"За всю свою жизнь я испытал чувство зависти всего три раза. Один раз к Козловскому, один раз к собаке и один раз к самому себе. Козловскому я позавидовал на бегах. Выиграв приз в актерском заезде, он шел рядом с кобылой мимо трибун и кланялся повизгивающим барышням и аплодирующим лошадникам. Я стоял в ложе бледный от зависти и даже не мог аплодировать, хотя прекрасно понимал, что, сядь на ту же кобылу вместо Козловского Пантофель-Нечецкая, она тоже пришла бы первой.

  Собаке я позавидовал в детстве. Я был с крестной матерью на утреннем представлении а цирке. Среди прочих номеров выступила собака-математик. Она делала сложение, вычитание и знала таблицу умножения. Когда на вопрос, сколько будет четырежды восемь, собака принесла дощечку, на которой стояла цифра "32" и я по одобрению публики понял, что собака не ошиблась, я весь позеленел и меня чуть не затошнило от зависти. В первом приготовительном мне задавали точно такие же задачи и не было случая, чтобы я мог их решить. Всю дорогу я просил крестную купить мне эту собаку, чтобы она вместо меня делала уроки, но крестная была жадная и отказала.

  Себе я позавидовал, подслушав случайно разговор двух женщин. Женщины ругали какого-то человека. Причем ругали так долго, с таким увлечением и вдобавок с таких приятных для мужского тщеславия позиций, что я в конце концов поймал себя на том, что начинаю завидовать этому человеку. Когда же выяснилось, что они ругают меня, мне до того стало стыдно, что на этот раз я не побледнел и не позеленел, а просто покраснел и на цыпочках вышел из комнаты.

   Позавидовавший за всю свою жизнь трем человекам, из которых одним человеком оказался тенор, другим - собака, а третьим - я сам, не может считаться завистником. И тем не менее я - завистник. Я завидую каждый день. Завидую такой черной и неотвязной завистью, что мне могли бы позавидовать Сальери с Олешей. Я завидую всей Москве, Я завидую всем людям, которые встречают тебя на улицах. Я завидую кондуктору, который продает тебе билет, когда ты входишь в трамвай, и тому нахалу, который имеет возможность толкнуть тебя, когда ты выходишь. Я завидую всем актерам, которые разговаривают с тобой на репетициях и пьют с тобой чай в буфете. Я завидую портнихам, которые одевают тебя перед спектаклем и видят, как ты раздеваешься после спектакля. Я завидую кассиршам, почтальонам, продавцам, всем, кто может коснуться твоей руки, Я завидую зеркалам, мимо которых ты проходишь, и душу, под которым ты стоишь".

  16 ноября 1900 года родился блестящий драматург, поэт и киносценарист Николай Робертович Эрдман (1900 – 1970). 

 Николай Эрдман в молодости писал стихи. Любил Есенина и был принят в есенинский круг друзей – имажинистов. Не исключено, что в московском кафе Есенина, где поэт принимал гостей, читал вечерами свои стихи, вел диспуты об искусстве, бывал и молодой Эрдман. Этот период его жизни покрыт тайной, и мало кто о нем знает. Его стихи того периода не дошли до сегодняшнего дня, но поэт Эрдман угадывается в ритмах и репризах «Мандата» и «Самоубийцы» – двух великих драматических сатир. Недаром на Западе, где знают эти комедии, о нем писали, что «Эрдман может оказаться самым великим драматургом ХХ века». А Джини Лессер, поставивший «Самоубийцу» Эрдмана в вашингтонском театре «Арена Стрэйдж», сказал в одном из интервью, что «если бы Эрдман продолжал писать пьесы, то он стал бы таким же значимым драматургом, как Сэмюэл Беккет и Жан Жене. Эрдман пишет с большой иронией, эпатируя нас паясничанием, потрясая серьезными, заставляющими задуматься сценами, разрушая затем это настроение ярким, откровенным юмором». 

     Первую пьесу, «Мандат», Николай Эрдман принес Мейерхольду, который поставил ее в 1926 в ГОСТИМе, спектакль имел оглушительный успех. Постановка прошла более 500 раз, показывалась во многих городах страны во время гастролей театра им. Мейерхольда. Однако в сезон 1929—1930 годов она была запрещена в числе других сатирических пьес, критически отражавших действительность (одновременно были запрещены пьесы Булгакова, Бабеля, Олеши...). 

  В 1931—1932 годах два театра – ГОСТИМ и МХАТ – репетировали новую комедию Эрдмана «Самоубийца», в которой Эрдман с присущим ему блеском показал абсурд советской действительности, задолго до того, как об этом отважились думать его коллеги: «В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый». Когда был готов спектакль у Мейерхольда, комиссия, возглавляемая Кагановичем, вынесла ему сокрушительный приговор. 

           Как свидетельствовал Юрий Любимов, после первого акта драматургу сказали : «Вы что же это, антисоветскую пьесу написали?!» На что Николай Робертович ответил: «Написал…» Но как говорил позже Эрдман, у него никогда не было более веселого вечера, чем тот: поскольку никто в театре не предполагал столь драматического развития событий, а как раз наоборот, за кулисами приготовили застолье. Когда комиссия уехала, в театре остались Мейерхольд, Эрдман и актеры и, невзирая на случившуюся драму, провели вместе прекрасный вечер.

  В октябре 1933 на съёмках фильма «Весёлые ребята» в Гаграх Эрдман с соавтором сценария Владимиром Массом был арестован и затем осужден. Его фамилию сняли из титров «Весёлых ребят». Во время ссылки Николай Робертович год жил в Енисейске, затем — в Томске. Освобождён в сентябре 1936. До войны жил в Калинине и Рязани, познакомился с Михаилом Вольпиным, с ним он создал ряд сценариев для игровых и мультипликационных фильмов. С конца 1940 жил в Саратове.

  С 1941 Эрдман — участник Великой Отечественной войны, работал в ансамбле НКВД (вместе с Сергеем Юткевичем, Юрием Любимовым и другими кинематографистами).

После войны он работал над инсценировками для театральных спектаклей и над сценариями детских мультипликационных фильмов.

  В 1960-х годах Николай Робертович был в художественном совете Театра на Таганке, где шла его пьеса «Самоубийца» (постановка Юрия Любимова).

   Один из остроумнейших людей эпохи, Николай Эрдман считал свою жизнь трагической неудачей.

 «Самоубийца» Николая Эрдмана

 О премьере фильма-спектаклей многострадального «Самоубийцу» Николая Эрдмана Ирина Чайковская.

  Скажу несколько слов и о двух фильмах по пьесе Татьяны Москвиной «Не делайте бисквиты в плохом настроении» и «Ад. Цуриков и другие» по пьесе Максима Курочкина.  Сама пишу пьесы, потому рада несказанно, что режиссеры берутся за драматургию современных авторов, будем ждать продолжения этого начинания. В фильме про бисквиты мне запомнились два актера – он, Федор Степанов, и она, Ирэна Дубровская. Оба сыграли эпизодические роли и во втором фильме - и сумели его оживить.

Из трех фильмов-спектаклей, конечно же, самым сильным по мысли и воздействию был эрдмановский «Самоубийца».

Пьеса, написанная в 1928 году, - о том, что есть в настоящем и чего ждать от будущего.

Таких жутких констатаций и страшных пророчеств Советская власть не прощала, спектакль два раза закрывали на стадии генеральной репетиции – во МХАТе и в ГосТиме.

Не пришелся «Самоубийца» ко двору и в более поздние годы: спектакль Плучека в театре Сатиры был запрещен.

То, что не удалось Всеволоду Мейерхольду и Валентину Плучеку, получилось у Вениамина Смехова. Смехов хорошо знал Николая Эрдмана, в  последние годы жизни работавшего у Любимова в Театре на Таганке.

   Николай Робертович пьес после «Самоубийцы» не писал. А ведь после громкого успеха его «Мандата» (1924) от него как от драматурга ждали многого. Однако умный был Эрдман, понимал, что его сатирический дар и советская власть несовместимы.

  Герой его «Самоубийцы», Семен Подсекальников, вполне обычный, ничем не примечательный обыватель, изо всех сил пытается найти в этой жизни нечто, что бы его в ней задержало. И две глупые «советские» женщины, жена и теща, изо всех сил «оттаскивают» его от мыслей о самоубийстве. Может быть, поможет труба «туба Б», на которой Подсекальников пытается что-то выдуть по подсказкам самоучителя? Да нет, не поможет, ибо в самоучителе говорится, что для дальнейшего обучения требуется купить рояль. Самый дешевый. Тупик.

А вообще в той жизни, что течет в пьесе, тупики кругом.

Вот послушайте:

- С жизнью надо бороться.

- Разве же я не боролся?

Или: «В настоящее время то, что может подумать живой, может высказать только мертвый».

Или: «Я сейчас умирать иду. А кто виноват? Виноваты вожди. Я могу никого не бояться, товарищи. Все равно умирать... Я сейчас в Кремль позвоню и кого-нибудь там изругаю. Передайте, что я Маркса прочел. Еще передайте, что я их посылаю. Повесили? Кого? ...

Или такое: «Жизнь, я требую сатисфакции!»

  По преданию, Эрдмана арестовали за басню – переделку «Вороны и лисицы», где автор, процитировав начальную крыловскую строчку («Вороне где-то Бог послал кусочек сыра»), утверждал, что нет не только Бога, но и сыра...

Говорят, Василий Качалов прочел эту басню на правительственном концерте - и вызвал гнев Сталина (по другой версии - Ворошилова).

   И тогда державный гнев обрушился на экстравагантного, остроумного и блестящего, любимца женщин и актеров Николая Эрдмана.

  И услали его на три года в Енисейск, откуда вызволила любимого Колю, писавшего ей страстные письма, прославленная актриса Ангелина Осиповна Степанова.

Ирина Чайковская

  Ещё в 1928 Николай Эрдман познакомился с Ангелиной Степановой, с которой долго был связан непростыми, даже трагическими отношениями: оба тогда имели семьи. Степанова пишет в воспоминаниях: "Чувство, возникшее к Эрдману, было так сильно, что заставило меня разойтись с мужем. Я переехала к своей подруге, актрисе нашего театра Елене Кузьминичне Елиной, Елочке." До 1935 состоял с ней в переписке. В письме Эрдмана, написанном 14 декабря 1933 Шершеневичу, есть строки: «Я истратил все свое красноречие на письма и все свои деньги на телеграммы, и все-таки безумная женщина выехала сегодня в Енисейск и сделала из меня декабриста...». Летом 1934 Степанова приезжала в Енисейск, где Эрдман отбывал ссылку. Вернувшись из Енисейска, она не перестала тревожиться о судьбе Эрдмана, хлопотала, хлопотала, используя все свои маленькие возможности. Именно ей, а не кому-нибудь другому, удалось добиться перевода Эрдмана в Томск. Они еще продолжали писать друг другу, но в один прекрасный день, узнав, что жена Эрдмана собирается к нему в Томск, Ангелина Иосифовна поняла, что все так и будет тянуться бесконечно, и нашла в себе мужество не ответить на письмо. Николай Робертович еще долго продолжал писать по знакомому адресу: «Москва, проезд Художественного театра...», поздравил ее телеграммой с награждением орденом «Знак Почета», но решение было принято, окончательно и бесповоротно. Когда они встретились, ему было 28 лет, ей — 23 года, когда они расстались, ему исполнилось 35, ей — 30. Через некоторое время Ангелина Степанова стала женой писателя Александра Фадеева. Позже Эрдман и Степанова встретились в квартире Бориса Робертовича в 1957, после смерти Александра Фадеева, с которым Степанова прожила почти двадцать лет.

Николай Робертович Эрдман - лауреат Государственных премий СССР (1941 — за сценарий «Волга-Волга»; 1951 — «Смелые люди»).