно человеческим качествам, как это делают многие гуманитарии разного толка. Всё это в избытке наличествует у любых социальных животных в виде сложной системы стайных инстинктов, которыми они руководствуются, как сказали бы гуманитарии, самоотверженно. В специальной литературе описано множество случаев, когда, например, взрослые самцы шимпанзе жертвуют собой, нападая на тигра, чтобы дать возможность скрыться остальным членам стаи. Только высокообразованный человек смог выдумать такую дичь:"Возлюби ближнего как себя самого". У бессознательных стайных животных часто наблюдается приоритет стайного долга над индивидуальным инстинктом самосохранения, над любовью к себе самому.

 

Ч.Дарвин писал в 1871 г.:"...чувства и интуиция, различные эмоции и способности, такие как любовь, внимание, любопытство, подражание, благоразумие и т.д., составляющие предмет гордости человека, в зачаточном, а иногда и в хорошо развитом виде могут быть обнаружены у более низкоорганизованных животных". Биологические причины подобных своих инстинктивных побуждений людьми обычно не осознаются, и для "логичного" объяснения соответствующих действий порой привлекаются некорректные доводы, носящие характер подгонки под ответ.

 

Что в человеке человеческое, а что является проявлением его животной сущности, позволяет выяснить зоопсихология. Академик И.П.Павлов был совершенно неправ, когда заявлял:"...зоопсихологии не должно быть. Если человек имеет субъективный мир явлений, то в зоопсихологии его не должно быть, потому что животное ничего не говорит". И это говорил человек, десятилетиями экспериментировавший с собаками!

Зоопсихология весьма продуктивная наука, с основными результатами которой обязательно нужно знакомить всех специалистов по психологии человека. Исследователи животных эффективно используют внешние проявления их внутреннего мира для выявления его закономерностей. Те психологи, которые знают зоопсихологию, которые научились отличать в себе человека от собственого животного, могут многое рассказать о психологии животных на основании самонаблюдений над собственными бессознательными действиями, и лучше понимают психологию человека, в частности, его интуицию.

 

 

РЕФЛЕКС ПОДРАЖАНИЯ У ДЕТЕЙ И ЖИВОТНЫХ

Ч.Дарвин, наблюдая, как шестимесячный ребёнок начинает плакать, когда видит притворный плач кормилицы, полагал, что в столь раннем возрасте ему уже присущи эмоции сочувствия другим людям. На самом деле описанный Дарвиным феномен является проявлением врождённого стайного инстинкта ребёнка подражать остальным членам стаи. Точно так же, ребёнок рано начинает улыбаться в ответ на улыбки окружающих его людей. Генетическим путём он получает довольно большой набор врождённых шаблонов поведения - плачь, улыбка, зевота и т.п. В каких случаях их надо использовать, ребёнок учится, подражая взрослым. Воспитание детёнышей с использованием инстинкта подражания практикуется всеми позвоночными. И только у человека этот инстинкт превращается в веру.

ВНИМАНИЕ СОЗНАТЕЛЬНОЕ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

Следует различать состояния внимания у бессознательного животного и у человека в сознательном состоянии. Животное, выделив из наблюдаемого то, что достойно его внимания, реагирует на это либо соответствующей двигательной реакцией (хватательной, оборонительной и т.п.) либо её идеомоторным вариантом, не переставая присматриваться ко всему остальному в наблюдаемом мире. Человек же в сознательном состоянии реагирует на достойное внимания чаще всего мысленным анализом именно этого - "существенного", "важного".

В случае большой увлечённости наблюдаемыми событиями, он иногда может терять контроль над своими животными реакциями. Учёного, забывающего закрывать форточку, необоснованно называют рассеянным. На самом деле такой учёный не рассеян, а крайне сосредоточен на своих внутренних мыслях и полностью отключил внимание от внешней действительности. Такое состояние бывает у тетерева на току.

(Животное в человеке)

Ни одна ситуация в жизни животного и человека не повторяется в полном объёме. Мы никогда не оказываемся в точности в том же окружении и в том же внутреннем состоянии, что и в прошлом. Поэтому мы никогда не действуем абсолютно стереотипно. Павловские эксперименты по выработке у собак автоматических условных рефлексов - это пример формы исследования животных в искусственных условиях. В опытах Торндайка (1911) и Скиннера (1938) по инструментальному обусловливанию животные некоторым образом контролировали свою внешнюю среду, вместо того, чтобы по-павловски пассивно на неё реагировать. Но и в этих экспериментах животные ставились в искусственные условия, нужные исследователям. Причём, поскольку Торндайк полагал, что даже мышление людей осуществляется по методу "проб и ошибок", то он в своих экспериментах использовал "проблемные клетки", из которых животное могло найти выход лишь этим методом.

Многие теоретические выводы психологов основываются на экспериментах с крысами в лабиринте. Однако по своему образу жизни в естественных условиях крысы предрасположены лишь к тому, чтобы искать дорогу в плоском лабиринте. При поисках выхода из лабиринта в вертикальном направлении они демонстрируют непроходимую тупость.

 

В подобных экспериментах не только и не столько исследователь изучал психологию животного, но и животное изучало психологию исследователя, пытаясь выполнять то, что он хотел, чтобы получить от него вкусную награду.

Так, американский психофизиолог Х. Дельгадо вживлял в мозг животных тонкие проволочки и, электрически раздражая мозг через разные проволочки, добивался осуществления вполне определённых последовательностей действий.

Дельгадо казалось, что он электрически возбуждает в мозгу животного воспоминания о программе действий, хотя чаще всего он приучал по Павлову животное выполнять те действия, после которых исследователь прекращал неприятные удары током. Это видно из того факта, что, когда на пути животного устанавливались препятствия, оно изобретательно их обходило для осуществления того, после чего неприятные воздействия на мозг прекращались.

 

Ни одно животное в естественных условиях не ведёт себя так, как его заставляют поступать учёные в своих экспериментах, и не "мыслит" так, как кажется некоторым исследователям. Н.А.Бернштейн (1963) ошибочно полагал, будто "всё больше накапливается данных за то, что живой мозг не работает на полной информации, по принципу перебора ни при восприятии с распознанием, ни при выполнении действий... Пока животное перебирало бы информацию о состоянии окружающего мира, его давно мог бы схватить хищник". На самом деле животное избегает зубов хищника не потому, что оно пренебрегает частью данных о внешней обстановке, а потому что оно, в отличие от рационального мышления учёного, способно воспринимать все данные в целом, не перебирая их последовательно.

(Животное в человеке)

Особенности и преимущества животного (интуитивного) решения задач хорошо демонстрируют результаты исследований больных с поражениями базальных отделов лобной доли головного мозга, у которых проявляется выраженный распад личности. Они лишены понимания своего состояния, забывают имена своих близких и т.п. Однако с решениями позиционных задач игры "5" (сокращённый вариант игры "15") они справляются лучше здоровых людей. Скорее всего, здоровым людям в решении подобных задач мешает рациональное мышление, требующее от человека последовательного перебора различных комбинаций. Больной же использует свою животную интуицию и видит решаемую задачу в целом, а не разбивает её на последовательные ходы и варианты комбинаций.

Такое же преимущество интуитивного решения сложных задач описывал А.Р.Лурия в своих исследованиях способностей С.Н.Шерешевского, обладавшего исключительно стойкой эйдетической памятью и феноменальной управляемой интуицией.

 

Исследования психологов показали, что опытный пилот самолёта в реальных условиях затрачивает на обзор всех пилотажных приборов очень малое время (0,3 - 0,5сек), хотя в лабораторных экспериментах он на каждый прибор затрачивал не менее секунды. Бессознательные реакции человека на внешние воздействия осуществляются значительно быстрее и эффективнее, чем его сознательные реакции. Состояние "психического автоматизма" - это состояние животного в человеке, а животное, приспосабливаясь к новой обстановке, мгновенно учитывает всё многообразие и многосвязность видимого мира и невидимые данные от волн будущего. В сознательном же состоянии мы классифицируем наблюдаемые изменения на "существенные" и "несущественные", пытаемся найти "причины" и "следствия". Всё это значительно обедняет анализируемые данные, а сам анализ делает излишне предвзятым и долговременным, зато позволяет использовать заранее известные от других людей закономерности идеализированных моделей природы. Опытный лётчик сразу реагирует нужными действиями на изменившиеся показания одного из приборов, а неопытный - сначала считывает цифровые показания, затем сопоставляет с известными ему нормальными цифрами и только потом решает, как ему следует поступить.

 

Животное и человек в автоматическом состоянии психики, приспосабливаясь к внешней среде, не ищут закономерностей в её проявлениях. Закономерность - это всегда упрощённая модель действительности, которую удобно использовать в общении и во взаимном обучении людей, но в которой опущено подавляющее большинство её проявлений и оставлены лишь так называемые "наиболее существенные". А целостные взаимосвязи природы, которые воспринимает интуиция, не являются закономерностями в человеческом смысле этого слова.

 

Если в каких-то ситуациях раз от разу встречаются одни и те же факторы, то животное автоматически сосредотачивает на них своё внимание, но, в отличие от сознательного человека, не пренебрегает ничем "второстепенным". Известно, например, что жаба реагирует лишь на движущиеся объекты, но это не означает её невосприимчивости к неподвижным элементам в поле зрения. Иначе жабе не с чем было бы сравнивать движущиеся. Многие психологи предполагают, что в натуральной памяти запоминается абсолютно всё, с чем сталкивается человек. Е.Н.Соколов (1969) исследовал натуральную память людей по их двигательным реакциям на знакомые стимулы, исключив тем самым использование испытуемыми своей декларативной памяти, и выяснил, что после однократного предъявления эталона его зрительный образ неделями хранился в натуральной памяти.

 

В своих нейрофизиологических исследованиях Е.Н.Соколов обращал внимание, что явлений, аналогичных мгновенной фиксации следа никому на нейронах воспроизвести не удалось. С другой стороны, известны феномены довольно сложной памяти у одноклеточных. Основываясь на своих исследованиях, он писал:"Один только этот факт заставляет признать, что теории памяти, основанные на образовании контактов, скорее объясняют те усложнения, которые претерпевает память при переходе к взаимодействию нейронов, чем самое основу памяти".

 

Борьба дискретных и непрерывных моделей в нейрофизиологии приобрела парадоксальные формы в речах Нобелевских лауреатов 1906 года Камилла Гольджи (1843 - 1926) и Сантьяго Рамон и Кахал (1852 - 1934). Первый отстаивал модель, в которой функции мозга имеют непрерывный характер, тогда как Кахал проповедовал дискретную "нейронную доктрину"; поэтому, при вручении им общей Нобелевской премии, они произнесли речи, содержащие довольно антагонистические взаимные выпады.

 

 

ЦЕЛОСТНОСТЬ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

Животное, человеческий ребёнок и взрослый человек с занятым "посторонними" мыслями сознанием воспринимают как целое не только собственный организм, но и весь внешний мир. Велосипедист, как правило, не отделяет себя от велосипеда и дороги. А бессознательное животное вообще не способно выделить себя из того, что наблюдает и чувствует. Даже когда стайному животному приходится уступать очередь у кормушки старшему в стайной иерархии, оно не отделяет себя от стаи, а свою задержку в кормлении воспринимает так же, как человек воспринимает мытьё рук перед обедом. Если бы наш мир был сотворён, как полагают верующие люди, единственным создателем, обязательно бессознательным в силу своего одиночества, то он в процессе творения мира не отделял бы его от себя, а в своих представлениях просто изменялся.

(Животное в человекен)

У.Мак-Каллок и У.Килмер (1968) в экспериментах на машинных моделях так называемого "искусственного интеллекта" предложили схему, которая, как им казалось, адекватно отражает функционирование сложного живого организма. В основу своей схемы они положили принцип, согласно которому все подсистемы, используя свои частные исходные данные, вырабатывают собственные пробные решения. Каждое решение в результате взаимодействия с другими подсистемами постепенно меняется до тех пор, пока не будет достигнута необходимая степень согласованности. Немецкий психолог К.Дункер (1965) разбивал поиск творческого решения не на подсистемы, а на промежуточные шаги, каждый из которых приближает ищущего решение к цели.

 

Подобный декомпозиционный подход к целостным живым организмам и к сообществам организмов исповедовал ещё Н.Винер (1944), который предлагал описывать целостные формы работы мозга иерархической системой программ различного уровня. Каждая из программ более высокого уровня в его модели должна была корректировать программы более низкого уровня. За такой безграмотный подход к моделированию живых самоорганизующихся систем биологическую кибернетику Винера в 1940-50-е годы справедливо называли лженаукой. Дальнейшее развитие кибернетики подтвердило правильность отрицательной оценки необоснованных гипотез Винера в биологии и в обществоведении. Техническая кибернетика достигла заметных успехов лишь в системах автоматического управления вещественными устройствами. В.П.Зинченко отмечал, что текущая обратная связь, на которую излишне большие надежды в биологии возлагал Винер, слишком медлительна, чтобы обеспечивать управление наблюдаемыми на практике ловкими движениями живого организма.

 

Самый современный робот фирмы "Хонда" ходит по ровной поверхности как человек, которому приспичило в туалет. Дело в том, что любой вещественный автомат, подняв ногу, всегда вынужден будет "обдумывать", что с нею дальше делать. Д.А.Поспелов (1981) предложил такой способ управления автоматом называть исчислением, в отличие от наперёд заданного алгоритма. Французский медик и философ Ж.Ламетри ещё в 1745 г. предостерегал о невозможности рационально моделировать даже простые движения живого организма:"Кто может знать, сколько нужно мускулов, чтобы прыгать, сколько сокращательных мышц, должно быть ослаблено, сколько разгибательных - сокращено...? Нуждаются ли мускулы в совете существа, которое даже имени-то их не знает, которое не знает их приёмов, их свойств". Не прислушались учёные к предостережениям медика, вот и рождаются в японских фирмах электронно-механические уродцы, пародирующие отдельные движения человека.

 

Реальный же живой организм в самоуправлении поступает целостным образом и не подразделяет себя на винеровские подсистемы, а совершаемые свои действия - на отдельные дункеровские шаги. Стремление сводить анализ систем управления живым организмом к упрощённым механистическим моделям иногда приводит учёных к неоправданным обобщениям. Например, М.Л.Цетлин и И.М.Гельфанд(1960) теоретически выяснили механизм синхронизации возбуждения клеток синусного узла сердца одной единственной клеткой, функционирующей с наибольшей частотой, и стали трактовать этот частный феномен проявлением некого придуманного "принципа наименьшего взаимодействия". Они считали, что живой организм стремится упростить управление уменьшением числа "независимо управляемых эффекторных параметров и упростить переработку поступающей афферентации". На аналогичной идее основывался Н.А.Бернштейн, который считал, что управлять движениями можно лишь в координатах, допускающих небольшое количество степеней свободы, поэтому трактовал координацию движений как "преодоление избыточных степеней свободы движущегося органа, иными словами, превращая его в управляемую систему".

 

Преимущество живого организма по сравнению с любой созданной человеком вещественной техникой состоит в целостном и одновремённом осуществлении каждой функции и всего комплекса жизненных функций без членения на дискретные "степени свободы". Так, эмоциональная система высокоорганизованного животного и человека практически мгновенно симультанно оценивает состояние всех органов и функциональных систем с учётом их бесчисленных взаимосвязей и с загадочным упреждением активизирует соответствующую положительную или отрицательную эмоцию. Стремление животного уйти от неприятных эмоций и продлить действие приятных заставляет его эффективно изменять своё поведение. В вещественных технических устройствах целостное восприятие и управление принципиально невозможны, поэтому бесперспективны попытки моделирования жизни на ЭВМ. Это хорошо видно из неприменимости к искусственным моделям таких целостных понятий, как почерк, походка, тембр, акцент и т.п.

 

Значительно ближе к реальным живым организмам, чем модель Винера, является разработанная П.К.Анохиным модель функциональных систем - единиц целостной деятельности организма. Одни и те же органы объединяются Анохиным в разные функциональные системы для обеспечения тех или иных действий организма. Некоторые его функциональные системы определяют показатели внутренней среды (гомеостаз), другие - поведенческую деятельность. Недостаток этой модели состоит в том, что, учитывая многосвязность между собой различных систем, Анохин сводил их взаимодействие к дискретно трактуемой иерархии и к доминированию одних систем над другими.

 

В реальном целостном организме нет дискретных границ между различными функциями и системами, их осуществляющими. По этой причине реальная иерархия континуума функциональных систем строится тоже по континуальному принципу. В определённой степени ближе к континуальному подходу разработанная Е.Н.Соколовым теория векторного кодирования в нейронных сетях: внешнему стимулу ставится в соответствие вектор возбуждений элементов нейронного ансамбля. Управление реакциями в теории Соколова осуществляется так же комбинациями возбуждений, генерируемых командными нейронами. Обработка данных с учётом накопленного животным жизненного опыта вполне может осуществляться в континуальной материи типа тахионной.

Континуальность обработки данных подчёркивал Ф.Бартлетт (1932), который предлагал полностью отбросить взгляды, в соответствие с которыми воспроизведение из памяти рассматривается как "повторное возбуждение" неизменных воспоминаний. Позже было чётко продемонстрировано, что поведенческие акты никогда полностью не повторяются.

 

Это связано с тем, что в континуально-тахионной памяти процессы научения включают в себя не только формирование новых элементов опыта, но и модификацию ранее сформированных и разного рода шумы. Целостно-волновой характер хранения в натуральной памяти запоминаемых данных приводит к взаимодействию "всего со всем" и к отсутствию отдельных энграмм. Все записанные здесь данные воспринимаются животным и человеком в бессознательных поступках и интуитивных решениях как единое целое.

(Животное в человеке)

Некоторые зоопсихологи, наблюдая за шимпанзе, которая после выработки соответствующего условного рефлекса опускает голубой кружок в определённую щель для получения винограда, предполагают наличие у этой обезьяны представления об абстрактном действии "опускать". Приписывание бессознательным животным способности к образованию абстрактных представлений человеческого типа и знакового мышления - это ни на чём не основанный антропоморфизм. Даже у человека в натуральной памяти воспоминания и синтезированные из них представления имеют конкретно-целостный, а не абстрактный характер. Воспоминания декларативной памяти, напротив, чаще всего обобщены, абстрактны.

Однако человек не всегда ими пользуется. Так, взрослый человек знает понятие "вставлять", но он им не пользуется, когда, задумавшись о доказательстве сложной теоремы, закрывает входную дверь. Динамический стереотип привычных действий человека полностью аналогичен действиям высокоорганизованного бессознательного животного, поэтому самонаблюдения могут помочь зоопсихологам лучше понять психику шимпанзе.

СВОЕОБРАЗИЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНЫХ ОБОБЩЕНИЙ

.

Иногда антропоморфизм внутренних предубеждений приводит специалистов к гипотезам о наличии в психике бессознательных животных в зачаточном виде обобщённых понятий "заяц", "поймать", "съесть". Некоторые весьма авторитетные психологи всерьёз полагают, будто, срезая по прямой трассу погони за зайцем, волк мысленно составляет план будущего пути своего бега. Ничего подобного у животных и у человека с занятым посторонними мыслями сознанием не происходит.

 

В этом легко может убедиться любой наблюдательный человек, вспомнив как он, сосредоточенно размышляя о посторонних проблемах, автоматически закрывал дверь своей квартиры. Не отдавая себе в этом отчёта и не составляя никаких предварительных планов своих действий по закрыванию квартиры, он производил сложные манипуляции с ключами и замками, активизировал сигнализацию; и тем не менее, спустившись по лестнице этажом ниже, он вдруг спрашивает себя:"А я дверь закрыл?". Человек в задумчивом (животном) состоянии действительно не помнит своих действий по закрыванию двери. Так же поступают все бессознательные животные, только им для этого не нужно "задумываться".

 

Животное постепенно накапливает в натуральной и процедурной памятях умение добывать пищу в различных условиях и по ассоциации активирует тот набор действий, который в сходных условиях приводил к успеху. Увидев зайца, волк вспоминает не всех ранее встреченных зайцев и, тем более, не отсутствующий у него абстрактно-обобщённый образ зайца, а просто интерпретирует действиями свой жизненный опыт. Скорее всего, так же поступает интуиция учёного, только в качестве "действия" здесь выступает "озарение".

(Животное в человеке)

Специальные эксперименты показали, что обезьяна, лишённая лобных долей головного мозга, может решать классическую задачу - достать приманку с помощью палки, но лишь тогда, когда приманка и палка находятся в одном зрительном поле. Скорее всего, когда обезьяна видит приманку и не может её достать, то вид палки вызывает по ассоциации из памяти воспоминания, как она ранее доставала приманку палкой в сходных условиях. Если же палка в поле зрения отсутствует, а лобные доли у обезьяны не удалены, то вид недоступной приманки формирует на основании прежнего опыта в её мозгу промежуточную задачу - найти подходящую палку и включает врождённую ориентировочно-исследовательскую программу, направленную на поиск палки. На время выполнения этой подпрограммы основная программа "достать приманку" тормозится и вновь включается лишь после того, как будет успешно выполнена подпрограмма "найти палку". При удалении лобных долей разбиение программы на подпрограммы оказывается невозможным.

 

В 1930-х гг. португальский хирург Э.Мониш оперировал лобные доли тысяч пациентов. Большая их часть действительно избавилась от навязчивых идей, так же как и от всех личных черт, от способности к самопознанию, а иногда и от всякого вида мышления. Скорее всего лобные доли у обезьяны и у человека выполняют функции поддержания внимания на определённой подзадаче вплоть до её окончательного решения. Но если у обезьяны, для лишения её способности к решению сложной последовательности задач, обязательно нужно удалить лобные доли головного мозга, то у человека часто наблюдается непонятное самовыключение этих долей: он вдруг начинает вести себя по отношению к своим целям и желаниям подобно макаке Клювера, у которой лобные доли были удалены специальной операцией.

 

А.Р.Лурия называл передние отделы коры мозга блоком программирования, регуляции и контроля. Парадоксальные результаты были получены при выработке пищевых условных рефлексов у крыс с разрушенной корой. Здоровые крысы тем быстрее усваивали новые рефлексы, чем большей была вероятность подкрепления. После разрушения у них передних отделов новой коры процесс формирования условных рефлексов при малой вероятности подкрепления заметно ускорялся. Это может означать, что способность лобных долей к последовательному решению задач позволяет блокировать маловероятные и второстепенные стимулы.

 

У больных людей, перенесших лоботомию, обычные тесты на кратковременную память не обнаруживали никакого отклонения от нормы. Однако задачи, слегка усложнённые по сравнению с простой отсроченной реакцией, такие пациенты выполняли с трудом и только в том случае, если задачи сопровождались словесными инструкциями. Речь помогает человеку выполнять те функции управления последовательностью различных действий, которую у других животных и у человека с выключенным сознанием осуществляют только лобные доли головного мозга. Для людей с патологией в этих долях характерна невозможность фиксировать установку на основе воображения. Резкое затруднение всякой формы абстрактного мышления у "лобных" больных подтверждает мнение Лурии о программирующей роли передних отделов коры головного мозга. При двусторонней лоботомии либо при сознательном усыплении лобных долей образом жизни "здесь и сейчас" человек не в состоянии выйти за пределы элементарных психических процессов. Человек ли он?

 

В качестве наглядного примера того, к чему приводит жизнь по принципу "здесь и сейчас", Э.Мах (1906) рассматривал "муху, которая, прогнанная, десять раз продолжает садиться на то же место вашего лица, пока удар не свалит её на землю". Слабый ум не позволяет ей запомнить цепочку условных рефлексов и прийти к "выводу" о нецелесообразности пытаться садиться на лицо человека, отмахивающегося руками.

 

РОЛЬ ТЕМЕННО-ВИСОЧНО-ЗАТЫЛОЧНЫХ ОТДЕЛОВ

Если лобные доли головного мозга осуществляют программирование последовательностей действий человека, то третичные, теменно-височно-затылочные отделы его левого полушария ответственны за симултанное восприятие процессов, плохо поддающихся декомпозиции на отдельные элементы. Хорошо известно, что поражение этих зон коры человека вызывает грубые расстройства ориентировки в пространственных отношениях. У таких больных вместе с тем нарушается операция счёта (выполнение в уме действий переноса через десяток и т.п.), появляются трудности в назывании предметов и удержания в уме разрядной структуры числа.

 

Любая автоматическая деятельность человека основывается на взаимосогласованной комбинации симультанных и последовательных восприятий действительности. Управляют ими разные зоны головного мозга, но обработка данных и вынесение решений осуществляется, скорее всего, в тахионной сфере. Только в ней возможно взаимопроникновение целостного и декомпозиционно-рационального.